Гриффиндорец

      Радостная Луна проснулась рано утром, проснулась раньше, чем ее успел разбудить будильник. Сегодня она поедет в Хогвартс, она снова встретит друзей, с которыми так мало виделась летом. Помимо трех друзей, у нее появилось много приятелей и хороших знакомых в дуэльном клубе, так же все окружение Гарри Поттера к ней хорошо относилось. К тому же мисс Лавгуд любила ходить на уроки, она вообще любила учиться, ей нравилось получать знания. До отправления поезда еще было куча времени, и девочка не знала, чем ей заняться, куда деть время.       Феникс сел девочке на плечо, и Луна вместе с ним исчезла во вспышке огня, чтобы затем появиться на кухне, так огненная птица намекнула, что неплохо бы им перекусить.       Через час на кухню зашел Ксенофилиус Лавгуд, где его встретил приготовленный дочерью завтрак. Мистер Лавгуд грустно улыбнулся, весь учебный год он не увидит свою дочь, разве что на Рождество она, может быть, приедет к нему. А пока его дочь будет пребывать в стенах школы Хогвартс, он будет совершенно один, если не считать редких гостей чудаков, которые публикуют в его газете свои бредовые статьи. Конечно же, только в те месяцы, когда его дочь отсутствовала дома, он мог завести себе любовницу, вести другую жизнь. Но все же после всего случившегося в Хогвартсе, он не переставал волноваться за Луну. В присутствии Луны Ксенфилиус всегда улыбался, он старался казаться веселым и полным сил, но стоило ему оказаться одному, как мистер Лавгуд становился мрачнее грозовой тучи, ведь до ее прошлой поездки в Хогвартс они никогда не расставались, а тут первый год в Хогвартсе закончился встречей с чудовищами, которые чуть не убили его маленькую девочку, которая была ему дороже собственной жизни. Когда Луна лежала в Мунго, мистер Лавгуд много пил, из-за нервного напряжения у него начало побаливать сердце. Его отец умер, когда Ксенофилиус учился на шестом курсе, тогда он остался совершенно один, и теперь он боялся оставить дочь одну, боялся потерять ее.       Но Луна не замечала переживаний отца, все ее мысли были только о встрече с друзьями, поэтому она быстро попрощалась с отцом, взяла в одну руку чемодан, а другой схватила феникса за хвост, после чего переместилась к своей подруге Сьюзен, с которой собиралась вместе отправиться на вокзал. Ощущения были необычными, перемещение с фениксом не было похоже ни на парную трансгрессию, ни на портал, никакого круговорота цветов, никакого неприятного сжимания, только жар и теплый оранжевый свет. Такое перемещение было гораздо предпочтительнее.       Сьюзен была в восторге от такого появления своей подруги, она уже видела феникса, когда гостила у Лавгудов, конечно же, читала о них, но только сейчас она увидела магию феникса, увидела могучую птицу и Луну в ореоле огня и света. Через мгновение Луну Лавгуд и феникса Хорса окружила группа домовиков, почувствовавших чужую магию. — Все в порядке, это мои гости, — сразу сказала домовикам мисс Боунс, показав на Луну и птицу.       Вскоре в гостиную вошла мадам Боунс, предупрежденная слугами и появлении гостей. — Доброе утро, девочки, — поприветствовала их Амелия Боунс, садясь в удобное мягкое кресло. — Как будете добираться до вокзала? По магловски доедите, или мне вас трангрессировать? — На фениксе! — хором заявили, подпрыгивая на месте, радостные хаффлпаффка и равенкловка. Феникс же издал музыкальную трель, подтверждая свою готовность отправить девочек куда угодно, хоть на край земли. Феникс был способен добраться даже до Солнца, некоторые мудрецы считали, что эти птицы явились на землю, прилетев именно с Солнца. — А мне можно попробовать? — заинтересовано спросила глава департамента правопорядка.       Девочки сразу же посмотрели на Хорса, тот вновь издал музыкальную трель, после чего Луна Лавгуд радостно кивнула. Амелия улыбнулась, ей очень хотелось почувствовать магию феникса на себе. Но неожиданно Амелия Боунс о чем-то вспомнила и ее лицо сразу же помрачнело. Она как раз собиралась рассказать об этом племяннице, прежде чем ее отвлекли гости. — Тетя, что-то случилось? — обеспокоенно спросила Сьюзен, заметив реакцию тети. — Да, случилось, как вы уже знаете, Сириус Блэк сбежал. Все в нашем департаменте и в Аврорате подозреваем, что он попытается проникнуть в Хогвартс, но и это еще не все… Для охраны школы задействованы дементоры. В школе вы не будете с ними контактировать, но по приказу министра они будут обыскивать поезд. Это очень опасные существа, поэтому не предпринимайте никаких действий, обязательно предупредите своих друзей и держитесь поближе к старостам, к старшекурсникам, к проводникам. В поезде, возможно, будут ехать один из профессоров и пара азкабанских авроров, если найдете в поезде профессора или авроров, то постарайтесь держаться поближе к ним. Дементорам запрещено нападать на детей, и они не ослушаются приказа, если только кто-нибудь не спровоцирует их, но само присутствие причинит вам сильный вред. Вы просто неспособны противостоять этим существам, поэтому даже не пытайтесь. Хорошо, что у Луны есть феникс, если что-то случится, то сразу спасайтесь, — предупредила учениц мадам Боунс. — Неужели все так плохо. Разве дементоры так опасны? — удивилась Сьюзен. — Да, ты даже не представляешь насколько! Поэтому не связывайтесь с ними, когда они войдут, ничего не предпринимайте, просто сидите и ждите, когда они уйдут. Я постараюсь отправить для охраны поезда кого-нибудь из своего отдела, — строго наказала тетя Боунс. — А гелиопаты? Разве они… — начала что-то спрашивать Луна, вспомнив одну из статей своего отца. — Это закрытая информация, я не могу представить, кто тебе рассказал о гелиопатах, но даже если они и существуют, я об этом ничего не скажу, — оборвала ее мадам Боунс.       Поболтав еще немного на отвлеченные темы, они наконец собрались на вокзал, феникс сел Луне на плечо, а Сьюзен и Амелия Боунсы взяли ее за руки, через мгновения вспышка огня поглотила их, чтобы через секунду исторгнуть на вокзале Кинг-Кросс на платформе девять и три четверти. Такое появление вызвало всеобщее любопытство, теперь все, кто стоял поблизости, с интересом рассматривали волшебную птицу и ее хозяйку Луну. К Сьюзен сразу же подошли ее многочисленные друзья, чтобы поприветствовать подругу и рассмотреть поближе яркую птицу.       Незаметно, не привлекая чужого внимания, позади Луны Лавгуд и Сьюзен Боунс появился Блез Забини, тихо поприветствовав своих подруг, он снова растворился в толпе, Блез решил занять побыстрее купе, чтобы потом не было необходимости искать. Гарри Поттер же напротив появился на платформе с шумом в сопровождении охраны, привлекая внимание, чему он собственно не был рад, так как предпочел бы добираться до платформы самостоятельно. Гарри выглядел крайне раздраженным, лишь долгожданная встреча с друзьями улучшила его настроение.       Вскоре к Забини присоединились трое его близких друзей. Как оказалось, Блез занял купе, в котором спал мужчина в потрепанной мантии, Блез предположил, что это их новый профессор, Сьюзен же думала, что это азкабанский аврор, ну, а Луна заявила, что это самый настоящий дементор. Гарри для разнообразия предложил вариант, что это новый завхоз, ведь от Филча собирались избавиться, да и сам Аргус не горел желанием оставаться на этой должности после всего произошедшего. Вскоре к ним присоединились Невилл Лонгботтом и Гермиона Грэнджер. — У авроров на службе должна быть своя форма, а этот мистер явно не в аврорской униформе. И вряд ли это завхоз, он не стал бы тратить время на поездку в поезде, ему это просто незачем, у школьных завхозов есть немало дел в Хогвартсе и летом, в частности завхоз должен приготовить школу к учебному году, — заявила Гермиона Грэнджер. — Поэтому директор с заместителем, деканы, библиотекарь, медсестра, лесничий и завхоз не ездят на поезде, каждый из них должен проверить свою часть школы и подготовить ее к приему учеников. А вот из остальных профессоров кто-нибудь обязательно сопровождает поезд, мне так староста сказал. — Я его уже видел… на фотографии, — неожиданно сказал Невилл. — Гарри, он вместе с нашими родителями сражался с Пожирателями смерти. Кажется, его зовут: Ремус Люпин.       Ремус Люпин не спал, он просто отдыхал с закрытыми глазами, Ремус прекрасно слышал разговор детей, он сразу же почувствовал знакомый запах, он смог учуять кровь своих друзей в жилах этих двух мальчишек. Сын Алисы и Фрэнка Лонгботтомов и, конечно же, сын Джеймса и Лили Поттеров. Люпин радовался, ему очень повезло, что в первый же день он встретил Гарри Поттера. Но Ремус не спешил начинать с Гарри разговор по душам, он хотел сначала понаблюдать за мальчиком, посмотреть за ним со стороны, чтобы узнать его получше.       К удивлению Люпина от Гарри и трех его спутников пахло темной магией, они явно баловались темными искусствами. Люпин внимательно слушал их разговор, и что еще сильнее его удивило, так это то, что они обсуждали политику и темную магию, а не шалости и квиддитч, как сам Люпин с отцом Гарри в их возрасте. Такие разговоры подошли бы больше слизеринцам, но Люпин уже успел узнать от Дамблдора, что Гарри учится на Гриффиндоре. Но Гарри и его неизвестный Люпину друг попеременно обсуждали то действия тех или иных политиков, то темные проклятия и крайне опасные боевые заклинания, переходящие в магию хаоса. Остальные разговоры были не так интересны, Невилл что-то рассказывал Луне про растения и спрашивал, можно ли ему воспользоваться в качестве удобрения пометом феникса, а Гермиона и Сьюзен обсуждали учебу.       Кто-то открыл дверь, Ремус Люпин почувствовал появление четырех гостей. В воздухе появился небольшой запах адреналина и пота, чувствовалось напряжение. Феникс недовольно заклокотал. — Какого черта тебе здесь нужно, Яксли?! — раздраженно спросил Гарри. — Убирайся отсюда вон и свое дерьмо прихвати, мне здесь твои Крэббы, Гойлы или Паркинсоны не нужны.       Раздался неприятный девчачий визг и ругань, похоже слова Поттера кое-кого сильно разозлили. — Поттер, а не слишком ли грубо, не боишься пожалеть о своих словах? Слава вскружила тебе голову, наверное думаешь, что тебе все можно… — злобно спросил один из вошедших. — Яксли, на первом курсе мы разобрались с Волан-де-Мортом — хозяином твоего отца, на втором мы нашли Тайную Комнату и грохнули этого вашего наследника Слизерина с его монстром, на которого вы все молились. Я добился того, чтобы Снейп и Малфои покинули страну. Неужели ты думаешь, что хоть кому-то из нас есть какое-то дело до такой шавки, как ты? Но если ты хочешь занять место главного мудака на курсе, заменив Малфоя, стать таким же посмешищем, то пожалуйста, дело твое, только приготовься к последствиям. А сейчас быстро вали отсюда.       Панси хотела что-то сказать, но Сьюзен наслала на нее заклинание немоты, все в купе направили палочки на незваных гостей, готовые пустить магию в дело. Гарри и Блез выпустили два неприятных проклятия, но Яксли успел выставить щит, а Крэбб просто увернулся, Невилл отбросил Гойла, а Гермиона послала из палочки в Пэнси струю липкой вонючей жидкости, Луна при этом что-то шептала, делая пасы палочкой. Слизеринцы побежали по коридору, но неожиданно навстречу им вышли близнецы Уизли, Ли Джордан и еще несколько учеников, услышавших шум драки. Залп несильных заклинаний сбил с ног слизеринцев, заставив тех сменить направление отступления. Ремус быстро вскочил и хотел выбежать в коридор, но Сьюзен неожиданно встала у него на пути, начав что-то говорить и задавать какие-то вопросы, пытаясь задержать и отвлечь взрослого волшебника. Когда он все же вышел в купе, там уже никого не было. — Что тут произошло? — строго спросил мужчина. Люпин внимательно слушал, улавливал каждый шорох, чувствовал вибрации, чуял все запахи, и обладая аналитическим умом, восстановил всю картину в своем воображении, он знал, что тут произошло. Сын Джеймса удивлял его все больше, он все больше и больше отличался от своего отца. Джеймс был беззаботным весельчаком, а Гарри казался серьезным и опасным магом. Тут Ремус чувствовал ненависть, которую никак не ожидал встретить у детей, казалось, что они готовы убивать. — А тут что-то произошло, сэр? — лениво спросил Блез, демонстративно с притворным удивлением оглядываясь по сторонам. — Я ничего не видел. Могу ли я поинтересоваться, с кем я говорю? — Я ваш новый учитель — профессор Люпин. А вы пытаетесь меня обмануть, я слышал, как тут использовались заклинания, вы с кем-то дрались, — строго сказал профессор Люпин. — Вам это, наверное, приснилось, сэр, — раздраженно сказал Гарри Поттер. — Очевидно, мне придется назначить вам наказание… — Люпин попытался пригрозить ученикам. — Ну уж нет, сэр, — спокойно ответил Гарри, поймав удивленный взгляд будущего учителя. — Мы не в Хогвартсе, учеба еще не началась, а здесь в поезде у вас нет полномочий.       Профессор удивленно смотрел на своих новых учеников, это была сплоченная группа молодых магов, готовых к решительным действиям вплоть до противостоянию с учителем. — Ладно, может быть, мне действительно приснилось, — решил не спорить профессор, этот спор ни к чему не приведет, а обострять конфликт ему совершенно не хотелось.       Далее поездка шла спокойно, профессор некоторое время побеседовал с учениками, задавал им вопросы, касающиеся учебы, а затем достал книгу и углубился в чтение. Многие ученики заходили к ним в купе, чтобы поздороваться, спросить, как прошло лето, или поинтересоваться, и Ремус не мог не отметить, что Гарри Поттер очень популярен и пользуется уважением среди учеников всех факультетов даже у старшекурсников. Друзья обсуждали свои планы на этот учебный год, но без особого энтузиазма, ведь в этом году появятся дополнительные предметы, а вместе с занятиями по иностранным языкам, со специальными занятиями у профессора Крамера, с дополнительными занятиями, которые организуют другие профессора для отличившихся учеников, у них просто не будет свободного времени. У Гермионы разве что не было занятий у профессора Крамера, но она и так могла найти, чем себя занять в библиотеке, ну, а Невилл планировал все свободное время уделять теплицам с растениями и отработке боевых заклинаний в дуэльном клубе.       Неожиданно поезд начал замедляться, ехать все медленнее и медленнее, хотя до станции Хогсмид было еще далеко. Наконец, поезд остановился, свет в коридорах начал мигать. Любопытные ученики стали выглядывать из своих купе. Затем погас свет, повсюду были слышны возмущенные возгласы и разговоры студентов. За окном виднелись силуэты в мантиях. — Это дементоры, — заявила Сьюзен. — Меня тетя предупреждала, что они могут обыскивать поезд. — Оставайтесь здесь, — строго произнес профессор Люпин и собирался выйти из купе.       Но навстречу Люпину неожиданно вышла высокая фигура, закутанная в темный плащ. Все почувствовали жуткий холод, мороз, исходящий от пришельца. Луна завизжала и забилась в судороге, она кричала и звала мать, Сьзен крепко обняла ее, пытаясь успокоить.       Голова Гарри закружилась, он стал слышать женские крики, в которых он узнал голос матери. Благодаря занятиям ментальной магией, Гарри понял, что дементор заставляет его вспомнить смерть родителей. Все положительные воспоминания исчезли, все хорошее, покинуло Гарри, не было ни одной светлой мысли, осталось только горечь, отчаяние, страх. Но в глубине Поттера вспыхнула ярость, чистая ненависть, она сожгла страх и отчаяние, разум наполнился злобой. Гарри понял, что лежит на полу, поэтому он резко вскочил и достал палочку, готовясь к бою. — Как ты посмел, мразь! Я убью тебя! Редукто! — закричал взбешенный Гарри Поттер, направив палочку над плечом профессора, целясь в дементора.       Но Поттера сзади схватил Забини, он поднял руку Гарри, направив заклинание вверх, с громким взрывом красный луч проделал в потолке дыру, осыпав всех пылью. — Здесь нет Сириуса Блэка, уходи! — заявил Люпин, пытаясь прогнать незваного гостя.       Из под плаща показалась уродливая рука, покрытая струпьями и гнилью, дементор попытался отодвинуть профессора, мантия учителя покрылась инеем. Тогда Ремус Люпин взмахнул волшебной палочкой, создав серебристое облачко света, тогда дементор нехотя покинул купе.       Неожиданно Гарри оторвался от Блеза, и пихнув учителя локтем в бок, выбежал в коридор. Дементор протянул руку к Гарри, желая схватить мальчишку. Но Поттер выбросил из палочки струю адского огня, багряное пламя прожгло плащ и опалило монстра, раздался ужасающий визг. Далее Гарри добавил заклинание едкой желчи, заставив монстра отступить. Гарри собирался добавить еще, но холодная рука жестко вцепилась в его правую руку. Сзади к Гарри подкрался второй дементор, левой рукой он вырвал у Гарри палочку и отбросил в сторону. Гарри схватился левой рукой за правую руку дементора и смог подтянуться, чтобы ударить ногами его в лицо. Гарри чувствовал, что его руки коченеют, а эта атака лишь слегка замедлила врага. Гарри со всей силы бил дементора ногами в лицо. Но тут вернулся второй дементор и схватил Гарри за ноги.       В коридоре, осветив все вокруг зловещим багряным светом, вновь вспыхнул адский огонь, Блез и Сьюзен ударили им дементоров, целясь исключительно в ноги, чтобы не задеть Гарри. Следом в коридор выбежал профессор и вновь создал светящееся облако магии, направив его на дементоров. Когда это облачко светлой магии соприкоснулось с адским огнем, яркая вспышка осветила коридор, отбросив Гарри и двух дементоров в разные стороны. От жуткого крика дементоров, треснули стекла окон, отовсюду раздались испуганные крики учеников.       В коридоре появились маги в форме, похожей на аврорскую, но только черную. Это были азкабанские авроры, один из них увел дементоров, а второй остался наблюдать за произошедшим. Блез и Люпин бросились к Гарри, гриффиндорец кашлял, что-то прошептал и потерял сознание. Блез кивнул Сьюзен, что все в порядке, и та вернулась в купе к Луне.       Блез потащил Гарри Поттера, а Люпин стал о чем-то спорить с азкабанским аврором.       Когда вновь зажегся свет и тронулся поезд, Гарри пришел в себя, рядом болезненно-бледная Луна жевала шоколад. Профессор Люпин протянул плитку Гарри, но мальчишка покачал головой. — Мистер Поттер, вам сейчас крайне необходим шоколад, встреча с дементором… — начал Ремус. — Я не принимаю еду из рук малознакомых людей, сэр, — прохрипел Гарри. — Поттер! Прекрати валять дурака! Живо ешь шоколад! — прикрикнула рассерженная Сьюзен. — Мы из-за тебя чуть все не погибли! Опять! А ты… Я даже слова подобрать не могу!       Через пару минут, когда Гарри все же съел предложенную ему плитку и более менее пришел в себя. Постепенно он стал вспоминать все, что произошло. — Мистер Поттер, вы напали на стражников Азкабана, подвергли свою жизнь и жизнь других учеников опасности. Вы использовали темную магию, оттолкнули меня! — начал отчитывать его профессор Люпин. — Вы хоть понимаете, насколько дурно и глупо вы поступили?! — Дементор заставил меня вспомнить смерть родителей, он посмел использовать против меня эти воспоминания. Он должен был за это ответить, — ответил Гарри.       Люпин собирался что-то сказать, но неожиданно отвернулся и посмотрел в окно. Он не мог ничего сказать сыну своих погибших друзей, он просто не имел права что-то сказать. Сам Люпин сдался, опустил руки, он ничего не мог сделать, а Гарри Поттер бросился в бой. — Мистер Поттер, а что случилось между вами и Северусом Снейпом, семейством Малфоев? — осторожно спросил Ремус Люпин. — А то мне недавно приснилось, что вы их выгнали из страны. — Они оскорбили моих родителей. Они пожиратели смерти. Этого было достаточно, чтобы нанести им максимальный ущерб, на который я был способен. Я и мои друзья сделали все, чтобы добиться увольнения Снейпа, и еще я пытался добиться его заключения под стражу. Малфои были виновны в открытии Тайной Комнаты, они подбросили в школу темный артефакт, нам удалось разрушить их планы, но Малфои, как и Снейп, сбежали из страны, — ответил Гарри. — Оскорбили твоих родителей? Это первая причина, которую вы назвали, мистер Поттер, — заметил профессор Люпин, вновь вернув взгляд на Гарри Поттера. — Да. Это так. Пожирателей смерти, оставшихся на свободе, не так уж мало, но именно эти оскорбили моих родителей, именно они первыми попытались унизить меня. В общем-то, я просто отвечал на их выпады, а потом сам перешел в атаку, мне даже пришлось один раз оглушить Снейпа и пару раз побить Драко Малфоя. Мы с друзьями смогли привлечь внимание совета попечителей, министра магии, глав Аврората и департамента правопорядка. Но они еще легко отделались, Квирелл и Локонс стали слугами Волан-де-Морта и погибли, — рассказал Гарри. — Хм, я что-то слышал о Локонсе… Кто он? и Кто этот Квирелл? — заметил профессор Люпин. — Об этом писали в газетах, — заметила Сьюзен Боунс. — Это довольно известные истории. — Я лет пять не читал газет, не был в волшебном мире, да и в Англии появлялся не часто. Лишь на прошлой неделе меня пригласил директор Дамблдор и предложил мне должность преподавателя Защиты от темных искусств. Я с радостью согласился вернуться в Хогвартс, но я многого не слышал из того, что происходило в мире за последние несколько лет, — объяснил Ремус Люпин. — В позапрошлом году Квиринус Квирелл преподавал Защиту от темных искусств, как оказалось, он разделил свое тело с духом не умершего могущественного темного мага. Мы уверены, что это был Темный Лорд. Они хотели захватить философский камень, чтобы восстановить этого темного мага, вернуть ему тело, здоровье, силы, а камень в это время хранился в Хогвартсе. Ну и нам пришлось его остановить, дух смог сбежать, но Квирелл был уничтожен, — рассказал Блез. — Тогда подозрения пали на Снейпа, что он помогал Темному Лорду, пока мы спасали философский камень, несколько старшекурсников смогли его обезвредить и связать, потом появились авроры и многие министерские сотрудники, но сначала Снейпа защитил Дамблдор, а потом он просто улизнул за границу. Ну, а останки Квирелла, наверное, отвезли на остров Азкабан. — Златопуст Локонс прославился, присваивая чужие подвиги себе и стирая память тем, кто их совершил. Все считали его героем, он в прошлом году стал преподавать защиту от темных искусств. Но в школу, как Гарри уже сказал, был подброшен артефакт, который обладал собственным разумом, околдовывал разум тех, кто с ним соприкасался, он околдовал нескольких учеников и Локонса, открыл Тайную комнату и стал натравливать василиска на маглорожденных учеников. Мы уверены, что это артефакт Сами-Знаете-Кого, и именно его личность хранилась в этом предмете. Мы нашли Тайную Комнату, Гарри уничтожил василиска, мы вместе справились с этим артефактом, ну, а Локонс погиб, — рассказала Сьюзен Боунс. — Собственно, тогда и началось преследование Малфоев властями, но они, к сожалению, откупились и сбежали из страны.       Профессор защиты от темных искусств внимательно слушал рассказ, эта история казалась просто невероятной, но по сердцебиению всех присутствовавших здесь Ремус понимал, что это правда, никто не сомневался в правдивости сказанного. Далее Гарри показал орден Мерлина второй степени и еще один орден неизвестный профессору Люпину, на нем была изображена змея в короне и перекрещенные меч и палочка, помимо орденов был еще какой-то нагрудный знак, так же неизвестный профессору Люпину. У Блеза были ордена Мерлина второй и третьей степени, а у Сьюзен и Луны ордена третьей степени. Опытный волшебник сразу же определил их подлинность, на них была неповторимая магическая подпись мастеров, изготавливающих такие ордена. — Удивительно, просто потрясающе, — признался Ремус Люпин. — Как же много всего я пропустил.       Через какое-то время поезд наконец-то приехал к станции Хогсмид, все ученики вышли из поезда, Гарри с друзьями направился к каретам, запряженным фестралами. Гарри и Блез внимательно смотрели в окно, вокруг территории замка двигались дементоры, Луна тяжело переносила их присутствие и тихонько застонала. Гарри Поттеру тоже было неприятно, но занятие окклюменцией на этот раз помогли защититься от их воздействия, да и против злости влияние дементоров не работало. Сьюзен не обращала внимание ни на что, кроме Луны, ее волновало сейчас лишь состояние подруги. А Блез был спокоен, словно никаких дементоров рядом не было.       Замок встретил их теплом и светом, многие ученики начали улыбаться, лишь только войдя в него. Неожиданно деканы выловили нескольких учеников и увели в свои кабинеты, наибольшее количество студентов забрал Флитвик, чем он был необычайно горд. Макгонагалл вызвала к себе Гарри Поттера, Гермиону Грэнджер и еще трех учеников со старших курсов. Вскоре пятеро гриффиндорцев оказались в кабинете Минервы Макгонагалл. — Мистер Поттер, профессор Люпин сообщил мне, что вы потеряли самоконтроль в присутствии дементора, атаковали его, а после потеряли сознание. Как вы себя чувствуете сейчас, может быть, вам нужна помощь, зелья, отдых, мистер Поттер? — осторожно спросила Макгонагалл.       Кто-то из гриффиндорцев позади Поттера начал тихонько хихикать, узнав буйный нрав Поттера. — Нет, благодарю, но со мной все в полном порядке, профессор, — вежливо ответил Гарри. — А-а, это опять ты! — Мадам Помфри была крайне недовольна Гарри Поттером, он ее сильно раздражал, он был ее самым не любимым обитателем замка, так как вечно попадал в истории, в драки, неоднократно наносил увечья в драках другим ученикам, которые ей приходилось исправлять, к тому же она помнила, как Гарри Поттер ей нагрубил в конце первого курса. Наклонившись, она внимательно посмотрела на него. — Опять влипли в какую-то историю с угрозой для собственной жизни, мистер Поттер? Кто на этот раз пострадал по вашей вине? — Это был дементор, Поппи, — пояснила МакГонагалл. — На мистера Поттера оказал сильное влияние дементор. Они обыскивали поезд, искали Сириуса Блэка. — Прошу прощения, но на мисс Лавгуд дементор оказал гораздо большее влияние, чем на меня, вам следовало бы в первую очередь заняться ею. Я несколько удивлен, что профессор Люпин упомянул обо мне, но не о мисс Лавгуд, — недовольно заметил Гарри.       Они, нахмурившись, переглянулись, медсестра уже начала коситься на дверь, собираясь уйти. — Выставили дементоров вокруг школы… Что может быть глупее, чем поставить дементоров охранять детей. Мне надо осмотреть мисс Лавгуд. Ох, бедная девочка, — вздохнула медсестра. — Что вы сейчас ему рекомендуете? — Голос профессора МакГонагалл был тверд. — Постельный режим? Может быть, вечером отправить в больничный отсек? — Я здоров! — уже начал раздражаться Гарри Поттер. — Лучше представьте, какое сейчас самочувствие у первокурсников, я последний, кому сейчас нужна помощь. — Ладно, тогда хотя бы пусть поест шоколада, — молвила мадам Помфри, проверяя его глаза. — Я уже поел. Мне дал профессор Люпин. Он всех нас угостил еще в поезде, — ответил Гарри. — Правда? — обрадовалась мадам Помфри, собираясь уже уходить. — Ну наконец-то появился преподаватель защиты от темных искусств, который знает свое дело. А мне надо бежать. — Мистер Поттер, вы уверены, что хорошо себя чувствуете? — строго спросила профессор МакГонагалл. — Может, мне стоит известить директора или вашего опекуна? — Уверен. Профессор, если мое самочувствие — единственная причина моего пребывания здесь, то я, пожалуй, пойду в Большой зал, — хмуро заявил Гарри. — Нет, нет, успокойтесь, мистер Поттер, — поспешно сказал профессор Макгонагалл, а затем обратилась уже ко всем гриффиндорцам в своем кабинете. — У меня есть пять маховиков времени — по одному для каждого из вас, а так же договор, который вы должны подписать. Мистер Поттер, за вас уже расписался ваш опекун министр Фадж, но я все же настоятельно рекомендую вам ознакомиться с содержанием договора и правилами пользования маховика. — Я уже ознакомился, министр Фадж не стал бы за меня расписываться в договоре, не дав мне ознакомиться с этим самым договором, о маховиках я был осведомлен еще в прошлом году. И правила я так же уже прочел, профессор, — важно ответил Гарри Поттер. — Насколько мне известно, нас так же должны проинструктировать насчет специальных стимуляторов. — Совершенно верно. К счастью, профессор Слизнорт сам лично вызвался снабдить школу всеми необходимыми эликсирами, поэтому нам не придется их заказывать, что соответственно уменьшит ваши растраты. Вашим родителям нужно лишь оплатить счет за ингредиенты, у профессора Слизнорта есть счета в Гринготсе и в нескольких магловских банках, — объяснила Макгонагалл и протянула ученикам маховики времени и нужные бумаги. — Хочу еще раз напомнить, что никто из учеников не должен знать, что у вас есть маховики, вы можете использовать их только для учебы и сна, и вы не должны встречаться с самими собой, вы не можете приближаться к своим двойникам из прошлого. Вы так же не имеете права пытаться изменить случившиеся события, вы можете использовать полученное время только для получения знаний и сна, — строго сказала профессор Макгонагалл. — Расписание вы получите от старост, а остальные важные объявления сделает директор.       Затем профессор Макгонагалл вместе с учениками отправилась в Большой зал. На подходе к большому залу их встретили три других декана со своими учениками.       Их встретило целое море черных остроконечных шляп; тысячи свечей парили в воздухе, бросая свет на лица учеников за длинными столами. Профессор Принц выносил из Большого зала старую Шляпу и трехногую табуретку. Гарри заметил, что учеников стало несколько больше, чем было в прошлом или позапрошлом годах, внимательный взгляд сразу определил, что изменилось количество первокурсников, их было больше сотни, в несколько раз больше, чем учеников на курсе Гарри или на любом другом курсе. — Распределение уже закончилось, — заметила Гермиона. — Жаль, что я не услышала новую песнь распределяющей шляпы. Надо будет посмотреть в самопишущейся истории Хогвартса. — Что это за «самопишущаяся история Хогвартса»? — заинтересованно спросил Гарри. — Волшебная книга, куда записываются все зачисленные и снятые баллы, отчеты о происшествиях, туда копируются все отчеты о поставках, вся бухгалтерия, туда попадают резюме всех новых профессоров. И туда же записываются новые песни шляпы, но из-за огромного количества информации там трудно что-либо найти. Историю Хогвартса пишут, изучая эту книгу, чаще всего просто убирая все ненужные подробности, — пояснила Гермиона.       Так же Гарри заметил, что мест за преподавательским столом стало больше, с каждым годом учителей становилось все больше. Теперь рядом с каждым деканом сидел ассистент, это были молодые маги из бывших учеников. Профессору Стебль ассистент был в общем-то не нужен, но была необходимость поддерживать авторитет, быть не хуже других деканов.       Еще внимание Гарри привлек профессор Крамер, его взгляд был направлен не на детей, а куда-то вдаль поверх их голов, он был абсолютно пустым. Его выцветшие белесые глаза казались абсолютно безжизненными, когда профессор Дамблдор резко встал, Крамер не обратил на него никакого внимания. Гарри начали одолевать нехорошие предчувствия.       Профессор Дамблдор же улыбался, он излучал веселую энергию, вселяя в учеников спокойную уверенность. Лишь двое во всем зале — Минерва Макгонагалл и Гораций Слизнорт понимали, что это лишь маска, за которой скрываются безмерная усталость и беспокойство. Даже бездействуя, ничего не делая, седой старик все равно истощал себя собственными страхами и переживаниями. Но детям об этом знать ни к чему, они всегда видели лишь доброго дедушку. — Приветствую всех! — сказал директор школы. — Приветствую и поздравляю с началом нового учебного года в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс»! Мне надо многое вам сказать. Начнем с самого важного и серьезного, чтобы уж больше к этому не возвращаться. Это не самое приятное известие, но зато нас сегодня ждет отменное пиршество. — Дамблдор кашлянул и продолжал: — Как вам уже хорошо известно, в нашу школу прислали на время несколько стражей Азкабана — дементоров, которые находятся здесь по поручению Министерства магии. Сегодня вечером они производили обыск в «Хогвартс-Экспрессе». Дамблдор секунду-другую молчал. Множество учеников поежилось, вспоминаю эту поездку. — Они будут стоять у всех выходов с территории школы, — продолжал директор. — И пока они здесь, — запомните хорошенько! — никто не должен даже пытаться покинуть Хогвартс без разрешения. Дементоров не проведешь ни переодеванием, ни какими-либо еще фокусами, не помогут даже мантии-невидимки. — Последние слова он произнес как бы между прочим, а Гарри с Блезом переглянулись. — Дементоров тщетно умолять, тщетно просить прощения. Поэтому я вас очень прошу, всех и каждого, не давайте им повода причинить вам вред. Я уже говорил со старостами факультетов и двумя нашими новыми старостами школы, они будут следить, чтобы никто никогда не затевал с дементорами опасной игры. — Что-нибудь интересное? — тихо спросил Гарри у старосты школы Перси Уизли. — В общем-то ничего… Просто говорили о безопасности, и все, — ответил староста. — Что ж, Запретный лес всегда был и остается запретным. Особенно теперь, когда школу окружают дементоры. Дуэли в коридорах запрещены. Список предметов, запрещенных завхозом, висит у его кабинета, любой студент может ознакомиться с ним. Далее первокурсникам надлежит в течении первой недели выбрать один иностранный язык для изучения, преподаватели иностранных языков свободны для консультации всю неделю, так что никто не помешает после уроков или в выходные дни обсудить все необходимое. Те же, кто не сможет сам выбрать, будут распределены уже своими деканами. Студенты со второго курса и старше могут узнать о наборе в команды по квиддитчу у капитанов или деканов, студенты с третьего курса и старше могут узнать о посещении Хогсмида у декана. Расписание занятий у старост. Для первокурсников и тех, кто забыл или не знал, сообщаю, что за успехи в учебе и за помощь в делах школы ваш факультет получает очки, а за нарушения лишается, — Дамблдор выждал пару минут, прежде чем продолжить, чтобы ученики смогли усвоить услышанное.       Впрочем, многие его не слушали, ничего из услышанного не интересовало Гарри. — Закончу на более приятной ноте, — продолжил он. — Счастлив представить двух наших новых преподавателей. Во-первых, профессор Люпин, который любезно согласился занять должность преподавателя защиты от темных искусств. Послышались редкие хлопки, известие было принято без особого энтузиазма. Горячо хлопали только те, кто ехал сегодня в одном купе с профессором Люпином, включая Гарри. Профессор выглядел особенно жалко среди преподавателей, одетых в свои лучшие мантии. — Что касается второго назначения, — заговорил Дамблдор после того, как стихли жидкие аплодисменты, — должен, к сожалению, напомнить, что профессор Кеттлберн, наш специалист по уходу за магическими существами, в конце прошлого семестра подал прошение об отставке, чтобы провести больше времени с оставшимися у него руками и ногами. Так вот, с большим удовольствием сообщаю вам, что его должность согласился принять сам Рубеус Хагрид. Он будет совмещать работу лесничего с преподаванием.       Гарри не особенно удивился, он отлично знал, что Хагрид лучше кого-либо разбирается в магических и обычных животных, Хагрид знал весь лес, каждое лето он отправлялся странствовать, чтобы исследовать его дальние границы. А уж после истории с Тайной Комнатой, когда с лесничего сняли все обвинения, и он смог официально закончить школу, он стал главным претендентом на эту должность. Поэтому Гарри Поттер и его друзья на всех факультетах присоединились к буре аплодисментов, которые были особенно сильны за столом гриффиндорцев. Гарри подался вперед, чтобы лучше видеть Хагрида. Лесничий был красный, как свекла, глядел, опустив глаза, на свои огромные ручищи, а в его черной всклокоченной бороде играла широкая довольная улыбка. Что удивительно, Хагрид так и не обзавелся новой палочкой, настолько он привык к своему необычному розовому зонтику. — Так же я хочу дать слово нашим деканам, чтобы они представили нам своих ассистентов, — радостно произнес Дамблдор, указав рукой на молодых магов и сел.       Первыми встали заместитель директора декан Гриффиндора и молодой крепкий мужчина с темными волосами в серой мантии. Волшебник радостно помахал ученикам. — Позвольте представить, это мой ученик настоящий гриффиндорец Робин Джейсон. Мистер Джейсон несколько лет проработал на оперативной службе в департаменте правопорядка, одновременно с этим он провел несколько важных исследовательских работ в области трансфигурации, поэтому я могу квалифицировать его как превосходного специалиста, вы можете обращаться к нему не только по учебным вопросам, но и по административным и организационным, — торжественно объявила профессор Макгонагалл. — Должность ассистента носит лишь временный характер, так как в скором времени мистер Джейсон станет полноценным профессором, поэтому и относиться к нему следует соответственно.       Далее поднялась профессор Стебль, она довольно быстро представила школе свою племянницу. Миранда Стебль лишь год назад закончила школу, решила не покидать Хогвартс и заняться травологией вместе со своей тетей, надеясь в будущем стать деканом Хаффлпаффа.       Профессора Слизнорт и Флитвик переглянулись, решая, чья очередь, после их недолгого немого разговора поднялся профессор Флитвик. Его ассистентом был высокий худой мужчина с хмурым выражением лица, он казался полной противоположностью своего наставника. — Я рад представить вам одного из лучших своих учеников Айрона Леман-Барнза, которым я искренне горжусь. Чародей, являющийся специалистом не только в области чар, но и в таких совершенно разных и даже противоположных областях магических наук: светлой магии и темных искусств. Я уверен, что мистер Леман-Барнз не только в скором времени станет профессором, но и заслужит звание мастера, правда, я пока не знаю, с какой именно магической науки начнет мистер Леман-Барнз, — объявил Филеус Флитвик.       И наконец, настала очередь подняться профессора Слизнорта. Следом за ним поднялась высокая стройная женщина с длинными рыжими волосами, большая часть старшекурсников в течение всего своего пребывания в Большом зале не могли отвести от нее взгляда. Мантия облегала ее, выгодно очерчивая все формы, что стало особенно заметно, когда она встала, близнецы даже присвистнули, правда, сама женщина лишь загадочно улыбнулась на это. — Магистр алхимии и зельеварения Габриэль Трисмегист! О моем ассистенте можно говорить бесконечно: магистр известна совместными работами с Николасом Фламелем и его супругой, специалист по нумерологии, каббалистике, астрономии, теургии, крупнейший специалист по герметизму. С моей стороны было бы преступлением тратить драгоценное время магистра Трисмегиста на уроки по варки зелий от кашля, поэтому магистр будет вести занятия только у старшекурсников и некоторые дополнительные факультативы. Честно говоря, я даже не могу сказать, кто из нас на самом деле ассистент, — радостно произнес профессор Слизнорт. — Благодарю вас, профессор, за эти приятные слова. Мне приятно находиться в такой замечательной школе. Я не могу не отметить, что здесь преподают столько предметов важных для настоящего алхимика, потому что нельзя разбираться в этой науке, не зная астрологии и нумерологии, невозможно постигнуть ее глубины, не исследуя множество других наук. Поэтому можете обращаться ко мне совершенно с любыми вопросами, — завораживающе с легкой хрипотцой были произнесены эти слова ассистентом Слизнорта. — По любым вопросам, значит. Ну-ну, — в предвкушении тихо произнес Оливер Вуд. — У меня есть несколько подходящих тем для приватной беседы, она не останется равнодушной.       Гарри же не мог сказать, какое впечатление производит на него новый алхимик. Он ощущал, что-то странное, может быть, интуиция пыталась подсказать Гарри что-то, ведь не просто так каждый год среди профессоров находился враг, которого приходилось убивать. — Благодарю вас, коллеги, всегда приятно, когда в наш коллектив вливаются новые молодые люди, чувствуется, что наша школа молодеет. Для меня и всего Хогвартса большая честь приветствовать в наших стенах таких выдающихся специалистов, — заключил Дамблдор. — Еще я хотел бы представить вам нашего нового завхоза — Отто Новака. Ну вот, кажется, и все, во всяком случае, самое главное я вам сообщил. А теперь будем праздновать!       Золотые тарелки и кубки наполнились едой и питьем. И тут внимание Гарри снова привлек профессор Крамер, он не смотрел на еду, крайне неуверенно при этом управляясь со столовыми приборами, часто промахивался, одна картофелина упала на пол. Вскоре не только Гарри заметил эту странность, и по залу пробежал шепот: «Профессор Крамер ослеп, Калисто Крамер ничего не видит». Эта новость поразила Гарри, испортив ему аппетит. Почему ему зрение не вылечили магией? Как мог ослепнуть такой сильный маг? Гарри был уверен, что волшебники страдают только от проклятий, от ран, нанесенных темной магий, а уж великий магистр трех темных искусств в мирное время никак не мог подвергнуться такому нападению.       Когда пир закончился, внимание всего зала было приковано к профессору темной магии. Он медленно поднялся со своего места, и тихо хлопнул в ладоши, рядом с ним появился эльф домовик, профессор Крамер магически призвал трость из черного дерева, затем левой рукой взялся за эльфа, и они медленно пошли вдвоем к выходу из Большого зала. — Ох, он же такой старый… — тихо произнесла Гермиона, шедшая рядом с Гарри.       И тут Гарри резко остановился так, что сзади в него врезалось несколько учеников. Гарри и в голову не могло придти, что причиной слепоты могла быть старость. Гарри пришел в мир магии с магловских улиц и все это время видел только могучих старцев, которые казались тем сильнее магически, чем древнее выглядели, все атрибуты старости воспринимались признаками огромной магической силы и мастерства. Слишком неожиданным для Гарри было увидеть признаки старческой слабости у этого могущественного темного волшебника.       Размышляя о слепоте своего учителя, Гарри сам не заметил, как дошел до портрета Полной дамы. Женщина в розовом платье на картине спросила у толпы гриффиндорцев пароль. — Входите, входите, — раздался из-за спин голос Перси. — Новый пароль — «Фортуна Майор»!       Вошли в гостиную, девочки пошли в свои спальни по одной лестнице, мальчики по другой. Гарри поднимался по винтовой лестнице с одним чувством: какое счастье, что он опять здесь. Вошли в такую знакомую круглую спальню, вот и пять кроватей под пологами на четырех столбиках. Гарри подошел к своей. Наконец-то он дома. Это чувство пришло к нему не сразу, пусть сначала ему казалось здесь все чужим, но за два прошедших года он все же привык к этому месту, Хогвартс смог завоевать сердце Поттера, стать для него настоящим домом, теперь ему казалось невероятной мысль, что он сможет вернуться в магловский приют. ***       Утром Гарри Поттер пораньше спустился на завтрак, в Большом зале было лишь несколько учеников, большинство продолжало спать. Гарри встретил своих друзей, и они вчетвером подошли к профессорскому столу к профессору Крамеру. Калисто Крамер осторожно пил какой-то травяной отвар, крепко сжимая кружку своими дряхлыми дрожащими руками. — Профессор Крамер, мы хотели бы продолжить наши занятия, — обратился к учителю Блез. — Да? Кто это? Мистер Забини, если я не ошибаюсь? — спросил Калисто Крамер. — Да, сэр, это я, а рядом со мной Гарри Поттер, Луна Лавгуд и Сьюзен Боунс. Мы просим вас продолжить обучать нас, профессор, — произнес Блез. — Ха, все тянетесь к знаниям, вы и так набрали все возможные предметы для изучения, не говоря уже о том, что каждый профессор мечтает увидеть вас на своих дополнительных занятиях. Удивительно, просто потрясающее упрямство! Не боитесь ли, молодые люди, что вы можете не справиться? Хватит ли вам времени и сил на все? — спросил Калисто Крамер. — Мы уверены в своих силах, это не труднее, чем убить василиска, — весело заметил Гарри. — Ну конечно, — профессор Крамер громко засмеялся, после чего закашлялся.       Кашель был затяжным, профессор не мог остановиться несколько минут, чем испугал учеников, с трудом Калисто смог заставить себя глотнуть горячего отвара и прекратить кашель. Еще несколько минут профессор просто дышал, прежде чем снова смог говорить. — Как видите, я просто разваливаюсь, мне недолго осталось… Но все же я не могу вам отказать, пожалуй, встретимся сегодня в восемь вечера, — решил профессор темных искусств.       Ученики радостно поблагодарили профессора и вернулись к ученическим столам, им предстояло после завтрака успеть дойти до больничного крыла, чтобы принять стимуляторы, впрочем, теперь у них есть маховики времени, и они могут успевать везде и всегда.       Следующим уроком была нумерология, преподавала ее профессор Вектор. Первый урок начался с изопсефии слов, в которой каждой букве соответствовало свое число, и можно было вычислить, например, число своего имени. По словам профессора, эти числа часто использовались в шифрах, загадках, головоломках, а иногда и в пророчествах. Было несколько направлений этой дисциплины, соответствующие разным языкам. Изопсефия могла помочь заложить или наоборот найти в словах тайных смысл, так как у каждой цифры был свой смысл, да и многие числа имели свое особое значение. Можно было получить некоторые заклинания, если правильно сложить буквы в соответствии с каким-нибудь особым набором цифр.       В целом, предмет показался Гарри простым и даже примитивным, все сводилось к простейшим математическим действиям и запоминанию определенных комбинаций. Гарри ожидал, что это будет больше похоже на магловскую математику, но этот предмет оказался в целом проще. В течение всего года они будут просто заучивать комбинации цифр, присущие различным европейским алфавитам. А в конце года затронут гематрию, которая, по сути, являлась такой же изопсефией, но относилась к кабалистике. А так же профессор планировала научить учеников составлять магические квадраты. А на следующих курсах они просто продолжат изучать все тоже самое, просто используя более сложные шифры, вроде Акшара-санкхья, приступят к связям цифр и различных систем иероглифов, вроде китайской нумерологии, а так же попробуют применять в алхимии, где цифры будут присваиваться отдельным ингредиентам или обозначать пропорции. На старших курсах после СОВ будут изучаться магические фигуры, вроде эннеаграммы, а так же более подробно будет изучаться алхимия вместе с астрологией, связь семи дней недели, семи небесных тел и семи металлов.       Все это навевало Гарри скуку, ведь в течении нескольких лет он будет заниматься самыми простыми математическими операциями, у него возникло острое желание заказать себе магловские учебники по математике, алгебре, геометрии, да и естественнонаучные предметы ему в прошлом нравились, Гарри вообще любил учиться. Хотя стоит ли тратить на это время? Ведь вряд ли ему пригодятся в будущем магловские науки, в волшебном мире они вообще никому не нужны, кроме одной небольшой группы сотрудников Отдела Тайн. Даже если Гарри соберется перебраться в магловский мир, то магловские науки все равно ему не помогут, так как вряд ли Гарри решит стать инженером, химиком, врачом или кем-то еще, кому необходимы эти знания. В мире маглов Гарри Поттер мог пожелать пойти в полицию, еще Гарри мог использовать имеющиеся деньги, чтобы открыть свое дело, или использовать знания языков, чтобы пойти в дипломаты или устроиться на работу в турагентства.       От размышлений о магловском мире Гарри отвлекло первое задание, которое профессор Вектор дала после вступительной речи и обзора плана занятий. Гарри, Гермиона и еще несколько учеников очень быстро справились с вычислением изопсефии своих имен, ведь это было просто сложить пару чисел. Собственно, на этом уроке было заметно преимущество маглорожденных и Поттера, выросшего среди маглов, такие ученики справлялись со всеми вычислениями гораздо быстрее. Забини в детстве нанимали репетиторов по математике, но он успел многое забыть, да и никогда не уделял этому предмету особого внимания.       Гермиона же не только не ощущала скуку, но искренне радовалась возможности показать свои способности, поэтому она с удвоенной скоростью выполняла все задачи, задаваемые учителем на уроке, зарабатывая баллы. Ее рвение со временем только росло, поражая всех ее учителей, если спросить у любого профессора, кто, по его мнению, лучший ученик, то тот быстро назовет Гермиону Грэнджер, назовет ее имя раньше, чем просто успеет подумать.       Когда урок нумерологии закончился, Гарри и еще несколько учеников направились в пустую аудиторию, чтобы спокойно без лишних свидетелей отправиться в прошлое. Гарри решил не спешить с перемещением, ему хотелось сначала посмотреть на перемещение других. Такая же мысль посетила всех, поэтому повисла пауза, так как никто не спешил перемещаться первым. Наконец, Гермиона не выдержала и после одного оборота песочных часов исчезла во вспышке синего света, по-крайней мере это увидели все, кроме Гарри Поттера. Обладатель волшебных очков, подаренных смертью, увидел, как Гермиона стала резко уменьшаться, уносясь куда-то вдаль по серому туннелю, проходившему сквозь стены. Следом в прошлое отправился сам Гарри, он увидел произошедшее в этой комнате за час в обратном порядке, видел себя самого и остальных учеников, уходящих из аудитории спиной вперед. Еще Гарри видел рядом всех остальных обладателей маховиков, так же наблюдавших за всем вокруг, но не видевших друг друга. Все пролетело очень быстро, Гарри увидел всю компанию, входящих в класс спиной вперед, они приближались к своим двойникам и при встрече сливались и исчезали, и в тот момент, когда между Гермионами оставалось пару шагов, Гарри столкнулся со своим двойником и выпал из туннеля. Теперь по воле Гарри его очки показывали несколько таких туннелей, которые пересекали школу и уходили куда-то вдаль за горизонт. — Представляешь, сколько миль мы пролетели за этот час? — спросила Гермиона. — А прошло, как будто секунд десять. Просто удивительно! — Миль? Что ты имеешь ввиду? Мы же перемещались только во времени, — удивился Гарри. — Земля-то крутится. Ты не забыл, Поттер? — насмешливо сказала Гермиона. — А вместе с ней и школа, и класс крутятся, а мы, получается, летели туда, где было это место час назад.       Гриффиндорец задумался, теперь туннели, уносившиеся вдаль, выглядели довольно логично. Наблюдать постоянно эти туннели Гарри было не нужно, поэтому мысленно приказал очкам перестать их показывать. Вскоре остальные путешественники во времени прибыли, и они отправились на занятия по иностранным языкам, каждый в свою группу.       Блез, Гарри и Сьюзен быстро выбились в продвинутые группы по всем изучаемым языкам, все трое усиленно занимались летом, употребляя сильные эликсиры. Каждый из них вызубрил огромное количество слов и наизусть запомнил все правила, им оставалось только научиться все это применять и набраться опыта. Луна уступала им лишь в силу возраста, разница в один год пока еще имела значение, она не могла использовать эликсиры на первом курсе, и сейчас на втором ей были доступны лишь немногие несильные стимуляторы. Гермиона же не имела доступа к зельям летом, что не могло быть компенсировано ее фирменным упорством.       На первом занятии по транфигурации у третьего курса присутствовали сразу и профессор Макгонагалл, и ее ассистент Джейсон. Мистер Джейсон был одет в черную мантию очень похожую на ученическую, но вместо факультетских нашивок были эмблемы Хогвартса, а еще у него был значок, похожий на значок старост, но только значительно больше. — Сегодня ваш первый урок в этом году, вы перешли на третий курс, и я надеюсь, что два предыдущих года не прошли зря, что вы не забыли все, чему научились. Хочу вам сообщить, что в этом году вести у вас занятия будет мистер Джейсон, пока он не стал профессором, вы обязаны обращаться к нему: «Сэр». Как я уже сообщила на пиру, должность профессора мой ассистент получит в скором времени. Так же я рада вам сообщить, что на этих выходных я проведу дополнительные занятия, которые могут посетить все желающие ученики, не имеющие проблем с дисциплиной. На этих занятиях я и мой ассистент покажем некоторые формулы трансфигурации, которые не входят в учебную программу, а так же расскажем довольно интересную информацию об этой науке, — сообщила профессор Макгонагалл. — А что вы планируете показать на этих выходных, профессор? — спросила Сьюзен. — Трансфигурацию самой волшебной палочки, позволяющее вам более эффективно ею пользоваться, — с улыбкой произнесла профессор и кивнула ассистенту Джейсону.       Робин Джейсон сразу же взмахнул палочкой, и та превратилась в нож, которым профессор легко заточил лежавшее на столе перо. Далее мистер Джейсон взмахнул ножом, и тот превратился в компас. Еще одно превращение, и бывшая волшебная палочка превратилась в голубя, птица сделало круг по аудитории и вернулась в руки волшебника, чтобы затем вновь превратиться в прежнюю волшебную палочку. Студенты зааплодировали. — Жду всех интересующихся в субботу в одиннадцать часов, — объявила Макгонагалл. — На этом у меня все, оставляю вас на мистера Джейсона.       Урок прошел в целом спокойно без происшествий, мистер Джейсон рассказывал несколько интереснее и живее, разве что на вопросы отвечал неохотно, считая материал и так простым.       После трансфигурации был обед, ученики, посещавшие прорицание смотрели на Гарри как-то странно и о чем-то перешептывались, впрочем, Гарри не замечал этого, все его внимание было сосредоточено на учебнике по транфигурации и тушенном мясе с овощами. Гарри умудрялся есть и одновременно конспектировать учебник, старосты Гриффиндора недовольно смотрели на это, но предпочитали не высказывать Поттеру замечаний без крайней необходимости.       Следующим уроком стоял уход за магическими животными, и проводил его Хагрид возле своей хижины, поэтому всем пришлось выйти из замка. Пока третьекурсники шли, несколько учеников, посещавших уроки прорицания поведали Гарри, что профессор Треллони нагадала Мальчику-Который-Выжил беды, несчастья, предательство и смертельную опасность. Впрочем, Гарри это не удивило, такое ему мог предсказать кто угодно, тут не надо быть пророком, Гарри Поттер так часто влипал в истории, что это предсказание казалось очевидным. — Но, Гарри, профессор Треллони сказала, что тебя преследует Грим. Она сказал: «Темной ночью огромный черный пес с кладбищ, предзнаменующий погибель, будет преследовать Гарри Поттера». Она сказала, что тебе следует посещать ее уроки, что для тебя они особенно важны, — заявила Лаванда Браун, а шедшая рядом Парвати Патилл поддакивала. — К черту Грима, вот уж кого я не боюсь, так это собак, — раздраженно заявил Гарри Поттер. — Предсказаниям нельзя доверять, гадание — это вообще не наука, это просто обман. К тому же профессор Макгонагалл считает этот предмет бесполезным, — добавила Гермиона. — Как будто ты что-то в этом понимаешь. У тебя просто нет дара, ты слишком приземленная. Профессор Трелонни говорила о таких, как ты, об обделенных, — громко сказала Лаванда. — Многие ведьмы и колдуны, как бы талантливы ни были в своей области, скажем, внезапных исчезновений, не способны рассеять туман, застилающий будущее, —процитировала Парвати Патилл речь профессора предсказаний. — Этот дар дается немногим. — Ни у кого из вас дара тоже нет, вы не сможете предсказать даже завтрашнюю погоду. Если бы вы умели читать, то, может быть, знали бы хоть что-нибудь о настоящих предсказаниях, — спокойно ответила Гермиона. — А вашу шарлатанку Трелонни давно пора уволить. — Неправда! У меня есть дар, мне профессор сказала! Ты просто глупая! — закричала Лаванда. — Ну да, как же… Тогда сделай предсказание, если у тебя есть дар. Какого зверя мы будем проходить на первом занятии? — спросила Гермиона. — Если у тебя есть дар, ты ответишь.       Покрасневшая от злости гриффиндорка закрыла глаза и дотронулась пальцами до висков. — Единорогов, мы будем проходить единорогов! — громко ответила Лаванда.       Гермиона ничего не ответила, лишь ухмыльнулась и пошла дальше, у нее появилась прекрасная возможность выставить Лавнду дурой перед всем курсом, так как этот предмет посещали все ученики. Этот предмет считался одним из самых интересных, так как проходил на природе, состоял в основном из практических занятий, позволял увидеть самых разных интересных волшебных зверюшек, к тому же он был перспективен для будущего учеников.       Возле хижины третьекурсников встретил Рубеус Хагрид, одетый в привычную шубу, повел их по направлению к Запретному лесу. Большинство учеников встревожено о чем-то переговаривались, лишь немногие доверяли леснику, ставшему профессором, а идти в лес было страшно, особенно после побега Сириуса Блэка и появления там дементоров.       Впрочем, до леса ученики не дошли. На краю леса находился небольшой загон. — Прошу всех встать вдоль изгороди! — распорядился Хагрид. — Чтобы всем… э-э… было хорошо видно. А теперь первым делом откройте книжки… — Что-о? — изумился кто-то из слизеринцев. — Как это откройте? — А? — не понял Хагрид. — Как мы будем их открывать? — членораздельно повторил Нотт.       Он вынул свой учебник, который был крепко-накрепко перевязан длинной веревкой. Все остальные тоже достали опасные книжки. Одни, стянули свою ремнем, многие засунули в тесную папку с молнией, кто-то усмирил огромными скрепками. Гарри удивленно рассматривал свою неподвижную книгу, очевидно, что помощник министра, занимавший приготовлением учебных принадлежностей для Гарри, убрал из этой книги ненужную магию. — Кто-нибудь… э-э… может открыть? — спросил Хагрид упавшим голосом.       Весь класс отрицательно замотал головами, кроме Гарри и Блеза. Учебник Блеза Забини местами был слегка обуглен, он скулил, дрожал и явно боялся своего хозяина. — Этим книгам не хватает дисциплины, их просто надо наказать, — посоветовал всем Блез. — Не совсем… Есть способ попроще… Надо только ее погладить. — Хагрид говорил так, точно речь шла о самой естественной вещи. — Вот, посмотрите!       Лесник и профессор взял у Гермионы учебник и содрал с него широкую клейкую ленту. Учебник тотчас клацнул страницами, нацелясь откусить Хагриду палец, но лесничий огромным указательным пальцем успел погладить его корешок Книга вздрогнула, раскрылась и послушно легла на его широкую ладонь. Блез демонстративно отвернулся, признавая только свой способ. — Ах, какие мы все глупые! — насмешливо воскликнула Панси Паркинсон. — Оказывается, всего только надо погладить! А мы и не знали! — Я… я… думал, они такие милые, — неуверенно сказал Хагрид, взглянув на Гермиону. — Просто милашки! — издевался Теодор Нотт. — Хороша шутка, рекомендовать учебник, готовый оттяпать руку. Может быть, нам еще дома огромную мантикору завести. — Заткнись, Нотт, — вкрадчиво сказал Гарри. Он не мог промолчать, не вмешаться, когда Хагрида был такой несчастный вид, а этот слизеринец куражился. — Ну… ну вот… — Хагрид, очевидно, потерял нить дальнейших действий. — Теперь у вас… это, значит… есть учебники. Но главное — волшебные существа. Пойду сейчас приведу. Подождите…       Лесничий пошел в лес и скоро скрылся за деревьями. — Ну и ну! — воскликнул Нотт. — Школа летит ко всем чертям! Этот олух будет нас учить! Я расскажу отцу, его удар хватит! Дамблдор совсем сбрендил, нанять тупую дубину в учителя. — Заткнись, иначе я сам лично обеспечу тебе и твоему отцу удар, — повторил Гарри.       Теодор Нотт замолчал, он ненавидел и презирал Поттера, но признавал опасность в нем. — Ой-ой-ой! — взвизгнула Лаванда, махнув в сторону дальнего конца загона.       Оттуда к ним галопом приближалось около дюжины самых странных существ. Он не знал этого зверя, ничего подобного Гарри в жизни не видел, у него не было времени заглянуть летом в учебник. Туловище, задние ноги и хвост коня, передние лапы, крылья и голова — орлиные; сильный стального цвета клюв и огромные блестящие, как апельсины, глаза. Когти на передних лапах величиной в треть метра — настоящее орудие убийства. На каждом животном кожаный ошейник, вместо поводка — длинная цепь. Концы поводков крепко зажаты в огромных ручищах Хагрида, который рысью следует за «волшебными существами». — Но! Но! Вперед! — оглушительно кричал Хагрид, гремя цепями и направляя упряжку к изгороди, за которой стояли ученики.       Подъехав ближе, Хагрид привязал зверей к частоколу, ученики опасливо попятились. — Знакомьтесь! Гиппогрифы! — восторженно махал рукой лесничий. — Красавцы, а! — Ну и где твои единороги? —презрительно спросила у Лаванду Гермиона, вкладывая все свое ехидство, все отвращение. — Теперь все видят, что у тебя нет никаких способностей. — Ты просто не понимаешь! Внутреннее око не работает… — начала говорить Лаванда. — Потому что у тебя его просто нет! — заявила лучшая ученица. — Так, ну хватит уже разговаривать! У нас урок, — сердито сказал Хагрид.       Гарри не слушал споры гриффиндорок, его взгляд был прикован к гиппогрифам, он не мог не отметить изящество и суровую красоту этих созданий, игру красок. Одетые перьями голова и холка плавно переходили в лоснящийся торс. И все они были разные — сизые, рыжие, красные, каштановые и аспидно-вороные. Сквозь очки Гарри видел магию, струящуюся в их телах, это были сильные магические существа, хоть и уступавшие фениксу и василиску. — Ну как? — Хагрид потер ручищи одну о другую. Лицо его сияло восторгом. — Если хотите, можете подойти ближе.       Желающих, кроме Гарри, Блеза, Сьюзен и Гермионы, не нашлось. Друзья осторожно приблизились к изгороди, а уже за ними двинулись и остальные ученики. — Перво-наперво запомните, — сказал Хагрид. — Это зверь гордый. Никогда ему не грубите. Не то и с белым светом проститься недолго. Он не слова, но интонацию и чувства понимает.       Нотт, Крэбб и Гойл не слушали: они о чем-то шептались. Наверняка готовятся сорвать урок, с раздражением подумал Гарри, надо будет их проучить. — Гиппогриф все делает по своему хотению и очень любит блюсти церемонию, — продолжал Хагрид. — Подойдешь к нему, поклонись. И жди. Он в ответ поклонится, можешь его погладить. Если на поклон не ответит, не тронь и скорее отойди подальше: когти у него как сталь. Кто первый хочет познакомиться?       Ученики еще на шаг отступили от изгороди. Даже трое друзей не горели желанием пообщаться с крылатыми красавчиками. Гиппогрифы вскидывали свирепые морды и шевелили могучими крыльями. Им, похоже, не очень нравилось сидеть на цепи. — Никто не хочет? — умоляющим голосом спросил лесничий. — Я хочу, — решился Гарри.       Сзади кто-то взволнованно задышал, и Лаванда с Парвати прошептали в один голос: — Не делай этого, Гарри. Вспомни про предсказание! — Да, Гарри, вспомни про предсказание, — иронично сказала Гермиона и засмеялась.       Гарри поаплодировал Гермионе, после чего перемахнул через изгородь. — Молодец, Гарри! — кричал Хагрид, — Я уверен, ты с Клювокрылом поладишь!       Он отвязал сизого гиппогрифа и снял с него ошейник. Школьники по другую сторону забора затаили дыхание, только Гермиона продолжала переругиваться с Лавандой. — Спокойно, Гарри, — громыхал Хагрид. — Гляди ему прямо в глаза, называется «глазной контакт». Старайся не моргать.       Гиппогрифы не верят тому, кто часто моргает.       Гарри усмехнулся, значит, он чем-то похож на гиппогрифа. Клювокрыл повернул огромную с тяжелым клювом голову и воззрился на Гарри немигающим оранжевым глазом. Гарри был спокоен, чтобы не произошло, его пальцы касались палочки, движение было отработано до автоматизма и он мог прикончить этого гиппогрифа меньше, чем за секунду. — Хорошо, Гарри, хорошо, — говорил Хагрид. — Теперь кланяйся.       Гарри не очень-то хотел подставлять шею грозному клюву гиппогрифа, но сделал, как было велено. Быстро поклонился и опять взглянул на полузверя-полуптицу.       Гиппогриф не шевельнулся, продолжая высокомерно глядеть на мальчика, но гриффиндорец не шелохнулся. Взгляд Поттера стал стальным, а пальцы крепко сжали палочку. — Гарри! — забеспокоился Хагрид. — Ступай назад, скорее, но не резко…       И тут, к некоторому удивлению Гарри, гиппогриф согнул чешуйчатые колени передних лап и безо всякого сомнения отвесил поклон. — Здорово, Гарри! — ликовал Хагрид. — Теперь можешь подойти к нему, погладить клюв!       Гарри медленно подошел к гиппогрифу, протянул руку и несколько раз погладил его по клюву. Гиппогриф лениво зажмурился и даже как будто улыбнулся от удовольствия.       Все захлопали, кроме Гермионы и Лаванды, они продолжали спорить, не замечая ничего вокруг, ну еще не аплодировал Нотт и его дружков, вид у которых был явно разочарованный. — Молодчина, Гарри. Думаю, он тебя покатает!       Ну уж это, пожалуй, слишком! Такого уговора не было. Гарри не мог контролировать ситуацию в воздухе, там все будет зависеть только от желаний зверя. Если зверь захочет его скинуть или просто прикончить, то в небе он никак не сможет этому помешать. — Лезь сюда, между крыльев. Смотри не дергай за перья, он это не любит. Гарри поставил ногу на крыло и вскочил гиппогрифу на спину. Птица-зверь выпрямилась. Гарри не знал, за что держать, — вокруг были одни перья. — Вперед! — приказал Хагрид, хлопнув Клювокрыла повыше хвоста.       Клювокрыл, не подав знака, раскрыл четырехметровые крылья, Гарри едва успел ухватиться за шею и взмыл в небо. Да, с метлой ничего общего. И Гарри знал, чему отдает предпочтение. По обе стороны бились два огромных крыла, задевая колени, казалось, гиппогриф вот-вот его сбросит. Точно покрытые лаком, перья скользили из-под пальцев, а сильней вцепиться опасно. Как все-таки славно летать на метле, точно паришь в воздухе. А здесь бросает то вверх, то вниз вместе с крупом, в такт взмахам крыльев.       Клювокрыл облетел загон и пошел на посадку — этого Гарри боялся больше всего. Гиппогриф резко нагнул гладкую, как шелк, шею, и Гарри чуть не перелетел через клюв, хорошо, что успел откинуться назад. В тот же миг раздался крепкий удар о землю разномастных передних и задних ног. Гарри сумел удержаться на крупе и выпрямился, как в седле. — Ты великий наездник, Гарри! — восхищался Хагрид. — Кто еще хочет?       Гарри приветствовали как победителя все, кроме ненавидящих его нескольких слизеринцев. И всем тоже захотелось полетать на удивительных чудищах.       Перелезли через забор, Хагрид отвязал гиппогрифов, и скоро весь загон представлял собой удивительное зрелище — мальчишки и девчонки, немного побаиваясь, кланялись, пестрые чудища приседали, Невиллу несколько раз пришлось бежать от своего крылатого партнера, не желавшего отвесить поклон, впрочем, не у него одного были такие проблемы. Блез выбрал себе черного зверя, а Сьюзен рыжего, у них не возникло проблем в общении с ними.       Нотт с приятелями тоже решили прокатиться. Выбор их пал на Клювокрыла. Клювокрыл любезно поклонился Нотту в ответ на приветствие, и Теодор стал гладить его клюв, не проявляя особого почтения, но и не расслабляясь, внимательно следя за гиппогрифом. — Это совсем просто, — громко и раздраженно говорил этот слизеринец, так, чтобы слышал Гарри. — Я в этом не сомневаюсь. Раз даже Поттер справился… Держу пари, — ласково обратился он к гиппогрифу, — ты ничуть не опасен! Ты глупый, огромный, уродливый зверь.       Гиппогриф замер, он почувствовал что-то неладное, но Нотт говорил ласково, каждое оскорбление он произносил так, будто нахваливал собеседника. Нотт не был идиотом и примерно понимал, как работает разум у этого зверя. Стоявшая рядом Паркинсон засмеялась: — Какая тупая птица! Даже не понимает, что ее оскорбляют, — визгливо произнесла она.       В какую-то долю секунды Клювокрыл оттолкнул троих мальчишек, сверкнули стальные когти, и Паркинсон издала пронзительнейший визг. Хагрид бросился к Клювокрылу, не без борьбы надел на него ошейник, а тот так и рвался у него из рук нанести обидчику еще удар. Паркинсон, скорчившись, лежала на траве, мантию расцвечивали ярко-красные пятна крови. — Я умираю! — продолжала визжать Паркинсон, окруженная испуганными одноклассниками, от ее визга стали кричать птицы в лесу. — Да, умираю! Видите, он меня убил! — Не умираешь! — сказал бледный как полотно Хагрид. — Помогите мне кто-нибудь. Ее надо унести отсюда.       Гермиона бросилась открывать ворота. Хагрид как пушинку поднял Паркинсон, Гарри успел увидеть у нее на руке длинный глубокий порез, из раны на траву лилась кровь. Хагрид со всех ног бежал к главному входу.       Потрясенные ученики медленно возвращались в замок. Слизеринцы ругали Хагрида. — Его надо немедленно выгнать! — яростно воскликнул Теодор Нотт. — Эта тупая дура сама виновата! — вступился за Хагрида Дин Томас.       Крэбб с Гойлом угрожающе заиграли мускулами. Гарри Поттер дал сигнал, и несколько учеников с разных факультетов демонстративно достали палочки, что сразу остудило пыл троих наследников пожирателей смерти, заставило их замолчать и отступить.       Ученики стали расходиться по своим гостиным, лишь несколько учеников должны были отправиться на руны. Впрочем, им не мешало отправиться в прошлое и перекусить. — Как вы думаете, с ней все будет в порядке? — Гермиона была очень встревожена. — Конечно. Увы, но Мадам Помфри в одну секунду справится с такой раной, — сказал Гарри. — Увы? Гарри, нельзя желать смерти другим ученикам! —громко возмутилась Гермиона. — Можно, они враги. Их родители убийцы и слуги Волан-де-Морта, и стоит этим деткам подрасти, как они сразу же присоединяться к взрослым Пожирателям смерти. Когда Волан-де-Морт восстанет, Нотты, Паркинсоны, Крэббы, Гойлы и остальные будут пытаться нас убить, они будут пытаться убить твоих родителей, Грэнджер, — холодно ответил Гарри.       Гермиона хотела что-то сказать, но передумала, она не любила спорить с Гарри, да и в его словах всегда было здравое зерно, хоть это зерно и было почти всегда пропитано холодной злобой, что пугало Гермиону. Пару минут они шли в полной тишине. — Все-таки лучше бы этого не случилось во время первого урока Хагрида, — Блез был сильно раздосадован. — Я слишком хорошо знаю этих паскуд, они точно устроят скандал. — Неужели его за это выгонят? — испуганно спросила Гермиона Грэнджер. — Нет, конечно, Дамблдор просто не даст, но они постараются навредить везде, где только смогут. Подадут в суд, попытаются добиться казни Клювокрыла, напишут кучу жалоб, может быть, и в газете попробуют что-нибудь пакостное опубликовать, — хмуро ответила Сьюзен.       Так они дошли до кабинета рун. Как оказалось, руны — это не просто разновидность письменности, но и один из способов колдовства, впрочем, Гарри об этом уже когда-то слышал от профессора Принца, а вот для Гермионы и остальных маглорожденных учеников — это было открытие, да и большинство чистокровных лишь приблизительно знали о возможностях рун. Гарри начал понимать, что руны сами по себе неплохи в защите и зачаровании предметов, а вместе с каббалистическими символами и нумерологическими комбинациями чисел можно добиться серьезных результатов. Впрочем, применять их сразу в бою не получится, а значит, эти предметы для Гарри становились второстепенными, но все же полезными.       Так же профессор пообещал, что они за все эти годы освоят составные руны, различные виды рун разных народов, разные способы их написания, а так же способы их шифровок, тайнописи. На старших курсах после СОВ будут проходить редкие виды рун, вроде славянских и даже древнетюркских, а так же составлять сложные магические символы, вроде гальдрастафов.       Для практической демонстрации профессор рун нарисовала на полу круг из знаков, а в центр положила кусочек мела и попросила учеников достать его из круга магией. Множество палочек сразу взметнулись в сторону мела, руны на полу засверкали искрами магии, но сам мел не тронулся с места. Гарри попытался применить беспалочковую магию, но физически ощутил, как его магия врезалась в незримое препятствие. Неожиданно, кто-то из равенкловцев, успевший прочесть что-то о рунах из книг, использовал огонь и поджег пол рядом с кругом, когда огонь достиг магических знаков, препятствие исчезло, и магия сразу нескольких учеников сразу же достигла кусочек мела, заставив его бешено метаться по кабинету. Профессор сразу же наградила хитрого равенкловца десятью баллами и взмахом палочки стерла руны и следы огня с пола. Далее профессор показала кусок ткани с вышитыми рунами и подержала над горящей свечой, огонь не причинил этому куску таки никакого вреда, но стоило профессору ножницами повредить несколько знаков, как пламя мгновенно поглотило эту ткань.       В целом урок всем понравился, разочаровало учеников только то, что к практическим занятиям они приступят не скоро, вначале им потребуется просто изучить руническую письменность.       После уроков самые прилежные из учеников направились в библиотеку, где Гарри, Блез и Сьюзен встретили Луну, домашнее задание было выполнено быстро, а после возникло желание навестить Хагрида.       Трава была еще влажная и в густеющих сумерках казалась черной. Подойдя к двери хижины, они постучали. Голос внутри прохрипел: «Войдите!»       Хагрид сидел в рубахе с короткими рукавами за чисто выскобленным столом, охотничй пес Клык стоял рядом, положив морду ему на колени. Им хватило одного взгляда, чтобы понять — Хагрид пьян. На столе перед ним красовался огромный кувшин, величиной с доброе ведро. Глаза разбегались, казалось, он никак не может поймать гостей в фокус. — Поставил… э-э… рекорд, — севшим басом произнес он, узнав четырех друзей. — Уч…учительствовал всего, один день… — Рекорд поставили на нашем первом курсе мадам Трюк и Снейп, у Трюк Невилл руку сломал, а у Снейпа опять же Невилл взорвал котел. Еще Локонс на первом уроке натравил на нас пикси, в итоге ему самому досталось, — лениво сообщил Блез. — Во всех этих случаях преподаватели демонстрировали свою некомпетентность, в твоем случае Паркинсон проигнорировала твое прямое предупреждение. Ты, кстати, можешь ей отработку назначить или баллы снять. — Как же так баллы и отработка? Ведь это Паркинсон пострадала… Хорошо, что жива осталась, мадам Помфри сделала что надо… лучшим образом. А она все голосила, помираю, мол, лежит вся в бинтах, стонет… — уныло покачал головой лесничий. — А если бы он это… того… — Хагрид, да нам как-то все равно, жива эта дура или нет. Мы сейчас только о тебе волнуемся, — сказал Гарри. — Тебя, кстати, еще не увольняют? Может, помощь нужна? Письмо кое-кому… — Пока не увольняют. — Хагрид в полном расстройстве чувств отхлебнул из кувшина хороший глоток. — Школьному начальству наверняка сообщили… Попечители эти недовольны будут… Они же не хотели, чтобы я вас учил… Они скажут, не с того начал. Рано гиппогрифов-то… Лучше бы флоббер-черви… или еще кто… Хотелось как лучше… первый урок все же… Моя ошибка… — Мы сегодня поговорим с профессором Крамером, он ведь попечитель, еще его дочь входит в попечительский совет. К тому же Малфоя выгнали, остальные против Дамблдора не пойдут, — заметила Сьюзен. — К тому же мы можем быть свидетелями. В отличии от Снейпа ты предупредил учеников об опасности, Паркинсон тебя просто проигнорировала, она сама виновата, ее отец не состоит в совете попечителей, не занимает высоких постов.       Хагрид внимательно посмотрел на четырех учеников, взгляд стал более осмысленным, их спокойствие начало постепенно распространяться и на Хагрида, заставило его немного расслабиться, ему даже стало стыдно, что он так расклеился из-за одного происшествия. — Только тебе нужно прямо сейчас отпустить Клювокрыла на волю, тебе точно ничего не сделают, а вот зверя могут казнить на всякий случай. Если ты отпустишь его до всех разбирательств, то тебя не смогут за это наказать потом, — серьезно сказал Блез. — На счет остального не волнуйся, я напишу своей матери, она как раз собиралась стать попечителем. — И еще ты должен перестать пить! — твердо сказала Сьюзен. — Ты должен выглядеть презентабельно, ты профессор, ты не должен себя так дискредитировать. — Если хочешь, мой отец напишет статью в твою защиту, — добавила Луна Лавгуд. — Да, спасибо! Вы правы! — Хагрид выбросил кувшин в окно и крепко обнял детей.       После этого они все вместе вышли на улицу, где Хагрид окунул голову в бочку с водой. Когда он выпрямился, с бороды текли ручьи, смывая слезы, которые все еще текли у него из глаз. — Так-то оно лучше, — сказал он и затряс головой, как намокшая собака, окатив всех четверых брызгами. — Хорошо, что пришли ко мне, я, правда…       Хагрид вдруг осекся и уставился на Гарри, как будто только сейчас до него дошло, что у него в хижине Гарри. Лесник нахмурился и строго посмотрел на детей. — Что вы себе такое позволяете! — прогремел он, так что все четверо подпрыгнули. — Тебе, Гарри, запрещено, как стемнеет, выходить из замка! А вы трое! Как смели его с собой взять!       Затем все четверо радостно засмеялись, увидев такую резкую перемену в лесничем. — Лучше б чаем напоил, — заметил Гарри. — Никогда тебя не видел таким негостеприимным. — Да я это… — растерялся преподаватель ухода за животными. — Конечно, давайте… — Да поздно уже, нам пора к профессору Крамеру, — смеясь, сказал Гарри Поттер. — Я вас провожу. И это… Не ходите ко мне так поздно, — твердо сказал Хагрид.       Уже у входа в замок Хагрид снова расплакался, он благодарил друзей за поддержку, извинялся за свое поведение, и крепко обнимал.       В кабинете профессора Крамера было очень жарко, в камине горел огонь, сам учитель сидел в кресле, укутавшись в теплую мантию. Сухо поприветствовав учеников, он приступил к занятию. — Так, по понедельникам и вторникам мы будем проводить общие занятия. В среду я занят, а дальше я буду заниматься к каждым отдельно, мисс Лавгуд будете приходить ко мне в четверг, мисс Сьюзен, с вами мы будем заниматься в пятницу, в субботу я буду ждать вас, мистер Поттер, ну и остается воскресение для мистера Забини, — распределил профессор. — А сегодня мы коснемся демонологии. Так как темный маг, независимо от выбранного пути, должен знать основы всех трех темных искусств. С основами магии хаоса, некромантии вы уже познакомились, осталась демонология, что касается междисциплинарной темной магии, то она почти всегда в основе своей является соединением этих искусств и других магических наук.       Профессор взмахнул палочкой, и в комнате возник уродливый монстр. Он был в два раза ниже Луны, был сгорблен, имел красную кожу, множество разноцветных глаз, длинные когтистые пальцы, рога. Профессор указал пальцем на метлу, и существо сразу направилось к ней, чтобы затем начать уборку помещения. Ученики внимательно рассматривали эту мерзкую тварь. — Демонология представляет собой несколько соединенных в одну школу по сути разных магических наук. Демонология изучает различных противоестественных существ — демонов, как материальных, так и духов. Эти существа могут жить в других мирах, в скрытых частях нашего мира, они рассматриваются, как уже существующие. Демонология изучает, как их призывать и как ими управлять. Если эти существа нематериальны, если это некие духи, тут имеется некоторая связь с некромантией, изучающей мертвых духов, и вместе они как раз и образуют целое отдельное направление в междисциплинарной темной магии, изучающей духов в принципе. А вот второе направление в демонологии заключается в создании новых противоестественных существ, или изменении уже существующих, это направление тесно связано с алхимией и трансфигурацией. Демонолог может создать нового монстра или изменить природу другого человека, зверя или себя самого. То есть демонолог создает демонического гомункула, например василиска, или трансфигурацией и алхимией совершает противоестественное превращение уже имеющегося живого существа. Так же демонолог может создать нематериальное существо. В итоге эти два направления соединились в одну демонологию, смешавшись друг с другом и породив много нового. Демонолог изучает чуждые человеческой природе силы, он может призвать из других миров чертей, джинов, суккубов, может обратиться к Питону, Асмодею или Вритру, Индру, Таурви, или Анхра-Майнью, или Сету, или Мерунесу Дагону, призвать их силу в наш мир, демонолог может сотворить совершенно новое чудовище, может вселить демонический дух в жертву, может изменить свое тело, а может совместить нового монстра с силами высших даэвов, вселить в этого монстра разумный демонический дух. А еще демонолог может сделать все это со своим телом и душой, — объяснял профессор. — Так вот это существо я вырастил в котле, используя красных колпаков, как исходный материал, и вселил в него дух, пойманный в эфире, так чтобы мне не пришлось тратить время на его обучение. Я его создал только для нашего занятия, так он мне не нужен.       Профессор с трудом поднялся на ноги, вытянул левую руку и направил на нее палочку, его рука покрылась черной блестящей чешуей, ногти превратились в острые когти, мышцы окрепли, затем из руки стали расти змеиные головы, шипы, рука вооружилась скорпионьими хвостами. — Я уже стар и могу позволить себе такие эксперименты над собой. Мне уже не нужно думать о продолжении рода, смерть уже дышит мне в затылок, поэтому я могу сделать со своим телом все, что угодно. Но вы должны запомнить, что для вас опасны глубокие изменения, а пока у вас нет опыта, вам просто нельзя осуществлять над собой совершенно никаких подобных превращений, вообще. Не смейте даже думать об изменении себя или других людей. Даже страшно подумать, что может сделать демонология с вашими будущими детьми, если подобные трансформация хотя бы на миг успеет проникнуть достаточно глубоко, а если эти трансформации коснуться вашего мозга, то это грозит вам безумием, превращением в монстра не только телом, но и душой. И это не говоря уже о том, что крайне трудно не убить себя, не покалечить неправильным превращением. Бывало множество случаев, когда недоучившиеся демонологи, например, пытались улучшить себе скелет, и кости просто протыкали им сердце, легкие, — строго сказал профессор, старательно возвращая своей руке прежний вид.       Наконец, вернув своей руке человеческий вид, профессор снова уселся в кресло. — Профессор, а эти измышления демонологии и некромантии о духах… — начал Гарри. — Да, да! Мистер Поттер, вы, наверное, вспомнили о крестражах, и вы абсолютно правы, они представляют собой творение междисциплинарной темной магии, объединяющей измышления некромантии и демонологии касательно души. Чтобы создать крестраж, необходимо изменить душу и тело, трансформировать и умертвить. Маг, создавший крестраж, неизбежно меняется физически, оставаясь живым существом, но при повреждении тела или даже его физической смерти, он приобретает черты нежити, так как может продолжать свое существование в мертвом теле или без него. В дальнейшем его дух может возродиться в человеческой форме, в демонической форме, в големе или в виде нежити, — ответил Крамер. — Сэр, а я слышал, что с демонологией связаны вампиризм, ликантропия, — заметил Блез. — Да, мистер Забини, вы правильно слышали. Демонолог может создать особую форму жизни, он может создать новую болезнь, но это строжайше запрещено, за создание новой заразы демонолог приговаривается к мучительной смерти. А искусный демонолог способен создать такую заразу, которая будет не убивать свою жертву, а соединяться с ней, изменять природу своей жертвы, обращая в новое демоническое существо. Никому неизвестно, когда были порождены ликантропия и вампиризм, и были ли они творением демонолога или природы. Иногда в проклятых местах, при возбуждении магического фона или по другой причине могут произойти спонтанные трансформации, впрочем, я научу вас защищаться и от этого, — устало сказал Крамер, после чего громко закашлял, пока не появился домовик с горячим питьем.       Профессор снова встал с кресла, подошел к доске и начал писать магические формулы. — И еще, прежде чем мы приступим к практике, я хотел бы сказать еще кое-что… Любой могущественный волшебник, даже если он не владеет демонологией, но находись в состоянии психического расстройства, может обратить свою магию против себя и изуродовать себя, трансформировать свою природу и убить, породив на свет монстра, — сообщил учитель. — Ну, а теперь формула, с ее помощью вы сможете направить свою больную фантазию на все, что захотите. Можете направить свои усилия на камень, на крыс, постарайтесь создать что-то жизнеспособное, что-то, что не сдохнет сразу, постарайтесь продумать сердце, кровь, дыхание.       Ученики сразу же приступили к заданию. Гриффиндорец достал из клетки лабораторную мышь, направил на нее палочку и воспроизвел формулу, мысли Гарри неконтролируемо хаотично заметались, магия ворвалась в тело зверька, на его теле стали быстро расти новые лапки, щупальцы, хитиновые лапки, через несколько секунд на месте мышки лежало уродливое мертвое нечто. Сьюзен же с трудом вырастила у своей мышки маленькие рожки, очень медленно под ее воздействием у животного происходили небольшие изменения. Луна же легко превратила мышку в некоторое подобие феи, ее подопытный зверек резво летал вокруг них, используя полупрозрачные розовые крылышки, у Луны был огромный опыт в придумывании фантастических существ. Блез же поступил иначе, он достал не мышь, а крысу, затем увеличил ее размер, и использовал формулу, направив ее не только на зверька, но и на каменный пол, плоть и камень стали срастаться, преобразовываясь в существо с чешуей и панцирем из камня. Сьюзен продолжала пытаться во что-нибудь превратить первого мышонка, а остальные приступили к следующим зверям. Превращения у Луны Лавгуд и Блеза Забини выходило удачно, а вот у Гарри все заканчивалось страшной смертью жертвы. — Замечательно, мистер Забини и мисс Лавгуд, просто отлично. Мисс Боунс, мистер Поттер, вы должны понимать, что темная магия неразрывно связана с внутренним миром, с глубинными помыслами, чувствами, фантазиями. Мисс Боунс, вы не открываете себя, не выпускаете свою темную сторону. А вы, мистер Поттер, не контролируете свои темные помыслы, «оно» сидящее в глубине вас прорывается наружу вместе с магией, это опасно не только при применении темной магии, но и при использовании магии вообще, как я уже говорил, маг может обратить эту силу против себя. Это опасно для психики и обычного человека, — тихо сказал профессор.       Далее Калисто Крамер показал несколько новых формул, прочел лекцию, отработал с учениками несколько приемов и раздал им книги из запретной секции и личной библиотеки. — Я не смогу проводить вас до ваших факультетских гостиных, поэтому воспользуйтесь моим камином, — с грустью сказал профессор и, указав рукой в сторону камина, потушил огонь. — Если успею, мы обязательно съездим в Египет, Вавилон, почти все идет оттуда… Но если не успею, то меня заменит моя дочь, я передам все дела ей. Обязательно посетите Египет…       Ученики поблагодарили учителя за урок и подошли к камину, когда профессор им сказал: — И кстати, советую вам всем внимательнее присмотреться к ассистенту Слизнорта. Габриэль Трисмегист, если это настоящее имя, в чем я сильно сомневаюсь, скрывает очень многие тайные знания, вряд ли в Хогвартсе есть кто-то более загадочный…       Ученики взяли это на заметку, после чего вернулись в свои гостиные. ***       Бывший слизеринец Драко Малфой вошел в торжественный зал Дурмстранга в сопровождении директора Каркарова, когда все ученики и преподаватели уже были на месте. Никому из учеников директор не оказывал такой чести, он не обращал большого внимания на новичков, но тут было видно, что он благоволит мистеру Малфою. Драко важно прошагал к указанному директором столу. Ученики этого стола, повинуясь Каркарова подвинулись, дав сесть новичку.       На первом курсе учеников делили на группы произвольно, но уже начиная со второго года, профессора перераспределяли своих подопечных в зависимости от выбранных факультативов. Общих единых предметов для всех было только шесть: чары, зельеварение, физкультура, основы темной магии, основы светлой магии и общая история — эти предметы велись на немецком и русском языках. Десятки других предметов выбирались факультативно, более того преподавались различные факультативные дополнения к основным предметам, где преподавали гораздо большее число заклинаний, рецептов зелий и так далее.       Но ученики садились за столы независимо от курса и принадлежности к учебным группам, а произвольно по собственному желанию, и за столом, куда сел Драко, находились представители наиболее знатных богатых семей, которые держались особняком и мало кого принимали в свою группу и ни за что не позволили бы простому новичку сесть с ними. Таким образом Малфой был лично директором направлен в эту привилегированную компанию.       Директор произносил что-то очень торжественное, но Малфой его не слушал, он внимательно смотрел на своих соседей, а те в свою очередь разглядывали пришельца. — Ну здравствуй, меня зовут Александр Зорский, — растягивая слова, по немецки представился один из его соседей. — Как тебя зовут? И откуда ты к нам пришел на третий курс? — Меня зовут Драко Малфой, до этого я жил в Англии и учился в Хогвартсе… На Слизерине, — важно ответил Малфой. — Моя семья переехала в Штаты, а я захотел учиться в школе получше. — Правильно! Хогвартс вторичен, Хельга Хаффлпафф строила Хогвартс, копируя Дурмстранг, — важно сказал на ломанном английском другой сосед. — Кстати, а это что за Слизерин? — Это один из факультетов, вроде бы лучший, у меня на нем дядя учился, туда не берут грязнокровок! — тихо произнесла черноволосая девушка лет шестнадцати. — А я где-то слышал фамилию — Малфой, вроде бы мой дед с кем-то из Малфоев бизнес вел, — вспомнил ученик, сидевший напротив Драко. — Меня, кстати, Генрих Мюллер.       Все, услышав, что фамилия у их гостя нормальная, что Слизерин, на котором учился Драко, нормальное место, расслабились, да и не стал бы к ним директор не пойми кого подсаживать. — Кстати, а кто твой дядя? — неуверенно переходя на немецкий, спросил Драко у девушки. — Антоний Долохов. А я Наина Долохова, — ответила девушка, внимательно следя за реакцией Драко, но тот был абсолютно спокоен, сохранял хладнокровие и даже улыбался. — Кстати, а что у тебя за дела с директором? — заинтересованно спросил Александр. — Мой отец, тетя и некоторые другие родственники вместе с Каркаровым и дядей Наины состояли в одном ордене. Мы хотели вернуть силу традициям и очистить от грязнокровок свою землю, но из-за происков врагов и предателей крови мы проиграли, — важно ответил Драко.       Несколько человек, сидящих за другими столами, услышав эту речь, стали пристально смотреть на новичка и прислушиваться к разговору, что не укрылось от соседей Малфоя. — Потише, Драко, многие не оценят твою речь, тебе следует быть осторожнее, у нас разрешены дуэли, и кто-то из грязнокровок или их защитников постарше может доставить тебе немало неприятностей, — тихо сказала Наина. — Такие вещи надо обсуждать в другом месте. — Да, и ты должен знать, что в целом нам наплевать на твои взгляды, — резко сказал Генрих. — Мы, конечно же, уважаем традиции, мы чистокровные и все такое… Но нам плевать на все, кроме денег, власти, силы и еще знаний, это единственное, что имеет значение. Хочешь с нами, веди себя осмотрительно, так как хорошая репутация это очень важный шаг к успеху. — Я Отто Беккер, и я могу познакомить тебя с теми, кому близки наши с тобой взгляды, но Генрих прав, у нашего круга другой смысл, — тихо сказал бледный пятикурсник. — Но… А как же чистая кровь? Ведь господин директор порекомендовал мне вас, что здесь все чистокровные, — удивился Драко Малфой. — Как вам может быть безразлична чистая кровь? — А вот так! Чистая кровь уже в наших жилах, все, что она могла нам дать, она уже дала. Нас волнует власть, связи, деньги, репутация. Беккер и Долохова поддерживают связь со сторонниками верховенства чистокровных, я и Мюллер сохраняем нейтралитет, Поляков связался с «кружком» ярых противников темных искусств и темных лордов, Норман же примкнул к либеральным течениям, борющихся за права маглов, грязнокровок и существ. Есть и другие… — перечислял Александр Зорский, показывая на друзей. — Каждый обзаводится связями в той или иной группе, а в целом мы следим за всем Дурмстрангом, каждый значимый в этой школе человек связан, как минимум, с одним из нас, мы даем деньги в долг, подсказываем, торгуем секретами, помогаем им бороться друг с другом и так далее… И при этом ты никогда не увидишь, чтобы, например, Поляков ссорился с Долоховой, или чтобы Беккер и Норман дрались на дуэлях, а вот среди их «друзей» регулярно происходят стычки. — Но разве другие не догадываются об этом? Ведь мы тут все вместе спокойно сидим, разговариваем, они видят вас всех вместе, — удивленно спросил Драко Малфой. — А может и догадываются, только когда понадобятся деньги или иная помощь, они все равно идут к своим успешным «друзьям». Но помощь просто так не оказывают, тут придется дать что-то взамен, например, клятву… А уж после этого у нас совершенно другие отношения строятся с должниками, и такой должник уже ничего лишнего не будет обсуждать, — ответил Генрих. — Генрих, ты болтун, да и ты, Саша, тоже… ну нельзя так все сразу вываливать на новичка! — раздраженно сказал Норман. — Ладно, тогда сразу к делу… Драко, ты с нами? — Да, это будет полезно и довольно интересно, — согласился Драко, хитро улыбнувшись. — Я Малфой, управлять людьми у меня в крови. Но традиции и чистая кровь для меня все равно будут иметь высокий приоритет. Грязнокровки и предатели крови должны знать свое место. — Да, для нас всех чистая кровь и традиции имеют большое значение, но это не значит, что мы собираемся бороться за права чистокровных неудачников, бедняков с длинной родословной, родовитых дураков… Ты ведь и сам, наверняка, знаешь таких волшебников, которые имеют чистую кровь, разделяют твои взгляды, но при этом являются полными ничтожествами, — сказал Отто, при этом наблюдая, как Драко осторожно кивает. — Так зачем давать им власть? Мы ведь тоже за власть чистокровных, за власть лучших чистокровных, то есть — нас самих. — Мне нужно это все обдумать, — задумчиво сказал Драко. — А что у вас с темной магией? — Изучаем, чтобы получить хорошие оценки по этому предмету. Мы хорошо учимся по всем предметам, чтобы старост выбирали из нас, чтобы иметь хорошую репутацию, чтобы получить хорошие оценки на экзаменах, чтобы получить после Дурмстранга лучшее профессиональное образование, чтобы сделать карьеру, чтобы потом успешно заняться политикой или бизнесом. Для нас несколько важнее политические искусства, нежели магические, — объяснил Норман. — Хотя и слабых магов среди нас нет, мы все неплохо умеем колдовать. Просто мы будущие министры, крупные предприниматели, но не ремесленники, магистры, ученые… — А я дополнительно занимаюсь некромантией, у меня есть наставник, и я недавно стал адептом некромантии, а потом планирую заниматься остальными темными искусствами, — похвастался Драко. — Магическая сила и умения могут помочь достигнуть власти. — Конечно же, могут… Но, во-первых, это требует слишком много сил и времени. А во-вторых, магов, которые могут стать по-настоящему могущественными, считанные единицы, они рождаются редко, а чтобы заполучить власть с помощью магической силы, мало быть просто сильным магом. А деньги и влияние у нас уже есть от рождения, нам их надо только приумножить, — пояснила Долохова. — Но ты молодец, сила нам тоже может пригодиться, нередко наши противники противопоставляют нам именно грубую магическую силу. — Противники? — несколько удивился Драко Малфой. — Вы сказали, что всех контролируете. — Нет, мы этого не говорили, есть несколько конкурентов, которые пытаются все подмять под себя, ну и еще есть несколько «святош», которые не одобряют наши действия, — ответил Александр. — Хейден фон дер Фауст, например, он из богатого и знатного рода, он очень сильный волшебник, из-за своего честолюбия отказался присоединяться к нам, так как считает, что всего сможет добиться сам, у него меньше сторонников, но зато он может наслать тайно проклятие или открыто победить в дуэли. А еще есть Крам, он корчит из себя святого, не присоединился к нам, так как считает наши взгляды и действия «неправильными», он помог нескольким перспективным ученикам сорваться с нашего крючка, он тоже сильный, чистокровный маг из богатой семьи, но он еще и знаменит, он уже профессионально играет в квиддитч. Виктор Крам и Хейден фон дер Фауст — две главные занозы, причем оба пользуются покровительством директора, да и вообще у учителей в любимчиках, хорошо еще, что эти двое друг с другом не ладят, да и в их окружении есть наши люди. Есть и другие, но с ними гораздо меньше проблем, они либо незначительны, либо нейтральны и просто не хотят связываются с нами.  — Но все же, я уже говорил, что мы не слабые маги, у нас еще есть много союзников, так что нам есть, что противопоставить, — заметил Отто. — И еще у нас есть Наина, она очень сильная колдунья и вряд ли уступает Краму или Фаусту, по-крайней мере проклятья последнего она с нас неоднократно снимала и даже насылала на него свои собственные. Но мы ее пока бережем, незачем нашему сокровищу сталкиваться с этими опасными и гнусными варварами. — Спасибо, Оттик, ты такой милый, — засмеялась девушка. — Но все же я не уверена, что у меня хватит сил, чтобы противостоять кому-то из них в открытом бою, если это понадобится. Хотя Виктор и сам не станет нападать, этому дурачку ведь так важно оставаться благородным.       После пира ученики разошлись по своим комнатам, напоминающим кельи.       Драко достал сквозное зеркало — артефакт позволяющий видеть и общаться с обладателем парного зеркала, чтобы пообщаться с родителями, так как посылать к ним сову из Дурмстранга слишком далеко. Драко быстро рассказал родителям о своем знакомстве с клубом знатных и богатых наследников, чем очень заинтересовал отца. И, выслушав наставления, лег спать.       На следующий день Драко отправился на завтрак, как оказалось, для приема еды был отведен отдельный зал, более скромный, нежели торжественный, в котором вчера проходил пир. После завтрака у Малфоя стояли чары, на которых он показал неплохой результат, при опросе преподавателя выяснилось, что программа и список изучаемых на первых двух курсах несколько отличался от хогвартского, но не критично. В целом чары преподавали скуднее чем в Хогвартсе, изучались лишь общеевропейские чары на латыни, но если ученик записывался на факультативные занятия, то он получал значительно больше знаний, но для этого требовалось знать несколько языков, на этих факультативах преподавались заклинания на греческих, славянских, германских и романских языках. Аналогично было и с зельями, чтобы серьезно их изучать так же требовалось записываться на факультативные занятия. А вот с трансфигурацией было плохо, этот предмет преподавался очень скудно, многие ученики учились ей в основном дома на летних каникулах и сдавали экзамены по ней в своих родных странах.       После этого была пара уроков по общей германо-скандинавской магии, первый час был посвящен истории и культуре, а второй час преподаватель рассказывал о некоторых магических приемах, заклинания и ритуалах. Аналогично проходили два часа общей славянской магии, эти два предмета часто называли магией асов и ванов, на этих предметах проходили только основы, более глубокие знания можно было получить только в национальных школах или в чистокровных семьях. Но в Хогвартсе не было и этого, лишь некоторые сведения по магии асов хранились в библиотеке, хотя это было странно, ведь Равена Равенкло была из англосаксов, а Хельга прибыла из Дании.       Основы темной магии вела очень скучная и вредная старушка — профессор Карчева, которая очень нудно читала лекции, казалось, что весь смысл этого предмета заключается только в том, чтобы отбить всякое желание заниматься этой наукой. А вот дополнительные занятия по этому предмету вел сам директор Каркаров, все, кто попадал на его занятия, отзывались о нем восторженно. Но проблема была в том, что на дополнительные занятия допускались только те, кто хорошо учился на основных занятиях, а профессор Карчева отличалась жутко вредным характером и была готова придраться по любому поводу, чтобы снизить оценку. Но Драко, пользуясь хорошими отношениями с директором, легко попал к нему на урок, надо сказать, что Игорь был очень требовательным учителем и заставлял своих учеников изрядно попотеть.       Одной из главных проблем Драко были руны, в Дурмстранге они преподавались с первого курса и применялись практически везде, на всех предметах касались рун, немалая часть учебников в библиотеке были написаны с помощью рунописи, а Драко не успел за лето как следует подготовиться, из-за чего возникали проблемы на уроках и при подготовке домашних заданий. Еще Драко неприятно удивили обязательные занятия физкультурой, ему категорически не нравилось бегать или выполнять какие-либо упражнения. При упоминании о квиддитче учитель лишь рассмеялся, не считая это занятие спортом. А от дополнительных занятий по этому предмету Малфой сразу отказался, не желая заниматься борьбой или фехтованием. Что же касается квиддитча, то в Дурмстранге было немало любителей этой игры, но они не устраивали официальных матчей, а просто собирались по выходным и играли, пока не надоест. Драко это казалось непривычным, но постепенно начинало нравиться, так как гораздо меньше времени уходило на тренировки и гораздо больше на саму игру. Постоянных команд не было, ученики каждый раз делились произвольно на несколько команд, территории вокруг Дурмстранга довольно обширные, и ученики устанавливали кольца для квиддитча так, что одновременно велось несколько игр. Малфой неплохо играл на позиции ловца, но это место не всегда доставалось ему, было много других желающих поиграть на этой позиции. А играть ловцом против Виктора Крама — означало неминуемо проиграть, в Дурмстранге давно уже все договорились, что команда, играющая против Крама, выставляла двух ловцов сразу, но даже это решение не помогало. Правда, Крам не так часто участвовал в школьных играх, гораздо чаще он на выходных уезжал тренироваться с профессионалами в Болгарию.       В Дурмстранге практически не было маглорожденных, кроме нескольких учеников, которые попали под специальные государственные программы в своих странах, направленные на развитие образования. Так как Дурмстранг был международной школой, многие страны посылали туда своих учеников, чтобы получить особый международный опыт. Так же некоторые семьи, в которых было по несколько наследников, направляли своих детей в разные школы, в том числе и в Дурмстранг, чтобы семья могла получить разнообразные знания. Это вначале обрадовало Драко, в Дурмстранге были почти все чистокровные, но, как оказалось, большинство из них не разделяло взгляды Малфоя и придерживались официальной позиции своей страны. Более того, родители некоторых учеников состояли в светлых орденах, в этом случае эти ученики разделяли взгляды полной неприязни к темной магии и идеологии последних темных лордов. Почти все они сгруппировались вокруг Виктора Крама, хоть Крамы и не состояли ни в каких организациях, но Виктору так же было противно все, что было связано с Гриндевальдом, он так же слышал о Волан-де-Морте и испытывал отвращение к нему, а так же Крам был отличником, одним из самых сильных и умных учеников в школе, он был старостой и имел немалый авторитет в школе и среди учеников, и среди преподавателей. Драко все чаще ловил на себе их недружелюбные взгляды и старался не оставаться с ними наедине. — Не беспокойся о них, — как-то сказал Отто Беккер. — Они всего лишь ждут, когда ты дашь им повод. Просто так Крам не позволяет своим ребятам нападать на учеников, он же честный и благородный, у него принципы. Да и Каркарову это может не понравится, ты ведь у него в любимчиках. Вот помню один парень нарисовал на стене в торжественном зале символ Гриндевальда, вот тогда его сильно побили, его били долго тщательно и неоднократно, директор хотел сначала вмешаться, но Крам с ним поговорил, и дело замяли, ведь Каркаров не хочет, чтобы его обвинили в симпатиях к Гриндевальду. Если ты во всеуслышание заявишь, что поддерживаешь взгляды Волан-де-Морта насчет маглорожденных и маглов, что твой отец грохнул немало магловских свиней, то Крам лично начнет на тебя охоту. Тоже самое относится и к темной магии, ее ведь все изучают в Дурмстранге, так как она входит в обязательную учебную программу, но пока ты не практикуешь что-нибудь совсем уж запрещенное, не проводишь черные мессы, ритуалы, не поднимаешь мертвецов на местном кладбище, не насылаешь жуткие проклятья, они тебя не тронут. Опять же случай был, когда один дурачок на местном кладбище могилку разворошил, кости для какого-то ритуала выкопал, ребята Крама его просто выпороли. Ах да, про маглов и грязнокровок тоже не рекомендую прилюдно высказываться, так как тут есть сыновья и внуки маглорожденных и полукровок, они могут воспринять твою речь, как оскорбление членов семьи, а это более чем достаточный повод, чтобы вызвать тебя на дуэль. Дуэли здесь разрешены, но вызвать на дуэль до смерти просто невозможно в стенах Дурмстранга, хотя все равно неприятно, если семикурсник кости переломает и тобой пол вытрет. А вызвать на дуэль тебя могут сразу несколько, и будут они бить тебя по очереди, такие случаи тоже бывали, когда какого-нибудь неудачника человек восемь на дуэль вызвали, восемь раз подряд он попадал в лечебный отсек, а потом они его еще пару раз провоцировали, чтобы он им повод дал для дуэли. Так что веди себя осмотрительно, и никто тебя не тронет, ну или в крайнем случае мы вмешаемся.       Как оказалось, в Дурмстранге невозможно было даже вслух произнести слова вызова на дуэль до смерти. Как-то Драко ради интереса попытался вызвать на смертный бой стул в своей комнате, но словно воздух из глотки пропадал, он не мог выдавить из себя ни звука.       Дуэли в Дурмстранге были очень популярны, как минимум раз в неделю кто-нибудь с кем-нибудь сражался. В истории этой школы были даже случаи, когда на дуэль вызывали учителей, на дуэль можно было вызвать кого угодно, кроме, разве что, престарелых учительниц. Можно было вызвать даже директора на дуэль до первой крови, до потери оружия или сознания, но не насмерть. Сначала Драко сильно удивило, что директор Каркаров регулярно занимается спортом. Но, как оказалось, для этого были причины, дело в том, что любой ученик мог бросить директору Дурмстранга вызов, и директор не имел права не принять вызов или проиграть, иначе он должен был навсегда покинуть школу. И в истории школы были случаи, когда ученики таким образом заставляли недостойного директора покинуть школу. Еще директор мог выйти на дуэль с учеником вместо другого учителя, если считал необходимым защитить его, и таким образом директор обязан быть сильным магом, чтобы поддерживать порядок и защищать не только себя, но и некоторых своих работников. Но Каркаров каждое утро упорно совершал пробежку вокруг школы и делал силовые упражнения, тренировался в боевых заклинаниях, отрабатывая их на деревьях и камнях, он делал все это каждый день в любую погоду. Игорь Каркаров этим демонстрировал всем ученикам, что директор всегда сможет справиться с любым, кто осмелится бросить ему вызов, а после отомстит, сгноит этого наглеца, подвергнет всем наказаниям, найдет повод с позором выбросить из школы в назидание всем. И пока не нашлось ни одного ученика, кто бы решился бросить ему вызов. ***       Корвинус-де Морт из последних сил сражался с четырьмя личами, мертвые колдуны, не ведая усталости, посылали в него страшные проклятия, от которых он с трудом защищался. Темный маг успел трижды в мечтах проклясть Гриндевальда с его изощренной манерой обучения. Час назад магистр Гриндевальд обучал его высшей некромантии, учил, как создать лича, он требовал от своего ученика полной отдачи, чтобы получился не просто ходячий труп, а хитрый и могучий волшебник-нежить. Когда же Корвинус уставший, но довольный смог создать требуемые экземпляры, Геллерт Гриндевальд заявил, что теперь пришло время заняться боевой магией, и приказал Корвинусу сражаться с созданной им нежитью. Что особенно неприятно удивило Корвинуса, как Темный Лорд Гриндевальд легко управлял нежитью, которую создал Корвинус-де Морт, ведь по идее мертвецы должны подчиняться только своему создателю, и он очень хотел узнать этот секрет своего учителя, как он смог переподчинить нежить. Но Геллерт Гриндевальд всю свою магию творит молча без заклинаний и палочки.       Взбешенный Корвинус отправил в мертвецов поток адского огня, но три щита сдержали эту атаку, а четвертый лич мгновенно ответил зеленым лучом смерти. Темный маг взмахом палочки трансфигурировал воздух в извивающуюся струю воды, заклинание смерти попало в эту струю, преломляясь, сменило направление и, вылетев с другого конца, ударило в одного из мертвых магов. Далее будущий Темный Лорд нагрел струю, чтобы затем окатить кипятком этого же лича, в следующее мгновение Корвинус превратил воду в лед, сковав противника и повредив острыми льдинами его мертвую высушенную плоть. Но после этой удачной атаки ему пришлось сразу же уходить от трех проклятий. Два мертвеца атаковали Корвинуса, а третий попытался освободить скованного собрата, тогда темный маг выставил огненный щит и рванул вперед, отражая проклятья и одновременно нанося удар самим щитом. Этим ударом ему удалось разбить льдину вместе с мертвецом, которого он туда ранее заточил, и заставил отступить трех других. Из разорванного тела мертвого мага стала подниматься черная дымка, но Корвинус не хотел знать, какую форму попытается принять нежить, после такого сильного повреждения тела, поэтому создал пламя чистилища и убрал им все, чтобы уничтожить все останки. Далее это же пламя было направлено на личей, но они, бросились в рассыпную, лишь одного удалось поразить этим огнем. Пламя чистилища относилось к светлой магии и поэтому нежити было непросто от него спастись, ведь это заклинание специально создавалось против темных тварей. Теперь он легко мог справиться с двумя оставшимися мертвецами, Корвинус призвал адское пламя и создал из него монстра с множеством голов на длинных шеях, каждого лича с разных сторон атаковали эти головы. Мертвые маги упорно сопротивлялись, но Корвинус усилием воли увеличил вкладываемую в огонь магию и задавил противника. — Ну что, я доволен, видны определенные успехи… Ты смог наконец-то использовать пламя чистилища, хотя под конец все равно перешел к его темному аналогу. И это единственное светлое заклинание, которое ты использовал за все время боя, поэтому ты и расходовал так много сил и времени, и реши я сейчас вновь испытать тебя, ты проиграешь сразу же, — громко поучал Гриндевальд своего ученика. — Хотя не могу не отметить, что ты хорошо использовал обычные чары и трансфигурацию воздуха в воду. Тебе просто необходимо научиться использовать гнев солнца и огонь возмездия, немногие маги смогут защититься от комбинации темных проклятий и этих светлых заклинаний… Далее нам с тобой стоит изучить заклинания черного огня, трансфигурации флогистона, призыв элементаля, заклинание вечного огня и еще несколько заклинаний, тогда твой уровень будет соответствовать уровню хорошего пироманта.       Гриндевальд устало вздохнул, поднял руку вверх, после чего все помещение озарило холодным голубоватым светом, а вокруг руки закрутился вихрь из светящейся пыльцы. Время в комнате стало течь с той же скоростью, что и за ее пределами. Корвинус-де Морт жадно смотрел на своего наставника, на то, как он творит высшую магию без палочки и слов, только одними руками. С другой стороны, ему конечно же помогали стены помещения, которые он многие годы покрывал магическими знаками, рисуя их своей кровью, но все равно Корвинус не сможет совершить такое же колдовство даже с палочкой ни сейчас, ни в ближайшем будущем. — Раз уж ты теперь можешь нормально сражаться, то пора дать тебе одно интересное задание. Ты должен отправиться в небольшое путешествие, — сказал Гриндевальд, протягивая ученику бумажку с адресом и запечатанный конверт. — Одному из моих подчиненных удалось вывезти мою личную библиотеку, ты должен найти один из моих тайников с золотом, а затем передать это золото хранителю библиотеки и перевезти часть этой библиотеки сюда, а когда закончится твое обучение, вернуть назад. Там есть все, что необходимо знать Темному Лорду. — Но, магистр, вы уверены, что ваша библиотека по-прежнему у него, что он их не продал, что он согласится расстаться с этими книгами? Ведь столько лет прошло, — удивился Корвинус. — Он и его дети принесли клятву, а в конверте мой приказ, на нем стоит моя подпись, хранитель библиотеки или его дети просто не смогут не подчиниться. А отчеты, что библиотека в безопасности, я получаю регулярно каждые пять лет, — ответил Геллерт. Помимо этого он регулярно пополняет мою библиотеку всеми новыми публикациями, касающимися магических наук. Так же я дал ему тридцать лет назад задание изучить магию древних инков, а заодно и остальных индейцев, и сейчас я хотел бы заодно ознакомиться с результатами его поисков. — Инки? Индейцы? Куда же он сбежал? — удивленно спросил Корвинус и быстро посмотрел на адрес. Гриндевальд с удовольствием наблюдал, как округлились глаза ученика. — Вижу, что ты никогда не покидал западной Европы, что говорить про Новый Свет или Африку, если ты никогда не был в Восточной Европе, в России и тем более Азии, не путешествовал по Ближнему Востоку. А ведь любой могущественный волшебник должен побывать хотя бы раз в Греции, Риме, Египте, Месопотамии. Впрочем, твой предшественник тоже не очень-то любил путешествовать, — рассуждал Гриндевальд. — Но ближе к делу… В основном мой библиотекарь живет в Чили, а его дети живут в Аргентине, Боливии и Перу. Я не знаю, у кого из них сейчас моя библиотека, библиотекарь все сам тебе расскажет. И не советую тебе часто пользоваться магией. Вряд ли сейчас за тобой следят, но если кто-то узнает, что ты прибыл в Южную Америку из Германии для встречи с моим личным библиотекарем, то тобой заинтересуются многие секретные спецслужбы, а нам этого совершенно не нужно. Постарайся не задерживаться, не трать время на местные достопримечательности, у нас мало времени, и мы должны потратить его на твое обучение. Да, и смени внешность, никто не должен знать, как ты выглядишь, даже мой библиотекарь не должен видеть твое лицо, у «них» не должно быть ни одной ниточки, ни одной зацепки, которая могла бы привести «их» к тебе. Ученик Гриндевальда не может не заинтересовать «их», а ты к тому же еще и сам по себе любопытный экземпляр — воплощенный крестраж. Есть средства против иллюзий, поэтому используй маски или зелья, а лучше маски и зелья сразу.