God of the Shadows

Маленькая тесная квартирка в зачуханном спальном районе встретила их арктическим холодом и сантиметровым слоем пыли. Мелло прошел в коридор, небрежно откинув наспех брошенную у порога обувь куда-то в угол, и жестом пригласил идти за ним. Скай осторожно прошмыгнула за ним и очутилась в небольшой комнате, обставленную в стиле классических мафиози времен Сухого Закона. — Будете жить здесь, — коротко сообщил Мелло, остановившись за широким креслом. Мэтт и Скай быстро переглянулись. — Хочешь сказать, что не опасаешься за жизнь Мэтта? — удивленно спросила девушка. — Я уверен, он сможет за себя постоять, — усмехнулся немец. — Раз уж мы сошлись на том, что в действительности ты не психопат. — И ты мне веришь, — констатировала Скай. — Интересно. — Тебя нужно социализировать, а не изолировать от людей, — пожал плечами Мелло. — Я прошерстил всю найденную о тебе информацию… Глаза Скай опасно сузились. — И что же ты нашел? — Только то, что мне нужно, Скиа. На пару секунд повисла вязкая, неприятная тишина. Скай сосредоточенно хмурилась, перебирая в памяти все встречи с Мелло и теми, кто её знал. Выходит, Морган успел сказать что-то существенное? Черт, она ведь даже не узнала, чего старый дурак наговорил этому вшивому мафиози… Так — её называл только Алоис. — Ты… — Так тебя называл твой старший брат, верно? — как ни в чем не бывало, продолжил Мелло. — «Тень»… Очень забавно, если учитывать имя твоего нынешнего противника. — Ты про Киру, что ли? — хмыкнула она. — Его имени не знает никто. — На самом деле, — протянул Мэтт. — У Мелло (как и у Ниа) давно есть главный подозреваемый. Дело только за одним — за уликами. А потом… — И только потом вы его убьете, так? — саркастично закончила Скай. — А убить его сразу вы не хотите? — Ты не понимаешь, — рыкнул Мелло. — Мы не знаем, как именно он убивает людей! Нет, конечно, про Тетрадь нам известно, но она у японской полиции… — Их в таком случае гораздо больше, чем одна, — пожала плечами Скай. — Но стандартный способ убийств никто не отменял. Или же Тетрадь дает ему неуязвимость? — Этого я не знаю, — вздохнул Мелло. — Я рассчитывал на твою помощь. — Хочу напомнить, что я не детектив, не лазутчик и не наемный киллер, хотя когда-то я этим промышляла. — А я вовсе не это имел в виду. — Тогда что? — Твои способности. L забрал тебя из прежнего детдома не просто так. И не просто так он отказался рассматривать тебя как наследника. Хотя ты подходила по многим параметрам, — Мелло устало потер лоб. — Он что-то знал. Или догадывался. О Кире и о тебе. Это знал и Ватари. Но они оба убиты, а все данные — стерты. До японской полиции нам не добраться, поэтому я надеюсь, что ты… — Раскрою карты, — снова закончила Скай, задумчиво глядя на грязные разводы на окне. Это жилище да в порядок привести… Чье оно? Мелло или очередной жертвы мафии? Скорее, и то, и другое, дело в хронологической последовательности…. Скай почесала нос. — Ты так и не сказал, что такого забавного в наших именах. — Его имя произносится как «Лайт» на английском. Свет. А ты — тень, довольно забавно, не находишь? — Нет, — поморщилась Скай. Случайности не случайны, прошептала Корнелия, обвивая её руками сзади за талию и выдыхая прямо в загривок. Скай поежилась, но оборачиваться не спешила. — Тогда и мне нужно о тебя кое-что, — Мелло смерил её внимательным взглядом. Мэтт уже казался незаинтересованным в разговоре: удобно устроившись на низкой софе, включал приставку. — Говори. — Я хочу, чтобы ты нашел все, что только возможно, о двух людях. Всё, начиная с рождения её членов, заканчивая их смертью. Особенно — смертью. — И кто же они? — Да. Лиллиан и Фабио Инганнаморте. — Они кем-то приходятся твоей соседке по палате? — Она говорила, что это её брат и сестра, — пожала плечами Скай. — Но я в этом не уверена. К тому же, она чем-то таким отличилась, что мафия решила её не просто пришить, а упечь в психушку. Она говорила, что Лиллиан и Фабио были убиты мафией. При упоминании мафии Мэтт заинтересовано поднял голову. Переглянулся с Мелло. — Ты хочешь, чтобы я узнал и о её жизни? — Скай закусила губу и уставилась ему в глаза — как-то беспомощно, точно сама хотела искать у него совета. Она покачала головой. — Нет… Наверное, нет. Даже если и узнаешь что-то — не рассказывай мне, — Мэтт удивленно приподнял брови, оторвавшись от игрушки, и посмотрел на Мелло — непривычно серьезного, задумчиво сощурившего глаза. Прежний Михаэль всегда доверял своей интуиции. Делает ли он это сейчас?.. — Хорошо, — сухо ответил тот. — А теперь, я хочу, чтобы ты просмотрела дело о Кире. *** Когда он рассказывал Рюуку о том, как устроен секретный механизм в ящике стола, призванный уничтожить тетрадь или когда бог смерти находил камеры — у него не возникало и мысли о том, что сам «бог смерти» — понятие неправильное, паранормальное. Мама всегда говорила, что он был особенным мальчиком. Умным, фактически — гениальным. И в спорте, и в учебе, во всем, чем бы он ни занимался. У родителей никогда не было сомнений, что у их сына с ярко выраженным чувством ответственности и справедливости могут быть какие-то секреты. Да и какие такие постыдные тайны могут быть у того, кто пошел по стопам отца и метил в полицию? У того, кто несмотря на весь шквал обрушившихся на него подозрений, не выказал ни капли ненависти и недовольства, а лишь желание помочь? Лайт иногда и сам не понимал, как могло так получиться. Отчего вдруг шинигами, бывшие страшилкой в детстве, стали страшной и пугающей реальностью. Почему Рюук, Рем и Джелос имеют человеческие имена или же в их роли выступают абсолютно человеческие понятия? Рюук — по-английски «Люк», имя Джелос означает «ревнивый». Откуда ему вообще известно, что Джелос выглядел как потрепанная кукла вуду, если он только должен знать, что Джелос спас Мису? Почему из всех людей — только он и Миса? — Рюук, — позвал Лайт. Почему бог смерти постоянно с ним, даже если у него нет Тетради? Желание ли Рюука, которому так скучно было в своем мире? — Я тебя слушаю. — А есть ли вероятность, что кто-то из ныне живущих имеет такие же способности, что я и Миса? Рюук осклабился. Лайт внутренне напрягся: еще свежо воспоминание о том, как этот демон хохотал, когда Наоми Мисора одурачила его, как годовалого ребенка. — Что это значит, Рюук? — Только то, что ты излишне самонадеян, Лайт. Не хочешь ли еще записать пару имен в Тетрадь? Эти слова были похожи на код. Его точно простреливало молнией: не хочешь ли написать? Всего пару имен? Тетрадь, тетрадь, тетрадь… Рюук скалился. — Да, пожалуй, ты прав. Я давно никого не записывал, а имена на «таймере» скоро закончатся. Да… Я напишу. «Но кто же еще может быть таким же, как я?!» Сознание становилось легким, как пушинка. Всякий раз, когда он касался тетради… Райто, ты помнишь нашу первую встречу? Тогда ты впервые по телевизору увидел маньяка с алыми глазами и пронзительно ясным умом. Он умел убивать — хорошо, чисто и непонятно. Тогда ты впервые подумал: «я тоже так хочу». Совершенно детская мысль, в духе воинственных мальчишек, воспитанных в духе патриотизма. Помнишь, мальчик с фамилией Ягами, ты впервые пошел с отцом на работу? Что ты увидел? Мелких якудза, пристававших к малолеткам? Помнишь, как отец качал головой, и говорил: «искоренить зло невозможно». Ты тогда решил: «возможно». А на следующий день, в новый год, ты принес жертву ками и горячо молился. Тогда я увидел тебя — и себя — впервые. Мы были маленьким мальчиком с большим сердцем, твердо уверовавшим в справедливость и свет этого мира. Мы решили нести свет. А потом мы нашли чью-то по-детски разрисованную тетрадь, черную. А до этого мы видели сон. Ты видел сон, а я стоял за тобой и чертил на асфальте иероглиф «ночь», а потом я передумал и повел черту по-другому. И получился другой иероглиф. Смерть. Тогда мы впервые заглянули друг другу в лица — ты и я, твой внутренний ребенок в теле повзрослевшего мальчика. Ты сказал, что «смерть» — это отвратительно. Что я сам — отвратителен. Ягами Райто, это ты — тот, кто сделал меня таким уродливым чудовищем. Но я — отражение тебя самого, глупого мальчика, который опустился слишком глубоко, чтобы вылезти самостоятельно. Корми меня, Лайт, красными яблоками, а я буду кормить твое самомнение. Ведь ты — это я. И чем слабее становишься ты, тем уродливей и сильней становлюсь я. И однажды… Ты своею рукой выведешь свое имя в Тетради. — Лайт, ты здесь? — дверь открылась, и девушка заскочила в комнату брата без разрешения. Лайт озабочено нахмурил брови и поспешно прикрыл тетрадь. — Саю, что тебе нужно? С чего ты взял, что стоит прикоснуться к Тетради — и она меня увидит? Неужели ты веришь во все мои слова, Лайт? Какой же ты доверчивый… бог. — …я слышала от одногруппницы, что из психической больницы в Англии сбежал особо опасный преступник. Которого Кира еще не убил. Это правда? Ты ведь любишь смотреть новости и занимаешься делом Киры. Лайт не ответил. — Прости, братишка, я просто подумала, что это может быть хорошей зацепкой… Ведь по какой-то причине этот псих до сих пор жив, хотя у него приличный список жертв. Я этого папе еще не говорила, но… — И не говори, — отрезал Лайт. Увидев удивленное лицо Саю, терпеливо пояснил: — У него и так много забот, с этим я разберусь сам. Может, этот убийца вскоре околеет. У Киры довольно много забот, — усмехнулся он. — Видишь, еще не до всех добрался. Саю удивленно округлила глаза. Перевела взгляд туда, где находился Рюук. Рассеянно кивнула. — Как скажешь, брат. Едва за сестрой закрылась дверь, Лайт мгновенно повернулся к компьютеру и вышел в сеть. «Англия. Психбольница. Сбежавший убийца». Поиск. Ничего конкретного. Абсолютно ничего. Смутные обрывки — детдом, детдом, жертвы преимущественно англичане… Лайт ухмыльнулся. СМИ многого не узнают, если это важно. А с тех пор, как миром стал править Кира, много кто опасался выкладывать чьи-то личные данные в сеть. Хотя нет, постойте. Биографию и послужной список каждого нарушителя вскоре стали выкладываться на так называемом «Сайте Спасителя Киры» с мольбами убить их. Но не этого… Этого здесь нет. Ягами ухмыльнулся. Это вряд ли может быть такой же интересной задачкой, каким оказался Рюзаки, но пару минут азарт разжечь сможет. Дел всего-то — взломать необходимые сайты, узнать подноготную и записать имя. Рюук отчего-то оглушительно громко смеется за его спиной. *** — Так продолжаться больше не может. Мы должны его отстранить. — Ты имеешь в виду Лайта? — Именно его. А еще и Мису. Не стану спорить, что он хороший детектив, но эти «Рюук» и «Рем»… Они не только пугают, но уже и настораживают. — Если верить Лайту, «Рем» уже нет. Кстати, почему — он так и не сказал, — Айдзава отошел к окну и прикурил. — Соитиро, скажи, с твоим сыном происходило что-то эдакое, отчего могла развиться его болезнь? Ягами поджал губы, но ответить не успел. — Ага, — согласился Мацуда. — С Мисой-Мисой всё понятно: её пытались убить. Но потом… она перестала видеть «Рем». И как раз после смерти Рюзаки. Хотя это всё так странно взаимосвязано… — Я почти уверен, что исчезновение «Рем» с их поля зрения напрямую связано со смертью Рюзаки и Ватари. Так что там с твоим сыном, Ягами? Шеф полиции напряженно молчал. Столько времени уже эти разговоры. При Лайте они негласно были под запретом, и все детективы более-менее успешно делали вид, что ничего сверхъестественного в «богах смерти» нет. Хотя с Рюуком «предпочли не общаться», доверив это дело Лайту, как наследнику L. — Ты считаешь, что Лайт и его болезнь связаны со смертью Рюзаки? — наконец сказал он. Айдзава поднял на него взгляд и бросил недокуренную сигарету в урну. — Я в этом уверен, — твердо сказал он, — вероятность — девяносто пять процентов, ведь есть еще Миса, хотя её роль сейчас просто ничтожна. Ты не заметил, что стоило Рюзаки узнать о том, что Лайт видит «богов смерти», как спустя некоторое время он умер? И тут же Миса вновь теряет память, а вместе с тем пропадает «Рем». Хотя «Рем» пропадала уже один раз и вернулась вместе с Тетрадью. Той Тетради не касался никто, кроме L и лже-Киры, а потом она попала прямиком в руки Лайта… Толком-то никто из нас её не касался. — Да, — вновь встрял Мацуда, — и вам не кажется странным, что из всех больных в мире шизофренией объединились и стали потенциальными врагами только Лайт и Миса. И если именно Миса была Вторым Кирой, что в свете последних событий едва ли не очевидно, то как она смогла выйти на Лайта? Я проверял старые записи, которыми они обменивались через телеканал «Сакура»… — …То есть, ты уже не сомневаешься, что мой сын — Кира, — медленно проговорил Ягами. — …и обнаружил странность, — Мацуда перевел дух и решил продолжить. — Лайт ходил как раз в то место, где Миса с подругой «обменивалась тетрадями». Тогда мы не знали, что тетрадь — это не только код, но еще и их оружие. Но при всем при этом Миса никак не могла разглядеть тетради в руках Лайта (её там просто не было), как и Лайт — тетрадь в её руках. Но Миса все равно его увидела и узнала. — Думаешь, она увидела «Рюука»? — нахмурился Айдзава. — Никогда не встречал упоминания, что шизофреники могут обмениваться своими галлюцинациями. Да и с виду они похожи на нормальных людей. — В том-то и дело, — покачал головой Мацуда. — Если серьезно, то… — он снова опасливо покосился на Ягами-старшего, сохранявшего угрожающе-давящее молчание, и, сглотнув, продолжил: — Я думаю, что эти двое наделены какими-то способностями, отличающими их от других людей. Или… — Но это уже полный бред! — воскликнул Идэ, недавно вернувшийся к расследованию. Он рывком поднялся и сказал: — Вот уж не думал, что даже после смерти L и Ватари вы останетесь цирком на выезде. Вы только и делаете, что топчетесь на одном месте и принимаете на веру любое, некстати сказанное слово! Вы все… — зашипел он. — Даже Рюзаки не скатывался до подобного бреда! — А ведь как он испугался, когда Кира впервые сказал ему о богах смерти… Еще что-то про яблоки, — на грани слышимости пробормотал Мацуда. Но его мало кто слушал. — Замолчи или выметайся, — рыкнул Соитиро. Он тяжело посмотрел на него поверх толстой оправы очков. — А ты, Мацуда… — детектив поднял голову и твердо встретил гневный взгляд, — хоть и подаешь большие надежды, но мне иногда кажется, что тебе следовало задержаться в пеленках чуть подольше, — Мацуда побледнел и едва удержался от того, чтобы не посмотреть на пораженно притихшего Айдзаву, — здесь собрались серьезные люди, полицейские! И пока мы тут слушаем твои детские бредни, Кира продолжает убивать людей! — вскричал Ягами, не выдерживая. — Как раз тогда, когда на наших собраниях отсутствует Лайт, — упрямо вставил Айдзава. — Соитиро, хватит его выгораживать. Даже Рюзаки его подозревал. Подозревал и погиб. И хоть Мацуда и несет бред, но в его словах есть смысл. Лайта и Мису что-то отличает от других людей, но Тетрадь — это слишком заметно, заметно даже для такого тонкого убийцы, как Кира. Нам необходимо их проверить. Ягами скрипнул зубами, явно намереваясь защищать честь сына до конца. — А ведь мы сами так и не проверили действие Тетради Смерти, — тихо сказал Моги. Присутствующие пораженно притихли. На лице Ягами отчетливо вздулись желваки. Он был взвинчен до предела, но замечание Моги мигом остудило его пыл. А ведь они и правда не проверяли тетрадь самостоятельно. Она бывала только в руках L и Лайта. При этом Рюзаки тоже видел «Рем» и «Рюка» и, кажется, разговаривал с ними… Или только очень со знанием дела притворялся?