Гриффиндорец

      Поттер старательно читал книги по алхимии, астрономии, теургии, герметизму и каббалистике, так как на эти предметы делался особый упор в той академии, куда он собирался ехать в сентябре. С остальными предметами проблем не было, так как во всем остальном программа Хогвартса была более продвинутой. Разве что в академии преподавали основы окклюменции, но и тут Гарри имел довольно большое преимущество. Еще Поттеру требовалось прочесть книги по истории, так как в немецкой академии Христиана Розенкрейца изучали историю своей страны и историю отдельных организаций, с которыми связана их академия. Наибольшие надежды Гарри возлагал на библиотеку этой академии, там он надеялся найти книги по боевой магии, ведь сама по себе каббалистика и другие направления его не интересовали, гриффиндорец искал только ту их часть, которая может помочь в бою. Но тут могли возникнуть некоторые проблемы, так как его доступ в библиотеку будет сильно ограничен, вряд ли его допустят к самым ценным и опасным книгам.       Периодически Гарри приходили письма от друзей, они вяло пытались отговорить его от поездки в Германию, желая все же встретить его в Хогвартсе, хотя не особенно на это надеясь. Встретиться ни с кем из них не удалось. Обстановка была напряженной, министр старался контролировать каждый шаг Поттера, и теперь он не отпускал своего подопечного без сопровождения.       Наконец, пришло письмо от Чжоу с приглашением в гости, которое Гарри ждал с чемпионата. В этот раз Гарри проигнорировал советы дочери и племянницы Корнелиуса и оделся примерно так же, как одевался его дед. Он заранее заказал черную с красным магическим узором мантию, которая была чем-то средним между парадной и боевой, она имела пояс с рунами, стоячий воротник, рукава не болтались, полы мантии были выше колен. Перчатки Гарри надевать не стал, зато надел защитные артефакты: перстень и браслет из наследства, доставшегося от деда.       До дома Чангов Гарри добрался на министерской машине, заколдованной примерно так же, как автобус Ночной рыцарь, которую выделил Фадж. Внутри дом выглядел совершенно европейским, тут не было ничего, что хоть отдалено отдавало бы китайским колоритом. Гарри встретило несколько мужчин, все были китайцами, трое были одеты в обычные строгие мантии, а еще двое в магловские строгие костюмы. Гарри представился и по очереди пожал каждому руку, четверо оказались дядями и кузенами Чжоу, и вот к Поттеру подошел пятый самый главный из них. — Лонгвей Чанг, — наконец, представился самый старший из китайцев. — Отец Чжоу.       Во время рукопожатия Поттер почувствовал подавляющую магическую силу, грозная аура вокруг мужчины стала давить на гриффиндорца. Поттер знал этот прием, сильные маги таким способом могли демонстрировать свою мощь. Внешне Гарри не показал, что ощутил какое-либо давление, но ему было, чем ответить, Гарри выпустил свою ауру, которая в силу возраста все же могла быть немного слабее, но все равно показывала, что он отнюдь не в подчиненном положении. Мужчина на пару секунд задержал рукопожатие дольше, чем следовало бы, но виду также не подал. — А вы любопытный молодой человек, — произнес, наконец, китаец. — Возможно, слухи не врут. — Гарри, привет, — в гостиную вошла сама Чжоу. — Тебя тут не мучили без меня? — Нет, что ты, все замечательно, — с улыбкой ответил гриффиндорец.       Вскоре Гарри Поттер познакомился с матерью Чжоу и другими женщинами семьи Чанг, за ужином шел самый обычный разговор, Поттера расспрашивали о школе, учебе, о том, как он живет у министра. Поттер, Чанги интересовались мнением Гарри о последних новостях. Несколько раз Гарри чувствовал, как его разума кто-то осторожно касался, не пытаясь проникнуть, на что гриффиндорец реагировал сдержанным ментальным отталкиванием, не причиняя вреда и не атакуя явно, но давая понять, что оппонент обнаружен, что его разум под надежной защитой. — Мистер Поттер, а что вы думаете о побеге Руквуда и происшествии во время чемпионата? Все чаще слышатся слухи, что это связанные события, не говоря уже о Сириусе Блэке, — спросил Чанг. — Сириус Блэк вряд ли связан с этими событиями, я сильно сомневаюсь, что он вообще в чем-то виновен. Он был другом моей семьи, и у меня есть некоторые сведенья, которые делают официальную версию неубедительной и маловероятной, — осторожно сказал Гарри. — Но остальные события, конечно же, связаны. И вы назвали далеко не все события из этой цепочки. — Вы считаете меня недостаточно осведомленным? — иронично поинтересовался мистер Чанг. — А вы не осведомлены, что пропала мисс Джоркинс, сэр? — вопросом на вопрос ответил Поттер.       Чанг осекся и внимательно посмотрел на Поттера, он не спешил продолжать разговор, в это же мгновение Гарри словно по команде отвлекла снова обычными вопросами о школе супруга Лонгвея, она явно имела некоторый опыт и нередко помогала мужу в деловых разговорах. Но в нужный момент Лонгвей сделал неуловимый сигнал жене, и та прервала разговор. — Мистер Поттер, а что вы говорили о Сириусу Блэке? Что же это за сведения? — спросил Чанг. — Я же сказал, это сведения моей семьи, сэр, — вкрадчиво ответил Поттер, не делая больше никаких дополнений. Он должен четко дать понять собеседнику и остальным, что он не болтун и не будет просто так раскрывать важные сведения людям, с которыми знаком не больше часа. — Тогда оставим Блэка… Мистер Поттер, каково ваше мнение о связи этих событий? — спросил Лонгвей. — Из ваших слов я так понял, что вы видите целую цепочку связанных событий. —Несколько лет назад я с другом спас философский камень от одержимого темным духом мага, этот дух хотел вернуть себе тело, когда одержимый погиб, один из пожирателей смерти, до этого работавший в Хогвартсе, сбежал из страны. На следующий год при поддержке пожирателя смерти артефакт Темного Лорда действовал в Хогвартсе, и этот пожиратель в последствие тоже сбежал из страны. А сейчас, помимо побега Августа Руквуда и происшествия на чемпионате, было еще и возвращение этих двоих пожирателей в Англию, — перечислял Гарри. — Так вот, связь очевидна, сэр. Общим для них всех является Темный Лорд Волан-де-Морт, он связывает все эти события. И чуть не забыл, после происшествия в Хогвартсе был объявлен в розыск некий превращающийся в крысу анимаг, которого некоторые считают Питером Петтигрю, по-крайней мере, они похожи. — Лорд считается мертвым, — осторожно напомнил мистер Чанг. — Что значится вашей заслугой. — Считается? Конечно, считается, хотя и не всеми. Но вот является ли он действительно мертвым? На что способны темные искусства, если их применяет один самых великих темных магов в истории? Может ли Темный Лорд вернуться, или темный орден пожирателей смерти будет действовать самостоятельно, или на месте старой организации появится новая с другим лидером? Если кто-то знает ответы на эти вопросы, то вряд ли он просто так кому угодно даст ответ, боюсь, что такие тайны не раскрываются раньше времени. До этого я вам говорил лишь те сведения, о которых может узнать любой из открытых источников, они не являются тайной, а сейчас речь идет об информации другого рода. Эта информация может быть крайне опасной, — уклончиво ответил гриффиндорец. — Если кто и знает ответы, то он сможет сообщить их только кому-то, кому в достаточной мере доверяет, сэр. Кое-кто готов даже пожертвовать жизнью ради этих ответов. — Однако вы не отрицаете, что что-то знаете, мистер Поттер, — влез в разговор брат Лонгвея.       Лонгвей с небольшим раздражением посмотрел на брата, но сделать уже ничего не мог, слова произнесены. Лонвею было ясно, что напирать на Поттера не имело смысла, была лишь надежда, что он сам захочет что-то рассказать или случайно проговорится, но давление никакого положительного результата не даст. А вот его братец этого не понял и совершил ошибку. — А разве это имеет значение? — изобразил легкое удивление Гарри. — Для вас Волан-де-Морт не является вопросом жизни и смерти, вы не содрогаетесь, слыша его имя, не из-за храбрости, а потому что он для вас мало значит. Какие-то сведения о нем могут удовлетворить ваше любопытство или, возможно, смогут принести вам какую-то выгоду, но от сведений о Темном Лорде не зависит судьба вашей страны и ваши жизни. Прошу простить мне мою прямоту, но в возможных конфликтах вы точно не станете рисковать своими жизнями, а потому не можете быть надежными союзниками, и вряд ли готовы платить достаточно высокую цену за эту информацию и за последствия. Так что вряд ли имеет значение, знаю ли я что-то важное. — Есть Гонконг, мистер Поттер, — холодно произнес Лонгвей. — Меньше всего мы хотим, чтобы на него распространилось влияние вашего Темного Лорда. Его сторонники могут пожелать воплотить и там свои идеи, начать притеснять маглорожденных, убивать маглов. Боюсь, в этом случае пожиратели смерти могут найти там сторонников, и есть опасность, что эта зараза перекинется на остальной Китай. А может быть, пожиратели смерти посчитают нас просто магами второго сорта, нам до сих пор неизвестно, считал ли Темный Лорд достойными всех чистокровных магов или только европейских. А может и другой вариант, когда пожиратели смерти просто совершат сделку с отдельными гонконгскими группировками насчет обоюдной поддержки без вмешательства во внутренние дела, или пообещают всему Гонконгу независимость. При этом мы сами не можем повлиять на ситуацию, так как вы, англичане, просто не потерпите нашего вмешательства в свои дела. И на политической арене мы не видим никакой ясности, ничего четкого, а это значит, что нет кого-то, на кого мы могли бы сделать ставку, оказать поддержку. — Стороны формируются, мистер Чанг. Жажда власти моего врага не знает насыщения, он никогда и никому не даст независимости, хотя пообещать может, но слово легко нарушит. А победившая сторона не будет милосердной к тем, кто поддерживал их врагов, всем известна жестокость Темного Лорда, но могу уверить, что если он и в этот раз проиграет, то все, кто его поддерживал, будут зачищены, полностью уничтожены, где бы они не были, — заметил Поттер.       Лонгвей мрачно кивнул, дальнейший разговор практически не касался политики. Потом Чжоу захотела показать Гарри свою комнату и еще мест в доме. Как оказалось, в доме было много китайского, просто оно находилось в тех помещениях, куда гости редко попадают. По-видимому, Чанги считали свою культуру чем-то личным и не стремились ее демонстрировать. — Гарри, ну ты даешь, — сказала Чжоу, когда они остались наедине. — Ты напугал моего отца. — Да? — удивился Гарри. — А я и не заметил, чтобы он выглядел напуганным. — Это незаметно постороннему, но я его дочь и хорошо знаю, когда он нервничает. Ты произвел на него большое впечатление, заставил относиться к тебе серьезно, — сообщила Чжоу.       Гарри усмехнулся, он сегодня не ставил перед собою цель влиять на политику, прощупывать отношения с Гонконгом, он просто хотел встретиться с Чжоу, а заодно и познакомиться с ее родителями. Поттер не готовился к этому разговору о политике, но в целом он остался доволен. ***       Спустя несколько дней Корнелиус Фадж позвал Гарри в свой кабинет, он готовился отправить подопечного в Германию. Министр был благодарен Гарри за его роль в разрешении проблемы, возникшей на чемпионате, но все же молодой человек заставлял нервничать, вызывал опасения. — Гарри, я уже договорился, сегодня ты сможешь отправить в Германию, — сообщил министр. — Спасибо, сэр, — кивнул Гарри. — Пока я еще здесь, я хотел бы вам кое-что сказать… Пожиратели смерти и метка на чемпионате произошли почти одновременно с побегом Руквуда и… И я думаю, что пропажа Берты Джоркинс связана с этими событиями, сэр. При этом все это произошло после побега неизвестного анимага из Хогвартса. Вам нужно принять меры… — Гарри, извини, что перебиваю тебя, но ты говоришь о вещах, в которых ничего не смыслишь, и видишь того, чего нет, — поспешно возразил Корнелиус Фадж. — Уж не думаешь ли ты, что… — Специалисты из Отдела Тайн легко определят, жива ли Берта Джоркинс. Я буду только рад, если я ошибся, но я на это не рассчитываю, — ответил Гарри, предугадывая мысли министра. — К тому же я не призываю вас к поспешным действиям, они сейчас слишком вредны.       На самом деле гриффиндорец был бы рад именно решительным действиям, но он знал, что министр желал совершенно обратного и всячески избегал этих самых решительных действий. — Да, Гарри, продолжай, — проявил интерес министр. — Какие тогда меры ты предлагаешь? — Часть денег, которые остались от чемпионата, и которые появятся после турнира, а также часть бюджета, полученную из других источников нужно приберечь… Приготовиться к тому, чтобы в случае появления врага, эти деньги можно было бы быстро вложить в Аврорат и департамент правопорядка. А также позаботиться о тех, кто в любом случае будет против нас, хорошо бы додавить великанов и ужесточить законы против диких оборотней. Лучше не трогать тех нормальных людей, кого покусали эти животные, может быть даже стоит попытаться помочь тем, кто пытается продолжать вести нормальный образ жизни, но диких тварей лучше уничтожить полностью. Опасность представляют обитатели Азкабана, его нужно укрепить, при этом позаботиться и о дементорах, установить чары, чтобы им также было проблематично покинуть его, ведь сейчас их ничего не сдерживает, кроме договора. На каждого заключенного нужно наделать зачарованные кандалы. И еще нужно провести курсы повышения квалификации среди достаточно молодых сотрудников министерства, чтобы при необходимости их можно было перевести в департамент правопорядка. Если опасения окажутся беспочвенны, то курсы никому не повредят, как и укрепление Азкабана, а сэкономленные деньги можно будет пустить на что-то другое. А дикие оборотни в любом случае являются проблемой, которую нужно решать. И еще нужно проверить бывших пожирателей, до меня доходили слухи в Хогвартсе от их детей, что они хотят спонсировать кого-то, кто бы заменил вас на посту министра. У них слишком много влияния и денег, поэтому нужно их как-то ограничить. Сами по себе они не опасны, но они сразу же примкнут к любому вашему противнику, мои друзья слышали, что они именно это обсуждали с Люциусом, он для этого и приезжал сюда на чемпионат. И приезд Малфоя неслучайно совпал с теми беспорядками, устроенными пожирателями смерти. Говорят, что Малфой заграницей ищет союзников, это будет катастрофа, если им удастся сменить вас на посту министра. — Не волнуйся об этом, Гарри, этого не будет, — строго сказал министр. — Я им этого не позволю. Ты во всем прав. И это не похоже на тот бред, который советовал Дамблдор, хотя он тоже начинал с того, что все происшествия связаны. Вначале я опасался, что будешь повторять его слова. Он советовал удалить дементоров из Азкабана, хотя не сказал куда удалить. — И советовал протянуть руку оборотням и великанам… Это предсказуемо, сэр. Возможно, что он тоже желает видеть кого-то другого на вашем месте, — заметил Гарри. — Его советы, если им следовать, могут просто похоронить вашу репутацию, а сам Дамблдор останется в стороне. И это притом, что все равно ничего хорошего из его затей не получится. Глупо удалять дементоров из Азкабана, они ведь не только стражники, но и сами заключенные тюрьмы, дополнительные права оборотням и великанам сделают их лишь еще опаснее, а с другими магическими расами у нас и так нет конфликта. Но меры предосторожности могут помочь не только против пожирателей смерти, возможно, что и Дамблдора придется сдерживать, кто знает, что он задумал. — Да, да, никому нельзя доверять, — кивнул Фадж. — Что за напасть? Но ведь ты не думаешь, что Сам-Знаешь-Кто может вернуться? Я знаю, что не может, но Дамблдор говорит… — Нет. Конечно, нет. Это просто глупо, но… у пожирателей смерти может появиться новый лидер, или он уже появился. Это может быть подражатель Сами-Знаете-Кого, — ответил гриффиндорец.       Уже очень давно Поттер готовился к этому разговору, он долго подбирал слова, которые следовало сказать министру, чтобы подготовить его к будущим испытаниям, но не отпугнуть, не посеять панику, и для этого не сообщать ему всей правды, а дать некую полуправду. — Логично… Да, ты на удивление умен, Гарри. Это вполне возможный вариант, до которого никто не додумался, — задумчиво сказал Корнелиус. — Я благодарен тебе. Я знаю, к чему готовиться. — Кстати, сэр, вы ведь помните, что я был недавно в гостях у Чангов… Так вот кое-кто из этой семьи обмолвился, что они тоже опасаются пожирателей смерти, что те могут распространить свое влияние на Гонконг, но только я об этом вам не говорил, — сказал Гарри. — Конечно, Гарри, я не собираюсь напрямую обсуждать эту тему с Чангами и упоминать тебя. Спасибо за информацию и предупреждение. Знаешь, мне даже начинает казаться, что ты ценнее большинства моих подчиненных. Ты оказываешь мне политическую поддержку, ты разбираешься с опасными проблемами эффективнее Аврората и департамента правопорядка, ты даешь ценные советы и являешься неплохим осведомителем, — заметил Фадж. — Кое-кто жаловался, что ты создаешь слишком много проблем, но в реальности ты их только решаешь.       Через час прибыл министерский сотрудник из департамента международного сотрудничества и передал портал для перемещения в Германию. Корнелиус попрощался со своим подопечным, и Гарри переместился в дом к Лабберту Айхенвальду. Лабберт тепло поприветствовал Поттера, в прошлом они неплохо общались, и Гарри был уверен, что с ним не возникнет проблем. В первую очередь гриффиндорец отправил письмо представителю наемников, назвавшемуся Бельфигором. Ответ не заставил себя ждать, Поттеру назначили встречу с возможными учителями.       К счастью для Гарри, за ним никто не следил, ни Фадж, ни Айхенвальд в Германии не навязывали своему подопечному сопровождение. В магловском районе в обычном жилом доме в простой квартире Поттера ждали два мага, хотя оба были одеты совершенно по магловски. — Добрый день, мистер Поттер, можете звать меня Асмодеем. А это мой друг, зови его Самаэлем, — произнес первый из них. — Бельфигор объяснил нам суть, теперь осталось прояснить детали. —Добрый день, — повторил Гарри. — Для начала я хотел бы узнать, чему вы готовы обучать меня. — Я специализируюсь в окклюменции, легилименции и некромантии. Я слышал, что вы достигли успехов в ментальной магии, но в моих силах улучшить ваши навыки в этом направлении магии, так как я благодаря некромантии разработал совершенно новые приемы магии разума. А также я планирую обучать вас самой некромантии и проклятиям, — ответил Самаэль. — Ну, а я специалист по боевой магии, магии разрушения и хаоса, а еще я специалист по точечным магическим ударам, поражающим цели на большом расстоянии, и я занимаюсь магическими татуировками, — добавил Асмодей. — Если ты захочешь, я могу сделать и тебе парочку, они могут быть вам очень полезны. Дополнительно я разрабатываю татуировки для боевых магов, усиливающих магию разрушения, и в этом деле я значительно продвинулся. — Отлично, господа, я согласен обучаться всему. И я думаю, что я смогу выбираться на выходных, осталось только выбрать место, — ответил гриффиндорец. — И татуировки меня тоже интересуют. — С этим не возникнет проблем, мистер Поттер, у одного из покровителей нашей организации здесь в Германии есть свой загородный клуб. Надеюсь, не нужно говорить вам о секретности. Там достаточно места для тренировок, там же вы познакомитесь и с остальными вашими учителями, — ответил Асмодей. — Для быстрого перемещения у меня есть специальный многоразовый портал, он перемещает в загородный клуб и обратно в исходную точку. Но он сработает только в нужное время, а время вы будете узнавать из специального письма с протеевыми чарами.       Боевой маг протянул Поттеру пуговицу и конверт, внутри него был лист бумаги с какими-то черточками и закорючками, смысл которых был Гарри непонятен. — Небольшой шифр для защиты от чужака. К количеству каждого символа надо прибавить один, затем поделить на два и отнять три, тогда число черточек — это месяц, кружочки — день, спирали — час, точки — минуты, а запятые, восьмерки и буквы лишь отвлекают внимание и запутывают постороннего, цветные фигуры также не учитывать, нужно считать черные и серые, — пояснил Асмодей. — Пароль для активации — это название дня недели, в который будет перемещение.       Гарри быстро выполнил нужную процедуру, выходило, что портал должен сработать через пять минут, тогда гриффиндорец взял в руки пуговицу и стал ждать. В нужное время портал нагрелся. — Понедельник, — произнес Поттер и почувствовал рывок, вокруг него все закружилось.       Гарри переместился на лакированный паркет, а перед ним стоял сам Лабберт Айхенвальд, чему Поттер сильно удивился, он никак не ожидал увидеть на тайной базе наемников, замаскированной под закрытый загородный клуб, родственник Фаджа, у которого Гарри гостил. — Вижу, Гарри, что ты удивлен. Дело в том, что я один из покровителей этой организации наемников, а потому в курсе большинства дел. Я знал, что ты здесь появишься еще до того, как вообще увидел тебя, так как я знал о договоре с твоим дедом о твоем обучении, — поведал Лабберт. — Здесь обращайся ко мне только Барбатос, но ни в коем случае не упоминай это имя при посторонних, Гарри, запомни, это одно из правил этой организации. — Да, сэр. Я рад, что вы в курсе дел, это все значительно упрощает. А где Самаэль и Асмодей? — спросил Гарри. — Ведь я прибыл сюда для обучения, скоро оно начнется? — Конечно, но только последнее правило, клиенты не должны видеть друг друга. Поэтому не покидай помещение без разрешения, разговаривай только с теми, кого знаешь, с теми, кого тебе уже представили, — строго сказал Лабберт. — Можешь даже скрывать свое лицо, здесь многие избегают показывать внешность. Имя тоже называть необязательно, те, кто работает с тобой напрямую и так его знают, а с остальными тебе и говорить не стоит, как я уже сказал. — Да, — кивнул Гарри. — Мистер Барбатос, я могу говорить с вами о делах вне этого места? — Если рядом нет никого постороннего, — подтвердил Лабберт Айхенвальд. — Но сначала уточните у меня, действительно рядом нет посторонних, чтобы я вначале проверил это.       После этого Лабберт ушел, и в комнату вошел Самаэль, его бледное лицо было строгим и мрачным, но в нем была какая-то торжественность, он, не моргая, смотрел на Гарри. От некроманта исходил холод, Поттер чувствовал давление на свои щиты, это было похоже на воздействие дементора, он не пытался проникнуть в разум, он просто давил своей аурой. — Для начала займемся окклюменцией, у вас, конечно же, неплохие щиты, они защищают от обычной легилименции, но если вы подвергнетесь нападению мертвого духа, неупокоенной сущности, желающей заполучить ваше тело, вашу жизнь, то потребуется более сильная защита, — сказал Самаэль. — По мере осваивания работы с духами мы перейдем от защиты от духов к контролю над ними, настоящий некромант должен уметь повелевать мертвыми. — Сэр, магистр Калисто Крамер начинал меня учить некромантии, — сообщил Гарри. — Великий магистр… мне жаль, что он оставил мир живых, он смог бы многому тебя научить, если бы успел. Надеюсь, тебе помогут его уроки, — ответил Самаэль. — Приступим к практике.       Темный маг достал из кармана мантии маленькую шкатулку и протянул Гарри, гриффиндорец взял ее в руки и, следуя указаниям Самаэля, открыл ее. Он сразу ощутил, как нечто холодное и незримое устремилось из шкатулки к нему, ощущение было похоже на то, что чувствуешь при прохождении сквозь призрака, но только оно не проходило, а держалось внутри. Гарри вспомнил, как дух утбурда напал на него, ощущения были очень похожи, но утбурд был тогда сильнее, а Гарри был слабее, теперь же Поттер чувствовал себя увереннее, дух не мог пробиться через его щиты. Но мертвец не думал сдаваться, он продолжал методично биться о щиты, изучая их. Холодный дух медленной, но неуклонной поступью шел к своей цели, преодолевая щиты. Обычная легилименция и окклюменция не помогали, Поттер достал палочку и стал читать заклятье, уничтожающие подобные нематериальные сущности. — Паршиво, — холодно произнес маг. — Все неправильно, слишком шаблонные приемы окклюменции и никакой некромантии. Ты должен сделать свой разум таким же холодным, мертвым, безчувственным и безэмоциональным, как у нежити, ты должен суметь обмануть мертвый разум противника, и тогда даже есть шанс навязать ему новые цели, чтобы он принял их за свои. Но для этого ты должен пропитать свой разум смертью. Надо будет провести несколько ритуалов, чтобы повысить уровень твоего посвящения смерти. — Я уже проходил посвящения, я несколько раз был на грани смерти, сражался с нежитью, чуть не был убит утбордом, и его дух чуть не поработил меня, я ел еду мертвых на празднике привидений и провалился в другой мир, — сообщил Гарри, утаив о дарах смерти и встречах с их хозяйкой. — Тогда тебе будет легче пережить ритуалы, — пожал плечами Самаэль.       В течение следующих нескольких часов Гарри пытался выполнить указания учителя, медитируя и настраиваясь, а в заключение Самаэль показал ему несколько проклятий из школы некромантии. Далее пришел Асмодей, он предпочитал обучать с помощью долгих часов отработок какого-то одного приема и постоянных спаррингов, Асмодей уделял мало времени тому, чтобы показать какой-нибудь прием или заклинание, считая, что лучше сотню раз отработать до автоматизма одно заклинание, чем просто запомнить сотню. А еще Поттер заинтересовался татуировками, он периодически задавал вопросы Асмодею о том, какой магический узор принесет больше пользы.       До первого сентября оставалось мало времени, и занятия проходили особенно интенсивно, так как Поттер и его наставники желали успеть как можно больше. Лабберт Айхенвальд ничем ни разу не выдал, что знает, куда пропадает Гарри. Одновременно с этим Гарри наверстывал программу академии Христиана Розенкрейца. Без зелий и маховика было трудно, но Гарри справлялся. ***       Блез, Луна и Сьюзен ехали в одном купе и хмуро смотрели друг на друга, без Гарри им было немного не по себе, разговор почти не клеился. Луна молча читала какую-то книгу, а Блез и Сьюзен обменивались новостями и слухами, строили гипотезы и планы на этот год. — Тетя как-то жаловалась, что ее сотрудникам придется поучаствовать в перевозке драконов, а у нее из-за этого целая куча проблем с документами, — сообщила Сьюзен. — Драконы?! — воскликнул Забини. — Неплохо… Теперь я даже жалею, что не смогу участвовать, ведь это открыло бы неплохие перспективы. Есть немало магов, которые пытаются добиться разрешение на встречу с драконом, а тут обычным школьникам предоставят целых трех. Хотя вряд ли кто-нибудь этим воспользуется в полной мере, если только Каркаров привезет кого-нибудь… — Никто из учеников не рискнет сражаться с драконом. Они постараются побыстрее выполнить задание и уйти подальше от дракона. Скорее всего, дракон будет прикован, и надо будет мимо него пройти. Да и у тебя немного шансов справиться с этими существами, — заметила Сьюзен. — Главное, что шанс есть, пусть даже маленький, но все же шанс, — пожал плечами Забини. — Кстати, кто-нибудь будет делать ставки? — спросила Сьюзен Боунс, доставая блокнот. — Я, наверное, буду сам принимать ставки, побуду букмекером. Только в этом году букмекеров может быть слишком много, каждый решит подзаработать, — заметил Блез Забини. — Можно объединиться и выбить конкурентов, — предложила Сьюзен. — Только надо еще кого-нибудь в дело взять. Я смогу собрать ставки у себя, ты на Слизерине, Луна на Равенкло… — Нет, я пас, — отозвалась равенкловка, оторвавшись от книги. — На Равенкло немногие всерьез воспримут меня в роли букмекера. У меня там не так много связей. Но попробуйте взять в долю Голдштейна или Белби, но первый может быть слишком умным, а второй слишком жадным. Если же вам нужен кто-то для выбивания конкурентов, то попробуйте завербовать Аланис, она дуэлянт. — Ладно, потом определимся с Равенкло. А на Гриффиндоре надо взять в долю Фреда и Джорджа Уизли, — решил Блез. — Так, первая ставка будет на то, кто станет чемпионом от Хогвартса. Кандидатура Седрика наиболее вероятна, и очень многие это понимают. Если все будут ставить на него, и он станет чемпионом, то навар будет невелик. Так что нужно как-то повлиять на ставки. — На каждом факультете большинство будет ставить на своего, так что навар будет. А мы можем лишь взывать к факультетской гордости и обвинять в предательстве всех слизеринцев, гриффиндорцев и равенкловцев, которые захотят голосовать за Седрика, — ответила Боунс. — Еще будут те, кто поставит на самого себя, а это половина семи- и шестикурсников. Для всех чистокровных нужно напоминать о родственных связях, чтобы ставили на ближайшего родственника, а не за будущего чемпиона. И насчет Седрика, нужно периодически высмеивать «смазливого красавчика», тогда парни реже будут за него голосовать. А еще нужно пустить множество различных слухов и как-то понизить его репутацию, — задумался слизеринец. — Не смей вредить Диггори, — строго сказала Боунс. — Тебе это не простят. — Нет, ничего серьезного ему не грозит. Просто пара оплошностей на уроках, пара проигранных тренировочных дуэлей, и кое-кто засомневается. Подключим Фреда и Джорджа, и ему достанется несколько приколов. Кстати, его можно подкупить, чтобы он нарочно вляпался? — спросил Блез. — Нет, репутацией он дорожит. И я не буду участвовать в розыгрышах над ним, как и никто на нашем факультете, Диггори — союзники моей семьи, а Седрик — лидер всего Хаффлпаффа, он капитан команды по квиддитчу, староста школы, отличник с маховиком и один из лучших бойцов дуэльного клуба. Но есть хорошая идея, за пару бутылок вина профессор Треллони сделает предсказание, что чемпионом станет невысокий черноволосый юноша, тогда множество не самых умных девчонок, которые могли бы поставить на Седрика, поставят на кого-нибудь другого. — Осталось только решить, как можно использовать драконов. Ведь то, что мы знаем о драконах, можно как-то использовать, — задумался Блез. — Хотя, боюсь, что все заинтересованные маги со связями легко узнают о драконах или уже знают. — У меня уже голова начинает болеть от ваших мозгошмыгов, — вставая, устало вздохнула Луна и отложила книгу. — Я лучше пройдусь немного, разомну ноги. — Если увидишь Голдштейна, Фреда и Джорджа, то попроси зайти к нам, — попросил Блез.       Фред, Джордж и Голдштейн быстро отозвались на призыв, и вот они уже впятером стали обсуждать детали. Близнецы Уизли пообещали за дополнительный процент, что возьмут на себя разборки со всеми конкурентами. Они даже решили попробовать в дальнейшем попытаться собирать ставки с шармбатонцев и друмстранговцев. Но тут у Сьюзен возникла новая мысль… — А что если мы будем влиять на результат соревнований. В Хогвартсе мы сможем сделать это, при этом мы просто ученики, а не профессора и не чиновники, а это значит, что с нас никто не будет брать клятв невмешательства. И в правилах Хогвартса это не прописано, хотя, конечно, правила запрещают нападать на учеников, профессоров или гостей, запрещают воровство и многое другое, но вот абстрактное вмешательство в турнир не регламентируется. А законы министерства практически не работают, пока мы ученики Хогвартса на территории Хогвартса, — Блез пристально смотрел на команду, следя за реакцией. — И мы можем сами делать ставки… после того, как мы примем ставки в школе, мы сможем поставить всю кассу. Тогда выигрыш преумножит прибыль. А наше вмешательство в игру обеспечит этот выигрыш.       Фред и Джордж напряженно смотрели на партнеров, оба неожиданно для всех закурили и предложили остальным, Энтони взял сигарету и тоже закурил, а после заговорил. — С кем будем иметь дело? Бэгмен отпадает, родственники меня предупредили, что он будет появляться в Хогвартсе в этом году, что он может пытаться собирать ставки с учеников. Так вот, он в очень глубокой жопе… Он весь в долгах, ему нельзя давать деньги, так как он их никогда не вернет. Есть несколько дельцов из Лютного, пара в Хогсмиде, ни у одного из них не хватит капитала, чтобы оплатить выигрыш, но вот если разделить кассу и сделать ставку у каждого, то мы получим все. Конечно, еще есть гоблины, но я не люблю этих дерьморожденных уродцев. Эти хитрожопые твари найдут множество причин не выплатить золото. К тому же они могут обвинить нас в жульничестве, если мы вмешаемся в турнир, а мы ведь именно это планируем, — задумчиво сказал Голдштейн. — А если они обвинят нас в мошенничестве, то могут заявить, что мы должны им «штраф», могут опустошить наши сейфы, а еще они попытаются содрать деньги с наших родителей, гоблины всегда выискивают все возможности получить наибольшую прибыль. — Вот черт! — хором произнесли близнецы, а затем грязно выругались. — Если бы мы знали о Бэгмене… — злобно произнес Фред, выпуская дым. — Мы сделали ставку на чемпионате по квиддитчу, этот грязный ублюдок денег нам должен. — Если он будет собирать ставки в Хогвартсе, то это уменьшит нашу прибыль. Мы с Фредом позаботимся о нем… — пообещал Джордж, закуривая еще одну. — Не валяйте дурака. Он глава целого департамента в министерстве и один из судей на турнире, он может нам все испортить. Лучше найти способ с ним договориться, тогда мы сможем использовать его для вмешательства в турнир, — возразила Сьюзен. — Вы все правы… нам надо просто разделиться. Сьюзен договаривается с Бэгменом, мы вмешиваемся в игру, а Фред и Джордж не дадут ему собирать ставки. Но никто не узнает, что Сьюзен, Фред, Джордж и мы в одной команде. И это же касается гоблинов, одни вмешиваются в турнир, а другие делают ставки у гоблинов. И мы всегда сможем свалить все на Бэгмена, мы всего лишь школьники, а он глава целого департамента и судья, пусть его линчуют. А для дел с гоблинами лучше всего подойдут Гарри и Луна… Гарри авторитет и связи, к тому же он далеко, а потому его нельзя обвинить во вмешательстве. А у Лавгудов все наоборот, они не имеют дел с гоблинами, у них счетов, все свое золото они хранят сами или в других банках, их нечем прижать, к тому же Луна уж точно не будет замешана в темных делишках, — предложил Забини. — Фред, дай и мне попробовать…       Фред протянул слизеринцу зажженную сигарету. — Что ж… звучит заманчиво. Если мне не придется выбивать дерьмо из конкурентов и общаться с гоблинами, то я в деле, — объявил Голдштейн. — Чем меньше ты делаешь, тем меньше твоя доля. Нас пятеро, каждый получает по десять процентов от барыша, вторую половину поделят активные участники, — предложил Забини. — Пятнадцать, — произнес Голдштейн. — И у меня остается возможность принять активное участие, если это понадобится, и получить больший процент — Одиннадцать, — возразил Забини. — И ты лишишься всего, если подведешь или захочешь свалить.       Сьюзен открыла окно, чтобы выпустить дым, она тоже взяла у близнецов сигарету, чтобы не быть в одиночестве, но при этом не курила, а просто держала ее в руках. — Четырнадцать, и я даю слово, что не свалю и не подведу, — напрягся Энтони и закурил вторую. — Кстати, если ты планируешь привлечь для сделок Лавгуд и Поттера, то какова их доля? — Двенадцать, и хватит торговаться, — строго сказал Блез. — Кто не согласен, мы стираем память и исключаем из партнерства. Доля Поттера и Лагвуд — это второй вопрос, к тому же еще не факт, что они будут участвовать. — Мы в деле, — хором сказали близнецы. — А Поттеру и Лавгуд есть, что поставить, так что их выгода — это их выигрыш, мы обеспечиваем беспроигрышный вариант, а они делают ставки. — Надеюсь, что не пожалею… партнеры, — нервно улыбнувшись, сказал Голдштейн и потушил сигарету. — Не пожалеешь, партнер, — сказала Сьюзен.  — Вот и порешили, — криво улыбнулся Забини.       Дверь открылась, и на пороге появилась Луна. — Мы подъезжаем, пора переодеваться, — сказала равенкловка. — Фу… накурили…       Лавгуд взмахнула палочкой, очищая воздух от дыма. — Сегодня объявят о турнире, сразу начинайте собирать ставки, кто будет чемпионом от Хогвартса. Постарайтесь принимать как можно меньше ставок на Диггори. Все, расходимся, идите, — сказала Сьюзен, выпроваживая близнецов и Голдштейна. — После отбоя надо встретиться в пустом классе на втором этаже, еще много деталей надо обсудить, — сказал Джордж, выходя из купе. ***       Блеза, Сьюзен и Луну вместе с несколькими другими учениками задержали деканы, чтобы без посторонних выдать маховики времени и проинструктировать, а после они присоединились к остальным в Большом зале. В Хогвартсе в этом году было просто огромное число первокурсников. После того, как полуторогодовалый Гарри Поттер победил Темного Лорда, рождаемость чистокровных и полукровок пошла вверх, а убийство маглорожденных магов младенцев практически полностью прекратилось.       Число ассистентов у профессоров увеличилось, но Блез не обратил на них особого внимания, это были средненькие маги, которые будут возиться лишь с младшекурсниками. Забини лишь немного заострил внимание на новом профессоре Защиты, его удивил выбор директора, если Дамблдор позвал на проклятую работу старого аврора и преданного соратника, это значит, что он чего-то опасается. Забини ждал своего момента, а директор все не спешил объявлять о Турнире, его не волновали стандартные объявления директора, но Дамблдор тянул время. Но вот старик наконец-то сказал об отмене игры в квиддитч в этом году, а затем озвучил новость, от которой в зале поднялся шум. — Эй, я уверен, что чемпионом будет Монтегю, — сказал Забини. — Скорее мой брат, — возразила Дафна Гринграсс. — Эй, я буду чемпионом… — Слабак, куда тебе с Селвином тягаться… — Дамы и господа, делаем ставки, — наконец-то произнес Блез, доставая блокнот. — Дафна, сколько поставишь на своего брата? — Пять галлеонов и пять сиклей! — Слабовато ты веришь в братца, — усмехнулся Забини, принимая деньги. — Эй, Грег, что ты там говорил про Селвина? — Забини, заделался букмекером? — спросил Нотт. — А у тебя какие-то проблемы с этим? Хочешь сделать ставку? Может быть, хочешь на себя поставить? — спросил Блез. — На Яксли двадцать! — с вызовом произнес Теодор Нотт. — На Диггори восемь, — произнесла Трейси. — Эй, он же с Хаффлпаффа, предательница. Кто тут еще любим слащавых блондинчиков? — засмеялся Забини. — Эй, он сильный маг! — Ага, как Локонс, вся его сила в его улыбке и волосах.       Большая часть слизеринцев не спешила делать ставки, но все же пятая часть сделала ставки, что порадовало Блеза, это было хорошее начало, а остальные просто выжидают, хотят подумать.       А через пару часов Блез с партнерами обсуждал первые результаты. Сьюзен была расстроена, так как хаффлпаффцы не были азартны, а из сделавших ставки примерно треть ставила на Диггори. — Фред, Джордж, мне нужна какая-нибудь гадость, от которой бы Диггори вырвало, а я позабочусь, чтобы она оказалась у него на завтраке. Подпортим ему репутацию, — решил Забини.