Я знаю, ты меня хочешь

       Фрэнк стоял во дворе соседнего со школой дома и курил. Он тысячу раз успел проклясть ноябрь с его изменчивой погодой, потому что холод, казалось, лизал даже стенки желудка. Так и заболеть недалеко. До урока оставалось еще почти двадцать минут. Впрочем, Фрэнк Айеро всегда приходил на занятия вовремя. Не то, чтобы он был самым примерным учеником (говоря начистоту, он действительно отлично учился и вполне сносно себя вел), но у него была привычка являться без опозданий. Внутренний пунктуальный гном каждое утро пинками выгонял его из дома раньше, чем необходимо, и до начала уроков Фрэнк вечно шатался по близлежащим дворам с сигаретой в зубах и любимой музыкой в наушниках. Первым уроком была ненавистная Джерарду химия. Фрэнк же относился к ней терпимо; он не мог утверждать, что полностью понимает её, но он старался и его старания имели результаты.       Само собой, Джерард не посчитал нужным явиться на первый урок. К началу второго — истории — его так же не было видно. Фрэнк уже было решил, что этот негодяй не явится и сегодня, но спустя почти половину второго урока, дверь распахнулась и в нее буквально влетел Уэй с покрасневшими на холоде щеками и похожими на воронье гнездо волосами. Просторная футболка на нем была настолько мятой, что ее можно было бы принять за гофрированную бумагу, из которой почему-то торчали руки и голова парня. В руках он держал свой свернутый свитер. Держал так, будто в этот свитер было что-то замотано.. — ЗДРАВСТВУЙТЕИЗВИНИТЕЗАОПОЗДАНИЕМОЖНОВОЙТИ? — Джерард тяжело дышал, будто бы пробежал полкилометра только что. Ну или просто пронесся по лестнице на третий этаж. — Ох, мистер Уэй. Вы снова опоздали, — учительница с укором посмотрела на него, — Какова же причина на этот раз? — Я шел в школу ко второму уроку, потому что первый я решил проспать, — Джи уже успел перевести дыхание и сейчас повествовал с каким-то своим особым выражением, таким, что большая часть класса не могла сдержать улыбок, — В общем-то, это решил не я, а мой организм, но, думаю, корректнее будет сказать, что это был я, потому что мы же не хотим, чтобы меня упекли в какое-нибудь ужасно неприятное место со злыми санитарами.. Так вот, я шел в школу, ничего не предвещало беды, пока я не упал на ровном месте. В общем-то, причиной и было ровное место, потому что оно было слишком ровным: сцепления с поверхностью никакого. Проще говоря, я упал на льду. Я вот я сижу, грущу, потираю ушибленное место (не стану уточнять какое, с вашего позволения) и тут мне на глаза попадается соседняя замерзшая лужа. Прямо посреди неё, представляете, сидит голубь! «Чего это ты тут сидишь такой бесстрашный», — подумал я, и стал с самым угрожающим видом к нему подходить. Но он, гад, сидел и даже не смотрел на меня! Тогда я понял, что что-то не так.. — класс уже заливался, учительница посмеивалась в кулак, Фрэнк прикрыл лицо рукой, содрогаясь от подавляемого хохота, а Джерард не собирался заканчивать рассказ, — И тут я понял, что он примерз к луже. Бедная птица была на пороге смерти, но ее сердечко все еще билось. Конечно же я не мог бросить животное в беде. Я взял кирпич, разъе.. колол лёд и вытащил беднягу. Но он явно замерз и я боялся. что он умрет. Поэтому, — он начал разворачивать свитер, который все еще держал в руках, — поэтому, я решил взять его с собой.       Джерард лучезарно улыбался. Да, он держал в руках голубя. Самого, черт его дери, настоящего голубя. Живого, кстати. Все поняли, что он живой, когда отогревшаяся птица с громким хлопаньем крыльев попыталась взлететь. Попытка, в общем-то не увенчалась успехом, потому что голубь тут же плюхнулся на первую парту и истерично (если это наречие вообще применимо к голубям) стал метаться по ней во все стороны, скидывая на пол письменные принадлежности и тетради. С криками испуганной мамочки, Уэй бросился к птице, взял ее на руки и с любовью прижал к груди. — Вы напугали его. Вы напугали Альфреда. — Ты ударился что ли, Уэй?! — Заорала тут же одноклассница, сидевшая на первой парте до голубиного штурма, — Это твоя птица нас напугала, не иначе! — Джесси.. — Джи снизил тембр голоса и нацепил страдальческую мину, — Это птица, Джесси. Более того, это — голубь. Но даже у него мозгов больше, чем у тебя, овца.. Класс заливался. Учительница сдерживалась изо всех сил, но выходило не наилучшим образом. В конце концов, Джи и Альфред прошествовали за парту к Фрэнку. Милосердный парень держал голубя на коленях, большим пальцем левой руки приглаживая перья на его голове, и успевал писать конспект, при этом рассказывая Фрэнку последние новости и обновляя ленту в твиттере.       Фрэнк сидел, подперев кулаком щеку, смотрел на бубнящего Джерарда и улыбался. Ему уже надоело скалиться, его скулы свело, но он не мог остановиться. Он думал, что ему определенно повезло, ведь мало у кого есть такой друг. Он думал, что всё, конечно, наладилось, ведь Уэй сидит здесь рядом с голубем на коленях и рассказывает какую-то чушь. Он думал, что это очень, очень здорово, что руки этого хранителя голубей больше не трясутся. Он думал, что теперь все обязательно будет здорово, как раньше. И он, наверное, был счастлив.       День пролетел быстро, хоть Джи и не вытворял ничего особенного, кроме сооружения голубиной упряжки в технике оригами. Впрочем, инженер из него так себе, поэтому его изобретение было далеко от совершенства (хотя он пообещал над ним поработать).