Вне фазы Плато

Они падали… Падали всё ниже и ниже. В самые тёмные и неизведанные уголки натянутого покрывала реальности. Сливаясь с ним, перемешиваясь, становясь одним целым с пустотою и друг с дружкой. Нет, просто под напором девушки Куросаки немного отклонился назад, но ухватил рукою край парты и предотвратил их совместное падание за доли секунды. Быстро, но недостаточно, мимолётный страх успел охватить нежную брюнетку в его сильных объятьях. Она громко и судорожно всхлипнула носом, набирая полную грудь воздуха, а затем стала напирать сильнее, всем своим миниатюрным естеством. Ударяясь телом, будто о стену, об нового шинигами Каракуры. Наконец, она взобралась на него верхом. «Рукия». Они целовались всё страстней, но тело Куросаки могло воспроизводить лишь дрожь. Он будто бы леденел изнутри и плавно терял контроль над собой. Страх… Он лишь медленно водил пальцами по худенькой спине девчонки, лаская каждую косточку, выпирающую под белыми одеждами. И тогда Рукия взяла всё на себя, распахивая грудь уже Куросаки и освобождая его торс от холодных тканей, словно раздирая кокон будущей бабочки. - Ну же, - хрипло шепнула она, когда их мокрые губы разделились, - ну же, Ичиго! – слишком много влажного лилось из её рта и попадало на его шею, губы и щёки. Она волновалась ничуть не меньше. Ичиго протянул дрожащую руку вперёд и позволил её проникнуть в разрез на кимоно Рукии и ухватиться там за что-то горячее и безумно упругое и хрупкое. Маленькая шинигами вскрикнула, инстинктивно пододвигая грудки ближе к яросным пальцам парня. Пусть даже ничего и не было видно, Куросаки ясно ощутил напряжения в незрелых, совсем ещё детских сосочках подруги. Он уже сам не помнил, как именно он оказался сверху и прижал беззащитную пассию к крепкой парте спиною. Её грудь, так же, как и его, стала видна. Целый бронзовый закат отражался в капельках пота с его рук, застывших на этих соблазнительных бугорочках. Ичиго крепко сжал правую грудь Кучики и прильнул к оттопыренному сосочку ртом, начиная делать странные движения головою. Напор… Кожа девушки была наполовину сладкой, наполовину безвкусной, ареола отдавала на языке лёгкой солью. Руки Ичиго тянулись дальше, расширяя разрез её белой одежды сначала до рёбер, а затем до пупка. Похоть захлёстывала его с головою, а в глазах не сопротивляющейся девушки не было никакого протеста. Она вся сильнее расслаблялась под ним и очень тихо стонала, пока парень терзал её груди зубами. Кучики Рукия. Новая одноклассница. Шинигами. Актриса. Воин. Любовница: всё это перемешивалось сейчас в её глазах. Быть может, это всё тоже было лишь игрой для неё? Неважно. Его рука коснулась голого живота брюнетки и сползла по нему ниже. Прежде Ичиго никогда не был… в таком положении. Его сердце билось. Очень хотело узнать, какова женщина ТАМ на ощупь. С какой формой её можно было сравнить? Никакой формы… Его пальцы с самого начала почувствовали лишь тёплую слизь, кляксу, не имеющую определённых границ и пределов. Девушка вновь вздрогнула, раскидывая ноги. Из неё продолжало литься что-то горячее. - Рукия… - его рука была уже насквозь мокрой этими ароматными соками. Он в первый раз был с девушкой, но отчего-то уже знал, что не каждая может стать такой мокрой. - И… чи… го… - она лежала перед ним совершенно голая и блестящая. Одной рукой она давила ту грудь, которой парень коснулся, а другой – тянулась к нему. Куросаки вошёл медленно и без рывков, но девушка всё равно заметалась так, будто ей на живот бросили с десяток ледяных кубиков. Всё её тело сжалось вокруг одной-единственной части Ичиго. Это чувство… нельзя было сравнить ни с чем другим. - Обопрись на парту, так будет удобнее, - больше покорённая воительница не сказала ни слова. Парень склонился над нею и снова поцеловал, начиная медленно и неумело двигать собою вперёд. Парту качало из стороны в сторону, будто колыбель, соки любовников стекали по ягодицам Рукии прямо на пол. Каждый толчок Куросаки ронял одну маслянистую капельку. Сначала слышались лишь удары капель на пол, но стоило паре привыкнуть к темпу и особенностям тел друг дружки, как эти звуки сменились настоящими всплесками. Рукия задрала ноги повыше, напрягла попу и расправила «внутренние» мышцы так сильно, как только могла. Под ногами Ичиго собиралась постыдная лужица. Поцелуи между партнёрами сейчас проскакивали через раз. - Рукия… Рукия… - он нежно поглаживал ягодицы брюнетки, наслаждаясь их королевской мягкостью, тиская их и дразня натянутую у промежности кожу руками. Шинигами лишь раз остановила его с этим, когда пальцы подошли преступно близко ко второй её дырочке, крохотной, но прилично промасленной её же водами. Ичиго лишь немного погрузился в неё, но черноволосая запыхтела, словно недовольный ёж, и прикрыла попу ладошкой. Человек и шинигами поцеловались ещё, затем ещё раз, и вскоре снова смогли расслабиться и отдаться порывам чувств. Член входил в девушку ровно, облюбовывая её канальцы. Кап! Кап! Приличная лужа растекалась всё сильней. Сколько ещё жижи она могла пролить под этим наслаждением? Ичиго подхватил девушку и перевернул, заставляя ту сесть на полу-шпагат спиной к нему. В такой позе маленькая шинигами стала выглядеть ещё соблазнительнее. Куросаки ввёл член между двух натянутых ягодиц подруги и продолжил погружаться в неё, параллельно обнимая под грудки и прижимаясь как можно плотнее. Так, чтобы теребить зубами мочку уха девушки в перерывах между обсасываниями этой самой мочки. Ах, чувства были просто неописуемыми. Чем больше он познавал тело Рукии, тем сильнее оно его пленяло. Казалось, этот секс мог продолжаться вечно. Но нет… Абсолют настиг его, когда они трахались «стульчиком» в углу классной комнаты, у самого стола Очи. Рукия неловко насаживалась на него сверху, так, что коленки её поднимались выше уровня плеч. Одну руку парня она прижимала к своей киске, нанося последние штришки своего оргазма чужими пальцами, а когда пришло время кончать, выдернула и её и член Ичиго наружу. Накрыла неугомонный болт рукой и позволила излиться ему в ладошку густым и пахучи семенем, прежде, чем Ичиго и Рукия смогли выдохнуть… *** - Твой первый раз?… – они сидели, голые, у стены. Взъерошенная голова Рукии лежала на твёрдом плече Куросаки. - С чего ты взяла? – чуть недовольный ответ не заставил ждать своего появления. - Поверь, мне лучше знать, - тихо усмехнулась, поднимаясь, Рукия. Смотреть на неё с такого ракурса было соблазнительно, но всё же, парень тоже встал на ноги. - Мужчины не ведут себя так робко, если знают, как это делается… - хихикнула Кучики. Вот и снова возвращалась та часть её сущности, что ненадолго всплыла в квартире Иноуэ. - Ты ведь тоже… Не особо уверенной была, - словно оправдываясь в чём-то, сказал юноша. - Это другое! – это была совершенно новая нотка неудовольствия. – Я просто очень давно этим не занималась… - и это было правдой. Но девушка предпочла не вспоминать всё до конца. Не сейчас. Не здесь. - И как же давно? – подстёгивающе произнёс Ичиго. - Тебя ещё на свете не было, вот! Она прошлась по пустому классу медленно и как-то гнетуще. Её плечи снова ссутулились. Рыжеволосый не знал, стоило ли податься за нею, но, на всякий случай сделал несколько шагов. Этого хватило. - Прости, Ичиго… - голос Рукии вдруг стал пугающе серьёзным. – У меня такое чувство, что я сделала что-то не так. Никому не говори и… Сам постарайся забыть… - Рукия, не… - Тс-с-с-с, - шинигами приложила палец к губам. – Ничего не говори. Пусть всё останется в этом потраченном дне. Она подошла к Ичиго вплотную, схватила за загривок и поцеловала, становясь на цыпочки: - Можешь поспать со мной, если хочешь, - тихо сказала девушка. – Голыми. Можем лечь на полу, соорудив постель из нашей одежды. В школу всё равно пока что никто не придёт. А завтра – увидим… - Рукия… - Сможешь пообнимать меня и соврать, что любишь, - с кислинкой улыбнулась девушка. – И я тогда тоже… совру для тебя… Ичиго… *** И вечер медленно обращался в ночь. Грациозно бронзовый свет тонул в черноте. Грациозно разбивались в дребезги привычные устои мира, устои Каракуры, устои людей… Ичиго громко храпел, не замечая, как что-то тёплое вылезает из-под его руки и медленно отделяется в темноту. Рукия быстро встала на ноги, чувствуя что-то странное внутри себя. Что-то, что заставляло её сердце сейчас биться, как сумасшедшее, а суставы холодеть. «Что это со мной? – девушку била необъяснимая дрожь. – Дело не только в потере сил шинигами… Из меня как будто… выдернули ещё что-то…» Тацуки весь день спала в кровати Иноуэ, а сама хозяйка лишь недавно вышла из двери ванной комнаты. Нагой, в одних лишь своих заколках. С ритуальной серьезностью села у стола рядом со спящей подругой, напротив портрета Соры в треснувшей рамке. Из массивной дыры в стене тянуло холодом, но принцесса, казалось, этого не замечала: - Братик, - одними губами сказала Орихиме. В глазах её была какая-то отчаянная пустота. – Смотри на меня, дорогой братик… И сделала то, что было нужно… Устои… Устои рушились, подобно карточному домику… *** Двери магазина, принадлежащего некому Урахаре, распахнулись в полной темноте. Невысокая девочка с румяными щеками щурилась в пустоту: - Эм… - она неуверенно мялась, пытаясь углядеть того, кто постучал в дверь. – П… Простите… Тьма, или, вернее, частичка тьмы шагнула вперёд, принимая вполне себе объяснимые очертания чёрного кота с горящими глазами. - К… Котик? – девочка моргнула. - Всё хорошо, Уруру, детка, всё хорошо, - сам хозяин лавки показался за спиной малютки. Его трость звонко стукнула о порог. – С возвращением, Йоруичи-сан, - чуть ли не нараспев поприветствовал он кота. – Полагаю время для хороших новостей? Для ТРЁХ хороших новостей?..