Клыкастый павлин

Глава 16 С самого утра в замке наблюдался переполох: слуги носились туда-сюда, наводя порядок в гостевых покоях; между стражниками назревало какое-то оживление и пересуды; а главные лица королевства предпочитали отмалчиваться и оставлять все расспросы без ответов. Чем неимоверно раздражали и так не слишком стабильного кронпринца. Крален не понимал, к чему все эти приготовления, если до церемонии еще три недели. Или готовилось еще какое-то торжество, о котором его вездесущий советник забыл ему сказать? Или намерено смолчал, так как ему необходимы живые эмоции, чтобы остальные поверили в общий спектакль. Мысль о Гэфресе отозвалась горечью на языке и странной закипающей дикостью внутри. Словно взбудораженная тьма только и ждала момента, чтобы выйти наружу и превратить все окружение кронпринца в пепел. Крален медленно моргнул, прогоняя красную дымку с глаз, и холодно посмотрел вниз, с высоты крыши, на которой находилась заброшенная терраса. Демон совершенно случайно нашел это место. Просто стремился забраться как можно подальше, чтобы чертова ищейка не нашла его. Странное дело, сколько уже лет прошло, а у него все равно жив подсознательный страх, что один из Рыцарей Смерти доберется до него и снова пропустит через все круги боли. Крален ненавидел себя за это, но всеми силами скрывал эту ненависть от других, чтобы у них не возникло соблазна воспользоваться его слабостью. Демон мотнул головой, прогоняя непрошенные мысли, и вновь опустил глаза вниз. Во внутреннем дворе замка неспешно прогуливались Эрго и Сейсарас; герцог, как и обещал, выполнял обязанности «радушного» хозяина, скрывая при этом сильное желание впиться в глотку незадачливому послу. Крален вынужден был отдать ему должное, Эрго мастерски тасовал свои маски, ни единым жестом не выказывая своих истинных мыслей и намерений. Сказывались долгие годы игры на публику и внутри семьи. Пожалуй, этому Крален у него поучился бы с заметным рвением, если бы не одно «но» — герцог на дух не переносил его общество, а лишний раз драконить «его светлость» совершенно не хотелось. И дело вовсе не в страхе или личной неприязни, а просто со стороны демон прекрасно понимал: то, что ему позволено свободно передвигаться по замку и вести подобие нормальной жизни уже было великой роскошью, и не в его праве требовать более лояльного отношения к себе. С другой стороны был Гэфрес, который так и жаждал посвятить его во все тайны манипуляций и закулисных интриг, где только он — главный кукловод. Это тянущее чувство внутри и ощущение крепкой зависимости от советника прилично туманили голову, а вновь вспоротые раны его нутра исходили гнилью и переворачивали истинный смысл намерений вампира. Умом Крален понимал, что Гэфрес обещал сохранить его жизнь и не допустит, чтобы его использовали, как простой сосуд с кровью, но ядовитые мысли не давали покоя, понемногу отравляя каждую частицу его разума. И желание, терпкое, темное, но нестерпимое и обжигающее, как изначальная стихия. Оно прожигало вены каждый раз, когда он мельком замечал советника, а уж когда Гэфрес оставался с ним один на один, оно просто разрывало каждую клетку в теле. Крален подозревал, что подобная реакция была отнюдь не случайностью, особенно в преддверии скорого гона… Но почему объектом влечения на этот раз стал этот треклятый вампир?! Демон судорожно выдохнул, когда внутри него зарокотал сдерживаемый поток первородной силы. Мощь тянулась к мощи. Он знал этот извечный закон и прекрасно понимал, что энергия его нутра выбрала наиболее подходящего по физическим и эмоциональным качествам партнера. Но черт… одна только мысль, что он будет стелиться под этого высокомерного павлина доводила до бешенства, но в то же время, заставляла член каменеть. И это порождало новый раздрай в душе кронпринца. Поэтому, чтобы не соблазнять себя перспективой завалить на лопатки Гэфреса или самому оказаться прижатым к полу крепким телом советника, Крален и устроил себе забег по замку. Понимал, что вновь бегать от вампира было глупо, но с другой стороны, сам Гэфрес не слишком-то замечал его действий, потому что уже второй день подряд сидел в своих покоях и работал над планом захвата Юга с помощью принцессы. Крален был посвящен не во все детали предстоящей аферы, но кое-какие детали все же мог урвать, когда советник забывался на миг и принимался рассуждать о своих ходах, отставив обучение кронпринца пока в сторону. Таких моментов было не много, но все же иногда Кралену удавалось подловить вампира в соответствующем настроении и выпытать подробности. «И не исключено, что этот внезапный прием и окружающая его суматоха — глобальная часть плана Гэфреса, — с некой отстраненностью подумал он и на миг прикрыл глаза, делая глубокий вздох, — хотя, зная этого ублюдка, не удивлюсь, если он приготовил западню для герцога под видом светской беседы». Учуяв знакомый аромат костра и крови, демон резко открыл глаза и впился жадным взглядом в фигуру советника, который ленивой походкой подошел к Эрго и Сейсарасу. И как он мог принять его за обычного «слугу», пускай, и при самом Владыке? В нем же чувствуется непомерная сила, которая сейчас не была прикрыта мнимой покорностью, а еще ощущение безграничной власти и контроля ситуации. Подобная смесь качеств всегда дразнила Кралена, только вот не всякий решался связаться с ним из-за его статуса или внутренних проблем. Но сейчас… сейчас он смотрел в кровавые глаза советника, который внезапно закинул голову вверх, словно почувствовал его взгляд, и ощущал мощные удары крови в висках. Одно из двух: или он сегодня прибьет советника, потому что эмоции выйдут из-под контроля, или со вкусом выдерет его, отдавшись на милость своего желания. Гэфрес вдруг широко ухмыльнулся, слегка склоняя голову и будто точно зная, о чем мысли демона в данный момент. Он видел бурлящие эмоции в Кралене так четко, словно находился рядом, а не несколькими этажами ниже. Казалось, он даже может учуять терпкий запах смолы и вина, которые сплетались в невобразимую, но жутко притягательную смесь, и которая без труда выдавала состояние принца. Вампир жалел сейчас только обо одном, о том, что не может так просто сорваться и начать избавлять демона от этого опасного напряжения, которое могло вылиться в серьезные проблемы. Он наделся на то, что Крален сможет немного подождать, прежде чем он разберется с южной выскочкой и проклятой ищейкой, которая сует свой нос всюду, куда не следует. Крален выдохнул сквозь оскалившиеся клыки и стремительно спрыгнул со своего места, скрываясь в недрах верхнего этажа. А внизу с заметным облегчением вздохнул Гэфрес, без слов, чисто ментально, благодаря принца за то, что он не стал устраивать эпичного представления для одного актера и обещая достойную награду за его милость.

***

— Бисман еще не прибыл? — тишину покоев Гэфреса нарушил холодный голос брата, в то время, как сам советник рассматривал мельтешащих на улице слуг. — Еще в пути, — отстраненно проговорил старший, не спеша оборачиваться и демонстрировать Эрго свои подернутые пеленой поисковой магии глаза, — Его Светлость очень удивлен моим приглашением. Эрго едва заметно поежился из-за ощущения бешеной силы брата, которая сейчас густой дымкой окутывала его. Герцог всегда втайне ужасался, когда старший мог или случайно, или намеренно показать свои запредельные способности. Это было негласным напоминанием о том, как они различны, и что из себя представляют на самом деле. Иногда Эрго спрашивал себя, почему терпит диктатуру брата и исполняет его просьбы-приказы, но потом приходило осознание, что задавать вопросы надо отцу о том, за что он предал бывшего правителя вампиров. Но на этот самоубийственный шаг он даже под страхом вечного проклятья забытья не решится. И не потому, что боялся Владыку, а просто из-за того, что смысла в этих вопросах нет. Все, что должно было случиться, уже случилось, и им осталось это признать. Как и то, что демоническую ищейку страшно хотелось замариновать в священной воде. Будто читая его мысли, Гэфрес задумчиво спросил, мельком глянув на брата: — Что скажешь насчет этого недоделанного Рыцаря Смерти? Эрго непроизвольно поджал губы и подавил желание сплюнуть в сторону. — Кусок протухшей падали, — обронил он и клацнул клыками, — даже я — не настолько безнравственный ублюдок, если дело касается моих жертв. Тем более, за подобное отношение к нашему принцу, его убить мало. Гэфрес не обернулся, но атмосфера в покоях заметно потяжелела и приобрела пугающий оттенок. Эрго невольно передернул плечами, прогоняя секундный страх. Понимал, что злость старшего направлена на этого выродка, а все равно мелкие волоски на руках встали дыбом. — Что он творил с Краленом? — голос советника напоминал тихий шелест, но именно в подобной интонации он пугал больше всего. — Эрго. Говори. Не заставляй меня вскрывать тебе череп. Герцог едва заметно сглотнул, ощутив холодок, пробежавший по его спине, но ничего говорить, не стал. Вместо этого резко вскинул руку и создал магическое облако, в котором отражались воспоминания Сейсараса. Тупоголовая ищейка их даже не скрывала, словно испытывала извращенное удовольствие, наблюдая за страданиями своей жертвы. В облаке курсировали обрывочные фрагменты давно ушедших дней, но интенсивность и яркость чувств не утратили и после нескольких веков. Ощущение крови на языке. Запах паленой кожи и волос. Привкус гнили. Вид поломанных костей и ободранных мышц. Языки черного пламени, лижущие обнаженную плоть и оставляющие после себя ядовитые нарывы. Нечеловеческие крики, вперемешку с разъяренным звериным рычанием. Костлявые пальцы, цепляющийся за прутья магической клетки, и дикий вой, сопровождаемый глумливым смехом со стороны наблюдателя. Тощее тельце, бьющееся в агонии, захлебывающееся собственной кровью и слюной. Вдруг рядом лопнула бутылка, и алое вино растеклось по поверхности стола, а осколки так и зависли в воздухе. Эрго не нужно было смотреть на лицо брата, чтобы понять, какие эмоции он чувствует. Если даже у него холодела кровь от подобного зрелища, то что говорить за Гэфреса, для которого принц представляет собой весомую ценность. — Это — еще не самое худшее, — мрачно проговорил Эрго и шевельнул пальцами, проматывая несколько фрагментов, — эти ублюдки по полной пользовались его слабостью и тем фактом, что до полноценной инициации ему нужно ждать пятидесяти лет. Но что было после… Герцог замолк, когда перед ними появилось изображение того, как несколько «рыцарей» окружают прикованного к полу парня и драконят его мечами, с заряженными молниями на лезвиях. Узник никак не реагирует на их действия, сидит с закрытыми глазами, и кажется, будто он находится в глубоком сне, но чуть подрагивающие губы и веки дают понять, что это не так. Проходит немного времени, как парень перекидывается во вторую форму и вырывает цепи из пола с корнем. Окружающие его «рыцари» сразу же отступают назад и ставят мечи перед собой вертикально. Узник скалит клыки и покрывает свое тело огнем, а затем и пространство вокруг, превращая живое в пепел. «Рыцари» не обращают внимания на этот выброс, лишь довольно скалятся и активируют световую клетку, вспыхнувшую яркими лучами. Парень разъяренно рычит и бросается на сверкающие прутья, но тут же срывается на протяжный крик и отскакивает назад. Подобное повторяется раз сто, прежде чем он обессиленно падает на пол и принимает прежний облик. Потом один из «рыцарей» ему что-то вливает в глотку, и пытка начинается сначала. — Они доводили его до полного истощения, когда раз за разом заставляли принимать боевую форму, а затем драконили этой клеткой, — голос Эрго был мрачным и едким, будто ему самому неприятно видеть подобную картину, — в конце их экзекуции, Крален напоминал овощ, потому что ни магия, ни тело не слушались. Чем и пользовались эти выродки. — Ты хочешь сказать, они… — Гэфрес даже не смог закончить фразу, потому что горло сдавило от приступа ярости и голодного желания разорвать мразей на куски. — Не все, — приглушенно ответил Эрго и содрогнулся от отвращения, — но наш знакомый «предводитель» позволял себе намного большее, чем простая пытка. Гэфрес ощутил, как внутри него поднимает голову давно заснувший хищник, который сейчас почуял кровь. Он глубоко вздохнул и разжал стиснутые до этого зубы. Ему хотелось превратить в пыль ищейку, стереть с лица земли и мокрого места не оставить, но он слишком хорошо понимал: это ничтожно малая кара за все мучения его кронпринца. И Сейсараса нельзя убивать, что выводило из себя. Но… нельзя ведь только пока, вдобавок ко всему, можно же пропустить его через все круги ада, позволяя на своей шкуре ощутить все причиненное страдание. — Раз так, то мы устроим ему запоминающийся прием, — уже собранно и холодно проговорил советник, неторопливо поворачивая голову в сторону брата, — познакомь его с Сэкерой. Думаю, ближайший пир подойдет для подобного. Эрго натурально вздрогнул, когда услышал имя личного монстра брата, которого побаивались все обитатели замка и не горели желанием встречаться с ним. И дело вовсе не в том, что он ужасен на вид, как раз-таки наоборот, а в том, что его сила вывернет тебя наизнанку и заставит харкать своей кровью, в то время как твое сознание будет в круговой ловушке твоих воспоминаний, только вот в роли участника будешь уже ты. — Как… далеко можно зайти? — едва дыша, спросил Эрго, не в силах прятать свое изумление. — Кого еще привлечь к этому? Гэфрес хищно улыбнулся, но улыбка не коснулась его взбешенных глаз, которые и продолжали пылать кровавой бездной. — Чем дальше, тем лучше. Иссуши его до предела, а затем сломай морально, но так, чтобы этот достопочтенный Владыка ничего не почувствовал. Для него будет отдельная участь. Насчет того, кого привлечь… А давай устроим двойное представление, только Бисману отведем роль наблюдателя. Ему будет полезно увидеть, что мы делаем с теми, кто идет против нас. Эрго удивленно моргнул, он не думал, что брат позволит кому-то наблюдать за кровавой баней своего ручного зверька, а оно вон как вышло. — Ты уверен? А если он начнет распускать слухи о том, что у нас творится на самом деле? — Братец, все, что он здесь увидит, не отложится в его памяти, будь спокоен, по крайне мере, он будет помнить лишь то, что я ему разрешу, — с мрачной усмешкой проговорил Гэфрес и лязгнул зубами, — а то, смотри, что удумал, пошпионить за нами решил и выяснить наши слабые стороны. — Самоуверенный индюк, — против воли усмехнулся Эрго и вздохнул, — хорошо, поджарим ему немного мозги нашей пляской смерти. Гэфрес слегка хлопнул его по плечу и подтолкнул к двери. — Пойдемте, Ваша Светлость, не будем заставлять нашего дорогого гостя ждать. В голосе советника заметно проскользило голодное нетерпение и ядовитая едкость, которые без труда дали понять: эти дни, проведенные в Карлионском заливе запомнятся герцогу Южных земель очень надолго, впрочем, как и вшивой демонической ищейке. Они не прощают, если кто-то посмел задеть их семью, пускай, понятия о семейных ценностях у них несколько разнились, но это не мешает им желать разнести в пыль ублюдков, которые угрожают благу королевского рода. Молча кивнув друг другу, братья покинули покои старшего и направились во внутренний двор замка, куда неторопливо заехала карета герцога Латэйра Бисмана, не подозревающего о том, что для него придумали Эрго и Гэфрес.