— У вас есть чувство ритма, Зойсайт.
— Благодарю, Ваше Величество.
— Запыхались?
— Немного, моя королева. Слабые легкие, это у меня с детства. Молю, не обращайте внимания!
— Хорошо, если вы настаиваете.
После нападения людишек Зойсайт действительно подхватил какую-то заразу. Из не самых новых [1]. Ослабел настолько, что едва смог выжить… Но со временем окреп не так уж дурно. И стал одним из лучших учеников своего класса? А то. Другому просто не могли доверить подобную честь, даже приблизиться к трону не разрешили бы, чтоб позвать их госпожу немножко поотплясывать.
Тетис хмыкнула в утреннюю чашу питательного отвара, убавляя громкость. Прогнала служанку из новеньких одним кивком. Не разбудить сына раньше времени… Зойсайт в светящемся шаре продолжил развлекать королеву.
— Ваше Величество, а вам известно, кто и зачем придумал данный танец?
— Именно тот, в котором вы кружите меня, юноша? Признаться, как-то не доводилось интересоваться подобной темой раньше, но сейчас мне любопытно. Может, поделитесь информацией?
Тетис достала самую любимую чашу сына из посудного шкафа, выдолбленного в стене кухни над раковиной много веков назад. Смотреть на монарший праздник в записи ей было и необходимо, и просто весело. Кроме того, этот занятный процесс отвлекал Тетис от как-то вдруг ставшего невкусным питания и болезненной чувствительности, которой ее грудь не знала уже веков пятнадцать!
А тем временем Зойсайт из шара поведал их госпоже, что за всё нужно сказать огромное спасибо Нефриту, который некогда таким вот танцевальным образом ненавязчиво заставлял человеческих женщин задыхаться активней в их ужасных корсетах: тогда эти существа перекочевывали в состояние, близкое к обмороку, и выкачивать из них жизненную энергию становилось легче легкого. Словом, выходила не трапеза, а одно сплошное удовольствие.
— Доброе утро, мам.
— И тебе, сынок, того же.
— Мама!..
Она всё равно успела перехватить его у разделочного стола, обнять и чмокнуть в лоб. Несмотря на сыновний протест! Да, последние века четыре демонстрировать любовь по отношению к нему ей становилось всё труднее. Особенно в тех случаях, когда сын был не один, а в компании школьных друзей-приятелей. Тогда ее материнская ласка отвергалась еще более рьяно, чем обычно. Подростки… Тетис вздохнула.
— Садись, кушай. Только не торопись.
— Вкуснотища!
Еще одна черта подросткового возраста. Здоровый аппетит. Тетис вздохнула опять и улыбнулась.
— Жуй медленнее, времени до прибытия шофера предостаточно. Кстати… Помнишь, как твой папа недавно здесь ночевал?
Зойсайт почти отвлекся от еды.
— Ага, мам. Это было на прошлой неделе. А добавки можно?
— Угощайся. Знаешь, мне почему-то кажется, что мы скоро переедем на поверхность на какое-то время. Да-да, все вместе, семьей.
Завтрак был забыт. Зойсайт уставился на нее во все глаза, и как! Боясь надеяться и одновременно сильно-пресильно мечтая поверить ее словам.
— Да? Но… Почему?..
Тетис слепила карликовый водоворот и плеснула сыну в лицо пригоршню брызг, хитро щурясь.
— Женская интуиция. Я вот еще о чем думаю: твой папа обрадуется больше, если у тебя появится братик или сестренка? Как ты считаешь?
***
— Джед, скажи мне, что это не правда. Умоляю тебя.
Голос жены показался ему… Стертым. Как будто из него кто-то очень жестокий выпотрошил звонкость. Радость. Жизнь. Джедайт поспешил в гостиную, не разуваясь.
— Что произошло?
— Тетис!
Это сказал, вернее, прорычал еще один он. В телевизоре. На журнальном столике перед экраном которого лежала размокшая от слез коробка из-под видеокассеты, нетронутый пухлый конверт с черно-серебристым декором [2] и записка, нашкрябанная размашисто и нагло.
Парой строк на смеси японского с английским какой-то «сердобольный Н.» ставил его супругу в известность о том, что горячо любимый ею Джеральд Поттер не к маме на юбилей уезжал совсем недавно, а скатался провести время в объятиях другой. С экзотическим именем. На кровати из натурального камня.
— Джед?..
Он подошел к жене и обнял ее за вздрагивающие плечи.
— Родная, это не я.
***
Когда Ами пришла домой, мама и Джед сидели на диване в гостиной, обнявшись крепко-крепко. Они говорили о кошачьих глазах и… Нефритах. Бывают же совпадения. Память услужливо подсказала что-то из выпуска новостей о непонятно откуда взявшемся над вечерним Токио мужчине, который вчера бодро представился как раз Нефритом и поблагодарил за какую-то услугу кого-то еще, кажется, тоже с каменным именем. Жада? Нет. Как он назвал того, второго человека? Возможно, Жадеитом?..
А сегодня в школе на переменах Гурио Умино громко нес чушь об инопланетном происхождении этого изображения в воздухе (наверняка рекламного) и поправлял очки, норовя оказаться в такие моменты поближе к Усаги Цукино, которую едва выписали из больницы. Ами тряхнула головой, прогоняя ненужные воспоминания. Она дома. Со своими близкими.
— Всем добрый вечер.
Мама и отчим посмотрели на нее приветливо, хотя и не без… Тревоги? А почему? Джед с улыбкой предложил ей сесть в кресло, и мама улыбнулась тоже. Ами вдруг подумала, что они поругались и собираются расстаться, но сразу же отвергла эту глупую мысль. Нет, такое не могло произойти. Не с ними! Не с ее родителями!
— Ами, твоя мама недавно стала утомляться немного сильнее обычного. Дело в том, что она…
________
1. Возможно, речь о чуме или холере. Эти древние инфекционные заболевания в упоминаемую эпоху очень часто приводили к летальному исходу, особенно если заражался ребенок.
2. Отправитель решил поиздеваться или ошибся, не разбираясь в традициях. Деньги в Японии в конвертах с черно-серебристым оформлением принято дарить родственникам усопшего.
