***
— Не переживайте, коллега, скоро будем на месте! «Феррари» мчалась. Уверенно. Даже чересчур. — Благодарю. Хм. Какую же новый фаворит затеял многоходовку?.. Джедайт в меру сил поддерживал разговор о машинах подороже, то и дело сбивавшийся на водительские расспросы о том, какие цветы и разновидности сладкого их общей королеве нравились, а что конфетно-букетное дарить не следовало ни в коем случае, дабы не расстроить ее. Вдруг. Туннель петлял. Ха! Проложенный в незапамятные времена от северных широт туда, где в конце двадцатого века обосновались кафе и зал игровых автоматов с одним названием на двоих. «Корона». Джедайт в который уже раз за последнюю человеческую минуту кивнул своему отражению в лобовом стекле, вспоминая, как еще ночью был вынужден оставить беременную жену и покинуть ее квартиру впервые за эти сутки, воспользовавшись раскалившейся за день пожарной лестницей, на которой не было ни капли дождевой влаги. Потому как из-за выкрутасов одного любителя красивой жизни в столице Японии могла публично, в аэропорту, скончаться от истощения молоденькая теннисистка. Надежда страны, юная знаменитость. Что так? — А… Послушайте, коллега, Вы могли бы, ну… Посоветовать что-то еще? Я о предпочтениях королевы. Джедайт кивнул снова, вспоминая, как сходила с ума система развешенных им по Токио предохранителей, определив несанкционированный отъем энергии. Он успел вовремя! Руи Сайонджи повезло. А вот атаковавший спортсменку подземный житель смешался в зале ожидания с толпой, хотя теннисную ракетку с невидимым людьми вычурным символом на рукояти, которым любил подписываться, он прихватить на память нужным не счел. Тварь!.. Чего Нефрит хотел добиться? Решил выставить его, Джедайта, некомпетентным перед короной? Или просто надумал поиздеваться? Такой мог. — Разумеется. Что конкретно вас интересует? Нефрит сжал руль сильнее и разве не раздавил педаль газа ногой, опять наращивая скорость, чтобы рвануть по столичным улицам королевства. Ненормальный. — Эм… Да так. Забудьте! И вообще, мы с вами уже приехали, а вас очень ждут на третьем. Ну, этаже. Джедайту стало тяжелее дышать, но резкое торможение и ремень безопасности, который в него впился, в том были почти не виноваты. Всё оказалось намного хуже: Нефрит привез его не к исследовательскому институту, не ко дворцу… А к дверям госпиталя. Третий этаж? Но там легочное отделение. — Зойсайт! Некое чудовище всё равно хотело установить в крыше своего автомобиля большой люк для проветривания… Кажется.***
— Твой папа уже выходит из лифта. Рамуа. На кушетке в самом конце этого коридора. Пустого. Верно, почти целиком. И слишком длинного!.. А бежать нельзя, силы должны понадобиться для совсем других целей, так что незачем их расходовать впустую. Разве не по этой причине королева запретила ему перенестись домой обычным способом, прислав нового фаворита с машиной? А в аварийной запаске необходимости нет… Значит, всё плохо, хотя и не совсем. Джедайт заставил себя идти быстрым шагом, не срываясь на бег. — Правд-д-да? Какой у его ребенка слабый голос… И промороженный будто. Насквозь! Джедайт ускорился. Совсем немного. Рамуа уверенно кивнула. — Да, милый. Я его вижу, он здесь. Вторая жена Джедайта сидела, отодвинувшись как можно дальше от горы больничных одеял-терморегуляторов, чтобы даже случайно не навредить своей энергией закутанному в них Зойсайту. Бедолага чуть ли не клубком свернулся! Джедайт сел между ним и Рамуа. Спокойно… Аккуратно. Едва дотрагиваясь обеими ладонями до самого верхнего слоя тканевого кокона. Сразу откапывать сына оттуда было опасно, прогрев требовалось осуществлять постепенно, в три-четыре, а лучше восемь-девять этапов. Джедайту все эти медицинские премудрости были известны. К сожалению. Ничьим родителям он такого знания не пожелал бы. — Всё в порядке, сынок. Одеяла потянулись ему навстречу, дыша тяжело и часто. — П-п-пап! Кончик рыжего хвоста дрогнул, выбиваясь из отворота ткани. Форменная школьная прическа, куда без нее… — Всё будет хорошо. — Я п-п-потерп-п-плю, ей х-х-холод-д-днее!.. Джедайт обнял сына чуть крепче. Вроде тот начал оттаивать. Славно. — Ты о чем, лисенок? Справа шевельнулась Рамуа. — Дело в том, что… Разумеется, договорить ей не дали. Каменная дверь напротив их кушетки завибрировала, отворяясь, и в больничный коридор выступила королева Берилл. — Джедайт, в чем дело? Мне сообщили, что ты приехал. Тетис в этой палате. Он вежливо кивнул. На его памяти легкие женушки номер три всегда были здоровее некуда. — Печально слышать. А что с ней, Ваше Величество? Берилл вздохнула, маскируя зевок. Похоже, сегодня выспаться не позволили многим. — Конфликт аур при беременности. Возможно, ей померещилось, но Джедайт вдруг побледнел, услышав ее ответ. Или просто здесь лампы отработали свое, пора вживить новую грибницу в потолок, чтобы свет в коридоре выровнялся. Как следует. — Что вы сказали, моя королева? Берилл Осторожная «вздохнула» еще раз. — Извини. Я думала, она тебя уже смогла порадовать на днях. Ладно, сюрприз отменяется. Рамуа, ты присмотришь?..***
Очень красивые в любое время дня и ночи конечности третьей супруги, на которые она изводила уходовую косметику телегами, в данный момент выглядели не столь привлекательно: гусиная кожа еще никакую из его женщин краше не делала. Цепкие пальцы безвольно упали вдоль тела поверх термосберегающего одеяла. В меру округлая грудь вздымалась медленно. С явным усилием. А губы, которые он столько раз то целовал, то кусал до крови… Маска, какие были в ходу в больницах людей с поверхности, закрывала неимоверно бледное лицо Тетис чуть ли не полностью, а прикрепленный к ней одним концом шланг другим вгрызался в бок внушительных размеров баллона. Джедайт знал, что там за газовая смесь внутри. Поверхностный воздух. Что ж… Пора было притворить за собой дверь палаты, где разлеглась Тетис, и заняться ребенком, которого она, похоже, действительно сейчас носила. Ведьма!.. Джедайт рывком сел на табурет для посетителей. Он хотел успеть вернуться в Токио хотя бы к завтраку. А в идеале — куда раньше, чтобы приготовить что повкуснее для семьи. Да, была не его очередь, но если б он похозяйничал на кухне сам или предложил сотрудничество, падчерица могла и не возразить ему: насколько он мог судить, кухня его народа пришлась Ами по вкусу. Определенно! — Простите, ваше лицо кажется мне знакомым. Вы и я?.. Гаробен улыбнулась ему с другого табурета. Спокойная. Вежливая. Похоже, она его забыла. Снова. В пятый раз, а неделя даже закончиться не успела. Джедайт вздохнул. — Мы работали вместе, поженились, развелись, опять стали коллегами. На территории Японии. Ваши сестры были моими женами тоже. Закрывая глаза в поисках крошечной личности, которую душил организм Тетис, он успел заметить, как ему кивнули в ответ. С благодарностью?..***
— Я его просила заплести мне волосы, а он сказал, что в косичках не разбирается. Но Зойсайт пообещал, что ты эксперт. Джедайт невольно улыбнулся, перехватывая рыжие пряди девочки лентой. Сколько на вид этой егозе? Века три. Холодная красная глина под ногами малышки начала подсыхать быстрее. — Просто у меня большой опыт. Его дочь рассмеялась. Беззаботно. Звонко. Совсем как!.. — А, поняла! У меня уже есть сестры, верно? Глина перестала хлюпать у Джедайта под сапогами. Кажется, именно такие полагалось носить, посещая официальные мероприятия при дворе. Вроде королевского юбилея. От подола летнего платьица девочки начали отпадывать глиняные черепки. — Они были у тебя, принцесса. — А сейчас их почему нет? Куда мои сестры ушли? — Ты сильно обидишься, если я пообещаю рассказать о них потом, века через три, например? — А «потом» когда наступит? И «век» — это долго? Девочка его. Без сомнения. Дочь нового фаворита королевы была б от природы лишена подлинной любознательности. Да и не мерз бы ребенок Нефрита так сильно, тот же сам на две трети водный! — Ну, ты успеешь появиться на свет, и мы несколько раз отметим твой день рождения вместе. А теперь настало время сплести две косички в одну… — Тогда не обижусь совсем-совсем! А почему ты вдруг загрустил, папа? Невидимый ком в горле дал трещину и начал понемногу таять, уменьшаться… Джедайт поправил зеленый бант в кудряшках дочери, которые собрал в рыжий венчик. Чем не корона? Дождь прекратился. Глина высохла. Окончательно? Увы, нет. Хотя до завтрашнего утра льдом ее затянуть было не должно. — Просто я вспомнил что-то не очень веселое. Например, глаза, похожие на его собственные. И кровь на песке. Уж сколько веков они упрямо отказывались забыться. Девочка притихла было и вдруг одним движением сгребла в руки верхушку кособокого холмика из глиняных зверят, которых лепила под проливным дождем, ежась от холода, когда он ее увидел. — Вот. Пожалуйста, возьми их себе, папа! Ему в ладони вложили собаку с полосатой спиной и бескрылого страуса [2]. — Но… Дочь с готовностью кивнула ему. Какая же у нее светлая улыбка!.. — Бери! Тебе станет не так грустно, а я еще сделаю. Много-много, вот увидишь. — Обязательно, принцесса. Ему было пора возвращаться. Зойсайт все еще мерз в больничном коридоре.***
— Пять веков. — Один и ни днем больше. — Четыре с половиной. — Два. — Три. Это моё последнее слово. — Угрожайте настойчивее, и я покину Тетис через полвека. Или того раньше. Ловить и возвращать замучаетесь, наставник Кунцит. — Но девочка не выживет, если ты откажешься быть рядом с ее матерью достаточно продолжительное время, Джедайт. — Выберите сопровождающего из огненных, который устроит вашу семью. Я оплачу его услуги. Бывший преподаватель глянул на него из телевизора. Пристально. Упрямо. Почти спокойно? Может быть. Джедайт посмотрел в ответ без удивления. Без страха? Во всяком случае, когда-то давно он хотел бы думать, что так и будет, заставь его жизнь спорить о чем угодно с Кунцитом из Центрального округа. — М-м-м?.. Это пробормотала Тетис. Она дремала, полулежа на мягком человеческом диване слева от Джедайта. Уронив голову ему на плечо. Справа у него под боком сопел Зойсайт. Его мальчик. Он уже почти успел помочь сыну восстановить силы, которые на заре!.. Кунцит вздохнул по ту сторону экрана. Утренний свет так падал, показалось ли Джедайту, но каким же… Не древним, нет. Каким старым и уставшим ему вдруг показался его собеседник. — Перестань. Мы оба знаем, что и ребенку, и Тетис куда полезнее, если ты, а не кто-то посторонний обнимает мою дочь во сне и приносит ей пищу, когда она бодрствует. И не говори о деньгах, будь добр. Бывшая жена расцвела улыбкой. Проговорила что-то еще сквозь сон, прижимаясь крепче. Джедайт стерпел, не сводя глаз с ее отца. — Давайте сделаем так: я уеду, как только Тетис родит. Нет, вы дослушайте. Я уезжаю, дальше — найм подходящего огненного, но я буду навещать дочь по выходным, а чуть позже, когда она подрастет, начну закармливать ее мороженым той жирности, которую выберет ее дедушка. Уж поверьте, старательно примусь за такое отвественное дело, вплоть до приступов диатеза у девочки. Острого. В телевизоре рассмеялись. Беззлобно? Пожалуй. И как будто… С некоторым облегчением? — Брось, ты и о Зойсайте когда-то рассуждал в подобном ключе, а сам… Не похоже, что терпишь его общество, и то — лишь по семейным праздникам. Вы с ним и без повода видитесь, мне это отлично известно. Да и спасать его, а не мою непутевую младшенькую ты сегодня примчался ну очень быстро, не отрицай. Глаза начало щипать. Джедайт сжал челюсти, по-прежнему глядя на того, с кем беседовал. — Хорошо, если вам не хочется выслушивать мои возражения повторно. Впрочем… Знаете, наставник, есть и другие варианты. Прошу заметить, достаточно цивилизованные. Бывший тесть подался ближе к экрану. — Слушаю. — Я возьму у Тетис пару капель крови, не больше. Девочку хоть завтра можно поместить в новый инкубатор лабораторного корпуса имени сестры Ее Величества, и тогда никому больше не придется… Экран заволокло туманом. Правда, Кунцит стер его долей секунды позже. Решительно! — Ты не будешь ставить опыты на моей внучке. Понял? — Как скажете. О, если бы подобные действия могли подчеркнуть, в какой степени он был против, и не стоили бы грандиозного штрафа, этот заботливый всё телевидение Земли, чего доброго, заморозил бы. Но сейчас он лишь сухо попрощался и пропал из виду. Экран мигнул, возвращаясь к передаче одного из наземных каналов. Джедайт осторожно тронул сына за плечо. Здоровое. — Просыпайся, малыш. Клянусь парадным скипетром королевы: спустимся вниз, а потом я тебя две трети местных суток тревожить не буду. Зойсайт дернул носом. Может быть. Обнял диванную подушку немного крепче. Глаза открывать не стал. — Пап, зачем ты меня сейчас так назвал? Разве я маленький? Джедайту почти удалось отцепить бывшую жену от своего плеча, не разбудив ее. Так, еще немного… — А мне откуда знать? На контакт идти отказываешься, капризничаешь, хотя мы с тобой обо всём договорились в больнице, и твой лечащий врач не был против. Кончик носа высунулся из-за края подушки. Один зеленый глаз открылся. Левый. — Я могу выспаться тут. Свобода! От Тетис. Джедайт встал с дивана. — Или ты бредешь своим ходом, или мне придется тебя нести. Как очень маленького и вредного ребенка. Выбирай. Подушка упала на пол с почти космической скоростью, хотя и бесшумно. — Я встал, папа. Уже почти совсем, видишь? Джедайт улыбнулся, подставляя сыну освободившееся плечо. — Голова не кружится? Хорошо. Держись крепче, дыхание не задерживай. Миг — и вот он позвонил в дверь, усадил пошатывающегося от слабости Зойсайта на кухонный стул и начал как можно старательнее уверять едва проснувшуюся жену, что так вышло, непредвиденная ситуация, очень слабое здоровье близкого родственника, срочный перелет!.. — Конечно, живи с нами. Сколько потребуется. Хочешь кушать? Фальшивые медицинские документы с диагнозом на латыни как будто ее убедили… Зойсайт отрицательно тряхнул головой. Его клонило в сон оттого, что он попытался выручить маму и сестренку, поделившись своей энергией с ними обеими не так давно. Впрочем, есть сейчас ему не хотелось, он и так закусил даже чересчур, наверное, жадно человеческой энергией, когда позавтракал на какой-то станции метро по пути из аэропорта благодаря одной студентке. Вроде бы она ехала на занятия в Технический университет Адзабу. Этажом выше, хотя Джедайт и его «младший брат» об этом не знали, в другом коридоре аккурат над ними у зеркала стояла Тетис, полностью раздевшись. Она то изо всех сил напрягала слух, чтобы не пропустить ничего из сказанного не ею и не ей, то опять и опять принималась рассматривать свое тело в зеркале, не рискуя пока формировать водовороты. Уколов и порезов не было. Но вдруг она пропустила один, и ее, только ее Джедайт уже сделал всё, что задумал?! ________ 1. С июня по середину июля в Японии традиционно бывает дождливая погода. Хотя на Хоккайдо сезона дождей нет, на Южном Кюсю дожди идут примерно с конца мая по середину июня, на Окинаве же они начинаются приблизительно вместе с маем, а заканчиваются тоже где-то в середине июня. 2. Похоже, девочка лепит фигурки, среди которых есть сумчатый волк и моа.