Инфекция

Шок. Выражение отвращения на пропитом лице миссис Коул. Том морщится и опускает взгляд в пол. Он ни при чём. Подумаешь, дохлый, подвешенный на стропилах кролик… этот приют видал вещи и похуже. Хах, от истеричных воплей этого придурка закладывает уши. Мог бы вести себя потише. Хотя, чего ещё ожидать от такого труса и стукача? Всего несколько дней назад он заложил Тома, заявив директрисе, что «Томас держит у себя под кроватью самую настоящую ядовитую змею». И чем ему безобидный ужик помешал? Просто Тому среди этого сброда и поговорить было не с кем, а уж его понимал. Это существо было много интереснее и мудрее всех здесь присутствующих по мнению Риддла, но кому какое дело? Змею просто «изъяли», выкинули за порог, вероятнее всего прибили «ползучую гадость», а всё из-за того, что этот вот пухлый розовощёкий слабак не умел держать язык за зубами. Хотел поддеть Тома. И добился своего. Как было не отомстить за своего любимца? Не отплатить той же монетой? Змеи жрут кроликов, кто этого не знает? Давай, притворяйся теперь жертвой и испытывай страх. Жалуйся, будто это поможет. — Миссис Коул, это Риддл сделал, точно вам говорю! — тут Том поднял глаза и посмотрел на своего обвинителя. Пристально так. Проникновенно. На месте кролика в следующий раз можешь оказаться ты. Мыслями ему в голову. Мальчик осёкся и отчего-то спрятался за спину директрисы. Та попыталась придать своему взгляду строгость, к которой тем не менее примешивалась опаска. Было в этом мальчике что-то… угрожающее.  — Томас, это правда? Ты убил это несчастное животное?  — Нет, — заложив руки за спину и посмотрев в глаза миссис Коул, с самым честным видом заявил Риддл, — меня вообще поблизости не было.  — Это он! — голос из-за спины миссис Коул. И тут Том впервые пожалел, что не умеет убивать одним взмахом руки. Раз — и нет раздражающего тебя человека.  — Всё, хватит, у меня голова болит от этих споров, — неудивительно после уговорённой за ночь бутылки дешевого вина, — оба отправляетесь в изолятор на сутки. Полезно будет, для профилактики. Жаль, что розги запретили… Я тебе кошмаров нагоню, «для профилактики», пьянчуга, — подумал мальчик, внешне никак не выдав своего гнева. — Ты ведь боишься змей, знаю… Юный Том Риддл не умел прощать несправедливых обвинений в свой адрес… 1. Чересчур внимательный взгляд из-под очков-половинок. Затянувшаяся пауза. Альбус Дамблдор пытается применить леглименцию, когда мимо проносят носилки с трагически погибшей ученицей, но наталкивается на прочную стену. Столь умелое владение оклюменцией похвально и настораживающе одновременно. Впрочем, как и отсутствие каких-либо сильных эмоций на лице Томаса Риддла, когда тот смотрит на очертания тела. Задерживает взгляд на бледной высунувшейся из-под простыни руке.  — Боюсь, что Хогвартс на некоторое время придётся закрыть… И тут Дамблдор увидел тень эмоций на лице Риддла. Неужели слабое место — эти стены? Они делают его сильнее? Хм.  — Вы не можете… как… — он сжимает руку в кулак, силясь совладать с собой, — то есть, я хотел спросить, надолго, профессор? А что если… если виновного найдут? Носилки спускают вниз по лестнице, проносят мимо поднимающейся вверх новой ученицы Хогвартса. И тут Дамблдор замечает вторую «волну эмоционального всплеска», что мелькнула во взгляде Риддла, когда тот посмотрел в сторону мисс Грейнджер. Томас с явным интересом наблюдал за реакцией девушки на труп. Реакция была… любопытной. Посмотрев на безвольно свисающую руку, она перевела обжигающий обвинением и неприязнью взгляд на старосту своего факультета, после чего продолжила подниматься.  — Поиски могут затянуться… — Риддл смотрел на поравнявшуюся с ними девушку. Дуэль взглядов? Нужны ли ещё его разъяснения кому-то? — присоединяйтесь к обсуждению, мисс Грейнджер. Том любезно предложил помощь в поисках виновного в этой страшной трагедии…  — Неужели? — она разве что пальцем в Риддла не ткнула. Мол, вот он, виновный, неужели не видите?! Альбус Дамблдор видел.  — Ты больше ничего не хочешь добавить, Том? — Дамблдор поправил очки и посмотрел на шагнувшего вперёд Риддла.  — Только разрешения проводить мисс Грейнджер до гостиной слизерина. Сами понимаете, по Хогвартсу бродит убийца, мало ли кто ещё может стать его жертвой? Альбус Дамблдор понимал.  — Профессор, я сама могу… Высшее благо требует огромных жертв. Извини меня, девочка. Она нескоро сможет извинить. Альбус Дамблдор знал.  — Хорошо, Том, полагаюсь на тебя. Пора, дела не ждут. Её «профессор» в спину удаляющемуся Дамблдору прозвучало как-то жалко. Тяжелая рука Риддла на предплечье. В который раз?  — Пойдём, Гермиона, ты устала, — интонации идеального Риддла-старосты. Вид прилежного студента Хогвартса, который хочет помочь изможденной сокурснице. И всё равно, что это из-за его «фокусов» она ощущает себя так паршиво. И ещё из-за памяти о друзьях, что не даёт покоя круглые сутки, напоминает о себе. Застывшие во времени лица жертв Тёмного Лорда. Череп и кости. Смерть. Он дышит ею уже сейчас и Гермионе жутко находиться рядом с ним. Спускаться в ледяные подземелья. Коротать вечера в слизеринской гостиной. И ждать, когда сможет вырваться из плена? Когда всё пойдёт по плану? Когда Дамблдор наконец действительно поможет ей переместиться во времени? Когда? Когда? Когда?!  — О чём задумалась? — они не доходят один поворот до гостиной слизерина. Останавливаются. Она смотрит ему в глаза, с вызовом произнося:  — А ты покопошись в моей черепной коробке и узнаешь, о чём… Её мутит. От произошедшего с Миртл. От его лживой добродетели. От того, что становится слабее, будто отдавая ему часть себя. Невольно. Она ненавидит? Или это что-то худшее? Кольца змея сжимаются, когда он резко прижимает её к стене. Они сжимаются, когда его ладонь ползёт по её шее, будто в ласкающем жесте. Они сжимаются, когда Том Риддл шепчет в её губы:  — Нет. Я хочу, чтобы ты ответила добровольно. Откройся мне, Гермиона. Не бойся меня. Я не причиню тебе зла… поверь. Он убирает руку с её шеи, но не отстраняется. Смотрит всё так же пугающе. Будто вбирая в себя её образ. Растворяясь в ней.  — Довериться? Тебе? Шутишь? — и очень хочется залепить ему пощечину, но она сдерживается. Быть может, потому что змей может проглотить её целиком. Инстинкт самосохранения ещё не сломался в Гермионе полностью. А быть может, потому что догадывается — Тёмный Лорд не умеет шутить так. Он шутит по-другому. Предлагать кому-то подобное? Риддлу? Тому? Невозможно. Разве что он болен. Заражен болезнью, существование которой отрицает Лорд Волдеморт. Это — всего лишь инфекция. И не более. Том Риддл сможет излечиться. Он сильнее, или… — смотрит на неё — или. Салазар, помоги.