Инфекция

Мелкие крупицы снега летели в лицо, застилали обзор, облепляли подобно мелким гадким мошкам. Меропа Гонт тонула в белых сугробах. Дышала через раз, опасаясь, что кислород закончится слишком быстро. Страшась, что не сможет вынести жгучей боли и погибнет прямо в одном из этих сугробов, так и не дав жизнь своему малышу. Своему Тому. Он придаёт ей сил идти дальше даже в таком, полу-мертвом состоянии. «Ты носишь под сердцем монстра! Он принесёт много зла…» Морщинистые руки гадалки, её прожигающий взгляд и протянутый изможденной женщине пузырёк. Один глоток — и все закончится… Кассандра Трелони, так звали ту гадалку. И она крайне редко ошибалась. Меропа в ужасе отпихнула её руку с пузырьком тогда и бежала прочь, без оглядки, позабыв про то, что собиралась сделать. Продать медальон, реликвию, наследие Салазара Слизерина, чтобы дотянуть только до этого дня, когда Том попросится наружу. Обнищавшая. Почти безумная. Оставшаяся одна. Зато, неоспоримо, чистокровная. Вцепиться рукой в резную калитку. Из белой мглы проступает надпись: «приют миссис Коул». Последний для неё приют. Жизненные силы покидали Мероуп, она знала это. Она умирала на пороге приюта, давая при этом новую жизнь. Она услышала плачь своего Томаса. И она успела дать ему единственно верное имя. Меропа Гонт ушла счастливой… «Совершенно безумная» — твердили обитатели приюта, передавая из уст в уста историю его матери. Брошена, погибала в одиночестве, а все твердила о своём «принце». Любовь свела её в могилу. Болезненная. Безответная… 1. Инфекция. Подслушивая эти пересуды, малыш Том все больше убеждался, что любовь — это что-то неправильное. Гнусное. Она делает слабее. Глупее. Заставляет других оступаться и погибать. Он не поддастся на такое никогда. Он не повторит судьбу… «Меропа Гонт»— аккуратным почерком на странице своего дневника. Какой она была? Этого Том не узнает уже никогда. А все из-за того, что она любила, стала слабой и предпочла погибнуть… Литтл-Уингтоу, в этой деревушке все началось. И именно туда Том отправится этим летом. Уже скоро узнает о своих корнях… хах, он не знает даже точно куда идти. Мероуп, наверняка она была магглой. Сильная чистокровная волшебница не позволила бы себе заразиться инфекцией. Так просто сдаться. Магом был его отец, осталось лишь подтвердить свои догадки. А страницу с именем, Меропа, — в огонь. До ожога держать пальцы в пламени, чтобы прийти в себя. Чтобы выбросить из головы мысли о Гермионе Грейнджер. Все так же холодна. Все носится со своим Хагридом, будто он эту дубину убить собирается. Много чести. Испарина на лбу. Том хватается за стену. Дышит рвано, глубоко — эксперименты с Темнейшей Магией не прошли бесследно. Отмирает что-то внутри. Что-то ненужное. — Том, с тобой все в порядке? — что за идиотский вопрос! Разве эта недалекая пятикурсница с барсучьего факультета не видит, в каком он состоянии? Передвигается по Хогвартсу едва ли не ползком. Не помнит даже, как покинул гостиную слизерина. — Разве не видишь, как мне замечательно? — он вонзает в неё взгляд, хватает за запястье, — живой пульс под кожей. Ему — лучше, а она — бледнеет, старается вырвать руку. Змей вышел на охоту. Не надо было попадаться под руку. Василиск как раз голодный. Он знает, кого ему скормить следующим… — Том! — ну надо же, где-то феникс сдох! Гермиона Грейнджер обращается к нему по собственной воле. Берёт под руку. Ведёт в сторону библиотеки. Эта девочка совершенно помешана на книгах. Постоянно их читает. Просто она боится уснуть…, но рано или поздно это случается. — Знал, что ты ко мне неровно дышишь, — давай, подтверди, что это так, — но зачем же так тесно прижиматься? Румянец ярости или смущения на её щеках? — Я тебя ненавижу, — шипит. Ещё немного и он сможет с ней общаться на парселтанге, — что ты делал с той бедной студенткой? На ней лица нет… — То, что я делаю с тобой много хуже, милая Гермиона, — с улыбкой произносит Том и целомудренно целует дернувшуюся было девушку в щеку. — Здравствуйте, профессор Слагхорн. — Том, Гермиона. — Лёгкий кивок. — Жду вас сегодня в клубе Слизней. — Мы непременно будем, сэр, — рука Риддла красноречиво опускается на талию Гермионы. Хмыкнув, профессор Слагхорн удаляется. — Ещё одна такая выходка… — она очень забавно хмурит брови, — и… — Что«и»? Ударишь меня книгой? Запустишь непростительным? Другие варианты? Удивительно, но рядом с ней ему становится лучше. И раны от экспериментов с темной магией затягиваются сами собой. — Ты невыносим… — она отвлеклась на проходившего мимо Рубеуса Хагрида. Том сдержался, чтобы не плюнуть. И что такая, как Гермиона нашла интересного в этом полу-великане? — Бываю таким, — соглашается Том и красноречиво опирается на плечо девушки, — проводишь до больничного крыла? Гермиона окидывает его оценивающим взглядом — выглядит неважно. И впрямь не врёт. Придётся согласиться. Нам никуда не деться друг от друга, Гермиона.