Я бы хотел умереть с тобой в одной ванне

      — Юнги-хён, лови-и-и-и! — слова грохнули по ушам зеленоволосого парня, как гром среди ясного неба. Повернуться. Нужно повернуться. Поверну…       — БЛЯТЬ! — мяч больно прилетел парню в спину, и тот не стеснялся в выражениях. — Какого хуя? Кто? Вы что, совсем дебилы слепые? — злость вперемешку с болью давала горьковатый вкус разочарования и обиды, но он почти не ощущался. Он был незаметен, но придавал злости особую нотку. Счастья?       — Шуга, но я же пытался предупредить… — темноволосый парень заскулил и попятился назад. Он не любил, когда хён был таким, и боялся этого его состояния. Макнэ. Что с него взять? Но он совсем не выглядел расстроенным из-за того, что его хёну влетело. Просто напуган тем, что ему может нешуточно попасть после всего этого.       — Чонгук, блять, ты можешь в следующий раз, — глаза хёна резали, обжигали, рвали на клочья. Гук не понимал, что так разозлило Шугу. Да, ему влетело, и не слабо влетело, но это не повод брызгать слюной. — В следующий раз…        Неожиданно Юнги заткнулся. Будто вокруг него высосали кислород, и он просто закрыл рот, стараясь экономить воздух. Ведь его так мало. Как и времени. В секунды его лицо совершенно изменилось. Оно разгладилось, взгляд не резал, не давал поддых. Он был сосредоточен. Глаза, кажется, слегка затуманились, но пелена не являлась стеной отчуждения. Это была призрачная надежда на что-то давно забытое, но только что мелькнувшее и задевшее его рваными воспоминаниями.       Чонгук попытался проследить за взглядом старшего и повернул голову в сторону, где стояло что-то или кто-то, привлёкшее внимание старшего.       — Хэй! — младший успел словить летевший в него баскетбольный мяч, но он был кинут слишком сильно, слишком неожиданно, поэтому, не удержав тонкую грань равновесия, парень упал на газон, не слабо присев на копчик.       — Хён, ну чё за… — Чонгук улыбался, ведь на этом его наказание, кажется, закончилось.       — Мелкий засранец, — Шуга тоже улыбался. Его улыбка и мягкие, нежные черты лица способны сотворить если не всё, то очень многое. От этой улыбки впадали в ступор не только девушки, но и многие парни. Это, конечно же, самооценке Юнги совсем не вредило.       Старший рванул с места, захватив с собой портфель, выбежал со стадиона в направлении школы. Чонгук недоумённо сидел и смотрел в его сторону, отчего-то даже был рад.       — Эй, мелкий, всё в порядке? — спустя минут пять лучезарная улыбка накрыла парня с головой.       Парень, который подошёл к макнэ, тряхнув рыжими волосами, зажмурился. От него исходил свет, призрачное тепло щекотало ноздри, словно солнечная пыль. Но эти прищуренные глаза. Детское лицо с такими же детскими щеками странно смотрелось с крепким подтянутым телом. Через не слишком обтягивающую футболку был виден ряд хорошо проработанных кубиков. Ноги, задница, руки — всё было в порядке. В порядке, который заводил с первого взгляда. Которому можно было молиться, поставить святыню в центре своей комнаты и вдохновляться, лишь бросая на неё взгляд.       — Ты чего завис? — Гуку слегка прилетело в плечо от Чимина. — Всё хорошо?       Гук с улыбкой расслабленно потёр плечо.       — Оу, с твоим появлением теперь всё намного лучше, чем просто хорошо, — макнэ шаловливо дернул бровями, закусывая губу.       — Макнэ-идиот, — Чимина вовсе не напрягало такое поведение младшего, ведь он давно привык к выходкам этого дьяволенка. Поэтому он улыбался, слегка покачивая головой.       — Хён завёлся? — Чонгук медленно на четвереньках начинает ползти в сторону Чимина, виляя задом, как развязная шлюха. В глазах макнэ плясали демоны. Ох, как заводили эти демоны, чёрт побери…       Чимин как будто впал в транс, замер, даже перестал улыбаться. Взгляд был прикован к извивающемуся телу младшего. Слегка выступающие позвонки, бедра, руки с выпирающими венами и эти ключицы…       Старший слишком засмотрелся и не сразу сообразил, что Гук сидит перед ним на коленях. Руки тянутся к бедрам, пальцы впиваются в тело, а вокруг никого, кто мог бы помочь.       П О МО Щ Ь?       А      Н У Ж Н А      Л И О Н А?       Руки медленно тянутся выше, и их обладатель сам начинает вставать, а вокруг никого.       Тонкие пальцы уже на резинке шорт, а вокруг по-прежнему никого.       Чимин замер, его уже тысячу раз прошибло током насквозь от прикосновений Чонгука.       От одного его взгляда бросало в дрожь, пальцы немели, а в голове только его образ, его слегка влажные приоткрытые губы…       — Расслабься, хён, — этот чертов дьяволенок толкал на грех, заставлял идти против себя, против правил. — Я не думаю, что тебе не понравится, — опять эта ухмылка. О, что он делает, Чимин, очнись, чёрт побери!       Т А К      Н Е Л Ь З Я.       Н Е П Р А В И Л Ь Н О.       Н Е Т      Н И Ч Е Г О      П Р А В И Л Ь Н О Г О.       Пальцы задели резинку боксеров, ноги Чимина подкосились.       Н Е Л Ь З Я.       Нельзя? Ну и чёрт с ним.