Гриффиндорец

Гет
NC-17
В процессе
1138
автор
Размер:
планируется Макси, написано 1 058 страниц, 78 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
1138 Нравится 1043 Отзывы 687 В сборник Скачать

Глава 50

Настройки текста
      Когда начались уроки, Блез не пошел вместе с однокурсниками на занятия по Защите от темных искусств, у него, как и у еще нескольких учеников, было индивидуальное расписание, согласно которому некоторые уроки проходили совместно со старшекурсниками. И сейчас Забини шел на урок трансфигурации для шестикурсников. В общем-то, с маховиком времени ему было не так уж важно расписание, но сейчас уроки удобно располагались. Теорию он знал хорошо и уже неплохо изучил учебник за шестой курс, но ему было запрещено практиковаться летом, ведь его организм и магия должны были восстановиться после столь напряженного учебного года и стимуляторов. — Блез, привет, я как раз вспоминала экзамен СОВ, — у входа в класс его догнала Гермиона. — О, привет, я и забыл, что ты тоже досрочно сдала этот СОВ. Хорошо, что ты здесь… Слушай, у меня к тебе небольшая просьба… Говорю сразу, что правилами это не запрещено, — сказал Блез. — Чего ты хочешь? — напряженно спросила Гермиона. — Только поторопись, я не хочу опоздать. — Зайди в класс чуть попозже, подожди хотя бы две минуты. А затем спроси у меня, принимаю ли я ставки, — сказал Блез, достал золотую монету и протянул ее гриффиндорке. — И поставь этот галлеон на какого-нибудь семикурсника, который, как ты думаешь, будет чемпионом Хогвартса.       Грейнджер нахмурилась, но все же согласилась, так как правила это действительно не нарушает.       Шестикурсники удивленно смотрели на четверокурсника, но слизеринец пока игнорировал их, он просто занял свободное впереди место рядом с неизвестным ему рослым хаффлпаффцем. — Эй, парень, ты не с шестого курса… Ты класс не перепутал? — удивленно спросил сосед. — Нет, — спокойно ответил слизеринец, воздержавшись от дальнейших комментариев.       Затем появилась Грейнджер, она подошла к Забини и выполнила его просьбу, поставив галлеон на Анджелину Джонсон, которой скоро исполнится семнадцать лет. Блез взял ставку, отработанным движением быстро достал блокнот и сделал там пометку. Не успел слизеринец про себя досчитать до десяти, как студент с Равенкло поставил сразу шесть галлеонов на себя, при этом гордо обводя взглядом остальных шестикурсников, вслед за ним девушка с Равенкло поставила на какого-то семикурсника три галлеона и четыре сикля. Следом и остальные студенты начали подходить к Блезу, чтобы поставить на своего фаворита. Лишь трое шестикурсников, которые в отличии от большинства успеют достичь совершеннолетия до начала турнира, решились поставить на себя.       В класс вошла профессор Макгонагалл, она строго обвела взглядом присутствующих, но невольно улыбнулась, здесь были собраны лучшие ученики по ее предмету, если не считать семикурсников. — Вы здесь, потому что успешно сдали СОВ, некоторые даже смогли приятно удивить меня, получив оценку Выше Ожидаемого. Вы продемонстрировали на экзамене достойный уровень. Но не стоит расслабляться, так как впереди у нас ЖАБА. Помимо стандартных уроков я рекомендую посещать дополнительные занятия, которые я провожу вместе со своими ассистентами, на этих занятиях изучаются аспекты трансфигурации, которые не вошли в школьную программу, но могут быть полезны, — сообщила Макгонагалл. — Сегодня повторим прошедший материал. Мистер Забини, пожалуйста, назовите два главных ограничения последовательной трансфигурации. — При трансфигурации уже трансфигурированного объекта требуется большее количество магии, чем для трансфигурации исходного объекта. Таким образом, невозможно один и тот же объект бесконечно последовательно превращать, так как в какой-то момент это будет требовать слишком много магических сил. Вторым ограничением является предельное количеством магии, которое объект может вместить, при последовательной трансфигурации материал может быть разрушен. Оба ограничения зависят от силы и мастерства волшебника, от количества и качества материала, подвергаемого трансфигурации, а также от способов и целей трансфигурации, по этим причинам ограничения не поддаются четкой систематизации, — уверенно ответил четверокурсник. — Пять очков Слизерину. Можете продемонстрировать, мистер Забини? — спросила Макгонагалл. — Да, профессор, — кивнул Забини. Он подошел к столу профессора, на котором лежал метровый куб из стали и превратил его в цельный кусок дерева, затем в стекло, затем сделал из него аквариум, заполненный водой, трансфигурировал внутри рыбок, затем целиком превратил его в огромного пса, затем в метлу, в вазу, в сову… Блез последовательно совершал превращения, с каждым разом ему становилось все труднее и труднее, на лбу появился пот, но слизеринец не сдавался, продолжая колдовать, вкладывая с каждым разом все больше и больше энергии, стараясь продемонстрировать как можно больше свои навыки. Он трансфигурировал объект в изящную статую, в пчелиный рой, в монструозную многоголовую темную тварь, в поток пламени, в сложный работающий часовой механизм. Но в какой-то момент слизеринец остановился, он создал вокруг себя защитные чары, наколдовал себе шлем и трансфигурировал на мантии стальную чешую, чем вызвал уважительный кивок профессора. Следующие три превращения объект выдержал, хотя руки Забини уже тряслись, ему с трудом хватало сил, но во время следующей трансфигурации объект взорвался, Макгонагалл вовремя выставила щит, защитив класс. На полу извивались осколки различных предметов и органы животных, которых до этого трансфигурировал Забини, материалы были перемешены в невообразимое месиво. Этот мусор был пересыщен магией и продолжал превращаться, меняя форму, Макгонагалл пока не пыталась его убрать, так как обычные чары исчезновения не подействуют на такую субстанцию. — Пятнадцать очков Слизерину. Честно говоря, я думала, что вам не хватит сил довести маттериал до разрушения, — призналась Макгонагалл. — Но я должна заметить, что среди превращений было одно, связанное с демонологией, а в школе не одобряются подобные виды магии.       Теперь весь класс смотрел на четверокурсника с интересом и некоторым уважением. — Кто-нибудь хочет повторить? Кто следующий? — спросила Макгонагалл, ставя на стол чарами следующий куб. — Учтите, что если у вас не хватит сил и навыков, чтобы совершить подобный набор превращений, то приступить к трансфигурации человека на седьмом курсе будет просто невозможно, не говоря уже о принудительной трансфигурации волшебника, которой учат всех авроров и целителей. Все вы слышали истории о волшебниках, превращавших своих врагов в жаб или мышей, но лишь немногие специалисты в области трансфигурации способны преодолеть сопротивление другого волшебника и превратить его против его воли. Даже среди вас, попавших в мой класс после СОВ, немногие окажутся способны на это. Есть ли у кого-то вопросы? — Профессор, трансфигурация человека — это не единственное, что мы будем учить на седьмом курсе. Я хочу спросить, что, если у кого-то недостаточно сил, обязательно ли покидать ваш класс? Или все равно можно подготовиться к ЖАБА? — спросила одна ученица, она была довольно искусной, но вот магической силы в ней было немного, и она трезво оценивала свои способности. — Можно, я позволю остаться. Без трансфигурации человека нельзя получить Превосходно. Необходимо овладеть очень тонкими, изящными и редкими формулами трансфигурации, не включенными в школьную программу, чтобы впечатлить экзаменаторов настолько, чтобы они поставили Выше Ожидаемого без трансфигурации человека, даже удовлетворительно не просто будет заслужить, — ответила Макгонагалл. — Если вопросов больше нет, то приступим к практике.       На урок Защиты от темных искусств Забини пошел опять с шестым курсом, там он встретился со Сьюзен, Гермиона же отправилась на свои занятия с четвертым курсом. Все ожидали этого урока с особым интересом, так как вести его будет легендарный аврор в отставке Грозный Глаз Грюм. Сразу же на первом занятии Грюм решил произвести впечатление на всех учеников, для этого он продемонстрировал три главных запрещенных в Британии заклинания, затем повел шестикурсников наружу из замка, чтобы показать адское пламя, это был впечатляющий поток огня, извивавшийся, принимавший разные формы. Это весьма впечатлило Блеза, хоть он и сам мог создать адское пламя, но у него оно получалось значительно меньше и менее управляемое. У четвертого курса профессор ограничился лишь тремя запрещенными заклинаниями, а шестикурсникам он показывал значительно больше того, на что способны темные маги.       Ученики в ужасе смотрели на нескольких мертвецов, которые по воле Грюма вышли к ним. Бывший аврор не постеснялся показать школьникам некромантию, перед ними стоял оборотень, убитый в полнолуние, а потому сохранивший волчью форму, обезглавленный тролль и пара мертвых кентавров. Хоть применение некромантии к людям и к большинству разумных существ было запрещено, но кентавров и троллей мало кто считал разумным, на оборотней многие запреты не распространялись, так как большая часть их боялась и не любила. А Грюм решил устроить бой между этими тварями, шестикурсники были вынуждены наблюдать за зверским боем, в котором мертвецы превращали друг друга в кровавую кашу. Несколько школьниц были готовы грохнуться в обморок от этого отвратительного зрелища, твари вгрызались друг в друга, вырывая куски мертвой плоти, брызжа жидкостями и гноем. — И так… как можно защититься от всего этого? — грозно спросил профессор Грюм. Руку подняли несколько учеников, среди которых и была и Боунс, профессор кивнул ей. — Назовитесь, мисс, и расскажите нам свои предложения? — улыбнулся учитель Защиты. — Мисс Боунс, четвертый курс Хаффлпаффа… — произнесла Сьюзен. — Досрочно сдала СОВ, — добавила она, увидев удивленный взгляд многих учеников. — Лучший способ — убежать, спрятаться, использовать маскировку, порталы, аппорацию, запастись артефактами. Нужно предоставить действовать аврорам, обратиться в министерство, чтобы оно разбиралось, это их обязанность. — Хм… разумно, не каждый способен одолеть темных магов, но все хотят жить. Запомните ее слова, — неожиданно произнес Грюм. — Я научу вас и тому, как сбежать, замаскироваться и укрыться. Не стоит бросаться в бой против врага, превосходящего вас по силе. Пять очков Хаффлпаффу. Но, может быть, кто-нибудь еще хочет высказаться? Смелее!       Блез не стал поднимать руку, его факультет находился в сложных отношениях с Грюмом, поэтому не стоило выделяться, пока сам не спросит, а баллы и оценки он получит во время практических занятий. А вот несколько шестикурсников стали доказывать, что скрываться и убегать нельзя, что враг некуда не денется, что нужно защищаться, да и авроры не всесильны, к тому же сами авроры — это бывшие школьники, то есть кому-то из них в будущем все равно придется драться. — Все верно! Таким образом, я должен вас обучить не только убегать и прятаться, но и драться. Но самое главное, это научиться оценивать ситуацию и определять, когда сражаться, а когда спасаться. К тому же взрослый волшебник должен отвечать не только за себя, так как, возможно, что от вашего решения будет зависеть не только ваша жизнь, но и чья-то еще. Поэтому вы должны помнить… ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! — громко крикнул Грюм и вскинул палочку.       Волна магии сшибла большую часть учеников, лишь несколько молодых волшебников успели выставить щиты и защититься. Профессор раздраженно посмотрел на упавших школьников. — Все, кто упал, минус десять очков. Кто остался на ногах, плюс пять, — объявил он. — Будем проводить магические спарринги. На экзамене каждый из вас будет сражаться со мной. — И что получит победитель, сэр? — неожиданно даже для себя спросил Забини, приковав к себе взгляды всех учеников вокруг, на него смотрели, как на сумасшедшего, повисла полная тишина. — Хм, я об этом не задумывался… Но раз наше юное дарование так уверено в своих силах, то, думаю, что Гризельда поставит по ЖАБА Превосходно на Защите от Темных Искусств ученику, который сможет победить старого аврора, ну и двести очков факультету, — ответил Грюм.       Когда урок закончился, Блез и Сьюзен пошли к Хагриду на урок ухода за магическими тварями. Тот умудрился удивить всех, лесник предложил ученикам поухаживать за выведенными им гибридами мантикоры и огненного краба — соплохвостами. Мантикора — это одно из самых опасных существ, и если гибрид унаследовал хотя бы половину сил мантикоры, то у них всех могут возникнуть большие проблемы. С другой стороны, соплохвосты еще совершенно не изучены, уроки с ними дадут возможность ученикам научиться справляться с ситуациями, не описанными в учебниках. Работая с соплохвостами, ученики становятся настоящими исследователями.       Пока все четверокурсники возились с соплохвостами, пытались выяснить, чем те питаются, Хагрид отвел Блеза и Сьюзен в сторону, чтобы поговорить, те понимали, что лесника интересует Гарри. — Так значит правда это, что Гарри не приедет в Хогвартс, — констатировал факт Хагрид. — Здесь слишком небезопасно в этом году. Гарри не струсил, но перестраховался… Он не посвятил нас в детали, но Гарри убежден, что его присутствие в Хогвартсе в этом году несет какую-то особую угрозу, — ответил Блез. — Я думаю, что Луна что-то знает, но она лишь молчит. — Но Гарри обязательно вернется, ему только Турнир не нравится, но в следующем году он снова будет в Хогвартсе, — добавила Сьюзен. — Надеюсь, что опасность не настигнет его там, в стране, где мы не сможем ему помочь, ведь в чужой стране у него меньше союзников. — Гарри справится, — махнул рукой лесник. — А как вам мои соплохвосты? Правда милы крошки? — Они прекрасны, Хагрид, — улыбнулась Сьюзен. — Я думаю, что профессор Слизнорт позарится на их трупы, но, надеюсь, что ты оставишь нам немного, я хочу кое-что попробовать. Органы мантикор очень дорогие и редкие, но, может быть, твои соплохвосты смогут их заменить… — Сьюзен, какие еще трупы? Эти милашки прекрасно выглядят, — возразил Рубеус Хагрид. — Ну, вот тот, вроде бы, уже готов, — невинно заметила Сьюзен, указав пальцев на дохлую тушку в руках Рона Уизли, который слишком интенсивно пытался накормить своего соплохвоста.       Хагрид бросился к гриффиндорцу, забрал из его рук мертвого соплохвоста и с выражением величайшей скорби начал вертеть, привести в порядок. Когда лесник понял, что это существо мертво, он отдал его Сьюзен, еще не догадываясь, что это лишь первый из множества мертвецов. Сьюзен быстро осмотрела тушку, а затем положила к себе в банку и спрятала в своей сумке.       Уроки шли своим чередом, Блез, Луна и Сьюзен привыкали к отсутствию Гарри, все трое продолжали посещать дополнительные уроки у профессора Крамера. Хотя было очевидно, что она не унаследовала от отца педагогических способностей, ее уроки были очень скучны, на ее предмет записывалось все меньше и меньше старшекурсников, многие покинули ее уроки, и вскоре у Дамблдора появится достаточно оснований вновь убрать основы темной магии из школьной программы. К тому же сами Блез, Луна и Сьюзен были не в восторге от ее уроков, в отличие от своего отца, она не собиралась их ничему реально учить до старших курсов. Калисто была уверена, что ее отец взялся обучать детей темным искусствам из-за старческого слабоумия, а потому давала им лишь теоретический материал с преимущественно философским содержанием и задавала писать сочинения. Но троица друзей не хотели портить отношения с представительницей одной из самых сильных темномагических семей, хранящей многие знания. ***       Фред и Джордж медленно двигались по коридору Хогвартса. Впереди их ждал староста Хаффлпаффа с пятого курса, навстречу им также двигался Блез. Они подбросили хаффлпаффцу записку от имени одной хорошенькой девушки, в которой назначили ему для встречи.       Атака была произведена стремительно, хаффлпаффец не успел среагировать, когда в него врезалось обезоруживающее, ватноножное и отталкивающее заклятья. Три мага обступили поверженного противника, Блез вертел в руке отнятую у него палочку, все трое ждали, когда хаффлпаффец поднимет голову и посмотрит снизу вверх на своих победителей. — Что это за херня, Уизли, Забини?! — злобно прорычал староста. — Что вы делаете, дебилы? — Рудольф, тебя же предупреждали, тебе сначала намекали, потом прямо говорили и даже угрожали, чтобы ты не принимал ставок. Тебе говорили, что это дело не для тебя, что в школе есть, кому этим заняться… А ты не послушал, — тихо, но вкрадчиво говорил слизеринец. — Где касса и список, ублюдок? Быстро отвечай! — выкрикнул Фред, угрожая ему кулаком. — Спокойнее, друг мой, я уверен, что он примет правильное решение. Рудольф? — сказал Блез. — Черт побери! Я пожалуюсь преподавателям. Я староста, я назначу вам отработки, сниму баллы! — Рудольф, во-первых, преподавателям не понравится, что ты принимал ставки, они вообще негативно относятся к бизнесу со стороны учеников и особенно старост. А во-вторых, баллы и отработки — это пустяки, а вот тебе грозят переломы, проклятья и проблемы с памятью. Кстати, всего пара взмахов палочкой, и ты даже не вспомнишь про баллы, отработки и про нас, ты просто окажешься в коридоре с переломанными ногами, — предупредил Забини. — Ну же, просто отдай свой список и кассу, а потом просто скажешь всем клиентам, что их делами теперь заведуем мы.       Староста Хаффлпаффа громко и грязно выругался, помянув всех ближайших родственников Блеза и близнецов, за что получил чувствительный пинок по ребрам. Затем хаффлпаффец сдался, как оказалось, все деньги и пергамент со списком он хранил в сумке и всегда носил с собой. — Чудесно, ребята, отдайте кассу Голдштейну, а список Сьюзен, — отдал распоряжение Блез.       Сам же слизеринец отправился на дополнительное занятие к профессору Трисмегист. Они продолжали развивать трансфигурационные формулы огня. Забини чувствовал, что скоро он достаточно разберется в этой теме, и профессор будет ему не нужен для развития этого направления. Это существо, которым являлась Трисмегист, практически было неспособно самостоятельно развиваться, оно обладало огромным объемом знаний, опытом, накопленным за несколько тысячелетий, но оно почти не обладало творческими способностями, это был древнейший гомункул или голем, созданный из философского камня и им же являющийся. Блез перечитал немало книг, выискивал тексты, чтобы разобраться в этом вопросе. Большинство людей воспринимали Габриэль, как человека, так как за столько веков она научилась притворяться, накапливая знания о человеческом поведении, но при этом держалась от всех на дистанции. Забини же смог заметить отличия, странности в поведении, неспособность реагировать на то, чего нет в памяти, отсутствие воображения и фантазии. Трисмегистом звали древнеегипетского алхимика, возможно, он и был создателем этого гермафродита, не просто так Габриэль взяла себе такую странную фамилию. Первый вариант философского камня — соединение серы и ртути, Гермеса и Афродиты, поэтому Габриэль имеет форму гермафродита. И в их работе думал и решал проблемы Забини, а Габриэль была источником информации, в ее голове хранилось колоссальное количество информации, услышанных речей, прочитанных книг, увиденных представлений.       Блез надеялся заполучить секрет обычного философского камня, того суррогата, что был у Фламеля. Поэтому он тянул время с разработкой формул трансфигурации, надеясь придумать идею для нового проекта, которым можно будет заинтересовать Трисмегиста, чтобы оставаться рядом с ней как можно дольше, чтобы узнавать все новые и новые тайны профессора. — Добрый день профессор Трисмегист, — произнес четверокусник, входя в кабинет. — Я как раз составила к вашему приходу список заклинаний огня, которые наиболее сильно различаются друг от друга своими свойствами, — спокойно произнесла профессор. — Спасибо, профессор… Кстати, вы любите шахматы? — неожиданно спросил Блез. — Почему кстати? Из нашего разговора ничего не вело к шахматам, довольно неумелая попытка перевести разговор на шахматы, мистер Забини, — изобразив усталое раздражение, сказала Габриэль и, наклонив голову на бок, посмотрела на ученика. — И нет, я не люблю эту игру, это просто набор последовательностей ходов. Либо вы знаете эти последовательности ходов и используете их, или вы не знаете последовательности и ходите наугад, при этом все равно следуя последовательностям, но не осознавая это. А я знаю эту игру вдоль и поперек, играла тысячи раз. — Прямо как в жизни. Либо знаешь и используешь, либо не знаешь, тогда используют тебя, — задумался Блез. — Но вы забываете профессор, что играют двое, и трудно сказать, кто какую последовательность, как вы выразились, будет использовать во время следующего хода, последовательности приходится менять раз за разом. Это дает возможность изучить игрока. — Ошибочно думать, что последовательность меняется, это иллюзия, которая существует лишь в головах. Сыграйте с Роном Уизли, если вам так хочется, я слышала, что он любит эту игру. Только записывайте ходы, а когда игра кончится, посмотрите запись — это и есть последовательность ходов, она не меняется, она навсегда останется на листе такой, как была записана. Либо вы знаете последовательность, либо не знаете, но все равно следуете ей, — равнодушно сказала профессор.       Забини почувствовал, что интерес к нему падает, он должен быстро сменить тактику, пока не наскучил. Гарри на его месте говорил бы что-нибудь агрессивное в упор, совершил бы нападение, вывел бы оппонента из себя. Луна стала бы говорить правду в лицо, но витиевато и запутанно, при этом каждая фраза содержала бы двойное дно, время бы шло, а ты все больше и больше думал бы над ее словами, открывая в них новый смысл или наоборот теряя всякий смысл окончательно. К Сьюзен у Трисмегист интерес пропал изначально. — Вы забыли, профессор, я сказал, что шахматы позволяют лучше узнать игрока. Но всего в три хода все было раскрыто… печально узнать про ваш фатализм. Я бы мог вам, конечно, рассказать про временные разрывы, которые могли бы изменить ту гипотетическую запись шахматных ходов, или про человеческую волю и сознание, про случайность и парадоксы, но это бесполезно, так как вы наверняка и без меня обо всем этом слышали, но вам это не помогло. С вами было удобно работать, но скоро наш проект закончится, а вместе с ним и наше сотрудничество. Я буду искать что-нибудь более интересное, — ответил Забини и с задумчивой улыбкой посмотрел в окно.       Лицо профессора Трисмегист окаменело… Оно ничего не выражало, но за ним шел сложный аналитический процесс. Она вспоминала весь разговор и сравнивала со всем имеющимся опытом. — То есть это был ход… Да, да… вы же сами ответили мне: «прямо как в жизни»… а потом вы сказали: «всего в три хода все раскрыто». Вы изучаете меня, мистер Забини, — произнесла она. — Да, и вы по-прежнему интересны… — сказал Блез и сделал паузу. — Но только с технической стороны, — добавил слизеринец, пытаясь обидеть ее, эмоции у нее были, пусть и менее развитые, чем у людей. — Впрочем, что-то я разговорился, давайте лучше займемся трансфигурацией огня. — Хм, вы все еще хотите сыграть в шахматы, мистер Забини? — неожиданно спросила Габриэль. — Нет, спасибо, профессор, я уже узнал, что хотел, а обмен последовательностями меня не очень интересует. Для той же цели я мог предложить поиграть и в шашки. Я бы все равно проиграл, так как плохо играю, но можете сыграть с мистером Уизли, я слышал, что он делает большие успехи в этой игре, — ответил слизеринец. — Может, вернемся к делу? Так где ваш список заклятий огня? — Возможно, я буду полезной и для других ваших проектов, мистер Забини, — сказала Габриэль. — Возможно, — безразлично пожал плечами Блез, но внутри он ликовал, он сохранил интерес этого существа к себе, он выиграл время, нужно только придумать новый достаточно интересный проект и вытягивать из профессора Трисмегист знания. — Мне стала интересна демонология. Еще я заинтересовался трансфигурацией некоторых объектов, изучаемых маглами, например, радиактивные вещества. И я подумываю разобраться с углубленной анимагией. Мне нередко в книгах попадались упоминания, что в критической ситуации анимаг превращался во что-то отличное от своей обычной звериной формы, в нечто более сильное и волшебное. — Я кое-что об этом знаю, могу помочь, поделиться знаниями, — произнесла профессор алхимии.       Блез стал водить палочкой над сосудом, погружая туда различные виды магического пламени, наблюдая за их реакцией, но стоило профессору отвернуться, чтобы посмотреть какую-то книгу в шкафу, Блез резко дернул палочкой, повреждая магией сосуд, пламя вырвалось и заметалось по комнате. Они с профессором Трисмегист принялись тушить, Блез использовал противопожарные чары, а учитель разбрызгивала специальное зелье, от которого пол и стены покрывались льдом. — Странно… вроде бы сосуд был укрепленным, — задумчиво сказал профессор. — Давайте продолжим в следующий раз, мне надо привести кабинет в надлежащий вид, а вы можете самостоятельно изучить заклятия огня, которые я подготовила, там есть подробное описание.       Блез кивнул и вышел. Он специально взорвал кабинет, этим самым слизеринец выиграл время. Ведь тема смешения различных чар в сосудах, чтобы затем создать формулу трансфигурации результирующей субстанции, вот-вот будет исчерпана, при этом закончить эксперименты и получить результат Забини может самостоятельно. Ему нужно время, чтобы подготовиться к новому проекту, ему нужно срочно разузнать о радиации, о других последних магловских открытиях, о демонологии и об углубленной анимагии, чтобы Трисмегист не потеряла к нему интерес. Только в школьной библиотеке этого не найти, насчет анимагии Блез решил написать Блэку, а на счет демонологии матери, чтобы они подобрали для него книги и прислали по почте. ***       В этой академии к Гарри ученики отнесли холодно, они сдержанно отвечали на приветствие, но не стремились общаться и держались на расстоянии. Но Поттер не переживал по этому поводу, у него было, чем заняться. Во-первых, это просто учеба в этой в академии. Во-вторых, учеба по хогвартским учебникам, чтобы не отстать от родной школьной программы. В-третьих, самостоятельное обучение боевой магии и вылазки к своим частным учителям по выходным. В-четвертых, Гарри активно изучал местную библиотеку, чтобы выискивать полезные заклинания и приемы, относящиеся к местной магии, которые в Англии были неизвестны, в частности в этой академии было много материала по кабалистике, гностицизму и кое-что по демонологии. И в-пятых, Гарри увлекся зельеварением и алхимией, его заинтересовали стимуляторы и яды, у него в голове родилось несколько идей, а в этой академии было много книг по алхимии и герметизму. Преподаватели тоже относились к Гарри настороженно, но его это мало интересовало, Поттер был погружен в свои дела, не замечая ничего вокруг… И в одну ночь Гарри проснулся от того, что в его комнату вошли посторонние, Гарри дернули его беззвучные чары. Очки позволили Поттеру разглядеть нескольких его новых однокурсников и старшекурсников. С другой стороны снаружи стояли еще несколько учеников, они, по всей видимости, сторожили. Гриффиндорец тихонько прошептал одно заклинание, благо палочка даже ночью была с ним, и плавно провалился сквозь постель на пол под кровать. Очки позволяли видеть все, как незваные гости подошли к кровати, как растерялись и стали переговариваться, забыв про все предосторожности. Одеты они были довольно странно, у каждого был высокий острый колпак и маска, мантии были довольно странными, похожими на ритуальные, все были в перчатках и с амулетами. Гарри чувствовал их эмоции, они были настроены агрессивно, они пришли, чтобы его оглушить и куда-то потащить. — Куда он делся? Профессор Готлиб говорил, что он у себя, — произнес кто-то из учеников. — Под кроватью посмотри, — в шутку посоветовал Гарри. Растерянные ученики застыли, затем стали нагибаться, а Поттер, решив проучить всех, использовал сшибающие с ног чары, повалив всех на пол, затем перекатом вылез испод кровати, приготовившись к дальнейшему сражению.       Вскоре в Гарри полетело несколько обездвиживающих, но тот успешно их отразил и ответил проклятьем, вызывающим слабость, тошноту и головокружение. После Поттер зажег яркий люмос, его самого защищали волшебные очки, а вот остальных этот свет ослепил. Поттер сорвал с одного из нападавших амулет и быстро рассмотрел его — это были соединенные вместе египетский крест и восьмиконечная звезда, покрытые какими-то символами, магию он почти не излучал, а значит, что это был не артефакт, а некий ритуальный атрибут. Поттер врезал кулаком одному удачно оказавшемуся под рукой ученику, затем стал просто бить кулаками и ногами всех подряд, он решил их проучить и продемонстрировать свою силу и ярость, чтобы в дальнейшем его боялись. Будучи анимагом-медведем, он мог использовать для такой драки нечеловеческую силу. В Поттера попало несколько жалящих, отталкивающих и других несильных заклятий, но с ними справились защитные амулеты, а также магические узоры и защитные чары на одежде. Гарри гасил свет, а затем снова создавал яркие вспышки, причиняя глазную боль противникам. Гриффиндорец раскидывал неприятные проклятья, чтобы противники надолго запомнили его.       В комнату стали вбегать и остальные, кто до этого стоял на стороже, но всем доставалось атакующим заклинанием, так как Поттеру было довольно легко контролировать узкий дверной проем. Неожиданно в комнату вбежал профессор Готлиб, он был одет в тяжелую ритуальную мантию, в левой руке он держал посох, оканчивающийся таким же символом, что и амулеты учеников. Гарри посмотрел на учителя, ожидая его дальнейших действий. Не долго думая, тот попытался обезоружить Поттера, но вместо этого получил оглушающим и упал на пол.       Вскоре Гарри оказался в кабинете директора Ройсса. Это был седой старичок с грустными скучающими глазами. Ему что-то на ухо прошептал профессор Готлиб и удалился, директор внимательно посмотрел на Поттера и минуту молчал, прежде чем начать диалог. — Герр Поттер, произошло маленькое недоразумение, я бы даже сказал ошибка… — наконец, выдавил из себя старый маг. — Я гарантирую, что ничего подобного в нашей академии с вами больше не повторится, поэтому лучше нам всем забыть об этом небольшом инциденте. — Это была не ошибка, герр директор, это была спланированная акция. Я не собираюсь поднимать шум, мне это не нужно, мне хватает вашего обещания, что ничего подобного не повторится. Но мне интересно знать, что это было, — ответил Гарри Поттер.       Профессор на пару секунда закрыл глаза, прежде чем принял решение, Гарри заметил, что и у него на мантии есть значок с тем странным символом креста и звезды, как и у напавших учеников. — Вижу, вы заметили символ на моей одежде, тем лучше. Все довольно просто, герр Поттер, в нашей академии существует… общество, его можно назвать орденом. Он был бы тайным, если бы в нем не состояли все учащиеся и больше половины учителей. Это давняя традиция академии, существующая у нас уже несколько веков. Все новые ученики проходят обряд посвящения, их ночью будят и тащат в специальное помещение, где устраивают представление, поют песни, устраивают обряд посвящение, шок и испуг сменяются радостью. Большинство учителей сами были здесь учениками, а потому состояли в этом ордене, поэтому сейчас они не мешают и даже контролируют некоторые аспекты его деятельности. Я был против того, чтобы вас привлекали к деятельности этого ордена. Дело в том, что все принятые в орден — это первокурсники, а вы гораздо старше и, как я и предполагал, можете оказать сопротивление, — ответил директор. — Спасибо за ответ, герр директор, я никому не скажу о тайном ордене. Меня не интересует ни он, ни перспектива вступления в него, к тому же я здесь не более чем на год, — ответил Гарри. — Позвольте поинтересоваться, что вас не привлекает в нашем ордене? — спросил Ройсс. — Я боевой маг, меня не может заинтересовать организация, в которой все члены не способны ничего мне противопоставить. Кстати, я должен заметить, герр директор, что в вашей академии очень плохо с боевой магией, уроками самозащиты и дуэльным искусством, что я сегодня и продемонстрировал, ведь против меня вышли и старшекурсники, и даже профессор, — сообщил Гарри. — Я понимаю, что это не специфика вашей академии, но самозащита полезна всем. — Спасибо, герр Поттер, я учту это, — кивнул директор. — А теперь, можете быть свободны. Но хочу вас предупредить, после случившегося вы не сможете рассчитывать на дружбу учеников, все будут держаться от вас на расстоянии. Но учителя будут относиться к вам по-прежнему.       Поттер не сильно опечалился по этому поводу, ему были не нужны здесь друзья, ему нужно только время и тренировки. Обещание было выполнено, и его больше никто не трогал. Но теперь Гарри стал более внимательным, он стал замечать у учеников и некоторых учителей атрибуты этой организации, это были амулеты, браслеты, перстни, нашивки на мантии. При этом в организации существовала своя иерархия, у большинства нашивки были серыми или белыми, у некоторых цветными, только у учителей и старшекурсников они могли быть красными, золотыми, серебряными и черными. После той странной ночи к этому ордену присоединились и первокурсники, у каждого из них появился маленький белый знак отличия на мантии.       Во время очередных выходных Гарри Поттер снова покинул академию, чтобы посетить очередной урок от наемных учителей. Портал, как обычно, перенес его в загородный клуб, служивший тайной базой наемников, где его встретил уже знакомый учитель. — Мистер Поттер, вы делаете успехи, — заметил Самаэль. — Я разобрался в некоторых аспектах вашего обучения. Из-за особенностей вашей натуры, что-то дается вам труднее, а что-то дается вам чрезвычайно легко. У вас есть способности к некромантии и ментальной магии, но только в том направлении, которое вам близко. Как я выяснил, у вас действительно очень высокий уровень посвящения магии смерти, у вас большая воля к смерти, хотя я сначала не мог этого понять, но вы практически не боитесь смерти, это ваше преимущество, но и ваше слабое место. Я переделал программу наших уроков под то, что будет вам полезно. Мы перейдем от защиты разума к ментальным атакам. И еще я хочу повысить вашу стойкость к некромантии… — Каким образом, сэр? — осторожно спросил Гарри. — Это какой-то ритуал или зелья? — Нет, я буду вас атаковать, а вы не будете защищаться. Ваша собственная магия, ваше тело со временем научатся справляться с этой магией. Так повысится ваше сопротивление к атакующей магии, — объяснил учитель. — Я рекомендую вам в свободное время потренироваться в применении к себе обычных боевых чар. Большая часть магов станет бессильна против вас, если вы выработаете иммунитет к оглушающему, обездвиживающему и обезоруживающему чарам.       Проклятия некромантии были очень болезненными, пусть даже темный волшебник и выбирал наименее опасные и ослаблял их. Гарри не заметил, чтобы у него выработался иммунитет, но Самаэль сказал, что это нормально, что иммунитет вырабатывается далеко не сразу. Теперь у гриффиндорца болело абсолютно все. Затем в кабинет вошла незнакомая Поттеру ведьма. — Это ваша новая учительница, мистер Поттера. Можете звать ее Махаллат. Она проведет с вами ускоренный курс и обучит вас основам целительства. В бою может быть очень полезным уметь быстро залечит свою рану или рану соратника, это может спасти жизнь и даже решить исход боя, если какого-нибудь раненного, но значимого мага достаточно быстро вернуть в строй, — объяснил Самаэль. — Учтите, что основными чарами и приемами владеют все профессиональные боевые маги, будь-то наемники, авроры или члены боевых орденов. И эти знания не безобидны… — Самаэль, не дави на мистера Поттера, — вмешалась сама Махаллат. — Он еще очень молод, ему совершенно необязательно становиться боевым магом, быть может, что он заинтересуется и как раз встанет на путь целителя. Тогда мы сможем изменить для него программу обучения и не ограничимся лишь основным курсом лечащей магии. Все мальчишки мечтают стать боевым магом и игроком в квиддетч, но большинство из них, вырастая, все же выбирает другие профессии… — О, нет, если я что-то понимаю, то мистер Поттер прирожденный боевой маг, — усмехнулся Самаэль. — Но, ты права, продвинутым курсом он может заинтересоваться, если захочет лично создать новые проклятья, против которых современная лечащая магия будет бессильна. Мистера Поттера может заинтересовать анатомия с точки зрения поиска слабостей человеческого тела.       Махаллат скривилась и недовольно посмотрела на своего ученика, будто он уже использует полученные знания, чтобы калечить людей. Поттера это удивило, ведь она сама же работает с наемниками, а значит она, пусть и косвенно, но участвует в боевых действиях: нападениях, убийствах, штурмах. Но Махаллат не стала высказываться по этому поводу и начала обучать Поттера лечащим чарам, а также формулам трансфигурации, которые нужно применять на омертвелой плоти, которой можно ускоренно превращать льющуюся кровь в корку. Также она показала свою карманную аптечку, которая представляла собой уменьшенную и защищенную заклинаниями сумку с различными зельями, бинтами и инструментами целителя. — Маххалат, а вы можете рассказать о стимуляторах? О зельях, которые могут повысить силу, скорость, ловкость, выносливость и магическую силу? Есть же специальные стимуляторы целителей, которые многократно повышают регенерацию, — спросил гриффиндорец. — Да, я могу рассказать и о стимуляторах. Но вы должны понимать, что мы заняты основами целительства, а не зельеварением. То есть я могу лишь перечислить названия зелий, различные классификации, особенности их применения, побочные эффекты. Но приготовление стимуляторов не входит в программу. Как мне известно, ваш дед не включал алхимию и зельеварение в программу вашего обучения, — ответила целительница.       Затем снова были чары школы разрушения и хаоса и учебные дуэли с Асмодеем. Он пообещал разработать специально Гарри татуировку, которая повысит его боевые способности. В академию Христиана Розенкрейца Гарри вернулся уставший и побитый, но он не позволял себе демонстрировать слабость, он шел твердой поступью. Все, молча, смотрели на него, как и говорил директор, к нему никто не лез, никто не проявлял агрессию, не пытался заговорить. ***       Мокрый от пота Сириус Блэк страстно целовал Ниваин, его руки блуждали по ее телу, гладили шею, грудь, живот. Ниваин извивалась под своим любовником, она отвечала на все его ласки и что-то шептала ему на ухо. Но тут она вдруг ощутила, что Сириус на мгновение покинул ее, а затем довольно грубо перевернул на живот, но вот поцеловал ее плечо и снова вошел в лоно своей женщины. Блэк смотрел на спину и плечи Ниваин, сжимал ее ягодицы, а в голове у него зрела очередная безумная мысль. В душе даже после стольких лет Азкабана Блэк оставался безбашенным мародером, он не потерял свою любовь к острым ощущениям. — О Мэрри! — простонал он, внимательно смотря на реакцию Ниваин.       Она не подвела Сириуса и стала вырываться, при этом что-то яростно заявляя, но Блэк лишь на мгновение дал ей отдалиться, а затем еще резче потянул к себе. Беглый узник Азкабана решил устроить себе родео. Ниваин пыталась его лягнуть, укусить, поцарапать, но Блэк был опытным «наездником», поэтому это действо продолжалось, движения Бродяги становились резче. — Эсмиральда!.. Роза… Мелисса! — выкрикивал женские имена Сириус.       Ниваин в ответ закричала что-то яростное и угрожающее, а затем наступила разрядка, и они оба обессиленные свалились друг на друга. Женщина пыталась ударить Блэка, потянуть его за волосы, но в ее руках сейчас было очень мало сил, поэтому, быстро поняв, что это бесполезно и не причиняет Сириусу особого вреда, Ниваин просто откинулась на спину. — Ох, надо будет почаще называть тебя чужими именем, дорогая… — прошептал Сириус. — Скотина, — уже беззлобно ответила ведьма, постепенно успокаиваясь. — А еще кобель, — кивнул Сириус и поцеловал женщину в плечо. — Зато очень породистый и красивый. — Кстати, у нас будет ребенок, — неожиданно заявила Ниваин. — Акрус Блэк… — задумчиво произнес Сириус, покрепче обняв любовницу. — Это самая лучшая новость за последние… десять… одиннадцать… двенадцать… черт, я даже не помню, который сейчас год, я не помню, сколько прошло лет. Но это самый лучший день. — Ты уже и имя выбрал… А если будет дочка? — спросила Ниваин. — Вега Блэк. — С чего ты взял, что давать имя будешь ты? — холодно спросила колдунья. Она все еще злилась после выходки Сириуса. — Конечно, имя дашь ты, я лишь выберу, какое имя ты дашь, — усмехнулся Бродяга. — Неужели тебе не понравились имена? — Что ж, если честно, то не так уж плохо звучит, я подумаю, — сказала Ниваин. — Но если еще раз назовешь меня чужим именем, то это будут твой последний ребенок. — На самом деле, я и не собирался повторяться, в следующий раз я придумаю что-нибудь поинтереснее, — ответил Сириус. — Больной ублюдок… — прошипела Ниваин. — Как это мило, дорогая… меня так раньше мама называла… — изобразив ностальгию, прошептал Сириус. — Хм… я припоминаю, как твоя мать жаловалась моей на тебя, они были подругами, а я иногда подслушивала их разговоры. Вальпурга грустила, что не могла лишить тебя наследства, — сообщила колдунья. — О да, отец ей этого не позволил, он ценил мои таланты и силу, — ответил Блэк.
Примечания:
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.