Путешествие Авроры в другие миры: Ключи

      — Нелегкая дорога к свободе, нелегкая дорога к свобо-о-оде, иди, я верю в мечту твою, мы вместе перепишем ис-то-ри-ю!       Голос Ронно в голове Авроры мрачно заявил, что еще хоть один куплет — и у нее будет на один ключ меньше. Девушка сама была бы не прочь, чтобы Аист ненадолго прекратил свое пение, которое, как он сам выразился, «должно было придать им бодрости духа, гоголь-моголь», но почему-то принесло лишь тупую головную боль и постоянное желание оленя выместить на чем-нибудь (а желательно на ком-нибудь) свою злость. Пытавшегося осадить его Берлиоза ключ затыкал, временами столь грубо, что девушка чувствовала, как заливается краской по самые уши. Как можно, нет, как можно так непристойно выражаться! Ох, слышали бы это тетушки…       Обычно в таких ситуациях помогал Кову, терпеливо дожидавшийся, когда основной поток гнева поутихнет, и коротко бросавший, что криком делу не поможешь и проще просто смириться. Он знал, что Ронно его побаивается и в такие моменты не станет возражать. До тех же пор он сидел настолько тихо, что Аврора иногда задавалась мыслью, не пропал ли от нее четвертый ключ. Он был странным, этот темный лев. Возможно, потому что был так пугающе умен.       Они уже много часов гуляли среди деревьев в таком непривычно громком и редком лесу, и девушка никак не могла понять, что же в мире может одновременно свистеть, гудеть, очень непонятно завывать и совсем непривычно шебуршать. Что за звери могут тут жить? Наверняка какие-нибудь страшные, считала она. Больно уж все звучит неестественно. А вдруг это дело рук людей? Она обняла себя за плечи и прикусила высокий ворот плотной вязаной кофты, в которую превратился верх ее платья; маленькие тонкие каблучки туфель, обхвативших ее ноги, мягко постукивали по ровной земле.       Надо прекратить плыть по течению, решила она для себя. Воспоминания о той плотной темноте все же не покинули ее голову в новом мире; нет, она начала вспоминать все еще четче. Весь страх и ужас, горящую кожу, отчаянный трепет, охвативший ее при виде стареющих ключей. И боль, невыносимая боль внутри и снаружи, пожирающая ее с головой. Не плыви она по течению, а расспроси Чеширского кота как следует, возможно, всего этого можно было бы избежать.       Это ее вина. Значит, ей и исправлять.       — Берлиоз, слияние, — негромко приказала она. В третий раз смотреть на мир глазами кота было уже проще, к тому же, ключ помогал ей в этом. Звуки, конечно, усилились, и пение Аиста тоже, но Аврора попыталась взять себя в руки и воспользоваться советом Кову — просто смириться. Выходило не то чтобы особенно складно, но это было уже лучше, чем ничего.       Вдалеке послышался приближающийся лай и топот множества лап по земле; девушка могла поклясться, что у нее волосы на затылке дыбом встали. Стиснув зубы и едва не зашипев, она решила отойти с дороги — теперь Аврора думала вместе с Берлиозом, а кот страшно не хотел оказаться на пути у своры злобных псов. Она спряталась за деревом, надеясь, что светлая одежда не выдаст ее местоположения, и осторожно выглянула, пытаясь понять, как скоро сюда добегут собаки. Кот внутри фырчал и скалился, и девушка могла поклясться, что у нее двигаются уши от его беспокойных попыток найти надвигающуюся беду.       Это было странно. Псы не просто бежали — они преследовали своего собрата.       — Нам надо помочь! — испуганно сказала ключам Аврора, вглядываясь в удирающую со всех ног жертву. — Нельзя это так просто оставить!       — Еще чего, — девушка почти физически почувствовала, как Ронно задрожал. — Это же собаки! Их много, а ты одна! Как собираешься противостоять им?       — Но мы могли бы… — она замолчала, не закончив фразу. Предложить ключам вмешать было очень эгоистично с ее стороны. А если им в самом деле не справиться? Вдруг она опять только сделает все хуже? Она единожды навредила им, чуть не довела до смерти — чем лучше эта ситуация, когда разъяренные псы вполне могут искусать и поцарапать их? Нет, она не может такого позволить.       Но и не помочь было бы неправильно…       С тихим рыком из камня выпрыгнул Кову, кажущийся еще более страшным и огромным в ночной темноте. Не говоря ни слова, он головой указал Авроре на дерево дальше от дороги. Нервно вздрогнув, она кивнула, отошла так быстро, как только могла, и начала наблюдать. Спрятавшись за кустом, лев выждал, пока жертва, тощая и лохматая собака, пробежит мимо, и, приготовившись, выпрыгнул прямо на ее преследователей. Псы растерялись от неожиданности, переглянулись и попытались бочком обойти необычного зверя, но тут Кову встал на задние лапы и с оглушительным ревом обрушил на ближайшего к нему свою мощную лапу. Пес с поскуливанием отлетел в кусты, и, когда лев потряс гривой и повернулся к остальной своре, преследователи поджали хвосты и убежали.       Аврора затаила дыхание. Все произошло так быстро! Просто невероятно. Где-то над ее головой уважительно захлопал крыльями Аист, насвистывая какой-то торжественный мотив. Лев фыркнул и отвернулся, но девушка чувствовала, что в глубине души он очень доволен.       Бывшая жертва, боязливо приблизившаяся к ним, пригнулась и осторожно потянула носом рядом со львом. Девушка с интересом взглянула на нее, всю такую растрепанную, темно-каштановую, как Кову рядом с ней, с вытянутой узкой мордой и длиннющими худыми лапами. Она могла бы сказать, что спасенная похожа на лису, но ни у одной из их рода ей не встречались такое изящество в движениях и такая дерзость во взгляде. Собака махнула пушистым хвостом и со смешком сказала:       — Улетно ты этих факменов шуганул. Стреманулись, небось, до крейзы — вон как скипнули, аж пятки сверкали, — повернувшись к Авроре, она улыбнулась, кивая головой на льва. — Твой питомец, систер? Алдовый чувак. Где откопала такого?       — Ты знаешь, что я тебя понимаю? — удивленно спросила девушка.       — Аск! — хмыкнула собака. — Ты ж по виду цивильная, а шляешься ночью по дну Центрального. Из тебя прям щас аист вылетел, а твоя пайка мигает, как у полис фары. Рита не дура, Рита сечет, когда все не манго.       Названная Рита говорила столь странно, что девушка едва понимала, о чем она ведет речь. В этом мире так принято? Тогда это совсем ужасно. Общаться какими-то странными, совершенно бессвязными словами — да она бы врагу (если бы они у нее были, конечно) такого не пожелала!       Собака тем временем обошла и Кову, и Аврору, и, помахав хвостом, спросила:       — Слуште, а с вами зависнуть можно? Я так-то много в чем фурычу. К тому же, вы и так меня спасли.       Девушка обменялась взглядами с Кову и пожала плечами. Если она ключ, то все нормально, ее они и искали — а если нет? Впрочем, Аврора предпочла не задумываться и просто погладила собаку по голове, чувствуя знакомый укол.       Похоже, ключей ей стоит ждать еще страннее и чудаковатей.