Путешествие Авроры в другие миры: Ключи

      Было жарко, нестерпимо, непривычно жарко, и это напомнило Авроре о мире, полном горячего песка, и двух людях, смотревших на нее, как на диковинку.       Казалось, ситуация повторялась, разве что с некоторыми изменениями. К примеру, в этом мире росла трава, высокая, колючая и темно-зеленая, почти черная. Босыми ногами девушка чувствовала сухую землю, но не песок, а потрескавшуюся почву. Все здесь как будто отчаянно жаждало влаги, но, если бы Аврора и пожелала, ей думалось, что и всей ее жизни не хватит, чтобы исполнить это желание. Очень пыльно, очень душно, да еще и какая-то диковинная синяя птица с огромным клювом смотрит на нее так, будто впервые видит перед собой человека.       Ее взгляд казался похожим на тот, что смеряла ее Жасмин, но с одним «но»: в отличие от девушки, пернатое создание смотрело с явной неприязнью. Не привыкшая сталкиваться с подобным, Аврора рискнула подойти ближе, но птица лишь вспорхнула крыльями и улетела.       — Тебе тут не рады, — раздался из камня на ключице картавый голос Ронно. Олененок предпочел не вылезать наружу, но и тихо сидеть, как иногда Чешир, он не хотел.       Берлиоз уже успел занять свое любимое место на плече и с интересом рассматривал второй новый для себя мир. Увидев яркого жука на земле, котенок с короткой вспышкой исчез и мгновенно появился уже возле насекомого, лапой пытаясь пододвинуть его к себе поближе. Казалось, ключ и этот мир дополняют друг друга, словно так и было задумано. Аврора вздохнула и засунула руки в карманы платья, ощущая под пальцами часы и лампу.       — Хотела бы я соответствовать каждому миру, — печально сказала она, глядя, как Берлиоз гоняется за жуком в высокой траве.       Тотчас девушку окутало красным туманом; фигура высокого страшного человека, однажды представшая перед ней, появилась вновь, громовым голосом оглашая:       — Второе желание да будет исполнено, — и в следующий же миг Аврора почувствовала, как что-то в ней меняется, искривляется, преобразуется. В испуге она зажмурилась, ощущая, что становится все ниже и ниже, и уши уходят куда-то наверх, и глаза расползаются… Вскрикнув, она упала на спину, понимая, что лежит на собственных волосах. Странных волосах. Очень похожих на кошачий хвост.       Она попыталась подняться на ноги, но вышло лишь перевернуться на четвереньки. Все звуки в мире стали в разы громче и отчетливей: ей даже казалось, что она слышит, как где-то далеко Берлиоз с кем-то разговаривает. Открыв глаза, девушка увидела мир достаточно размытым, как будто пересвеченным, да и большинство красок в нем потускнело. Уменьшившимися руками и ногами она почувствовала, что кто-то приближается к ней, и развернулась на звук. Впереди точно был второй ключ, который вдохновенно что-то рассказывал своему спутнику, чей голос Аврора не могла узнать, но посчитала приятным.       — Она — кошка, как и ты? — спросил он, и девушка почувствовала, как ее кто-то обнюхивает. Повернув голову, она увидела кого-то, очень похожего на кота, но определенно с другой формой ушей и более вытянутой мордой. По окраске он был светлее Берлиоза, стоящего рядом, но лишь слегка: его шесть была темно-рыжей, почти каштановой, что почему-то пугало Аврору.       Котенок удивленно посмотрел на носительницу ключей, как будто впервые ее видел, но потом быстро ответил:       — Не всегда, — глянув на своего спутника, Берлиоз сказал девушке (кошке?): — Его зовут Кову, и он — лев. Львенок, то есть. Настоящий! Нам их Мадам в книжке показывала.       Львенок обошел вокруг Авроры, хмуро переводя взгляд с нее на ключ. Что-то его явно настораживало, но он предпочитал выжидать, а не говорить об этом вслух. Когда Кову поравнялся с ней, ныне кошка заметила, что выглядит он достаточно болезненно, можно сказать, измождено. Будучи дважды больше ее по размерам, львенок был неестественно худ — все черты его были остры, под кожей виднелись ребра, как будто он часто недоедал, но при этом умудрялся ходить с гордо поднятой головой, демонстрируя свое превосходство над двумя котятами.       — Из чьего вы прайда? — спросил он не то чтобы злобно, но с очевидной подозрительностью.       Чувствуя, что Аврора не поняла вопроса, Берлиоз решил ответить за нее:       — Мы сами по себе, — он попытался придать своему голосу бодрый и уверенный тон. — Путешествуем по разным мирам.       Казалось, львенка смутил такой ответ. Он сел, замкнувшись в себе, и о чем-то напряженно задумался. Котята переглянулись: кто знает, что мог ответить на такое странный дикий зверь. Наконец, словно собравшись с силами, Кову спросил:       — Значит, вы можете делать, что хотите, и идти, куда хотите? — после утвердительного ответа он добавил: — И никто вам не указ?       — Ты можешь пойти с нами, если хочешь, — подала голос Аврора, испытывая сочувствие и какую-то нежность к львенку со следами от зубов на боках. — Мы будем рады.       Ей хотелось обнять его, показать, что желает ему лишь добра. Не зная, как сделать это лапами, она подошла и с урчанием потерлась о его грудь — Кову чуть не упал от этого. Застенчиво отведя взгляд, он повторил ее движение — Аврора почувствовала, как кольнуло ей рядом с плечом.       Возникшее сияние охватило их троих, но девушке показалось, что в этот раз все пошло не так.