Однострочники и драбблы по "Агентам А.Н.К.Л."

В паху словно бы растекался мед, вязко, неспешно. Илья приоткрыл мутнеющие глаза, чтобы посмотреть, как черноволосая, аккуратно уложенная макушка ритмично движется между его бедер. Внутри все свело так сильно, так крепко протянуло удовольствием, что Курякин едва не застонал в голос. Запрокинулся, удерживая себя на руках, сглотнул тяжко, острый кадык крупно дернулся на беззащитно открытом горле. Дыхание перехватило. "Как... хорошо...". Горячий язык, тугие умелые губы... Что может быть лучше. "Давай, Соло... ммм... Ты отлично... справляешься...". Илья протянул руку, запустил пальцы в черные кудри, коротко сжал. Наполеон отзывчиво приподнял голову, не прекращая сосать, - скулы проступили особенно сильно, щеки запали, губы покраснели и припухли, - глянул лучащимися от удовольствия глазами и хитро подмигнул. Илья стиснул кулаки, до боли вогнал ногти в плоть. "Не вздумай слить. Не теперь. Проиграешь слишком быстро". Десять минут. Они забавы ради поспорили, что Илья продержится десять минут. Прошла всего одна. Но они ведь не спорили, что все эти десять минут Соло будет ублажать его только ртом. Илья сгреб галстук Наполеона и настойчиво потянул за него к себе. Соло откликнулся, подался вперед, оперся на ноги Курякина. Но не позволил привлечь себя слишком быстро, без особого усилия воспротивился властному жесту, показывая, кто сейчас главный. Илья хмыкнул, мог бы добавить напора, но не стал. Их губы наконец оказались интимно близко, так, что они обменялись дыханием - но так и не соприкоснулись, сохранив крошечную дистанцию. - Решил поиграть в недотрогу, ковбой, - утвердительно, с доброй насмешкой сказал Илья и положил ладони на бедра Соло, огладил их, запустил руки ему за спину, накрепко стиснул стальные ягодицы. - Ммм, ковбой.., - глаза Илья почернели от страсти. - На тебе слишком много одежды. Пальцы ловко справились с ремнем, но Соло торопливо остановил его. - Что опять, - начиная сердиться, спросил напряженно Илья. - Есть кое-что, что я хочу с тобой сделать, - ответил Соло. По его хриплому голосу было ясно, каких усилий ему стоит этот спектакль. Фанфарон. Не может без этого. Илья прекратил тискать его задницу и снова оперся позади себя на руки. - Мы этого раньше не делали. Илья откинулся на спину и заложил руки за голову. - Нечто забавное. Необычное. Ты такого, я уверен, никогда не пробовал. Илья закрыл глаза и изобразил нарочитый храп. Но тут же содрогнулся всем телом, когда Соло обхватил его член рукой, стал ласкать, мять в пальцах. - Мне удалось привлечь твое внимание? - Хорошо, - ответил Илья. - Давай попробуем. - Перевернись. Чтобы я мог попробовать тебя, - Наполеон сладко облизнулся, довольно сощурившись от предвкушения. В голове некстати пронеслось: "Зачем ложишься на спину, Али, Оставь свои ты женские привычки, Люблю лопаток миндали, Сквозь бисерные перемычки..." Илья сердито тряхнул головой и рывком приподнялся. - Сдурел, ковбой? Я удивлен, что ты выбрал такой нелепый способ самоубийства. Соло досадливо застонал. - Я не собираюсь тебя трахать, большевик. Это просто... массаж, - его лицо было искренним, умоляющим. Илья громко фыркнул и, нехотя подчиняясь, улегся на живот. - Доволен? - О дааа... - этот самодовольный голос. Лучше бы он его не слышал. Соло торжествовал победу. Но помимо самодовольства в его тоне было столько страсти и вожделения, солоноватой хрипотцой проступивших сквозь сладкое мурлыканье, что по всему телу прокатилась волна крупной дрожи. Илья почувствовал, к своему изумлению, сильное волнение. Его выдавало сердце, пульс, задолбивший в висок. "Черт, Курякин, соберись! Что с тобой! Нельзя воспринимать игры с этим пижоном серьезно. Это просто отдых, сброс пара для обоих". Но Наполеон удивил его, заставив шумно, несдержанно вдохнуть. Пальцы властно растянули крепкие ягодицы и в следующий миг, не давая ни мгновения на сомнения и сопротивление, к самому входу прижался горячий влажный язык. - Черт, Соло!.. - голос жалобно дрогнул, и от этого Илья вспыхнул весь, краска залила даже плечи и грудь. Тот не прерывался, но Илья - ох, дьявол! - буквально почувствовал задницей его ухмылку. - Прекрати!.. Додумался же... - Курякин дернулся, намереваясь столкнуть с себя наглого засранца и подтянуть на место спущенные до колен брюки. Соло отстранился и заговорил напористо: - Послушай, Илья, я хочу этого не для тебя, а для себя. Я очень хочу это сделать с тобой, потому что мне это нравится. Ты можешь просто полежать и потерпеть немного? Пожалуйста. Мы договорились? Спасибо. "Хочет? Лизать мне зад? Чокнутый извращенец". - Болтун... - Уже молчу, - промурлыкал Соло и снова пустил в ход язык. Илья сжал кулаки, опустил лицо, пылающее от смущения. "Чертов цээрушник... Чему их там учат... Вообще рот не закрывается..." Горячий настойчивый язык усердно вылизывал его, губы то и дело прижимались в пылком поцелуе - и не ясно, что было стыднее. Одно хуже другого. Сперва за смущением Илья не испытывал никакого удовольствия, терпел, скрипел зубами и хмурился, даже глаза стесняясь открыть, хоть и увидел бы он лишь стену перед собой. Но Соло все не унимался, и его настойчивость и пыл, с каким он, в общем-то, брался за любое желанное ему самому дело, стали потихоньку покорять ледяную вершину. Илья все не мог поверить собственным ощущениям, не позволял себе осознать, что испытывает подобие извращенного, стыдного удовольствия. Но член выдал его, встав на полную, закаменев от наполнившей его крови и подпустив каплю густой смазки. Илья ощутил влажное под прилипшей к простыне головкой и еще сильнее смутился. - Ну все. Хватит. Прекращай, - буркнул он не слишком уверенно. - М-м, - отрицательно выдохнул Наполеон и сильнее растянул ему ягодицы. Умелый верткий язык не давал пощады, тщательно вылизывая каждую складочку сфинктера, уверенно толкался внутрь, обводил стенки у самого входа. Илья уперся лбом в подушку. Это было для него слишком. "Нравится ведь. Тебе нравится, что он такое с тобой вытворяет". Врать себе Илья не стал. Ласка не давала такой силы ощущений, как минет, но все же - поражала своей интимностью и подкупала до крайности. "Не побрезговал же такое делать". - И часто ты... так резвишься, ковбой? - выдохнул Курякин, вынуждая Наполеона прерваться. Соло в наказание ощутимо куснул его за ягодицу, но все же ответил, через слово-другое нарочно проводя по припухшему от его напора, зацелованному сфинктеру горячим языком. - Дай-ка вспомнить... Последовал широкий мазок языка, от которого дыхание Ильи едва не сорвалось в стон, а бедра пришлось сдерживать в их попытке страстно качнуться навстречу. "Трепло", - Курякин уже пожалел, что спровоцировал Соло, теперь пытка только сильнее затянется. - Если мне нужно охмурить объект, я просто выполню работу и сделаю это хорошо. Но я не буду тратить на это свое вдохновение. Близкий человек - другое дело. Это было признанием куда большим, чем могли выразить самые пылкие слова. - Я ответил на твой вопрос? - Угу... - В таком случае, с твоего позволения... Илья резко обернулся, одаривая Соло испепеляющим взглядом, а тот лишь недоуменно вздернул бровь: "Что я такого сказал?" Наполеон снова прижался губами к разгоряченному входу, стал втискиваться внутрь самым кончиком языка, провел им по всей расщелине снизу-вверх, причмокнул довольно. И ткнулся носом прямо туда, шумно вдохнул мускусный запах, едва не замурлыкав от удовольствия. Илья громко хрустнул кулаками, сгорая от стыда. - Паршивец ты, Соло, - прохрипел он. - А ну, вылезай оттуда, живо. Наполеон, не унимаясь, лизнул его опять. - Накажешь меня? Илья перевернулся на бок, нащупал жесткое плечо и подтянул Наполеона к себе. - Сидеть не сможешь, - пообещал он, обжигая дыханием приоткрытые, влажно блестящие губы. - Ты проиграешь, - криво ухмыльнулся Соло. - Провокатор, - Илья прижался к его шее, протяжно лизнул, не выпуская из медвежьих объятий и наслаждаясь тем, что теперь уже Наполеон не может сдержать дрожи удовольствия и тихого хриплого стона. - Я никогда не проигрываю.