Инфекция

Для того, чтобы отогреть эти отсыревшие стены потребуется вечность. Хотя и её может не хватить. Идеальное обиталище для ядовитых змей… стереотипы? Возможно. Та же Миранда Гринграсс, к примеру, весьма мила и заботлива с ней. Интересуется самочувствием Гермионы вполне искренне. А может только лишь пытается заслужить расположение своего красавца-старосты? Риддл умеет быть обаятельным. Гад. Она прикрывает веки, когда смотреть на пламя разожженное в камине становится невыносимо. Её глаза покраснели и резко негативно реагируют на свет. Еще у Гермионы трясутся руки так, что она едва ли может нормально удерживать волшебную палочку для сотворения элементарных заклинаний… Что с ней? Подхватила простуду из-за здешней сырости? Перенервничала из-за всего происходящего. Из-за промаха со временем. Из-за бездействия Альбуса Дамблдора. Из-за непосредственной близости Тёмного Лорда и его интереса к ней… такого необычно-пугающего. Это должно что-то значить. Думай, Гермиона. Думай. Не всё время же предаваться отчаянию и сожалению по прошедшим/грядущим событиям. Он, определенно, ещё не принялся за создание крестражей, иначе бы не смог испытывать каких-либо человеческих эмоций. А «помощь», пусть и в искаженном понимании, предложенная Риддлом — это шаг навстречу. Это попытка… приблизиться? Гермиона раздраженно качает головой, будто хочет поспорить сама с собой. Том Риддл не может испытывать тяги к кому-либо. Это же Тёмный Лорд. Убийца и лгун. Мертвая Миртл — это он со своим василиском. Пусть непреднамеренно, но убил. А теперь ходит по Хогвартсу в расчете подставить Хагрида. И подставит, уж ей ли не знать? Вместо того, чтобы закончить Хогвартс и оформить своё будущее как волшебник, пусть не слишком одарённый, но всё же, Хагрид станет… лесничим. Её с Гарри и Роном другом, но всё же. Том Риддл своей мастерской ложью лишит Рубеуса Хагрида будущего.  — Миранда сказала мне, что ты неважно себя чувствуешь и поэтому не пошла на зелья… Снова он. Конечно, кто же ещё? Гермиона кривит губы в горькой усмешке. И никак не избавиться от этого ощущения непрерывного «круциатуса» где-то в области сердца, когда ладонь убийцы в покровительствующем жесте касается её лба. Какая забота, надо же! И это ничего, что он сам выкачивает из неё силы, проводя свои тёмные эксперименты, пытаясь докопаться до её секретов, добраться до неё самой. Гермиона Грейнджер являясь одной из лучших учениц Хогвартса, конечно, в определённой степени могла блокировать эти его попытки. Ставить «защитные барьеры». Но при таком напоре, его потенциале и познаниях в запретной магии надолго её не хватит… Что дальше предпримет «милый юноша» Томас Риддл, чтобы она раскололась перед ним? Жутко подумать…  — Да, мне нехорошо, Том, — монотонно подтверждает Гермиона продолжая смотреть в камин и не удостаивая Риддла взглядом. Хоть бы он от неё отстал и ушел. Там ещё тренировки на поле для квиддича намечались. Присутствие старост было обязательно. Именно поэтому в гостиной слизерина никого не наблюдалось. — Но это так, ничего особенного…  — Ничего особенного, — повторил за ней Риддл и крепче сжал плечо, — только лишь кошмары с тобой и зеленоглазым юношей в интерьерах Хогвартса… я правильно угадал? Не «угадал», а «подсмотрел при помощи магии». Её помыслы. Её кошмары. Вот он, настоящий Том Риддл без маски «прилежного ученика».  — Что? — ей пришлось посмотреть в его глаза, в которых отражалось пламя от камина. — Ты… ты… Она не находила нужных слов, чтобы выразить.  — У тебя такое лицо было, встревоженное, когда рыжий паренёк замертво упал. Твой приятель? Близкий друг? А вот это уже было слишком.  — Тебе не пора на поле для квиддича, Том? — едва сдерживаясь спросила Гермиона.  — Эйвери побудет там заместо меня… Ну конечно. Один из будущих «верных приспешников» уже готов исполнять указания господина.  — Если гостиную не покинешь ты, то её покину я… Она безуспешно попыталась встать. Риддл удержал.  — Зачем ты так, Гермиона? Я ведь хочу помочь тебе избавиться от тяжести кошмаров… поверь. Нет, он это и впрямь серьёзно? Ну, тогда по нему отделение Святого Мунго плачет. То же самое, куда Гильдероя Локхарта упекли…  — Чтобы я тебе поверила, Том, пламя в этом камине должно превратиться в лёд! Она не сдержалась. Накричала на него. Риддл будто намеренно выводил её на такие эмоции, он питался ими. Взмах волшебной палочки. Пламя в камине застывает, обратившись льдом. Том Риддл смотрит на неё, полу-вопросительно приподняв бровь.  — Ответь на вопрос прямо, Гермиона — почему ты меня ненавидишь? Такая гамма чувств впечатляет. Такая прогорклая злоба таится в тебе. Хочешь дать ей волю, но сдерживаешься? Он знал. Том Риддл знал о её тайном стремлении убить его. И это… нравилось ему?  — Я знаю, что ты не тот за кого себя выдаёшь. Знаю, что твои планы идут далеко за пределы Хогвартса. Знаю, что ты… Она осекается под его пристальным взглядом. Обычно после подобных откровений убивают. Она сказала слишком много, но не могла сдержать это в себе.  — Так ты провидица? — Том приподнимает её лицо за подбородок и сам же отвечает на вопрос, — нет, не похожа… Интересно. Знаешь, меня самого настораживает, что ты такая таинственная и сильная за показной хрупкостью. Если верить статье, маги ломаются на третьи сутки. Ты продержалась более двух с половиной недель… Они оба знали, о чём говорил Том Риддл. О её состоянии. О том, как оно ухудшается. Потому что он забавляется, ломая её.  — Будет совсем худо, приходи за вакциной, Гер-ми-о-на. Её имя по слогам. Она всё же вырывается из его хватки. Поднимается.  — Не дождёшься, Томас… — выделяет ненавистное ему имя и шагает вверх по лестнице.  — Гордая, да? Определённо гриффиндор… — задумчиво смотря ей вслед. Риддл видел очень многое. — Но ты придёшь. Определённо придёшь за поддержкой, Гермиона. Потому что эта инфекция у нас взаимная. Одна на двоих.