Вне фазы Плато

Дверь в комнату Тацуки была закрыта, окна – плотно зашторены. Они были там одни. - Умф… Ичиго… А-ах… Один из носков парня свисал со спинки кровати, а другой лежал на полу, рядом со спущенной в пол серой юбкой школьницы, мужским ремнём, двумя рубашками, большим лакированным бантом и парой спортивных девичьих трусиков. - Да… Да-а-а… Свет не горел, Арисава лежала перед ним, освещаемая одной скудной полоской меди, просачивающейся сквозь брешь в неплотно задёрнутых занавесках. - Ещё… сделай так ещё… От окна веяло прохладой, и кожа пузырилась мурашками. Ареолы подруги грубели с каждым вдохом, соски понемногу поднимались. Тот из них, что был сейчас на свету, окрашивался в цвет воинственного пламени. - Ну же, я больше не могу! – умоляла его Тацуки. Глаза её блестели. И тогда Ичиго толкнулся в неё своим ртом ещё раз, уперев губы во влажные напряжённые прелести, языком отыскал отверстие между двумя промасленными складочками её плоти и медленно, с наслаждением, просочился вовнутрь, расширяя его. Тацуки вскрикнула, тоненько и совсем по-детски, будто ребёнок, поранивший коленку, после мазка обжигающего йода. Терпкие бёдра созревшей школьницы содрогнулись и сильнее прижали накачанный таз к лицу парня. Половые губы ещё крепче налились красным. В лицо Куросаки дохнуло сочным девичьим жаром. Пролилось что-то липкое… Арисава заурчала и раскинула ноги в стороны. Ичиго прижался к ней плотнее некуда. «Тацуки… Всегда ли ты была такой?..» Между ног девушки пахло сон-травою. Ичиго никогда прежде не знал этого запаха, но, отчего-то, был уверен, что Тацуки источает аромат именно этого растения. Кровать мирно поскрипывала от его однотонных движений, Арисава понемногу ёрзала попой, ожидая чего-то большего. «Ну же, - шептали её блестящие тёмные глаза, - мы ведь так долго хотели этого…» Не описать было, что творилось между ног его давней подруги. Наверняка, такое же пожарище, как и у него самого в эту минуту. Рыжеволосый шинигами нежно поцеловался с её вторыми губками, представляя на месте её промежности её саму, помассировал бусинку клитора своими пальцами, сделал языком несколько движений по девушке снизу-вверх, а потом снова вплотную прижался к ней, обнимая у самых ягодиц, и, заваливая и её, и себя на бок, «проколол» её ещё раз. Смазка подружки разукрасила ему щёку. Восхитительный сок сон-травы. Парень снова принялся лизать. Его первый раз с Рукией не оставил в памяти никаких запахов, но этот, парень со страстью вцепился в верх бедра подруги, этот он не забудет никогда. Он с жаром обласкал ещё и аккуратный лобочек Арисавы и низ её впалого, но твёрдого живота. Тацуки держала пресс напряжённым из-за того, что приходилось держать ноги в воздухе. Парень ощутил, как дрожит её красивый животик, когда целовал девочку возле пупка. Но этого ему было мало, хотелось попробовать всю партнёршу… - Ай, нет! Не сюда! Дурак! – всполошилась девушка, когда школьник перевернул её на живот и, вдоволь налюбовавшись её ровной упругой задницей, попутно расставляя поцелуи и укусы на антикварных ягодицах, попробовал поласкать её в тугую щель между ними. Сперва языком, а после, когда Тацуки расслабилась, указательным пальцем. – Нет, Ичиго. Парень убрал руку, ощутив внутри сильное напряжение, сжавшее его фалангу напоследок. Лишь немножко ему удалось попробовать задницу подруги. Всего на несколько секунд, но этого хватило для тысячи пошленьких приятных воспоминаний на будущее. - Языком, если хочешь, - судорожно выдохнула школьница, растягивая себя сзади руками. Она была уже в той фазе, когда соглашались ещё не на всё, но уже на многое. Тёмненькая анальная щёлка расширилась. Член Ичиго встал так твёрдо, что почти прилип к животу. – Если так сильно хочешь меня в попу, - продолжала возбуждать его девушка, - то сделай это ртом. Только неглубоко. Она очень чувствительная… Ичиго повиновался. Повиновался около десяти минут… Арисава оказалась очень чистоплотной. - Ну… Ну хватит уже… там… влажно… - партнёрша перевернулась назад на спину после нескольких бодрящих укусов рыжего в свои ягодички. Парень вновь взял её в киску. - А-ах! Ичиго! – она обняла голову парня согнутыми коленками, а руками, обеими руками, погрузилась ему в волосы. Обе её дырочки были уже насквозь мокрыми и дарили сейчас незабываемые ощущения внизу живота. – Только не прекращай… И он не прекращал. Двигался в её мягкой щели до тех пор, пока весь не изгваздался в смазке, а бронзовая полоска заката, освещавшая плечо, бок, согнутую ногу и часть ягодиц школьницы, не обратилась серебром лунного света, мягко распылённого по их телам. Девушка кончила несколько раз. В последний, особенно сильный, серебристые брызги выстрелили из её разбухшей киски фонтаном не меньше, чем на десятую часть метра. - Ох, ох, - Тацуки дышала как олимпийская бегунья. Всё её лицо и грудь покрывали потовые испарины, волосы были растрёпаны сильнее, чем когда либо. – Я и не думала, что… могу так, - она оглядела собственную промежность так, будто она была оружием массового поражения. Куросаки поцеловал школьницу в розовую щёчку и лёг рядом. Какие-то мысли в его голове ещё оставались, но он не мог извлечь наружу ни одну из них. Ему просто хотелось продолжать… - Ох, и наделали мы делов, - призналась Арисава своим почти обычным, чуть севшим тоном. – Я… Я просто не знаю, что сказать. Ичиго, я… - она задумалась. – Я в ванную! – и весело подскочила, голенькая, с кровати. Влага между её ягодицами заискрилась, ослепляя, на лунном свету. Тацуки, в самом деле, нужно было помыться. – Эм, слушай, Ичиго, - она аккуратно переступила через ворох своей и его одежды, лежащий на полу под ногами, - можешь сделать для меня кое-что, чтобы я не чувствовала, что делаю что-то неправильно? - В смысле? - Ну… Чтобы мы оба имели гарантии, стань моим парнем на эту ночь. - Т… Тацуки, - таких слов он ожидал от подруги меньше всего. Собственно, сейчас в его голове были одни лишь гормоны, и он вообще едва мог хоть что-то предполагать. - А что? – она усмехнулась. – Мы сделали столько непристойных штук там, в душевой, и здесь. Мне правда будет спокойнее думать, что… что у нас были законные основания делать всё это. Она сделала ещё один шаг по направлению к двери, но тут ей под ногу попался её же спортивный бандо из доджи и она с грохотом упала на пол. Вернее, почти упала: как бы сильно Куросаки не был сейчас очарован, природные инстинкты бойца позволили в два скачка достигнуть Арисавы и прервать её падение, подхватив за плечи. - Осторожнее, - прострационно заметил он, однако девушка озорно клацнула зубами. - Я специально, - пояснила она, чмокая одноклассника в шею и полностью откидываясь на него. – Ой, что же это? - Тацуки немного подвигала ягодицами. – Третья рука поддержки? – что-то весьма серьёзно упиралось в неё снизу. – Моя задница в опасности? Только честно? – она рассмеялась. - Что смотришь, парень мой? – улыбка её была совершенно нетипичной. Арисава Тацуки просто не могла делать это так игриво. Нет. – Я разорвала твой шаблон о себе? - Шаблон, говоришь? Я тебе покажу шаблон! И тут он, сам себя не узнавая, вдруг подхватил подругу на руки, едва не лишая при этом сознания головой о косяк, и, сопровождаемый удивлённым и радостным визгом новой Тацуки, которая едва успела вцепиться в его шею руками, направился в ванную. «Теперь и ты… моя девушка». Он не знал, что творилось с подругой, не знал, что происходило с ним самим. Но впервые за долгое-долгое время они испытали что-то, подозрительно напоминающее счастье. Он хлопнул Тацуки по прохладной попке, и она, рассмеявшись, пустила ещё несколько капелек. Все они полностью растворились в темноте… *** - Раз-два! Раз-два! – осваивая возможности своего нового игрушечного тела, Кон прыгал на твёрдой подушке, стараясь достать потолка. – Всё без толку! – сказал он Кучики после десяти минут тщетных попыток. – Не стоит и тысячной части того, что я мог в теле Ичиго. М? сестрёнка? Рукия была подозрительно молчаливой всю дорогу до дома. «Мы будем присматривать за тобой, - прощальные слова Сайдо холодили её изнутри. Он сказал их уже после того, как девушка свела тему с волосом Куросаки в какую-то совершенно несмешную шутку. Она и сама уже забыла, в какую именно: слишком сильно волновалась. – Всё равно ведь у нас приказ защищать Каракуру. Глядишь, ты сама сможешь развеселить нас не хуже пустых… - он улыбнулся диковатой беспринципной улыбкой хищника, позволяющего своей раненой добыче сбежать лишь для того, чтобы истечь кровью. - Ну же, будь хорошей девочкой, «Твердолобые» всё видят…» С этими словами Эикичиро, Хасару и Торо просто её отпустили. «Но я не должна расслабляться, видя их вроде бы беззаботные рожи, - девушка столкнула надоедливого Кона на пол и сама упала головой на подушку, принадлежавшую Куросаки. Впервые девушка позволила себе облюбовать ещё что-то, кроме шкафа. Слишком уж она была истощена. – Где же ты шляешься, Ичиго? Если этот Сайдо откроет мой секрет - меня… - дыхание её замедлилось, руки и ноги онемели, гигаю нужно было впасть в сон, - меня могут казнить…» Девушка уснула практически мгновенно. *** - Ну же, давай, - зазывал голос Тацуки. – Ты ведь хочешь меня… Руки девушки уже полностью оголили его головку. - У меня нет презерватива… - признался Куросаки. - И у меня… - подмигнула Арисава, устраиваясь. И оба рассмеялись… *** Это было тепло, густо и влажно, словно прогулка по лужам солнечным апрельским утром. Арисава растекалась сейчас под ним, словно сотня весенних ручейков, и громко, гортанно стонала, покусывая губы и трогая себя руками. Её дыхание оседало на лице Ичиго тёплым потом, до того близко сейчас были их горячие губы. Глаза школьницы смотрели куда-то сквозь него, а пальцы продолжали вторить его движениям, вытанцовывая на набухших грудях и с каждым толчком сжимая их всё сильнее. Пастельно-розовый сосок, тот самый, что в начале их постельных игр был огненно-красным, пробивался между средним и безымянным пальцами Арисавы. Рыжеволосый видел, как он рос, самым краем своего глаза. Шершавый, молочный, больше всего Куросаки хотелось снова вцепиться в него зубами, так тогда, в душевой их доджи тысячу лет назад… Тёмная синева комнаты и мягкость матраца уверенно засасывали Ичиго и Тацуки в воронку без времени и пространства. Куросаки уже начинал думать, что забывает, как выглядит весь остальной мир за этими стенами и все без исключения люди кроме НЕЁ. Наверное, это и был его рай. Тот самый, о котором он уже позабыл под бременем сил шинигами… Странное, очень странно чувство преследовало его с каждым ударом сердца о сердце. Он смотрел в её большие блестящие глаза. «Тацуки…» - Я люблю тебя, Ичиго… прости меня, но люблю… - сдавленно, почти унижено вымолвила девушка. - Я очень хочу поцеловать тебя… - Так целуй… - в её голосе снова вспыхнул огонь. У неё были невероятно красивые черты лица. Ичиго никогда, признаться, не замечал, насколько девушка, в самом деле, была прекрасна. «Неужели это чувство… - он постепенно ускорялся, стоны школьницы становились заметнее. – Неужели я тоже её?..» Парень остановился на минуту, поправить выскользнувший из подруги пенис. Вот уж действительно заслуженное продолжение его высокопарным мыслям. Залюбовавшись грудями девушки, он неосторожно увеличил амплитуду толчков, и последние пять-десять раз любил Тацуки, засовывая до упора, а затем полностью выходя из неё. В один из таких толчков достоинство парня соскользнуло по промокшей плоти Арисавы в сторону, но та только смущённо хихикнула. Ах, как же сильно ему нравилась сейчас эта чертовка! Девица терпеливо подождала, пока парень нацелится в неё снова. Всё это время она не спускала глаз с возбуждённого члена и легонько поглаживала себя круговыми движениями по киске. Намокшую ладонь школьница протянула Ичиго и тот медленно, с расстановкой обмусолил каждый её пальчик, пока она водила руками по навершию твёрдого мужского стержня. Эту руку она облизала сама. И тут же смущённо зарделась, пряча глаза. - Что? – она хихикнула. – Мы уже за чертой, Ичиго, я могу делать всё, что захочу. Не было ничего приятнее, чем снова коснуться её в этот момент. Нежная упругая девочка… «Тацуки…» Арисава уложила обе руки парня себе на грудь, жестом и голосом повелевая ухватиться посильнее, а сама ловко перекинула ногу через накачанное тело Куросаки и опустилась на него всей своей изящной фигурой до упора. Пятно лунного света ударило ей в центр живота. В киске опять что-то хлюпнуло, когда большой ровный член немного косо вошёл вовнутрь, приятно надавив на стенку влагалища. Тацуки выпрямилась: - Это… - она немного покачала своими бёдрами влево и вправо, - это немного сложнее, чем я себе это представляла… - признала она, нащупывая попой точку опоры. - Я помогу, - парень немного приподнялся под нею, но кончик указательного пальца Арисавы упёрся ему в грудь. Ноготок нежно кольнул разгорячённую кожу. - Нет, – она повторно уложила его своими сильными руками, - я сама. «Какая девочка!.. Какая же девочка!..» Начала Арисава понемногу: поднялась над парнем на несколько сантиметров, так, что внутри неё осталась только его головка, и вновь опустилась до самого конца, хлюпнув половыми губками. Ахнула, упёрлась обеими коленками в матрац и ещё раз оторвалась от Ичиго: уже гораздо выше и увереннее, и снова насадилась по самые мужские яички, прочувствовав их прохладную вибрацию горячей попой и содрогнувшись. - Видишь, я могу и так, - проговорила школьница, раскачиваясь всё сильней. – Нравится? – она уже не насаживалась на него, а буквально плясала возбуждённой киской на большом упругом члене. Её бёдра и живот вторили танцу плоти. – Ну, нравится? – её лоно булькало с каждой секундой всё более громко и сочилось ему на пах. Ичиго откинул голову на подушку и застонал, до того ему было хорошо. Ощущения отличались от тех, когда его Тацуки была снизу. Тогда он мог опуститься и почувствовать её всю под собою, но проникновения были не такими глубокими, как сейчас. Арисава давила на него, не жалея сил, да так, что член готов был, казалось, взлететь вверх, подобно ракете, отправив озорную девчушку к звёздам. Девушка была не тяжёлой, но достаточно крепкой и плотной для хорошего секса. Ночь шла, кровать натужно скрипела под неугомонной парой, груди Тацуки, казалось, становились всё больше и больше. Девушка слезла с него, усталая, в четвёртом часу ночи и камнем повалилась на спину с ногами врозь. Искря покрасневшей промежностью и тяжело дыша. Куросаки взялся рукой за свой по-прежнему крепкий стержень и одним размашистым движением закончил всё, обильно излившись на живот подруге и ощутив такое сильное наслаждение, что не смог удержать конвульсию. Насквозь промасленный, наполовину размякший член свесился ему между ног возле того места, где лежала расслабленная рука Тацуки. Девушка рассеянно улыбнулась, собирая в ладонь сперму, стекающую с неё на простынь. - Это был… - ломко прошептала она. – Был интересный… опыт… Спасибо, что поухаживал… Она поднесла жижицу к лицу и понюхала, коснулась с интересом самым кончиком языка. А потом потянулась за влажной салфеткой. Парень расслабленно выдохнул. Было темно. Должно быть, самый разгар ночи. - Эй, Ичиго, - она поглядела на него снизу-вверх, сквозь пряди непослушных волос, лезущих в глаза. – Я ведь… Я ведь пока всё ещё твоя девушка? От слов стало немного ни по себе. Вернее от той обречённой интонации, с какой Арисава сказала это. В её голосе слышался страх. - Э… Да, - неуверенно проговорил Ичиго, не понимая до конца, что же чувствовала его зазноба на самом деле. – Конечно. Мы… - Хорошо, - школьница широко улыбнулась, отбрасывая скомканную салфетку прочь. Будто бы ничего не было. – Тогда идём мыться, парень мой. А потом… Потом, надеюсь, у тебя не мёрзнут ноги во сне. Потому что у меня, - она понизила голос до заговорщицкого шёпота, с трудом сдерживая счастливый смех, - у меня они как-раз-таки мёрзнут! – и прыгнула, будто рысь, на шею рыжеволосого. «Я хочу быть с тобой, - думала она в этот миг. – Больше всего хочу…» Ичиго снова поцеловал Арисаву. *** Звёзды мерцали перед её глазами сквозь толстое оконное стекло. Целая Вселенная, казалось бы, вращалась сейчас вокруг их дома. Их с Ичиго. Рукия вновь открыла глаза на холодной чужой кровати, не зная, сколько времени провалялась без чувств. «Ичиго… Знаешь ли ты, что делаешь?» Кон спал мордочкой в пол, издавая приятное гудение. Девушка попыталась дотянуться до него, но правая рука не слушалась. «Если эта штука отвергнет меня сейчас, хватит ли мне сил, чтобы не рассыпаться на рейши?» - она вдруг поняла, что балансирует на тонкой леске между апатией и паникой. Что, если следующий её сон окажется вдруг последним? Девушка подорвалась с места. Мигом нашлись те самые таблетки, что оставил для неё Урахара. Как он говорил насчёт них? Экспериментальные? «Если захочется почувствовать гигай своим телом, - со страхом вспомнила черноволосая. – Чем бы оно ни оказалось – всяко лучше, чем дожидаться Ичиго холодным трупиком…» Девушка разлущила шуршащую пластину таблеток рабочей рукой и жадно, почти не думая, проглотила сразу несколько. - Эмю…э… сестрёнка? - Всё нормально, Кон, - девушка отвернулась от него и снова упала в постель, мокрая от пота. Подействовало? Всю последующую ночь её мучали кошмары, где она убегала от гигантской чёрной сороконожки с человеческими руками вместо лап. Каких там только не было! И белые и чёрные, и сухие и мускулистые, гладкие наманикюренные, татуированные странными символами и покрытые свалявшейся шерстью «обезьяньи» лапы. Сороконожка поймала её и начала поочерёдно обнимать каждой парой в области поясницы. Мяла её, давила, вызывая нечеловеческие боли… Рукия проснулась под утро со странным жаром. У неё начались месячные.