Отреченный

      Восемнадцатое февраля, одна тысяча восемьсот тридцать пятый год. Этот день с утра во дворце кишело тем, что готовились к двумя праздникам: день благодати Божьи и семнадцатилетние великолепной Адель. Эти два праздника празднуют, как-то же самое Рождество или же иные праздники. Но связи с эпидемией, которая не давала покоя всему Эндаулу, император решил, что пышного празднества не будет, а лишь спокойное и благополучное веселье с музыкой и, возможно, с какими-то своими сюрпризами, подготовленная королевской ратью…но что будет на этом празднике, Остен лишь догадывался. Он несколько раз проходил мимо огромнейшего зала, которого так украшают, будто в последний раз. Белые розы нежно обвивали невинные лилии, создавая некую гармонию цвета. Не хватало лишь добавить что-то светлое в большом зале…ах, да свет! Вот что на самом деле не хватало всем на данный момент Остену. Он скучал по солнечному свету, которого уже нет больше, чем два месяца. Что за странности в погоде? Если зима, то должен выпасть снег, а то вообще беспредел какой-то получается! Уж извините вы меня, любимые слушатели моих рассказов, погорячился, однако…как это понимать? Нет ни снега, ни солнца…одна лишь унылость и грусть, которая украшала лишь оголенные ветки деревьев, нет какой-то зимней живописности. Это мое внутреннее негодование! Может быть, герой моего рассказа со мной бы согласился, будь он тут рядом со мной. Однако у него дела чрезвычайной важности. Ему не до нас. Давайте вернемся к рассказу этой истории, ведь я ее и не закончил. А вы уже думали, что уже конец и хотели уже уйти? Нет, это еще начало! Самое интересное начнется впереди, я обещаю…       Остен наблюдал за тем, как придворные слуги старательно и тщательно подготавливались к празднику. Он видел, как один из них подавал по несколько цветов, а другие вешали их и делали причудливое окружение. Здесь было достаточно много света благодаря цветам, а также белой ткани, который был обвешан целый потолок. Какая-та прозрачность окружала его. Хрустальный светильник словно исчез из-под этой белой материи, создавая какую-ту иллюзию невесомости. Словно здесь только обитает покой и уют. Можно было назвать каким-то непривычным Раем. Однако Остен не почувствовал, как сзади его, Адель аккуратно на цыпочках подошла к нему, а позже накинулась на него, таким образом, пыталась напугать молодого врача. Шепард немного испугался, однако не потерял свое равновесие и держался на своих ногах. Он обернулся к маленькой императрице и лишь усмехнулся. Адель сделала невинное лицо, будто она ничего не сделала.       — Ваше императорское величество, — сказал Остен спокойно не скрывая улыбки с своего лица, а также поклонился ей. — Рад увидеть вас снова.       — И я вас рада видеть, доктор Шепард, — улыбаясь, ответила Адель, а позже начала осматривать зал. — Здесь довольно просторно, благодаря белому цвету.       — Да, я с вами согласен, — согласился с нею Остен.       — Мой отец часто делает такой причудливый интерьер в день рождения, — продолжила она и стала свободно разгуливать по залу. — Несмотря на то, что отец часто просит наших слуг наряжать во всем белом, то я всегда не против его предпочтений. Мне тоже нравится этот цвет. Ведь белый цвет символ чистоты и веры.       — Ваше высочество, можно мне вам кое-что сказать до того, когда прибудут ваши гости? — спросил Остен       Адель, не медля подбежала к нему. В ожидании ответа, она начала моргать своими чистыми синими глазами… чем-то похожее на море.       — Адель, мне хотелось вас поздравить с этим днем, — начал поздравлять Остен, вручая ей подарок в виде маленькой коробочки с белой лентой, — заранее хочу извиниться за то, что я сейчас решил вам подарить этот подарок. Мне бы хотелось поздравить вас с семнадцатилетием. И пожелать вам, чтобы вам сопутствовала удача и успех во всех ваших начинаний.       — Спасибо, доктор Шепард, — сказала она это и сильно побагровела. — Это мило с вашей стороны.       Адель не спеша сняла ленточку, предвкушая, что в ней окажется. Она медленно сняла коробочку и была немного удивлена. Там был кулон из голубого камня, который нежно переплетался с серебром. Он выглядел простым, но в то же время изящно и прекрасным. Этот кулон принадлежал матери Остена…когда-то. Он решил, что его подарит Адель, так как это то, что осталось от его матери. Адель немного напоминала на его мать и поэтому часто думая о подарке, который надо сделать он думал об этом кулоне из редкого камня. Несмотря на свой небольшой размер, он выглядел изящно.       — Можете вы застегнуть? — спросила Адель улыбаясь.       — Да, конечно же, — ответил тот и он, не медля застегнул застежку кулона на шее маленькой императрице.       — Какой чудесный кулон! — сказала Адель в восхищении. — Я буду его хранить как зеницу ока.       — Он по праву ваш.       — Вижу, что моей дочурке уже раздают подарки. Не рановато ли еще? — сказал вошедший император Эван.       — Отец, доктор Шепард решил мне заранее сделать подарок к моему празднику, — с счастливым выражением лица сказала Адель, показывая небольшой аккуратный кулон с голубым камнем.       — Здравствуйте, ваше императорское величество! — сказал достаточно громко Остен и слегка наклонился в его сторону.       — Не помешал вашей беседе? — спросил тот.       — Ни в коем случае. Мы просто беседовали о том, как тут красиво.       — Да, пап. Ты как всегда лучше всех, — сказала Адель и подбежала, чтобы обнять своего отца.       — Я надеюсь, что доктор не забыл об моем приглашении на этом вечере, — вопросительно посмотрел на него молодой император.       — Да я как бы не забыл, ваше высочество.       — Это прекрасно! — сказал император Эван. — Вы свободны. Думаю, что работы у вас предостаточно.       Остен поклонился на прощание и ушел сразу же, продолжив свою работу.       Вечером можно было уже услышать, как оркестр начинает играть свою незамысловатую музыку, а кое-где можно было уже услышать, как горланят местные сплетницы. Все были в белом, как и надо, ведь этот праздник светлый, а значит — все должны были прийти в светлой одежде. Остен тоже пришел в своем новеньком костюме, который сшили прямо под него. Дамы, которые видели его, лишь взмахивали своими веерами, уходя в какое-то для них непонятное состояние: то ли им вскружило голову от такого количества приглашенных гостей, то ли от такого красавца, как доктор Шепард. Мелодичная и бархатная музыка наполняла эту атмосферу праздника и заставила всех уже позабыть, что сейчас идет эпидемия и им должно быть не до веселья. Кавалеры со своими дамами кружились подобно снежинкам, пытаясь синхронно двигаться по течению толпы. Вскоре, Остен увидел Адель в своем простеньком белом платье из атласа. Та стояла и похоже, что хотела потанцевать с кем-нибудь, ибо ей наскучивал этот вечер, который устроил ее отец. Остен лишь подошел к ней, как та встрепенулась от длительного сна, как в сказке «Спящая красавица».       — Доктор Шепард! — воскликнула она улыбаясь.       — Ваше величество, — сказал Остен, слегка поклонившись ей. — Вы прекрасно выглядите в этот сегодняшний вечер.       — Спасибо за комплимент, доктор Шепард, — сказала она, не переставая улыбаться, однако почувствовала, что у нее лицо пылает, и она начала активно махать своим кружевным веером себе в лицо.       — Вижу, что вам сейчас скучно. Можно мне ли вас пригласить на танец? — спросил Остен, подавая ей свою руку, которая была в перчатке.       — Сочту, как за честь, — ответила Адель, подавая ему свою хрупкую руку.       — Это я сочту за честь. Ведь я буду танцевать с вами, ваше императорское величество.       Она лишь улыбнулась в ответ. Началась следующая мелодия, и они начали свой танец. Как раз играл вальс и Остен знал, как под нее танцевать, а маленькая императрица пыталась повторять движения Остена, однако боялась, что с ней произойдет конфуз. Ведь толком танцевать она вовсе не умела, но очень мечтала потанцевать с кем-нибудь. Вальс у нее так себе получался. Но ее старание превзошли всех ожидании. Она могла танцевать прекрасно под движения Остена, который спокойно и виртуозно танцевал этот танец. Словно он был когда-то кадетом. Однако, Остен простой доктор, который хочет научиться большему, чем просто лечить людей от разных заболеваний. В скором временем танец их закончился, а изумленная публика, которая наблюдала за парой, начала невольно аплодировать им. Адель была польщена тем, что ее гости могли насладиться таким мгновением, а также смогла впервые жизни танцевать с тем человеком, который ей производит большую симпатию. Здесь, наверно, не обошлось дело без Купидона — маленького хитрого ребенка с зачарованными стрелами и с крыльями на спине. Как вы думаете, когда будущая императрица Адель смогла влюбиться в такого простака Остена? Несмотря на свой юный возраст, она поняла — это ее родная душа… Ах, простите уж, меня что-то в поэзию унесло, а также в романтичные сцены затянуло. Ну что поделать, если эта история может быть и не только связанная с жизней главного персонажа, но и также о его чувственных переживаний, любви… Мда. Я уж что-то совсем разговорился о любви. Ну об этом можно позже поговорить. Так, на чем я это остановился?..       Ах, да, я говорил о совместном танце Адель и Остена! Точно, точно… как я мог забыть? Ну не важно, самое главное вспомнил — немедленно расскажи. Когда их танец закончился Остен нежно обхватил руку Адель и посмотрел на нее. Он заметил, как она счастлива.       — Ваше величество, вы все-таки сможете танцевать, когда захотите, — заметил Остен и сказал ей на ухо.       — Это все благодаря вам, — сказала Адель улыбаясь. — Извините, мне надо отлучиться ненадолго.       Адель куда-то отошла от него, а он остался на съеденье толпе, возможно, прекраснейших женщин на этом вечере. Внезапно все замерло. Что случилось? Остен был не то что в замешательстве, а в каком-то закованном страхе. Люди окружающее его словно превратились статуями. Кто-то в очередной раз смеется, а кто-то жадно пьет напитки и при этом успевает поедать закуски. Но не самое страшное, что могло быть, так это Остен услышал едва слышимые взмахи крыльев бабочки. Опять она? Хиндрия? Что она забыла? Остен обернулся, чтобы обратиться к источнику звука или вибрации. Он заметил бабочку, которая активно порхала в его сторону и села на его новый костюм. Она была чересчур спокойной, будто ничего ей не угрожала. Однако, когда она села на воротничок, то через некоторое время тихий, но нежный женский голос, который сменялся то на мужской, то наоборот на женский. Это было странно, когда все замерло, и было слишком глухо, чтобы кто-то под руководством начал что-то говорить. В этот день, когда мы отмечаем божественную благодать, Произойдет нечто, что некоторые не будут разбираться. Во всем буду я виновен, Ведь Бог предсказаний прислал мне пророчество, Чтобы смог предотвратить беду. Но ослушаться мне пришлось, Ведь не верил я своим глазам, Что придет новый кошмар по следам старым. Холодный образ встает передо мною, Ясный свет луны покажет мне Как прольется кровь правителя. Не веря происходящему — Окажусь в кандалах отчаяния. Но придет мой учитель Открыв засов от моей клетки, Выпустит меня подобно птице. Я и не просил этого, однако уж так и произошло, Что оказался на воле. Словно по предсказанию, мой учитель укажет мне путь, Но настигнет его участь несчастная, Умрет он от пули встречной. Укроет меня он своим телом, А я паду от удара в плечо В открытое море… Уносящее мое бремя в самую даль…       Тут и обрывается непонятный «стих» или даже «песни», позже все по-прежнему оживает, а оркестр плавно начал играть свою надоедливую мелодию. Что это было? Галлюцинации? Не похоже. Остен решил выйти на балкон, чтобы подышать свежим воздухом. Он как-то попутно позабыл половину так называемого предсказания, однако все гости смотрели на него с любопытством. Шепард вызывал у них какое-то странное чувство, что он где-то перепил с кем-то. « Что за бред?» — думал Остен об этом громко дыша. На улице была приятная прохлада. По сравнению с залом, Шепард здесь почувствовал, что может вздохнуть полной грудью и успокоиться от внезапной нахлынувшей на него тревоги. Пошел первый раз за весь зимний сезон снег. Маленькие снежинки медленно падали на его темные волосы, застревая в его темной копне волос.       — И все-таки это сказка, — выговорил это тихо Остен, чтобы его не услышали, он решил поднять свою голову вверх, чтобы отвлечься от своих мыслей. — Вот и снег выпал. Наконец-то.       Успев он сказать это, услышал чей-то последний хрип, а также, как кто-то упал с грохотом на балконе. Остен поспешил туда, откуда доносился этот звук. Он думал о том, не показалось это ему в самом деле. Неужели то, что он слышал в зале это на самом деле правда? Как это объяснить с научной точки зрения? Он не знал, ведь совсем уж молод. Когда Остен пришел на лице застыла гримаса ужаса. При лунном свете отчетливо виднелось фигура старого императора — Грегора Великого Брадиславского. С его тела еще сочилась кровь, а сам был уже был при смерти. Остен поспешил к нему, чтобы помочь ему. Он не видел перед собою раны, однако, он снял свой пиджак, чтобы укрыть рану. Белый жакет моментально стал красным.       — Ваше величество, -обратился Остен к нему, — только не умирайте у меня на руках, пожалуйста. Я сделаю все возможное.       — Остен, — прохрипел Грегор, — не будь глупцом…они повсюду. Не позволь своим желаниям обрести вверх…       — Больше ничего не говорите, император, — сказал Остен, закрывая его раны своим жакетом. — Вы будете жить! Вы слышите?!       — Да прибудет с тобою Нострадамус, — тихо проговорил это старый император, он в последний раз посмотрел на этот мир и ушел навсегда в покой.