Вещий сон

В Паргу Манолис и его семья прибыли поздней ночью, когда все жители давно уже видели десятый сон. Корабль не стал заходить на мелководье. Вместо этого капитан корабля выделил мужчинам лодку. А для рыбаков добираться до берега таким способом было обычным делом. В целях конспирации Манолис и Нико вынуждены были завернуть тело спящего Тео в ту же простыню, чтобы люди, наблюдающие за ними с корабля, ничего не заподозрили. Конечно, Матракчи наверняка позаботился о том, чтобы все, кто участвовал в транспортировке тела, хранили молчание, но не стоило забывать и о том, что предатели найдутся везде. Когда Нико взялся за вёсла и стал грести к берегу, до которого было ещё довольно далеко, Манолис горько усмехнулся, глядя на корабль, который по-прежнему не спешил возвращаться в столицу: - Эй, Нико, может быть, стоит бросить тело в море? Тогда ни у кого не останется сомнений в том, что мой сын мёртв, и от нас отстанут раз и навсегда. Нико усмехнулся. Хорошо, что они взяли несколько массивных мешков с одеждой и провизией. Если правильно завернуть их в белую ткань, то никто ничего не заподозрит издали. А вместо камня сгодился объёмный мешок с золотыми монетами. Манолис усмехнулся: - Да уж, ничего у нас не останется от прежней жизни, - с этими словами мужчины демонстративно подняли мешок, чтобы было видно издали и с шумом бросили в воду. Благодаря золоту содержимое простыни быстро пошло на дно. В этот самый момент Ибрагим открыл глаза и застонал. - Тише, брат, - Нико положил руку на плечо Тео, тем самым препятствуя тому, чтобы он поднялся с пола. – Подожди немного, пока мы доберёмся до берега. - Кажется, они поверили и уплывают, - заметил Манолис, внимательно наблюдая за кораблём. Вместе с сыном он принялся усердно грести к берегу: - Потерпи, Тео, скоро весь этот кошмар закончится. Вскоре лодка причалила к берегу. Тео, проснувшись окончательно, настаивал на том, чтобы идти самостоятельно, однако едва он ступил на землю, то понял, что слишком слаб и устоял на ногах лишь благодаря поддержке отца и брата. Ни одно окошко не светилось в столь поздний час. Однако даже в кромешной тьме рыбак мог отыскать свою хижину, которая много лет пустовала, лелея надежду на возвращение своих хозяев. В крошечном дворике по-прежнему рыбацкие снасти небрежно лежали там, где их оставили Манолис и Нико, поспешно отправившиеся в Стамбул вслед за своим новообретённым сыном и братом. И вот теперь они все вернулись к тому, с чего начали. Когда мужчины зашли в дом, Нико захотел зажечь свет, но Манолис остановил его: - То, что мы прибыли сюда ночью, это огромная удача, сынок. Чем меньше людей будет знать о нашем возвращении, тем лучше. - Но, отец, завтра всё равно все узнают. У нас ведь нет еды. Мы вынуждены отправиться завтра в море, так что нас увидят. - Главное, чтобы Тео никому не попадался на глаза. Хотя бы первое время. Нам придётся спрятать его. - Зачем такие жёсткие меры, отец? Мы просто никого не впустим в дом. А когда брат окончательно поправится, он сможет выдавать себя за меня… - Ты говоришь глупости, Нико. Но в одном ты прав. Завтра нам придётся рано встать, чтобы отправиться на рыбалку. А Тео… Пусть он сначала поправится, а потом решим, как нам правильно поступить. *** Ибрагиму казалось, что всё, произошедшее с ним в ту кошмарную ночь, является всего лишь дурным сном: неожиданное предательство, эта дикая казнь, крики Хатидже… Он мгновенно распахнул глаза, ожидая в очередной раз увидеть если не свою комнату во дворце Топкапы, то хотя бы свою спальню в их с Хатидже дворце. Однако реальность оказалась куда более жестокой. Ему хватило нескольких секунд, чтобы понять, что этот рассвет он встретил в своём старом забытом доме на родной земле. Целая хижина занимала объём одной комнаты в его дворце, а потолок был так близко, что, казалось, вот-вот обрушится ему на голову. Кровать, на которой он лежал, была очень маленькой и приземистой, а одеяло со временем истончилось и полиняло. Повсюду, где проникали лучи раннего солнца, была видна паутина, а деревянная посуда в беспорядке была разбросана по столу. В конце концов, голос подали первые петухи, которые окончательно убедили мужчину в том, что его прошлая жизнь теперь далеко позади. И что спасение он сможет найти лишь на Родине, у которой его безжалостно украли совсем ещё ребёнком. Силы ещё не вернулись к нему, поэтому он не мог даже пошевелить рукой. Однако он всё ещё дышит, в тысячный раз обманув смерть. Однако какой теперь в этом смысл? Что он будет делать? «Если бы с тобой всего этого не приключилось, ты был бы простым рыбаком» - вспомнил он слова своего отца, когда после долгожданного возвращения в статусе Великого Визиря. Улыбка затронула бледное лицо Тео. Вот он и вернулся к тому, для чего он был рождён. Великий Визирь Османской империи сегодня ночью был казнён. А Тео, сын рыбака Манолиса, вновь родился. Родился свободным от бремени власти и от смертоносных очей Повелителя. Подумав об этом, он вновь погрузился в сон. *** - Уже вторая неделя прошла с того момента, как мы вернулись, отец, - заметил Нико, усердно работая вёслами, унося их с Манолисом лодку всё дальше от берега. – За всё это время Тео ни разу не поднялся. Может быть, он серьёзно болен? Надо рискнуть и позвать врача. - Но ты же слышал Тео, сынок. Он не хочет, чтобы мы лишний раз подвергали себя опасности. Если кто-то узнает, что мы прячем его, нас могут казнить. - Но иначе он умрёт! А я не могу и не хочу допустить этого! – возмутился Нико. – Спустя столько лет мой брат, наконец, будет рядом со мной. И я не хочу, чтобы смерть, которой он чудом избежал в ту ночь, снова настигла его! Манолис с сомнением посмотрел на Нико. Конечно, он не мог не признать, что разделяет чувства своего сына. Тео снова рядом с ними, и будет большой глупостью потерять его снова из-за страха быть разоблачёнными. - Знай, отец. Я с лёгкостью отдам жизнь за своего брата, если понадобится! Манолис потянут сети, которые они с Нико забросили накануне: - Посмотри, сын, какой большой улов получился сегодня. Я чувствую, это добрый знак. Поплыли к берегу. *** Когда отец и сын с сетями, полными рыбы, приблизились к своему дому, то заметили стражника, прискакавшего на лошади в это же время. От страха у Манолиса душа ушла в пятки. - Господь Всемогущий! Неужели всё раскрылось? - Погоди, отец, - решительно заявил Нико, бросая на землю свой улов. Стражник не успел даже поднести руку к калитке, чтобы отворить её, как тут же Нико закричал, подбегая к солдату: - Эй, ты кто такой и что здесь забыл? Стражник повернулся к говорившему и на мгновение побледнел. Юнус-Бей был поразительно похож на покойного Ибрагима-Пашу. Однако он быстро взял в себя в руки и постарался говорить как можно более уверенно. - Я… Меня прислал Матракчи Насух-Эфенди. Он передал послание для Шахин-Бея. Услышав знакомое имя, мужчины выдохнули с облегчением. Манолис выдвинулся вперёд: - Шахин-Бей – это я. Что за послание тебе велели передать? Рыбак был уверен, что стражник должен сказать всего несколько слов, однако вопреки ожиданиям, он присел на одно колено и вручил запечатанное письмо. Как только Манолис развернул бумагу и вместе с Нико погрузился в чтение, стражник вскочил на коня и ускакал, словно его здесь никогда и не было. *** «Моё почтение, Шахин-Бей и Юнус-Бей. Стражник, который доставил вам это письмо, мой верный помощник. Так что вы можете полностью ему доверять. Однако я не жду от вас ответного письма, чтобы не навлекать на вас и на себя лишних неприятностей. Я помню, как обещал вам сообщить о причине казни Ибрагима-Паши. К сожалению, через день после… произошедшего с нашим Повелителем произошло несчастье. Он узнал о том, что Хатидже-Султан вместо того, чтобы отправиться к детям в Эдирне, вернулась во дворец и была свидетелем жестокой казни своего мужа. Она не смогла пережить этого, а потому наложила на себя руки в собственном дворце. Хатидже-Султан сгорела там заживо, так что не осталось даже горстки пепла. Поэтому она невольно разделила судьбу покойного Ибрагима-Паши: у неё не будет даже могилы. Повелитель, едва приехав во дворец на ипподроме, упал без чувств. Лекари в один голос утверждают, что у него случился тяжелейший сердечный приступ. Хюррем-Султан вернулась вместе с Шехзаде Мехмедом и постоянно находится рядом с Повелителем, не щадя себя. Также из Манисы прибыл Шехзаде Мустафа, который очень достойно и справедливо ведёт дела государства. Все они ждут выздоровления Повелителя. Надеюсь, вам удалось добраться до Парги без происшествий. Мне доложили, что Вы сбросили тело Паши в море… Что же, возможно, это самый верный выход… Не мне судить об этом. Прошу вас, не предавайтесь отчаянию и будьте осторожны. P. S. Не удивляйтесь, если однажды вы увидите у себя на пороге маленькую девочку. Это Эсманур, дочь покойного Ибрагима-Паши и Нигяр-калфы. Пока что девочка будет жить у меня. Однако я искренне надеюсь на вашу помощь, если вдруг над ней нависнет смертельная угроза». *** Как и предполагалось, когда мужчины оторвали глаза от бумаги, то никакого стражника уже не было. Лишь несколько пар любопытных соседских глаз косилось в их сторону. - Чего уставились? Занимайтесь своими делами! – буркнул Манолис, размахивая руками. Нико с укоризной взглянул на зевак и, подняв с земли сети, полные рыбы, поспешил вместе с отцом внутрь. За эти две недели, которые они провели в Парге, им не удалось ни с кем наладить отношения. Целыми днями Нико и Манолис находились в море. Однако их приезд уже не был ни для кого тайной. Манолис говорил, что в данной ситуации нужно искать положительные моменты, ведь если бы они сблизились с кем-нибудь, то подвергли бы этих людей опасности и могли ненароком выдать им страшный секрет о том, что Тео жив. Нико возражал отцу. Вся катастрофа ситуации была в том, что приезд Ибрагима на родину много лет назад всколыхнула Паргу. Никто не мог не отметить, что Тео стал очень богатым, к тому же его всё время сопровождала целая толпа солдат. Теперь же, если кто-то и узнает о Тео, непременно напишет об этом в столицу, и тогда уже ничто их не спасёт. Нико и Манолис застали Тео сидящим за столом и перебирающим оливки. Они не обратили внимания на его апатичность, поскольку их безумно обрадовало то, что их сын, наконец, поднялся с постели. - Тео, сынок, как я рад, что тебе лучше! – Манолис бросился обнимать сына. Нико присоединился к нему: - Брат, как я рад за тебя! Хорошо, что ты идёшь на поправку, мы с отцом уже хотели позвать лекаря… Тео испуганно посмотрел на Нико: - Ты с ума сошёл? Неужели ты не понимаешь, что если вы расскажете обо мне хоть кому-нибудь, то лишитесь головы? Надеюсь, сюда вы пришли раньше, чем к лекарю… Манолис решил немного разрядить обстановку: - Сынок, когда ты проснулся? Тео посмотрел на отца. Он не знал, стоит ли говорить о том дурном сне, который увидел сегодня и который в то же время дал ему подсказку о том, что он должен делать дальше. Взглянув на брата, который тоже замер в ожидании, Тео вздохнул, осознав, что перед ним, пожалуй, единственные люди, с которыми он может говорить откровенно: - Сегодня во сне я видел свою Госпожу. Её полные боли крики не оставляют меня в покое. Однако на этот раз она просила меня о помощи. Знаете что странно? Я стою прямо перед ней, смотрю в её горящие от страха глаза, кричу ей: «Я здесь, Госпожа моя, рядом с Вами!» Но она как будто не видит меня, смотрит сквозь меня. Она стучит во все двери в надежде услышать мой голос. Я пытаюсь подойти к ней, чтобы обнять и успокоить, но понимаю, что не могу пошевелиться… В конце концов я проснулся в холодном поту. Одному Аллаху известно, что сейчас испытывает Хатидже-Султан. Она ворвалась в комнату в тот самый момент, когда я был на волосок от смерти… Она вернулась из Эдирне, чтобы удостовериться, что со мной всё в порядке. И её предчувствие её не обмануло. Ах, Госпожа моя! – Тео вздохнул. – И знаете, что я решил? Мне необходимо найти способ, чтобы известить Хатидже-Султан о том, что я жив. И я… Почему вы так странно смотрите на меня? – вдруг прервался Тео. Манолис покрепче сжал полученное от Матракчи письмо, а Нико уже не сдерживал слёз. - Да что с вами? От кого это письмо? – насторожился Тео. - Брат, - всхлипнул Нико. – От того, что ты передашь весть, уже не будет никакого смысла, поскольку… Хатидже-Султан не смогла пережить весть о твоей смерти. Она подожгла дворец и сгорела там заживо. Матракчи сам видел то, что осталось от вашего дома… - Что? – потрясённо крикнул Ибрагим, выхватывая письмо из дрожащих рук Манолиса. – Нет! Я не могу поверить! – Он перечитал письмо несколько раз. – Как же это? И Повелитель… О, Аллах, пусть здоровье вернётся к нему! Нико исподлобья взглянул на брата, вытирая непрошенные слёзы: - Госпожа так сильно любила тебя… А у тебя с Нигяр, оказывается, ребёнок есть… Как же Хатидже-Султан вынесла это? Тео резко поднялся из-за стола и подошёл вплотную к брату. Но Нико не спешил пугаться: - Конечно, теперь у тебя есть прекрасная возможность осуществить мечту – позвать Нигяр и Эсманур и жить с ними здесь долго и счастливо. Ведь нелюбимая Госпожа отошла в мир иной, - Нико усмехнулся. Он считал, что имеет право осуждать брата. Он помнил, как они сбежали в лес, и Тео признался ему, насколько сильно он влюблён в сестру Султана и на что он готов, чтобы завоевать её. Видимо, Тео тоже вспомнил тот их разговор. Конечно, ему было стыдно. Ведь в тот самый момент, когда он выпутался из паутины ложных видений и смог вернуться к истине, судьба уже сыграла с ним злую шутку – в тот день, когда он почувствовал, что вновь воспылал любовью к Хатидже, Нигяр уже была беременна. И как великодушна была Госпожа, оставив Эсманур в живых и поселив её в отдельный дом, где за ней тщательно присматривали. В последнее время перед разлукой они очень сблизились, и Тео понял, что никогда и никого он не полюбит сильнее своей Хатидже. Теперь последняя надежда на их воссоединение угасла. Так же угас и загоревшийся идеей связаться с Хатидже Тео. Он отстранился от Нико и беспомощно опустился на кровать. Нико тут же осознал, что перегнул палку и опустился перед братом на колени: - Прости меня, брат. У тебя такое горе, а я… - Ты во всём прав, Нико. А сейчас оставьте меня ненадолго. - Мы… пойдём прогуляемся, а ты отдыхай, - мягко сказал Манолис и постучал Тео по плечу. – Вечером зажарим рыбу, будет знатный ужин! Но Тео уже не реагировал на слова родных. Перед глазами стояла Хатидже. Та Хатидже, которая после казни Ферхата-Паши сказала, что не переживёт его казни. А он? Почему он выжил? С какой целью Аллах сохранил ему жизнь? Он не сможет вернуться в Стамбул, даже если бы очень хотел. Повелитель казнил его, и жить ему больше незачем… *** - Думаю, это отличная идея, сынок, - когда начало темнеть, Манолис и Нико возвращались домой. – Старец согласился приютить нас в своей хижине на окраине. Конечно, она немного меньше, чем наша, и находится на самом берегу моря, зато из-за репутации этого дома никто из жителей Парги не посмеет даже приблизиться к нему. Это нам только на руку… Нико согласно кивнул и открыл дверь, пропуская отца вперёд. Но то, что они увидели, ужаснуло их. Прямо на глазах Тео накинул на шею петлю и столкнул табурет, на котором стоял. - Тео! Что ты творишь? – закричал Нико. В мгновение ока он достал нож, который всегда держал при себе и перерезал верёвку. Тело брата тут же упало на пол. Тео часто кашлял и глубоко дышал. - Ах, сынок, зачем ты так жестоко поступаешь с нами? – сетовал Манолис, помогая сыну сесть на кровать. - Брат! Ты должен жить! Просто обязан! – громко убеждал Нико. - А зачем мне жить? – усмехнулся Тео, глядя то на брата, то на отца. – Зачем?..