Однострочники и драбблы по "Агентам А.Н.К.Л."

POV Наполеона Соло. Илья и Габи изображают парочку на веранде кафе. Наполеон - в наблюдении. Он отвлекается лишь на миг, когда Габи наклоняется через стол с салфеткой в изящной руке, чтобы промокнуть уголок губ Ильи. Тот тепло смотрит на нее. Можно тешить себя надеждой: он всего лишь играет роль. Но это не так. Соло и раньше замечал, как меняется взгляд Ильи, обращенный к Габи. Наедине напарники называют ее "наша малышка", но Илья вкладывает в слова нечто большее, чем хотелось бы слышать. Определенно, между Ильей и Габи есть притяжение. Они – как большое, пышущее протуберанцами солнце и маленькая прохладная планета на его орбите. А Соло… О, нет, он не лишний. Как не может быть лишней связка отмычек, как не может быть лишним надетый на и без того крепкий кулак кастет. Они спускаются по склону холма, грязному, набухшему весенними ручьями. В опасном месте, грозящем стать оползнем, Илья, не дожидаясь разрешения, подхватывает Габи на руки. Та лишь хмыкает, но вид у обоих заговорщицкий. Соло старается не ударить в грязь лицом в буквальном смысле, но нога как назло скользит, зацепиться не за что. Вся ловкость уходит на то, чтобы сохранить равновесие. Илья оборачивается и одаривает скупым: - Не отставай, ковбой. Джунгли Амазонки заливает дождь. В импровизированном укрытии – в дупле гигантской шореи – Соло наконец выдыхает. Спину почти не чувствует: всю дорогу тащил на себе раненного, наспех перебинтованного Илью. Он укладывает напарника поудобнее, подсовывает вещмешок под голову. Потом осматривает рану на боку, промывает остатками воды и антисептиком из походной аптечки. Вид у сквозного скверный, успело воспалиться. Илья горит в лихорадке, часто облизывает пересохшие губы. Соло набирает во флягу дождевой воды и поит его, а потом снова туго перевязывает. Илья стонет во сне, бормочет неразборчиво. Должно быть, зовет Габи. - Держись, большевик, - горячо говорит ему Соло и добавляет горько, но твердо, как клятву. – Я верну тебя ей живым. POV Ильи Курякина. Илья замечает блик из окна в доме напротив. Он мог бы решить, что это снайпер, и действовать соответственно, но он знает, что это позиция Соло, поэтому остается сидеть на месте. Чертов американец. Эти его игры и шуточки. Совершенно несерьезный тип. "Однако спасал он тебя на полном серьезе". "Это все только ради того, чтобы перехватить лидерство в команде", - возражает самому себе Илья. Но в глубине души понимает, что с того момента он почему-то не может относится к Соло... взвешенно. Чаще всего напарника хочется придушить или отвесить подзатыльник. Вот как сейчас, когда тот повел себя крайне непрофессионально, выдав свою точку. Велика вероятность, что не только Илья заметил это "подмигивание" окуляра бинокля, направленного на короткий миг не на объект, а в их с Габи сторону. Почему Соло так себя ведет? Для Ильи все предельно очевидно. Ковбой соперничает. И ревнует. Не Габи. Девушка не в его вкусе. Ревность у него профессиональная. Илья может его отчасти понять. Криминальное прошлое оставило на американце несмываемое пятно. В их команде к нему доверия меньше всего. За ним пристальнее всего следят и постоянно проверяют. Каждый его шаг подвергается проверке и анализу. Ему не дают продыху. А Илья и Габи могут доверять друг другу чуть больше. На долю процента, но все же. Илья уверен, что Соло это чувствует. И это его уязвляет. В этом причина его косых, напряженных взглядов. И его непростительных ошибок, будь он неладен. Илья вовсе не нанимался к нему в няньки. И в защитники. Хотя бы потому, что никогда не обременяет себя ложными надеждами. Он не может быть рядом с Соло постоянно, не может каждую минуту прикрывать его зад. А значит и думать об этом незачем. Рот Ильи стягивается в жесткую линию, на скулах играют желваки. Габи тянется через стол, делает вид, что хочет промокнуть ему губы. - Те двое за дальним столиком уходят, - едва слышно говорит она и мило улыбается, следуя роли. Илья удерживается от того, чтобы сразу вскочить и последовать за объектами. "Держись, ковбой". Он досчитывает до двадцати и тогда галантно подает Габи руку. Они идут по улице, воркуют, и только оказавшись за поворотом Габи быстро идет к их машине, чтобы врубить двигатель и ждать сигнала, а Илья бежит к соседнему дому. Его сердце рвется из груди от тревоги за глупого американца, которому нельзя доверять. Илья ловит пулю вместо Соло. Тот даже не понимает этого, занятый парочкой чернокожих контрабандистов. А Илья, продолжая драться, хоть ноги стремительно становятся ватными, понимает содеянное слишком хорошо. Он прикрыл собой напарника. Рискнул ради него успехом операции. У него больше шансов и навыков, чтобы выжить в джунглях. Но он ни о чем не думал, действовал на инстинктах. "Русские так не поступают". И все же это было ущербностью. Соло сделал его таким мягкотелым. Илья думает, что Соло бросит его, раненного, заберет маячок и пойдет дальше один. Но тот перевязывает его, грузит отяжелевшее тело на спину и волочется через джунгли. За время в пути Илья успевает придти в себя три раза. Два из них он только думает, что очнулся. Он зовет напарника, вернее, нет... не так. Его сердце говорит с тем, кто ему дорог. "Ковбой", - Илье кажется там, на грани между жизнью и смертью, что он громко и отчетливо зовет. Но на самом деле едва шепчет и, конечно, Соло не может разобрать его слов. POV Габи Теллер. Габи допивает кофе и достает из сумочки зеркало, вроде как поправить макияж. В нем она видит блик из соседнего дома. Ей даже не нужно смотреть на Илью, чтобы представить, что он сейчас думает. Много его усилий уходит на то, чтобы сохранить сейчас спокойное и внимательное к "своей девушке" выражение лица. Габи мысленно восхищается его навыками, ей еще работать и работать. Илья считает, что у Наполеона, профессионального бабника и лжеца, ревность к положению в команде. Но ведь каждый из них занимает свою нишу, они - как шестеренки, которые обязаны крутиться слаженно, иначе провалится все дело. И причина тут не совсем в доверии. Илья строжит с Соло, не столько из-за недоверия, сколько потому, что боится показать свои истинные чувства. Он как тот учитель, которые семь шкур спустит с любимого ученика, чтобы тот не дай бог не почуял привилегированного отношения и не стал расхолаживаться из-за этого. А тот напротив будет уверен, что учитель его недолюбливает и стремится завалить на каждом экзамене, не замечает стараний и всячески третирует. В такой ситуации кто-то плюет на предмет и отвечает "взаимностью", а кто-то старается все больше и больше. Для Соло, который по натуре охотник, это, определенно, "красная тряпка". Началось все довольно давно, с невинных знаков симпатии и подначек со стороны Соло, которые Илья отказывался замечать. Их незримо тянет друг к другу, со стороны это куда заметнее, чем изнутри. Илья не дает себе права поверить в происходящее, а Наполеон принимает дружбу своих коллег за нечто большее. Габи берет салфетку. Почему она думает о таких вещах на задании? Потому что Илья советовал ей развивать мультизадачность, а о ком же еще ей думать попутно с анализом текущей ситуации, как не о своих трудных в вопросе отношений напарниках. "Ох уж эти мальчишки". Она боится, что не застанет их живыми. После перестрелки в лагере контрабандистов, после того, что осталось от лагеря и судя по количеству трупов, она сильно сомневается, что "ее мальчишки" могли уцелеть. Но маячок отзывается где-то в джунглях. Она диктует координаты, и вертолет пытается найти хотя бы крошечную поляну для посадки. До отметки приходится пробираться по тесным джунглям. Габи кажется, что с каждым мгновением она все больше теряет их, даже биение пульса маячка будто бы угасает. Неизвестность невыносима. Ветки хлещут по лицу, но девушка не замечает этого. Они находят убежище. Габи первой забирается в дупло гигантского дерева с пистолетом в руке. И выдыхает, но лишь отчасти облегченно. По крайней мере один из ее мальчишек жив. Полевой врач из "группы поддержки" осматривает Илью уже в кабине вертолета, меняет повязки и вкалывает подряд с десяток уколов: антибиотики, противовоспалительные, снотворное, антигистаминное. Соло все время держится рядом. Когда врач пересаживается на скамейку у соседнего борта, он напряженно всматривается в лицо Ильи. Вдруг оборачивается к Габи. - Он зовет тебя. Девушка подходит, приседает рядом с Ильей на одно колено, почти прижимается ухом к едва шевелящимся в горячке губам. - Не меня, - отвечает Габи и отходит, садится ближе к кабине пилотов и принимает рацию, краем глаза наблюдает за напарниками. - Да, мистер Уэйверли. Мы уже едем домой. Хмыкает от облегчения. Прогнозы врача позитивные, и можно даже пошутить про себя - шепотом - что они трое - ни дать, ни взять, школьники после летнего лагеря. У одного - несчастная любовь, у другого - махровая инфекция. Наполеон садится рядом с Ильей на пол кабины. Сжимает холодные пальцы. Те вздрагивают, а может быть, Илья пытается сжать их. Соло хмурится и склоняется над Ильей, старательно прислушивается. Габи видит, как враз напрягается его затянутая в камуфляж спина, как закаменевают широкие плечи, и как он - спустя долгое мгновение - медленно опускается ниже и прижимается лбом к покрытому холодной испариной лбу напарника. Габи довольно хмыкает и отворачивается к обзорному стеклу.