"Ничто не вечно под луной..."

Лето кончалось, пан Подбипента устроился на службу к князю, который был несказанно рад такому солдату и благословил его своим поцелуем. Но пока никаких битв и походов не назревало, так что Лонгин мирно коротал дни в чертогах Вишнневецкого. Пан Скшетуский уехал на Сечь оставив Мильву на попечительство своему литовскому другу, а пан Михал отправился к королю в Варшаву. Так что знакомых и друзей ни у Лонгина, ни у Мильвы не осталось. Но они этому не сильно огорчились. По своей молчаливой природе они мало разговаривали, больше охотились или упражнялись в боевом искусстве. Подбипента поразил Мильву двуручным Зервикаптуром, которым только он и мог мастерски владеть, при чем орудуя лишь одной рукой! Лонгин полюбил носить Мильву на руках, как ребенка, высказывая этим свои нежные чувства и доказывая, что он мог бы стать прекрасным отцом.Они часто ужинали вместе в шумных тавернах. Но лишь для того, чтобы забиться подальше от толпы в укромный уголок и тихо улыбаться друг другу, преломляя хлеб, радуясь этим коротким минутам мира и счастья. Лонгин перестал посещать церковь и редко молился, потому как считал, что отныне его покровительница Пресвятая Мария всегда с ним. Особенно любили они вечерние конные прогулки. Местность была для этого благоприятная : бесконечные луга, поля, равнины, иногда встречались темные дубовые рощи, что полнились дичью и животными, иногда встречались леса дикой вишни, что всегда источали сладкий аромат. Оба оказались восприимчивы к красоте природы, потому как оба выросли в окружении леса. Однажды гуляя по дубраве, они набрели на опушку с маленькими холмиками и кроличьими норами, поросшую мхом и вереском. Она была залита солнцем и выделялась среди обступивших ее черных стволов. Лонгин и Мильва решили здесь отдохнуть и, расслабившись, прилегли на мягкий изумрудный ковер травы. - Подожди секунду, я сейчас вернусь... - сразу встав предупредил Подбипента и оставил Мильву одну. Заподозрив что-то неладное она схватилась за лук и ответила: - Я пойду с тобой. Что ты увидел? - встревоженно спросила лучница. - Ох, серденько. Не переживай, ничего страшного. Просто полежи здесь, я тебе кое что принесу. - мягко улыбнувшись, успокоил ее Лонгин и удалился. Мильва закрыла глаза и отдалась на волю ароматам, витавшим в воздухе. Мята, хвоя, малина, теплая земля, полевые травы, грибы... Вдруг что-то заслонило свет и она открыла глаза. Но увидела лишь своего друга. Улыбнувшись, она привстала. Он протянул ей венок из ярко синих васильков и нежно белого вьюнка - воистину красивое украшение, намного лучше железа и камней. Мильва изумилась такой красоте: - А-ах.. Неужели это ты мне сделал, Лонгин? - Самой прекрасной летней королеве, какую видывал свет. - он преклонил колено и протянул ей венок. На щеках Мильвы проступил легкий румянец и она смущенно приняла дар, одев его себе на голову. Лонгин поднял глаза и застыл. Солнечный свет сделался ей ореолом, как у всех святых на иконах. Светлые локоны водопадом спадали на ее плечи. Голова обрамлена была подаренной им короной из васильков и вьюнка, что выделяли ее голубые улыбающиеся глаза и белую кожу, тронутую легким румянцем. Она была так красива тогда! Воистину божественна... Лонгин снова ощутил те чувства, когда падал на колени перед ней, увидев смысл существования, достигнув его. Он думал, что такое бывает лишь раз, но оно снова повторилось. Голова у него закружилась, он будто опьянел от увиденного. Она обняла его в благодарности и он растворился в ее объятиях.