Code Geass. Игра Богов

Небо над столичным городом было черно от поднявшегося смога, закрывавшего собой утреннее солнце. Почти беспрерывно в разных районах города вспыхивали короткие, но от того ещё более ожесточённые перестрелки мародёров, слетевшихся как шакалы на агонизирующего гиганта. В воздухе отчётливо чувствовался запах горелой человеческой плоти, который не мог перебить даже смрад от подожжённых машин и лавок. Стоявший у открытого окна Роберт молча смотрел на поднимающееся над Токио зарево. Бесцельный и от того ещё более беспощадный бунт Британцев набирал обороты. Не сумевшая ворваться во дворец толпа рассеялась по прилежащим улицам и занялась тем, что у неё получалось лучше всего. Набивать свои карманы чужим имуществом, рвя в клочья любого, кто отваживался встать у неё на пути. Особенно сильный порыв ветра принёс в комнату чей-то полный неподдельной боли детский крик. Ему вторил крик за спиной. - Хватит! Прекрати! Выпусти меня! Как ты можешь это терпеть? Зачем ты меня вообще сюда привёл?! Не оборачиваясь на собеседника, Ван Курце ответил: - Хочешь вернуться в камеру? Не буду тебя задерживать, а я, пожалуй, досмотрю этот спектакль до конца. - Как ты можешь быть таким спокойным? Почему ты ещё во дворце, а не наводишь порядок в городе? - Пройтись по восстанию огнём и мечом довольно заманчиво, но, к сожалению, на данный момент это невозможно. В Пендрагоне мне не простят разгона «мирной демонстрации протеста». Я и так в последнее время хожу по краю. А так всё это время проведу без сознания после тяжёлого ранения, полученного под Наритой. - Ты бессердечное чудовище! Беспокоишься только о своей шкуре! Неужели происходящее нисколько тебя не заботит? - Ошибаешься. Именно потому, что я в ответе за это, я должен остаться здесь и разделить с ними их боль. Это мой долг, как правителя и как человека. Хотя тебе-то какое дело до этих людей? Британцы убивают британцев, брат поднял меч на брата, сын на отца. Наверняка твой хозяин сейчас счастлив. Ведь именно этого Зеро и добивался. - Неправда! Зеро сражается во имя свободы. - Во имя свободы? Гляди же! Вот оно истинное лицо демократии! Что ж, Токио сейчас самый свободный город на планете. В нём разрешено абсолютно всё. Всё как он и говорил. Все равны. Абсолютное торжество демократии. Кто сильнее, кто лучше стреляет, кто сумел разжиться автоматом или даже ночным кошмаром, тот и прав. Они личности, им это позволено. Только вот от этого рая слишком уж несёт серой. - Кого ты сейчас хочешь убедить - меня или себя? Откуда такая ненависть? Я тебе отвечу, ты ему в глубине души завидуешь. Ты ненавидишь этот мир, но боишься пойти против системы. Знаешь, Роберт, в отличие от тебя он хотя бы не трус. Он посмел сделать то, на что ты никогда не решишься. - И в чём же его смелость? В том, что он, нацепив маску, провозгласил себя мессией Японцев? Скажи мне, он хоть раз смотрел в глаза тех, кого посылал на смерть, тем, кто доверился ему? Он сообщал вдовам и сиротам, что их отец погиб смертью героя, и им нужно гордиться? Большая доблесть спрятаться под маской, отдавая приказы, при этом обрекая сотни людей на гибель, когда он действительно нужен. - Он придёт. - У меня другие сведения. В пригородах Токио замечены отряды Ордена. Но как удалось выяснить, это дезертиры, чьи родственники живут в городе. Приказ же Зеро был чёток: Залечь на дно. Вот она вся отвага вашего предводителя. - Но… - И, разумеется, вершина: мужественно прятать свою личность от мира. Ведь это романтично, таинственный спаситель в черном. К сожалению, реальность куда более жестокая вещь. Ведь в случае неудачи кого будут винить в поражении? Зеро, ноль, пустоту. Скажи мне, готов ли ваш лидер нести всю оставшуюся жизнь бремя людской ненависти? Мне же с ней жить… На минуту в комнате повисло жгучее молчание. Наконец из глубины комнаты раздался тихий голос: - Извини. - Тебе не за что извиняться. Оба мы погорячились. Я не прошу тебя меня полюбить, но постарайся хотя бы понять. Я действительно хочу сделать этот мир лучше. И я уже сделал первые шаги на этом пути. И это восстание лучшее тому подтверждение. - Я не понимаю, при чём тут мятеж? - Это выступление не более чем провокация, очередная попытка Роялистов опорочить мой образ перед Императором. Можно даже сказать, что это жест отчаяния со стороны Ястребов. Именно в этот момент во дворце рассматривается пятилетний план развития Японской Области. Даже по приблизительным подсчётам он позволит увеличить в разы получаемые с островов прибыль. При этом он лишит промышленников такой замечательной кормушки, как залежи Сакурайдата. Если его примут, то Япония сможет стать равноправной областью Империи. На ней будут действовать общеимперские законы, и Японцы получат те же права, что и титульная нация. Но если я сейчас вступлю в бой… - То во дворце тебя смешают с грязью. Проект будет похоронен, а тебя снимут с должности. - Вижу, наши беседы начинают приносить плоды. Я рад. - Наверное, со своей стороны ты в чём-то прав, но действительно трудно смотреть на это… - Что поделаешь? Ничего не могу поделать. Я связан по рукам и ногам. Хотя… - Что!? - Видишь ли, я ранен и не могу как прежде следить за порядком. А мои люди известные смутьяны. Плюс ко всему иногда я могу быть очень рассеянным. Например, забыть на письменном столе ключ от моего Прототипа. И если один офицер моего отряда вдруг найдёт его и решиться воспользоваться, я ничем не смогу помешать. - Но что сможет сделать один ночной кошмар, даже если это доспех круга? - Ну, перед тем как покинуть территорию дворца, этот гипотетический офицер может зайти навестить Колина. А он, в свою очередь, может подбить на массовое дезертирство членов «Ядра». Думаю девяносто пилотов экстра-класса хватит на этот сброд с головой. - И где мне найти этого офицера? - Боже, опять мой склероз. Не подскажешь, что ты делаешь в моей комнате? - Как что? Вы же сами приказали привести меня в ваши покои, Ваша Светлость. - А да.… Как же я мог забыть. На письменном столе лежит приказ о помиловании, а рядом прошение на принятие в Отряд «Смертников» в ранге майора. В комнате послышались шаги. Торопливо зашуршали бумаги письменном столе. Источник шума быстро двинулся к выходу. Но у дверей замер. - Ваша Светлость, спасибо вам за всё. - О чём вы… Майор? Мы все просто выполняем свой долг.