История одного эльфа

Жертвовать собой Ксенос, разумеется, не собирался. Однако он прекрасно понимал, что если он увернется от столкновения, но не сможет контратаковать, грифон не станет разворачиваться и пытаться его достать, а ворвется в толпу прижатых к земле лучников. В такой ситуации у них не было ни единого шанса на спасение. Он также понимал, что друидская защита может защитить его от скользящего удара или от столкновения с землей, но туша грифона, которая весила никак не меньше двух центнеров и обладала мощным клювом и острыми когтями, на такой скорости просто разорвет его на части. К тому же, стандартные техники боя, основанные на том, чтобы выбить противника из ритма, сбить с толку и, вскрыв защиту коротким колющим или вовсе обманным ударом провести смертельную атаку, были бессильны. Птица не собиралась парировать выпад, не пыталась уклониться. Она просто неслась вперед на огромной скорости, готовая сеять смерть. То, что задумал Танцор, было почти самоубийством. Он завел левую руку за спину, на уровне поясницы, правую же прижал к левому плечу. Кисти разместил таким образом, чтобы клинки находились по диагонали относительно его тела. Затем, немного замедлившись, мощно оттолкнулся ногами и прыгнул горизонтально вперед, придавая своему телу вращение. Высокая скорость и размещенные соответствующим образом клинки превратили его во вкручивающийся винт. Ксенос надеялся подгадать время так, чтобы его тело прошло аккурат между лап грифона. Тогда эльф получил бы возможность нанести смертельный удар в незащищенное брюхо птицы. Вращение и форму винта он придал себе на случай, если все же прогадал. Шанс на то, что клинок отобьет летящую в него лапу, был невелик, но все же был. Он понял свою ошибку слишком поздно. Грифон не собирался атаковать лучников, его целью был сам Ксенос. Поэтому птица, поместив свое тело под углом сорока пяти градусов к земле и используя крылья для гашения набранной скорости выставила вперед лапы. Однако произошло то, чего эльф, уже приготовившийся к смерти, никак не мог ожидать. Сфокусированный на своем враге, он не слышал свиста стрел. Он лишь увидел, как те, одна за другой, стали врезаться прямо в основание грифоньего крыла, причем не правого, со стороны которого находились прижатые к земле лучники, а левого! Того, где не должно было быть никого! Выстрелы не были смертельны, однако темп, с которым они достигали своей цели, сделал свое дело. В тот момент, когда птица под напором стрел немного качнулась вправо, Ксенос как раз был перед ее лапами. Наклон позволил эльфу пройти между ними. Тогда он движением кисти выставил клинок. Мощная инерция, дополнительно усиленная вращением, тут же вырвала его из рук, однако этого оказалось достаточно. Почти на треть вошедшее в незащищенное брюхо птицы лезвие принесло последней мгновенную смерть. Легкий мифрил смягчил падение. Эльф пружинисто подскочил, однако тут же упал на живот и прижался к земле. Третий грифон, до сих пор подавлявший выстрелы лучников и самого Тхаэля, летел прямо на Танцора. Разъяренный смертью собратьев, он жаждал мести. Только нечеловеческая реакция Ксеноса спасла ему жизнь. Грифон, не сумевший так быстро уменьшить высоту полета, пролетел над ним, лишь поцарапав когтями доспех эльфа. Мифрил стойко сдержал скользящий удар. Грифон же, движимый лишь жаждой мести, совершил роковую ошибку. Вместо того чтобы атаковать поднимавшихся с земли стрелков, птица начала разворачиваться для новой атаки на Танцора. Последний, уже успев встать на ноги и принять неестественную для него боевую стойку с использованием единственного оставшегося у него в руках клинка, без труда отскочил от атаки. Грифон хоть и был крайне быстр, однако против одиночной цели его стиль боя был не эффективен. Заходя на третий круг, он совершил последнюю в своей жизни ошибку. Уже пришедшие в боевую готовность лучники обрушились на монстра град стрел. Ксенос лишь уклонился от летящей на него мертвой туши. Он посмотрел в сторону, откуда его поддержали выстрелами в бою со второй птицей. Оттуда к нему шла Аннариэль. На лице у нее была свойственная ей покровительственная улыбка. Подойдя к поверженному грифону, она вытащила из его тела клинок Ксеноса и направилась к брату.