Вне фазы Плато

Эта ночь стала особенной ночью для сонного города Каракура. Десятки линий судеб прошли через это место и удачно переплелись, завязались в единый духовный узел. Пока незаметный, но многое обещающий в будущем… Когда массивный кулак ученика средней школы Садо Ясуторы несколько раз ударил по знакомой двери, солнце только-только ещё начало заходить за горизонт. Одна из линий судеб носила имя этого человека, наравне с другими нитями: «Куросаки», «Кучики», «Иноуэ». Это был человек огромного роста, на две головы обходящий любого из своих сверстников. Черты лица выдавали в нём если и не мексиканское происхождение, то, по крайней мере, что-то подобное. У него были недлинные, но густые тёмные волосы, спадающие на глаза и скрывающие от других их цвет. Сегодня он заметно сутулился, словно каждый шаг причинял ему невыносимую боль. И верно, сквозь светлую футболку сзади проступали ощутимые кровавые следы – последствие его вечернего приключения. Причина этих ран таилась в поклаже Ясуторы. Накрытой серой тряпкой. Это была птичья клетка. - Садо! – прямо с порога начала Нацуи Махана – школьница, как и Садо, из одного с ним класса. Подруга Огавы, Хоншо и Куниеды. Его девушка. Невысокая, смуглая, с явно персиковыми оттенками в коже. С короткими кофейными кудрями и широкими карими глазами. Она была одета в гетры, майку и шорты, и лицо её выражало беспокойство, смешанное с гневом: - У тебя кровь! – и как она увидела это? – Бог ты мой, заходи, - она вцепилась в свободную от клетки руку парня и заволокла его в дом. Вернее, она думала, что заволокла, такого великана она вести просто бы не смогла. Садо, которого иногда называли «Чад», неловко поставил клетку в прихожей, а девушка стащила с него майку и куда-то унеслась за аптечкой, велев, чтобы тот ждал её наверху, в её комнате. Путь по скрипучей лестнице Ясутора проделал один. Дом был пуст. Интересно, куда уехали родители Нацуи? Рана не походила на обычные удары, которые он выносил, не морщась. Его ударило что-то огромное. Что-то, что без сомнения переломило бы любого другого надвое. - Опять банда этого недоноска Ошимы? – спросила Махана, обрабатывая рану здоровяка. – Я слышала, они к Куросаки недавно снова приставать начали… - Нет, - тягуче проговорил Чад. – Это не из-за нашей с Ичиго с ними вражды. Собственно, меня зацепил не человек… - Не человек? – Нацуи лила спирт на вату. – В смысле? - Я встретил Рея и Канаки у заброшенной стройки на третьей улице. Они… они кое-что нашли там, а потом на меня вдруг свалилась стальная балка, - он виновато опустил голову, ожидая нагоняя за беспечность. Но девушка не злилась, напротив, в лице её отразился страх, и она больше не сказала ни слова. Чад всегда был пуленепробиваемым человеком. Спокойно встать и пойти после того, как на тебя рухнул не один десяток килограммов железа, это о много уже говорило. В времена войн он мог бы отражать ядерные взрывы. Так Махана видела своего нового парня. Закончив своё лечение, девушка принесла чай и пирожные. - Может, - серьёзно сказала она уже спустя какую-то часть часа, - нам следует зайти в больницу Исиды? Показать твои раны? Она очень близко, и работает круглые сутки… - Нет, не стоит, - садо старался говорить как можно более беспечно, чтобы не пугать школьницу ещё сильнее. – Ты же знаешь, как у меня со всеми этими царапинами. Она уже не болит… таким уж я родился. Толстокожим. Он показал большой палец. В случае другого человека, Махана непременно подумала бы, что он просто храбрится, но Чад был другим. Действительно другим. - Ну, тогда ты должен не отказать мне хотя бы в расслабляющем массаже, - школьница скрестила руки на груди. В этой позе она стала выглядеть гораздо категоричнее. - Ох, ладно, - невольно согласился Чад. Всё же, малой кровью отделался. - Вот и чудненько, - сказала Нацуи и… неожиданно легла перед ним на живот. – Чего? – она озадаченно моргнула, видя недоумение. – Я очень вымоталась, играя в полевую медсестру. Парень улыбнулся. Именно в такие вот моменты он и вспоминал, чем низенькая смугляночка так сильно запала ему в память. Великолепная. Это было именно тем словом, которым Чад мог описать её. Лёжа, Махана задрала майку до подмышек, раскрывая красивую спину и мудрёные застёжки бюстгальтера, немного въедающиеся в кожу у лопаток, и оставляющие колею. Девушка расстегнула застёжки и вытащила ненужную часть гардероба через рукав. - В массаже это лишнее, - пояснила она, умудряясь не светить грудью. И снова улеглась, подняла майку до самой шеи и стала придерживать её рукой. На этот раз её бугорки немного расплылись в стороны. Очень возбуждающе. Среди девушек их класса, пальмовую ветку первенства по размеру груди занимала, конечно, Орихиме, но вот за второе место Махана могла смело поспорить с Чизуру, а если принимать во внимание козырь в виде экзотически-персикового цвета кожи Нацуи, то серебряная медаль безо всяких вопросов могла бы оказаться зажатой между двумя её мягкими бугорочками. При условии, что за такое давали бы медали. - Уж постарайся, - промурлыкала девушка. – Чтобы я поверила, что ты, в самом деле, поправился. Конечно же, парень не знал о массаже решительно ничего, поэтому просто старался обращаться с нежной спинкой школьницы так, как она этого заслуживала. Начал он у рёбер, но девушка попросила подняться к лопаткам и помять там: - У меня всё ужасно напряжено, чувствуешь? – спросила она, когда пальцы начали согревать её. Плоть действительно была неподатливой, и пришлось вложить усилия в то, чтобы немного размять и размягчить мышцы Нацуи, как горячий пластилин. Парень поднялся ещё выше, к шее. Там начала мешать задранная майка, и смуглянка с готовностью сбросила её, будто только того и ждала. - А теперь талия… - голос девушки вновь направил его. *** Поясница Нацуи оказалась куда твёрже, чем это могло показаться с виду, талия девушки была удивительно тонкая, даже немного с перебором. Обычно это было незаметно за мешковатой школьной рубашкой. Но сейчас, с оголённым торсом, прикрываться было нечем. Да она и не пыталась. - Та-а-ак, пра-а-авильно, - тихонько бормотала девушка, выгибая спину. Руки Садо, казалось, пытались обхватить её всю. Метис несильно надавливал. – Ниже, ниже, мне почти уже хорошо, - по голосу было понятно, что Махана улыбается. – Ещё ниже… Ладони Ясуторы опустились вдоль тела школьницы так, как только могли. Дальнейшее закрывала запретная черта светлых шортиков девушки, и так уже приспущенных вместе с трусиками до самой линии ягодиц и даже немного ниже. - Я помогу! – та будто улавливала незримую робость. Она медленно и сексуально приподнялась. Ткань на бёдрах от этого натянулась и съехала ещё на несколько сантиметров. Нацуи села, поджав ноги, и повернулась лицом к Садо, прикрыв голую грудь руками. И без того немногословный Чад, совсем лишился речи от её красоты. - Дай мне свою руку, - она ухватила парня за тяжёлую кисть и прислонила её к своей горячей левой груди. Словно энергетический импульс пронёсся по тела обоих. – Чувствуешь, как бьётся сердце? – утробным голосом спросила у Садо девушка. Он кивнул. – Не отпускай! – она сама подалась навстречу руке. – Понял? – тот кивнул во второй раз. – Хорошо, наконец-то я тебя соблазнила, - серьёзно сказала Нацуи, спешно стягивая с себя сначала гетры, а затем и шорты с трусиками, сросшиеся, видимо, воедино на хорошо пропотевшей заднице смуглянки. Теперь она осталась совсем голой и беззащитной. – Я люблю тебя… *** Он трахал Нацуи сверху. Быстро и ритмично. В какой-то совершенно дикой и на удивление умелой технике: член вошёл в мокрую щёлочку пассии на две трети и будто бы зафиксировал это как начальное положение, все следующие толчки шли уже на всю длину, но большая часть его оставалась внутри Маханы всё время. Оба потели и стонали, как полагалось. Головка Садо ударялась о матку девушки каждый раз, и каждый раз это было по-новому больно и по-новому хорошо. Вначале Нацуи была совсем сухая, не то, что модели из порнофильмов, которые они оба видели, лишь интенсивная работа Чада заставила девушку взмокнуть спустя несколько минут после того, как они начали. С первых капелек, образовавшихся в узких каналах девушки, удовольствие начало дико расти… Садо опирался на руки и двигался благодаря усилиям пресса, словно это был не секс с его любимой, а какое-то упражнение. Все мускулы на его теле от груди и до паха картинно напрягались при каждом новом погружении. Капельки пота блестели на его рельефе, и Нацуи восторженно смотрела на это, мечтая, чтобы хотя бы несколько из этих капелек попало ей в рот. «Этот запах, запах, этот сладкий-пресладкий запах! – строчки неслись в её голове, как угорелые. – Так пахнет настоящий мужчина!» - она двигала попой, стараясь угнаться за Ясуторой, но, как ни старалась, не поспевала. Лишь смешно дрожали в воздухе её нелепо разведённые ножки. Восторг её нарастал, как нарастали и сильные движения парня, готового, казалось, разорвать её членом надвое от переизбытка страстей. Подобно тому, как Махана жадно затягивалась мужским ароматом парня, он в ответ сам с наслаждением впитывал сладкое благоухание персиковых грудей школьницы, её кудряшек, живота, бёдер, подмышек, мягкой киски и ментолового дыхания. Все эти запахи перемешивались в один и заполняли его лёгкие, вытесняя оттуда последний кислород. Запах нагой женщины завладевал его разумом, будто пары от марихуаны, и заставлял двигаться жёстче, сильнее, чтобы громкое дыхание Нацуи и её возбуждённые девичьи стоны наполнили ещё и голову метиса и его сердце, а мускулы в самом пикантном месте, овладели, ко всему прочему, членом. Чтобы он весь был наполнен лишь этой красавицей. Чтобы всё вокруг просто исчезло, оставляя его наедине с Маханой. С его Маханой. Его мысли, шёпот, его движения: всё это делало его ближе с ней. Ближе. Ближе. Ещё. Ещё ближе… - Ещё! Ещё! – она кричала это уже довольно громко, отчего лишь мурашки бежали по коже. Простынь под ними была совсем мокрой. Киска пошлой Нацуи изгваздала её до непригодности. - Ох, да! Ещё немножко! – она жмурила глаза, улыбаясь. – Совсем чуть-чуть… Её левая рука уже несколько минут была в промежности и помогала киске снаружи у прибора Садо. Плоть девушки между ног совсем покраснела и набухла. Один толчок, и школьница ничком рухнула на спину, прикрывая смущённое лицо руками. Из её щёлки позорно выстрелило чем-то прозрачным, а уже в следующий миг сперма Садо покрыла её с ног до головы. Густыми жирными комьями. *** - Это было нечто… Они лежали, обнявшись, в кровати Нацуи. Положенный душ занял у них чуть менее получаса, но, казалось, в эту комнату они вернулись спустя года. - Никогда раньше я так не кончала… ну… наружу, - Нацуи неуютно заёрзала, вспоминая свой обильный сквирт. – Наверное, я полюбила большие члены, ох… - она и сама была не рада, что это вырвалось, - я говорю совсем как шлюха, да? - Нет, - негромко сказал Чад. – Совсем нет… - Но раз уж ты стал моим парнем, - щёку Ясуторы пронзил сахарный поцелуй школьницы, - для тебя я не прочь иногда ею становиться… Как твоя рана, зайка? – она уже и забыла с чего они начали. - Порядок, - улыбнулся Садо. – Если бы ты не напомнила я бы… О! – он вдруг вспомнил. – Я же принёс тебе кое-что, и совсем забыл. - Принёс? – карие глазки Маханы заискрились любопытством. – И что же? - Я оставил это в прихожей, сейчас принесу… - он начал было подниматься, но девушка мирно остановила его: - Не, лежи, - она энергично подорвалась, голая, с любовного ложа, - я сама возьму, так интереснее. - Оу, - он послушно опустился на подушку. - К тому же, - девушка кокетливо улыбнулась, - не могу же я упустить возможность пощеголять по дому с голой попкой, пока папули нет, - она звонко шлёпнула себя сзади сразу обеими руками. Звук при этом получился отменный. – Махана, хорошая девочка, придерживаемся этой версии, - она рассмеялась и ласточкой вылетела из комнаты. «Ей понравится», - убеждённо подумал Садо. Они как-то во время прогулки забрели в зоомагазин, где девушка оторваться не могла от клетки с крупными попугаями. Какова же была удача ухватить у друзей сегодня бесценный приз – говорящего кроху с розовыми щеками. Пусть даже и ценою удара балкой. - А-а-а-а-а-а! – его отвлёк оглушительный крик Нацуи, от которого кровь сразу заледенела в жилах. Крик перемежался со звуком падения и чередой ударов. «Лестница!» - ужасная догадка пришла к нему, когда он уже на всех парах нёсся на звук. - Махана! – крикнул он в темноту. – Махана! – рука нашарила на стене выключатель… Кровь текла по высоким ступеням. Девушка лежала в самом низу и не шевелилась. - Нет! Он бросился к ней вниз, но было уже поздно, бордовое пятно растекалось от головы Нацуи. Она, видимо, несколько разу ударилась ею, пока падала. - Мистер… - серая тряпка, которой Садо накрывал клетку, лежала на полу. Крохотный белый попугай смотрел неотрывно на метиса и его раненую девушку. Впервые, почему-то, его вид вселял такой страх. – Простите меня, мистер, - виновато произнёс попугая писклявым детским голоском, - я, кажется, виноват…