Однострочники и драбблы по "Агентам А.Н.К.Л."

Наполеон Соло был парнем не робкого десятка. Знал шесть языков, отлично стрелял, обладал уникальной ловкостью рук и, как некоторое время назад выяснилось, мог не дышать под водой даже не четыре, а пять минут. На этом фоне накрасить напарнику губы было для него априори делом плевым. Но очень ответственным. Поэтому прежде чем приступить, Соло погрузился в пучину прекрасного, то есть посетил косметический салон неподалеку, и так увлекся, что еле из него выбрался. Зато теперь он знал: основополагающих моментов два. Первый - это правильно подобрать тон помады, второй - точно ее нанести. Чтобы подобрать тон, Соло натаскал в общую кучу всё, что было в хозяйстве у него, Ильи и Габи красного. По очереди он прикладывал к лицу звереющего Ильи то лакированный ботинок, то кухонную прихватку, то перец чили, то шарф, то зонт, то носовой платок ("Пижонский", - досталось платку от мучимого Курякина). Победил кружевной лифчик Габи, чей оттенок Соло счел идеально подходящим к тону кожи позеленевшего от злости Ильи. Шпион экстра-класса отправился в парфюмерный магазин, продемонстрировал лифчик миловидной девушке-консультанту и попросил подобрать помаду и контурный карандаш точно такого же цвета. После чего Соло чуть не сгорел на работе, пока в подсобке вместе с девушкой подбирал нужный оттенок. В качестве палитры выступал его мускулистый торс. Вернулся он довольно насвистывая. Оставалось только завершить миссию. Полученные познания уверенно вели его к победе. Конечно, идеально было бы спеленать Илью по рукам и ногам цепью потолще... Наполеон склонился к Курякину и, высунув от усердия кончик языка, принялся рисовать карандашом разметку. Илья пристально наблюдал за его лицом и этим отчего-то смущал. - Что за пунктир ты рисуешь, - буркнул Курякин. Соло недовольно цыкнул: - Не дергайся, Илья. А то криво получится! Сперва нужно все обозначить. Знаешь, как на схеме разделки туши. Илья скрипнул зубами и сжал кулаки. Наполеон пожалел, что не на его заднице и порадовался, что не на его горле. - Вот так. Направляющие заданы, - Наполеон поприкладывал линейку к уголкам губ Ильи, прищурив глаз. - Не дыши! - добавил сурово и принялся не спеша возить мягкой кисточкой по губам Ильи. Тот сперва морщил нос и брезгливо кривился, а потом заметно расслабился и даже стал смотреть на Соло не так уж гневно. В его взгляде появилось подобие удивления, словно он узнал что-то новое о себе. Соло мог поставить на кон весь свой любовный опыт, что ласка кисточкой пришлась Курякину по вкусу. "Интересно, в каких еще местах он такой чувствительный", - но мысли никак не отразились на его лице. Все же он был профессионалом. Эта негласная игра затянулась на десять волшебных минут. Соло подумал, что это его лучшее произведение искусства. Он прижал к губам Ильи салфетку и сделал вид, что выбрасывает ее в корзинку, но на самом деле припрятал в рукав. - Готово, - сказал Наполеон и отметил, что собственный голос стал хриплым. Илья посмотрелся в зеркало. - Больше ничего не нужно, - успокоил его Соло. - Подчеркнем облик твоей Снегурочки только ярким ртом. Так ты будешь казаться еще холоднее. Илья хмыкнул, а Соло аж задохнулся. Этот рот. Господи, Курякин даже с накрашенным ртом не утерял своей яркой мужественности. Неистово захотелось тут же испортить плоды своих трудов, размазать все к чертям, провести большим пальцем, свозя контур, а потом вжаться жадно, проникнуть языком поглубже... Соло тряхнул головой. - Идем, - прохрипел он. - Пора. Там ждать не любят. Они отправились облачаться: Наполеон - в костюм Деда Мороза, Илья - Снегурочки. Их ждала новогодняя вечеринка, устроенная ЦРУ для коллег из КГБ.