***
Оставшуюся часть вечера они провели, пересматривая свои любимые шоу детства и смеясь над тем, как смешно на самом деле выглядят дерьмовые спецэффекты, которые раньше они считали безумно крутыми. — Хочешь еще что-нибудь посмотреть? — спросила Макс, с трудом сдерживая зевоту. — Не, думаю, ты уже давно практически спишь с открытыми глазами. Нельзя так допоздна не давать маленькой Макси спать, иначе она расстроится, — ответила Хлоя, заметив, что Макс все чаще и чаще за последний час буквально отключалась от происходящего. Нахмурившись, Макс уже открыла рот, чтобы ответить, но не сумела подавить зевок. — Нет, это неправда! И ведь не может быть, что сейчас так поздно, верно? — все-таки сказала она, хотя зевок и утверждал обратное. Хлоя взглянула на часы на экране ноутбука. — Ну вообще-то уже практически час ночи, чувак! Tempus fugit, или как там обычно они говорят? «Время бежит», с латыни. Бровь Макс удивленно взметнулась вверх, когда та услышала фразу на латыни от своей подружки-панка. Скорее всего, ей давно уже не следовало так удивляться этому, ведь Макс прекрасно знала, что Хлоя на самом деле очень умная, и что ее образ вечно ругающейся девушки с пофигистическим отношением ко всему так умело скрывал ее блестящие знания наук. А еще она была круглой отличницей в одной из версий реальности, но почему-то Макс все равно поражалась каждый раз, когда Хлоя внезапно выдавала подобные заумные вещи, как, например, теория Хаоса, в то время как ее школьное дело в этой временной ветке во всех подробностях описывало все ее провалы школьных тестов до тех самых пор, пока ее и вовсе не исключили из Академии. «Она всегда жаловалась, что ей очень скучно на уроках, особенно на математике, но, думаю, ей просто не нравилось то, как все в школе было устроено, а учиться она всегда любила. Она красивая, она умная, она… А я… Иногда я чувствую себя такой неполноценной рядом с ней», — признала Макс. Вернувшись из мыслей в реальность, Макс поняла, что Хлоя уже стояла возле своего шкафа, отвернувшись к ней спиной и достав из ящика свою ночную рубашку. Макс понимала, что должна отвернуться и позволить девушке переодеться без лишних глаз, но когда Хлоя схватила свою майку и стянула ее со своего тела, Макс уже не могла отвести от нее взгляда. Хлоя отбросила майку, а Макс просто не могла не пройтись взглядом по ее худощавому, но слегка мускулистому туловищу. На широких плечах взгляд ее остановился, любуясь, как мышцы сокращаются под ее кожей с каждым движением, и как линии ее татуировки обвивали ее предплечье. Все это время Макс усиленно сражалась сама с собой, ведь какая-то ее часть, потрясенная своим таким вульгарным поведением, так и рвалась поскорее отвести взгляд от подруги, но другая никак не могла перестать смотреть, даже когда Хлоя начала расстегивать свои джинсы. — Что, наслаждаешься шоу там, а? — через плечо окликнула ее Хлоя, послав ей пиратскую ухмылку, когда заметила, что Макс застенчиво смотрит на ее полуголое тело, отражающееся в зеркале на шкафу. — Я… э-э-э, — запнулась Макс, а ее лицо вспыхнуло от испытываемого смущения, — Ох черт. — Я не виню тебя, ведь никто не может устоять от такой великолепной задницы, как я, верно? — Хлоя не могла перестать шутить. Но заметив, как сильно Макс сейчас переживала из-за этого, она решила ее пожалеть. — Ну расслабься ты, иди лучше подготовься ко сну. Нам все еще нужно навестить Леди Иисус завтра, если ты не забыла. Макс дождалась, пока Хлоя вернется обратно к своему шкафу, и лишь потом отправилась в ванную, по пути ругая себя за такое поведение: «Я веду себя, как дурочка, а ведь она попросила у меня время, которое ей так нужно, чтобы многое обдумать. Она попросила меня потерпеть, ведь она все еще не готова, чтобы мы… ну, стали настоящими „нами“. Но даже если бы она была готовой, я понимаю, что я и сама тоже не готова к подобным действиям. Ох, мне срочно нужно успокоиться, может, хоть холодный душ мне поможет… или что-то в этом роде». Уже больше часа Хлоя отчаянно пыталась заснуть, но постоянно терпела неудачи. Граффити за ее спиной, простая надпись, гласящая: «Я не могу заснуть», — была напоминанием о тех многочисленных ночах, когда она часами пыталась разобраться в своих мыслях, что не давали ей уснуть, и сегодняшняя ночь стала одной из них. Девушка взглянула на мирно спящую рядом с ней Макс, которая, как обычно, свернулась под одеялом. Ее подруга заснула, оставив ее наедине со своими мыслями насчет посещения могилы Рэйчел и последующим разговором с Макс, что глубоко засел у нее в голове. «Мне просто нужно немного покурить и развеять мысли». Вздохнув от раздражения, она села, откинув одеяло, и подвинулась к краю кровати. Холодный пол под ее босыми ногами заставил девушку на мгновение вздрогнуть. Хлоя потянулась, откинув назад голову, пытаясь расслабить напряженные мышцы плеч и шеи. Встав, девушка направилась к своему столу и открыла верхний ящик, а затем вытащила из него небольшую деревянную шкатулку. Подняв крышку, она оглянула содержимое. «Моя нычка практически опустела. Похоже, скоро придется заявиться к Фрэнку», — заключила она. Когда Хлоя взяла зажигалку и последний оставшийся в ее тайнике косяк, она услышала тихое скуление Макс за своей спиной. Обернувшись, она увидела, как Макс тянулась рукой к той стороне кровати, где лежала она, словно пытаясь ее найти. Вернувшись к кровати, она накрыла руку Макс своей рукой, ласково погладила ее пальцы и нежно прошептала: — Тш-ш, Макс, я не уйду надолго.***
Спустившись по лестнице, Хлоя услышала тихий голос своей матери, доносящийся из гостиной. Подойдя поближе, она увидела ее, сидящей во главе обеденного стола, повернувшись к ней спиной, с домашним телефоном у уха. — Я так рада, что ты это делаешь. Не только ради меня, но и для своей собственной пользы тоже… Если хочешь, я могу пойти с тобой в следующий раз, для поддержки, так сказать… Хорошо, дорогой. Увидимся утром. Я тоже тебя люблю. — Хей, — решила намекнуть о своем присутствии Хлоя, когда мать повесила трубку. Джойс резко повернулась, ведь она и не подозревала, что у нее за спиной кто-то был. — А, Хлоя, это ты, — выдохнула она, — Почему ты все еще не спишь в такой поздний час? Хлоя села на стул рядом с ней. — Я не могла заснуть. Хотела вот выйти во двор, чтобы покурить, ведь Макс уже спит, — нервно перебрав прядку волос пальцами, девушка решилась спросить, — Хм, и что это было? Она указала матери на телефонную трубку на столике перед ними. — Дэвид, — последовал ответ, — Он сказал, что позвонит мне во время перерыва на обед и сообщит, как прошел его разговор с психологом. — Значит, наш Рэмбо все-таки обратился в психушку, а? — не сдержалась Хлоя, но взгляд матери заставил ее захотеть провалиться сквозь землю и застенчиво извиниться, — Э-э-э… Прости меня. Джойс лишь вздохнула: — Хлоя… Прежде чем Джойс успела начать читать ей нотации, девушка прервала ее: — Я правда пытаюсь. Я просто… Думаю, это уже вошло в своего рода привычку. «Боги, как же все дерьмово! Мне нужно прекратить открывать рот, прежде чем начинать думать», — добавила она уже в своих мыслях. — Он посещает консультанта, который специализируется на оказании помощи бывшим военнослужащим, работающим теперь в правоохранительных органах или альтернативных этой работах. Один из офицеров его отделения связал Дэвида с этим психологом на прошлой неделе. До этого они встречались лишь раз, но Дэвид уже думает, что это и правда может ему помочь, — объяснила Джойс. «Надеюсь, они куда более полезные, чем школьные психологи, с которыми мне приходилось иметь дело. Но, в любом случае, я просто не хотела их посещать, и, может быть, в этом вся суть», — подумала девушка, вспоминая все те ужасные часы в противном ей кабинете, что ей пришлось пережить до исключения из школы. Она подалась вперед, опершись локтями о столешницу. — Я тут подумала сегодня днем в закусочной… Я знаю, я нужна тебе, только чтобы отработать пару смен, пока не вернется Стив, когда ее рука придет в норму, но я и правда отработаю лишь только эти часы? Может, у вас есть еще какая-нибудь работа, чтобы поручить ее мне? Хоть что-нибудь? — поинтересовалась девушка. — Не то, чтобы меня не радовало то, что ты, наконец-то, хочешь взять на себя хоть какую-то ответственность, но не пойми меня неправильно, Хлоя … С чего это ты вдруг? — удивленно спросила Джойс, не имея ни малейшей догадки, почему ее дочь резко перестала избегать разговоров о трудоустройстве и, даже более того, сама его завела. — Не могу же я быть несовершеннолетней правонарушительницей вечность, а? Кажется, даже у подросткового периода есть свой срок годности, нет? — самоуничижительно ответив, Хлоя попыталась выдавить слабую улыбку. Она часто использовала юмор как отличное средство, помогающее скрыть ее реальные причины, но заметив поднятую бровь Джойс, все же была вынуждена продолжить более серьезно, — Я имею ввиду, тебе каждый раз приходится иметь дело с этими дерьмовыми счетами и прочим, и я, наверное, должна б уже начать помогать тебе хоть в чем-то, снять хоть немного работы с ваших с Дэвидом плеч, так сказать, или что-то вроде этого. Джойс потянулась и положила свою руку на предплечье дочери, нежно улыбнувшись. — Можешь положиться на меня. Завтра я взгляну на график и скажу тебе точно, сколько часов я могу дать тебе, хорошо? — Спасибо, мам, — ответила Хлоя, откинувшись на спинку стула и размышляя о том, стоит ли попросить у мамы совета насчет другой ее дилеммы, более важной, как она считала. И более личной. — Хорошо, думаю, мне пора идти спать. Хоть люди и говорят, что сон для красоты лишь десяти и до одиннадцати вечера, мне в моем-то возрасте все равно нужно стараться спать максимальное возможное количество времени, — пошутила Джойс, вставая из-за стола. Взглянув в глаза своей дочери, она поняла, что та усиленно пытается что-то решить в своей голове. Но Джойс не хотелось снова подталкивать ее к разговору, вспоминая случившееся за завтраком, — Не задерживайся допоздна, хорошо? Хлоя пристально разглядывала мать, пока та намеренно долго убирала трубку телефона на свое законное место. «Блять, этот разговор по-любому пойдет не так, и я буду выглядеть, как по-настоящему хуевый человек, но, наверное, попытаться стоит», — вдруг решилась на разговор она. — Подожди, мама, можно мне тебя кое о чем спросить? — остановила она мать на полпути к лестнице. — Конечно, можешь, дорогая, — ответила Джойс, остановившись у книжного шкафа, — Что такое? Хлоя дважды глубоко вдохнула, прежде чем заговорить. — После того, как папа умер, а ты встретила Дэвида… когда ты… ну… Как ты поняла, что пора уже двигаться дальше… что уже готова быть с кем-то другим? Хлоя уставилась на деревянную столешницу так, словно видела ее впервые и хотела изучить каждый ее сантиметр — все, что угодно, лишь бы не смотреть сейчас своей матери в глаза. Девушка боялась, что ее мать обвинит ее в том, что она лишь теребит ее старые раны, особенно учитывая тот факт, что она довольно быстро завязала отношения с Дэвидом, всего спустя 9 месяцев с кончины отца Хлои. С минуту обдумав ответ, Джойс вернулась на свое место за столом и мягко спросила: — Ты о Рэйчел? Хлоя кивнула, все еще не в силах поднять глаза с точки, на которую уставилась, а потом лишь тихо выдавила: — Я знаю, что мы с Рэйчел никогда не были на том же месте, на котором были вы с папой, но… Мать не дала девушке договорить свою мысль. — …Но ничего. Любовь — это любовь, и тут совсем неважно, сколько вы были вместе, — Джойс всегда знала, что Хлоя любила Рэйчел всем сердцем, и так жалела, что никогда не смогла бы предотвратить ту боль, которую принесло дочери ее исчезновение, — Дорогая, я видела, как сильно ты любила эту девушку. И, поверь, у тебя есть все причины чувствовать себя так, как ты чувствуешь себя сейчас. Потерять кого-то, кого мы сильно любим, всегда очень непросто, вне зависимости от того, когда или… как они уйдут. Вздохнув, Джойс продолжила: — Но, отвечая на твой вопрос… на самом деле, ты никогда не можешь быть на сто процентов уверенной, что готова двигаться дальше, пока будешь продолжать стоять на месте. Нужно все-таки совершить движение, чтобы понять. Хоть та часть тебя, что так сильно любит покинувших нас людей, останется в тебе навеки, но это вовсе не повод запрещать себе жить счастливо снова. Хлоя нахмурилась, но не перебивала, давая матери возможность говорить дальше. — Когда я только встретила Дэвида, я отклонила его первое предложение пойти на свидание. Я боялась, что это будет неуважительно по отношению к твоему отцу и всем тем годам, что мы разделили с ним, и запрещала себе даже думать о том, чтобы начать с кем-то встречаться, но… Но потом я поняла, что Уильям никогда бы не захотел, чтобы я прожила остаток своей жизни без него в одиночестве, — тон Джойс сменился на задумчивый, — Дэвид был таким добрым и терпеливым, когда я все-таки согласилась погулять с ним спустя несколько недель. Он вел себя как истинный джентльмен. Он ясно дал понять, что ничего от меня не ждет и знает, что я тогда просто-напросто дико нуждалась в общении, а не в серьезных отношениях с кем-либо. Джойс остановилась на минуту, чтобы отдышаться, а затем продолжила: — Даже сейчас я все еще бережно храню мое обручальное кольцо от Уильяма и ту фотографию, когда я, беременная тобой, стою вместе с ним в своей спальне. И Дэвид никогда и ни секунды не злился из-за этого. Он знает, как сильно я все еще люблю твоего отца, и не ждет того, что я перестану просто от того, что теперь у меня есть он. — Я никогда и не догадывалась… — ответила Хлоя шепотом, удивившись совершенно новому образу Дэвида, что для нее сейчас описала мать. — Честно говоря, Хлоя, ты ему и возможности-то не давала показать свои хорошие стороны. На самом деле, он никогда не пытался заменить Уильяма, он знает, что это попросту невозможно, как по отношению ко мне, так и к тебе. Но он изо всех сил старается быть хорошим мужем и хорошим человеком в целом. И я тоже совершенно не жду от тебя того, чтобы ты рассматривала его в качестве нового «папы», но просто знай, он сильно о тебе заботится, Хлоя. И очень хочет, чтобы мы были настоящей семьей. «Она права», — признала Хлоя, — «Я никогда не давала ему ни единого шанса показать себя. Я просто изначально решила для себя, что он плохой человек, всеми силами пытающийся занять место в нашей семье, на котором совсем недавно еще был мой папа. Конечно, некоторое дерьмо я ему простить все-таки не могу, но даже Макс говорила мне то же самое после того, как он спас ее от Джефферсона». — То, что я пытаюсь до тебя донести, Хлоя, это то, что ты не можешь вечно прятаться от счастья, заставляя его пройти стороной. Я не говорю, что тебе следует прямо сейчас с разбегу прыгнуть во что-то новое, но, пожалуйста, не закрывай себя от единственного человека, кто способен вызывать у тебя улыбку или довести до искреннего смеха после всех этих трудных для тебя лет. Если у тебя есть шанс жить счастливо вместе с Макс… Хлоя ударила себя по голове и подняла полный удивления взгляд на Джойс. — Что… как ты… Казалось, девушка начала задыхаться, парализованная шоком, и поэтому не могла выдавить из себя ни единого членораздельного вопроса. — О, дорогая, — ласково протянула Джойс, проронив смешок от такого сильного шока ее дочери, — Не надо так удивляться, я же твоя мама, а матери обычно всегда знают подобные вещи даже без слов. К тому же, я же видела, как ты смотришь на нее, когда думаешь, что никто вас не видит. Именно так на меня и смотрел твой отец когда-то. Хлоя открыла было рот, чтобы что-то ответить, но потом снова закрыла его, нахмурившись и пытаясь понять все то, что только что услышала. — Мне правда уже пора спать, но помни, я очень сильно люблю тебя, и если тебе когда-нибудь нужно будет поговорить… Я всегда буду рада послушать и дать совет, хорошо? — Я… э-э-э… Спасибо, мама, — ответила Хлоя тихо. Она совсем не привыкла к настолько искренним разговорам с матерью, ведь большинство их привычных разговоров из-за ее плохого настроя приводило лишь к полному разочарованию и боли, как для дочери, так и для ее мамы. Джойс снова встала со стула и наклонилась, чтобы поцеловать Хлою в лоб. — Теперь иди и наконец-то покури, а еще убедись, что не оставишь после этого окурков на заднем дворе в качестве утреннего подарка для Дэвида.***
Так как, уходя, Хлоя оставила дверь в свою комнату чуть приоткрытой, она вернулась в нее без особого шума. Не смотря на то, что свет все еще был выключен, в тусклом лунном свете, проникающем в комнату сквозь окно над ее рабочим столом, она заметила, что Макс больше не спит. Вместо этого девушка сидела, прижав колени к груди, закрыв лицо руками и грубо протирая глаза. Хлоя застыла в нерешительности, не зная, стоит ли ей подать знак, что она вернулась или же сначала подойти к постели: «Если у нее снова был очередной кошмар о нем, просто позвать ее по имени будет не самой лучшей идеей. Не хочу, чтобы она еще больше перепугалась, если она все еще не полностью пробудилась ото сна». В раздумьях, Хлоя не заметила, как сместила опору на другую ногу, и половица под ней чуть скрипнула. «Блять». Услышав скрип, Макс резко отдернула руки от своего лица, на секунду перепугавшись, но потом поняла, что это всего лишь вернулась ее соучастница во времени. — Куда ты уходила? — спросила она, взглянув на девушку и пытаясь разглядеть ее черты глубоко в темноте комнаты. — Не могла уснуть, поэтому решила немного покурить. Прости, что разбудила тебя, — извинилась Хлоя, вернувшись, наконец, к кровати и забравшись под теплое одеяло. — Ты и не будила, — ответила Макс, отрицательно мотнув головой. — Еще один кошмар? — мягко спросила Хлоя, повернувшись на бок и положив свою голову на руку девушки, которая теперь повернулась к ней и положила руки на колени. Макс медленно кивнула, а затем потянула ноги и шею, прежде чем снова лечь на подушку рядом с Хлоей. — У меня не было их уже несколько дней, их точно не было, когда ты была со мной рядом, но мое подсознание, похоже, почувствовало, что тебя не было в комнате в это время, — она вздохнула и повернулась на бок, чтобы видеть лицо своей подруги, которая протянула ей руку. Макс крепко обхватила ее своей. Хлоя молчала, и девушка продолжила, — Этот кошмар был о Кейт. Я смотрела с земли на то, как она стояла там на крыше, и я постоянно пыталась остановить время, но у меня почему-то не выходило, и она… Макс замолчала, не имея ни малейшего желания заканчивать предложение. — Иди ко мне, — Хлоя легла на спину и потянула Макс к себе поближе, обняв ее за талию, словно защищая от всего этого злого мира. Она мягко сжала тело девушки, успокаивающе гладя ее ладони. Прошло несколько минут, прежде чем Макс нашла в себе силы снова заговорить: — На самом деле, он не был настолько плохой, какими были остальные. Я знаю, что это все нереально, и я знаю, что я спасла Кейт, и что она сейчас жива и здорова благодаря мне, но… я все равно не перестаю видеть то, как происходит эта ужасная обратная версия, — она нахмурилась, расстроившись, что не может контролировать картинки, что выдает по ночам ее разыгравшееся подсознание, — Словно я застряла в какой-то чертовой петле. Хлоя обняла свою подругу еще ближе. — Просто покажи мне, Макс, где скрываются твои плохие сны, и я надеру им всем задницы ради тебя, ты ведь меня знаешь. Несмотря на то, что кошмар знатно подпортил ей ночь, Макс все же улыбнулась и прижалась к ней ближе. — Тогда тебе нужно ударить мою задницу, ведь, похоже, это все демоны в моей голове. — Ну тогда тебе следует подготовить свою попку, ведь Хлоя великая надирательница задниц Прайс уже рядом, Колфилд, — игриво ответила девушка, принявшись щекотать руку Макс, на что та весело пискнула, пытаясь увернуться от мучительных пальцев. Макс хихикала, а Хлоя все продолжала наступать на нее. — Хло-о-о-оя! Через мгновение Хлоя все-таки чуть смягчилась, давая подруге возможность перевести дыхание и успокоить сердцебиение. Они вернулись в кровать, и Макс снова прижалась к девушке. Она глубоко вдохнула этот такой родной запах травки и табака, расслабившись. Ее рука, не задумываясь, пробралась под подол футболки Хлои, и стала лениво гладить ее кожу над животом. Последние переживания, вызванные кошмаром, наконец, покинули ее в этот момент. Хлоя должна была признать, ей безумно нравилось чувствовать пальцы Макс на своем теле, хоть она все еще не могла решить, следует ли ей поддаться этому влечению к подруге или же остаться верной своему решению не торопиться, раз она все еще слишком взволнована своим собственным горем. «Я знаю, мама сказала мне, что я так никогда и не найду наиболее подходящего времени, но…» Как только ее тело непроизвольно напряглось, она почувствовала, как Макс убрала свою руку. А потом девушка и вовсе отстранилась, вернувшись на свою половину кровати, и отвернулась от нее. «И куда же ты только идешь от меня, хиппи?» — мысленно задалась вопросом Хлоя, вытянув руку и почувствовав, как Макс на секунду вздрогнула, когда она дотронулась до нее. — Макс? — позвала Хлоя. Девушка отозвалась невнятным набором слов: — Ну… просто… после того, о чем мы говорили раннее, я… Макс была рада, что Хлоя не могла отчетливо видеть ее лицо сейчас, в темноте, ведь она чувствовала, как сильно покраснела, пытаясь найти верные слова объяснения своему поведению сегодня. — Мне просто снова стало неловко, ладно? Я не хочу, чтобы ты думала, что я давлю на тебя или… «Черт возьми, Колфилд!» — выругалась голубоволосая девушка у себя в голове. — Я знаю, что сказала, что мне нужно немного времени, но не парься ты так сильно по этому поводу, — добавила она уже вслух. Несмотря на то, что она могла видеть лишь голову Макс, она готова была поставить десять баксов на то, что девушка все равно все еще беспокоилась о том, что только что произошло, и не собиралась возвращаться в ее объятия без явного отчетливого приглашения. — Чувак, просто тащи свою костлявую задницу обратно сюда и наслаждайся моими чертовски классными объятиями, — добавила она. Макс взглянула на Хлою и вернулась в ее объятия, тут же почувствовав, как подруга обхватила ее еще крепче и поцеловала в макушку. — Не переживай ты так много по пустякам, ладно? Не трать на все эти пустяки слишком много своих нервов. А теперь возвращайся ко сну, — сказала на прощание Хлоя, но потом в ее голосе все же заиграли некие саркастичные нотки, — Просто в этот раз постарайся держать свои руки над рубашкой, хорошо?