Ловцы человеков

      Конечно же, удержать Кристиана Розенкрейца, магистра высшей категории, двум простым мужикам не удалось. Он, по правде сказать, ненавидел пользоваться открытым внушением. Но другого выхода иногда не было. Обезоруженные охранники (Кристиан даже не помнил их имён – просто куски мяса) бросились на двоих патрульных. Такого сопротивления даже Витя и Семён, ребята бывалые, обстрелянные, не ожидали. Им сломали шеи голыми руками. Потом у секьюрити в белой форме просто щёлкнуло что-то внутри мозгов, довершив процесс, начатый пулями береговой охраны. И Зайцев, побывавший с мужиками на сотне вылазок, и прибывшие полицейские, долго ругались на «глухаря», подкинутого к празднику. Путаные показания Катерины и Артемия подсобили в раскрытии похищений не сильно. Пропало и тело Игоря Соловьёва, подающего надежды победителя областных олимпиад, философа из-за школьной парты. Поиски продолжались по всем окрестностям Шлиссельбурга и в подземельях твердыни. Правда, открыть некоторые ходы не удалось. Начальство полиции округа умоляло власти разрешить взрывчатку, но те были непреклонны. Если что-то не удалось открыть взводу ментов, как там могут оказаться подростки-интеллигенты? Кто такой Кристиан Зорин, осталось не выясненным – документы были подделаны умело, на уровне международных агентов. Репортёрское агентство «Луч Славы» исчезло, как роса поутру. Разведённая журналистка из неполной семьи Ветрова Ангелина Геннадьевна пропала без вести. Даже охранники фестиваля словно не были живыми людьми. Полицейские очень удивлялись сходству мёртвых дуболомов – неужто чокнутый шоумен взял себе близнецов? Более того, работники морга ещё не придали широкой огласке, что у секьюрити отсутствовали некоторые части мужского экстерьера. А вот финансовые цепочки Зорина раскрыть частично удалось. Несколько фондов «просвещения» в России были закрыты начисто. Деньги за предзаказы возвращать было некому. Народ поворчал да привычно плюнул на «забугорных клоунов». Разве что детишки плакали, не дождавшись праздников. Некоторые – решили провести рождественские дни в церкви или заменить фестиваль привычной экскурсией по русским монастырям. Чему патриотически настроенные круги (и, вероятно, определённый процент детей) были несказанно рады.       Катерина и Артемий поселились в Поместье. Хоть Келейник и не вернулся в семинарию, но богословские труды читал с усердием. Не забывая, конечно, просто молиться: иначе ум за разум заедет, будет, как несчастные их товарищи. А то и в Осипа Куроедова превратиться вся недолга! Полиция донимала их ещё с полгода, но особенно не тиранила, понимая нелёгкую долю обоих. Из монастыря, где жил и обучался Артём, пришло скромное довольство. Говорят, ректору в канун Рождества было видение. Тот, прежде не особенно склонный к мистике, неделю ходил на взводе, в красках описывая схимника из сна. Тот убеждал владыку, что студент его исправился, учёба у него пойдёт на лад и тревожить Артемия более не стоит. В кельях стали подшучивать, что ректора посетил персонаж картины Нестерова – той, что про юного Сергия Радонежского. Благо, сюжет способствовал. На отсутствие серьёзных болезней и психических сдвигов нерадивого ученика проверяли в монастырской больнице. Конечно, медсестра Глафира Петровна никому не сказала, что кардиограмму, подобную этой, доселе не видела. Вместо рубленых углов на экране проступало что-то вроде языков пламени. Наверное, прибор сбился, надо у отца-эконома деньжат попросить. Артём догадывался, в чём тут дело, но не возгордился. Поднимать частное агентство парень и девушка, что только-только преодолели порог совершеннолетия, не решались. Просто жили, учились, работали, помогали по мелочи местным, искали единомышленников на просторах сети. Иногда Артём и Катя чувствовали более чем дружеское притяжение. Но события не торопили. Не для подростковых утех наставник и подруга, ушедшие за грань, оставили им Поместье. Келейник проводил за светящимся экраном существенно больше времени. Искал рецепт, о котором не знали ни священники, ни инженеры, ни даже любители поколдовать на досуге. Но не отчаивался. Когда-нибудь тайна нездешнего воска будет раскрыта. И Ловцы человеков снова придут на грешную Землю.       А пока что Тёмная Тетрада шагала по просторам Дальних миров. Опричник с верным псом по кличке Грязной. Климент из рода Абатура, мудрый естествоиспытатель под схимой. Нелюдимый и грозный полководец с драконьей кровью – Влад Цепеш, а по-простому – Кол. Скромный деревенский мужик с отрешённым, но добрым взглядом, по прозванью Распутин. И – Фома, Великий Инквизитор. Избавленный от прежней силы и прежней боли. Он не переживал. И не стремился больше вернуться на Землю. Не стоит кидать сеть на чужую вотчину, пока на собственной земле полно напастей. Куда делось Лицо Огня, новый лучший друг ему не говорил. Во избежание соблазна. Томас надеялся, что доспех попал в хорошие руки. Или – лапы. Или – клешни. На просторах под тысячей солнц возможно и не такое. Особенно, если знать, кто был первым владельцем золочёно-красного боевого панциря.