Крайности BTS

ты делаешь больно, как соль со льдом в руке

       Разные люди, разные вкусы. Чонгук любит, обожает громкую музыку, так, что уши закладывает и звенит колокольчиком, так, что моргаешь в такт басам, так, что молоточком стучит в затылке. Совершенно оглушенный и отстраненный от звуков наружного мира он прибавляет громкость еще. Уже больно, но нужно большее, можно включить колонки. Закрыться в комнате и умирать под электрогитару. Чтобы басы разрывали грудную клетку, а струнные резали кожу. Правое ухо уже колет и кажется кровь. Похуй. Всему тому сладкому и приторному, чем окружили младшего, хочется показать длинный средний. Чонгук очень соленый, такой, что под языком ломит и шея напрягается. Простой, но такой непонятый, в душе скрытая печаль, разрывающая плоть. Мальчик закрылся в музыке, нашел тайник, громкую стену, не подпускающую особо чувствительных. Там, где децибелы ломают хребты, превращая голову в кашу. Чонгук — это громкость.        А Юнги — это тишина. Большая и засасывающая дыра. Такая тихая, что слышно, как кровь бежит по венам, в ней четко различим пульс и это сводит с ума. Лишние, громкие звуки ломают ее, как дети — игрушки, легко и быстро, бессердечно. Юнги холодный, как льдина, уже издалека пускающая морозящее дыхание. Подойдешь ближе, не жилец, замолчишь навсегда и вновь тишина. Хрупкий парень живет в хрупком мире, строит картинку воображения, где нет ничего и только сосущая мгла беззвучия. Соединяет шепот и ночь, превращая в кошмар. Отрезая себя от мира, Юнги как бы заворачивается в плотное огромное одеяло, где шанс его найти нулевой. Ползет в темный уголок и сидит притаившись, вдыхая телом тишину.        Художник мира никогда не сидит на месте, вечно мешая краски с другими, делая новую гамму. Ему нравится странное, поэтому Чонгук где-то рядом с Юнги, а тишина рассыпается, как засохшая акварель. Они, как не соединяемые реактивы, смешаешь в одно, будет взрыв, громкий или тихий. Гук растворяет беззвучие красками, вдыхая в Мина звуки. Зажимает жертву в угол, скалясь и кусая. А тот, как рыба на суше, хватает ртом губительный кислород, обжигая легкие и добивая себя. Внутренний мир быстро рушится, трещит по швам. Покрывается волдырями, как рука, зажавшая соль со льдом.