Вещий сон

Насух-Эфенди демонстративно громко поинтересовался: - Кто это там стучит? - Прошу тебя, Матракчи, впусти меня скорее, - из-за разделявшей их массивной деревянной стены голос Нигяр звучал глухо, однако мольбу о помощи, сквозившую в каждом издаваемом ею звуке, ничто не могло заглушить. Конечно же, хозяин дома, внимательно оглянувшись вокруг себя, чтобы убедиться, что и Госпожа, и Эсманур надёжно спрятались от посторонних глаз, поспешил впустить несчастную женщину внутрь. - Ах, Насух-Эфенди, я едва дождалась утра! – искренне заявила Нигяр, поспешно снимая насквозь промокший плащ и подставляя руки огню. Хатидже, наблюдая за служанкой, не могла не усмехнуться тому, как по-хозяйски она себя здесь чувствует. Очевидно, что Матракчи помогал женщине, как только она вернулась в столицу. - Ты бы хоть подождала, пока закончится дождь. - О чём ты говоришь, Эфенди? – возмутилась Нигяр. – Я всю ночь глаз не могла сомкнуть, все мои мысли были только о дочери. Я уверена, что с твоей помощью я очень быстро найду её, иншалла! - Нигяр, я… - Кстати, я хотела рассказать тебе кое-что о Рустеме. Вчера он вернулся домой весьма взволнованным. Разумеется, на мой вопрос о том, что случилось, он ничего мне не ответил, однако я сумела подслушать отрывок его разговора с Гюль-Агой. Матракчи удивился: - А разве Гюля-Агу не сослали в старый дворец? - Я тоже так думала, но, видимо, ему, как и раньше, покровительствует Хюррем-Султан. А тебе и самому должно быть хорошо известно о том, насколько сильно возросло её влияние с тех времён. Услышав ненавистное имя, Хатидже напряглась. Даже Нигяр, которая, казалось бы, всем сердцем любила Пашу, тоже признала власть этой ведьмы Хюррем. Султанша видела, что и Матрачки не понравилась эта дрожь в голосе Нигяр. - Мне известно лишь то, что она нарушила приказ Повелителя, возвратившись во Дворец Топкапы без позволения, - уверенно заявил Матракчи. - И поверь мне, ей за это ничего не будет. Насколько мне известно, Повелитель уже приходит в себя, и всё же не спешит отправлять жену и сына обратно в Амасию. Но ты не думай, что я боюсь её, Матракчи. Ведь из-за неё погиб Ибрагим-Паша, - Нигяр всхлипнула. Хатидже, внимательно вслушивавшаяся в каждое слово, тоже не смогла сдержать слёз. Имя любимого ею больше жизни человека, произнесённое устами другой женщины, полоснуло её, словно ножом по сердцу. Хатидже снова захотелось закричать от боли, но она вынуждена была терпеливо ждать и хранить молчание. Тем временем ничего не подозревающая Нигяр продолжала: - Они ведь даже не похоронили его как полагается. Словно он был никем… Матракчи опустил глаза и тихо сказал: - Его тело бросили на дно Ионического моря, так что кто бы ни пожелал найти могилу Паши, у него ничего не выйдет… Хатидже, узнав это шокирующее известие, почувствовала, что её шею словно сдавила верёвка. Она стала дышать немного чаще в надежде, что приступ удушья отпустит её, но этого не происходило. Ей было всё труднее сдерживать крик о помощи, но она понимала, что лучше умрёт, чем выдаст своё присутствие. Тем временем Матракчи с жалостью наблюдал за плачущей Нигяр. - О, Аллах! Какая жестокость! Нам не оставили даже шанса помолиться на его могиле… Через несколько минут Нигяр перестала всхлипывать и залпом выпила принесённый Насухом-Эфенди стакан воды. - Теперь ты понимаешь, Эфенди, что кроме моей доченьки у меня никого не осталось? Я готова посвятить её поискам всю свою жизнь, если потребуется! Ведь только тогда у меня будет смысл просыпаться по утрам в надежде на то, что я смогу когда-нибудь увидеть её и обнять… - Нигяр, ты говорила о том, что тебе удалось какой-то разговор подслушать? – решил отвлечь женщину Матракчи. Служанка, которая мыслями была уже далеко отсюда рядом со своей дочерью, резко встрепенулась, услышав вопрос Матракчи. Её лицо моментально приняло сосредоточенное выражение, и она ровным голосом стала докладывать: - Гюль-Ага явился к нам поздно вечером. Он потребовал позвать Рустема. Когда я выполнила его просьбу, мне не оставалось ничего другого, кроме как вернуться в свою комнату, ведь Рустем тщательно следит за мной и за тем, чтобы у меня не было ни малейшей возможности что-нибудь подслушать тайком. Но дело, по которому явился Гюль-Ага, уже много дней беспокоило Рустема. Каждый вечер он приходил домой злой, как шайтан, и долго не мог заснуть. Поэтому вчера он не был таким бдительным, как обычно, и мне удалось кое-что выяснить… Хатидже слушала Нигяр и понимала, что дело может касаться Гюлезар-Хатун. Ведь, как они с Ибрагимом в своё время и предполагали, Хюррем будет делать всё возможное, чтобы избавиться от девушки. -… Они говорили о какой-то Хатун, которую необходимо устранить. Якобы она представляет собой угрозу для всей Османской династии. Много дней эти попытки убить девушку заканчивались неудачей… Услышав это, Хатидже не смогла сдержать торжествующей улыбки. Что бы эта змея ни предпринимала, ей не удастся избежать кары Повелителя. - …Однако они говорили о каком-то плане, связанном с нападением возле сгоревшего дворца покойных Ибрагима-Паши и Хатидже-Султан. - Что ты хочешь сказать? – потрясённо спросил Матракчи. – Они убьют девушку, когда она будет проезжать мимо тех мест? - Я не могу утверждать наверняка, Эфенди. Но скажи мне, известно ли тебе, чем эта Хатун так насолила Хюррем-Султан?.. Матракчи растерялся. Имеет ли он право раскрыть Нигяр всё то, о чём несколько часов назад ему поведала Хатидже-Султан? Не вызовет ли это новых вопросов? Однако не успел мужчина и рта раскрыть, как на пороге комнаты появилась Эсманур. Увидев маму, девочка не смогла сдержать радостного крика и побежала навстречу ничего не понимающей Нигяр. Только когда она крепко прижала девочку к себе и убедилась, что всё происходит с ней наяву, женщина расплакалась от счастья: - Эсманур! Моё сокровище! Радость моя! Ты снова рядом со мной! – она гладила девочку по волосам и целовала её личико. В эту секунду её уже ничто не интересовало. Ей не хотелось выяснять, почему девочка оказалась в доме Матракчи, почему он скрыл от неё это. Нигяр нашла свой источник жизненной силы и радости и ни за что не хотела отпускать дочь даже на секунду. - Мамочка! Я услышала твой голос и прибежала сюда! - Солнышко моё, мы теперь всегда будем вместе! Хатидже наблюдала за радостным воссоединением матери и дочери. Она не могла не испытывать радость от того, что два человека стали счастливыми, вновь обретя друг друга. Она видела, как засияло лицо Нигяр, и невольно задумалась о том, что и ей, возможно, следует увидеться со своими детьми. Возможно, в них она, как и Нигяр, найдёт своё утешение и сможет жить ради них. И у Османа, и у Хуриджихан были глаза Ибрагима… - Госпожа, сейчас Вы можете безопасно покинуть мой дом, - услышала она шёпот Матракчи по ту сторону скрипучей двери. – Нигяр от счастья теперь не замечает ничего, что происходит вокруг, - мужчина подал Госпоже руку, помогая подняться. Он увидел невыразимую печаль в глазах Хатидже: - Это правда, что его тело бросили в море? Матракчи вздохнул и потупил взгляд. Ах, как же он был неосмотрителен, выдавая Нигяр эту тайну! Как он мог забыть, что та, чьи чувства он хотел пощадить, сидит в кладовке и слышит каждое слово разговора? - Да, Хатидже-Султан, - тихо ответил он, всё ещё не поднимая головы. Она вышла на улицу и судорожно вздохнула: - Аллах, да пребудет он в раю! Матракчи, - Хатидже снова повернулась к мужчине. – Умоляю тебя, сохрани в секрете нашу встречу. Никто не должен знать, что я была здесь сегодня! - Госпожа, что же с Вами будет дальше? - За меня не волнуйся, Матракчи, - женщина ободряюще улыбнулась. – Благодаря тому, что рассказала Нигяр, у меня есть возможность предотвратить смерть Гюлезар-Хатун. Я отправлюсь в свой дворец и буду ждать там. Если потребуется, ради того, чтобы девушка попала к Повелителю, я пожертвую своей жизнью! - Госпожа, прошу Вас, не предпринимайте ничего! Я уверен, что люди Ибрагима-Паши и на этот раз выкрутятся из западни, подстроенной Хюррем-Султан… - Ты не переубедишь меня, Матракчи. Возможно, ты просто не понимаешь, что на кону – будущее Османской династии. И будущее моих детей в том числе. Прежде всего, я делаю это ради них. А тебя я попрошу помочь Нигяр вернуться вместе с девочкой к себе на родину. И чем скорее ты займёшься этим вопросом, тем больше шансов у неё выжить. Матракчи не успел возразить, поскольку голос Нигяр зазвучал совсем близко: - Насух-Эфенди! Госпожа молча приложила палец к губам и, накинув капюшон, в мгновение ока исчезла за поворотом. В следующую секунду Нигяр открыла дверь, едва не сбив с ног хозяина дома: - Эсманур сказала, что видела в твоём доме женщину в плаще, и что это твой друг? Матракчи посмотрел вдаль. Госпожи уже и след простыл, словно её здесь никогда и не было. Поэтому ему ничего не оставалось, как пошутить о том, что девочке всё приснилось, а Нигяр верит каждому слову ребёнка, принимая всё за правду. Он пропустил Нигяр внутрь, а сам зашёл следом. Ему предстояло дать ответы на множество вопросов, подумать о том, как исполнить последнюю волю Госпожи и в очередной раз убедиться, насколько сильна и нерушима её любовь к покойному мужу, раз она позволила незаконнорождённой дочери Паши воссоединиться с матерью. В то время как сама она не знала, что ждёт её завтра: жизнь или смерть. *** Бейхан-Султан не находила себе места от беспокойства. Только что прибыл её гонец и сообщил ей страшное известие – Хатидже-Султан исчезла! - Когда я по Вашему приказу приехал в тот дом, который Вы мне указали, я нашёл там только Аля-Агу. - А где же в это время была Зухра-Хатун? – строго поинтересовалась Гюльфем. – Она ведь должна была присматривать за Госпожой. - Эта служанка от волнения не смогла вымолвить ни слова. Я тоже не знал, как лучше поступить, ведь личность Госпожи Вы пожелали сохранить в тайне. И если бы мы стали опрашивать всех соседей, то это могло бы вызвать много ненужных обсуждений, поэтому я и поспешил к вам, - отчитался слуга. - Ну, что же, раз Султанши там не было, значит, и письмо она не сумела прочесть, - резюмировала Гюльфем. Она взглянула на стражника и протянула руку: - Давай письмо. Необходимо уничтожить его, пока никто ничего не заподозрил. - Конечно, - стражник послушно кивнул и засунул руку в закинутую на плечо сумку, однако нужного письма там не оказалось. Он немного растерялся, а потому стал лихорадочно перебирать её содержимое прямо на глазах у Бейхан-Султан, которая уже догадалась о том, что письмо украли. - Ну? И где же оно? – нетерпеливо спросила Гюльфем. - Вы не об этом письме говорите? – все присутствующие в комнате посмотрели на дверь, ведущую в коридор, откуда все до единого слышали полный радости от переполнявшей её победы голос Хюррем. Султанша стояла на пороге, демонстративно держа в руках заветный свёрток. Ей доставило немало удовольствия наблюдать, как изменились лица Гюльфем и Бейхан-Султан. Пока женщины приходили в себя от потрясения, Хюррем громко приказала: - Оставьте нас. Я желаю говорить с Госпожой наедине. Слугам, находящимся в комнате, дважды повторять не пришлось, а вот Гюльфем не спешила покидать покои. - Я подожду Вас в детской. Близнецы в любой момент могут проснуться. Как ни странно, Хюррем не стала возражать. Как только все двери закрылись, Бейхан задала свой первый вопрос: - И каким же образом письмо, которое тебе не предназначалось, попало к тебе в руки? Хюррем презрительно хмыкнула и с лёгким пренебрежением обвела глазами скромные покои сестры Султана: - Не забывайте, Госпожа, что я жила в этом дворце много лет, пока Ибрагим-Паша не подстроил мне ловушку, и поэтому обо всём, что происходит здесь, я узнаю одной из первых. - Что? Тебе подстроили ловушку? – Бейхан начала задыхаться от возмущения. Конечно, Гюльфем ей много чего рассказала о проделках Хюррем, однако та до последнего не хотела верить, что возлюбленная жена Султана способна на такое коварство. – А не ты ли пыталась убить Пашу незадолго до этого? - Это всё подлая ложь! Мои враги сделали всё, чтобы оклеветать меня в глазах Повелителя! Бейхан рассмеялась. Неужели Повелитель настолько слеп, что безоговорочно верит всему, что она говорит? - Может быть, Вы собираетесь обвинить меня в смерти Ибрагима-Паши? Или, возможно, в смерти Вашего мужа? Я уже привыкла, что меня все считают врагом и обвиняют во всём. Хотя всем прекрасно известно, что ничего не произойдёт, если не захочет Повелитель. Сестра Султана на удивление спокойно выслушала слова Хюррем. Она не собиралась поддаваться на её провокации. - Если ты ни в чём не виновата, как ты утверждаешь, то я прошу тебя вернуть мне письмо. Хюррем рассмеялась: - Госпожа. Мне кажется, что Вы не осознаёте, насколько всё серьёзно. Если верить тому, что написано в этом письме, и главное, написано Вами, то Хатидже-Султан вовсе не погибла при пожаре, - Хюррем замолчала, наблюдая за тем, как бледнеет лицо Бейхан. – И если об этом узнает Повелитель, то он очень быстро пойдёт на поправку. Ведь мы должны делать всё, что в наших силах, чтобы нашим государством как можно дольше правил Султан Сулейман. Бейхан улыбнулась. Хюррем утверждает, что делает всё ради Султана. Если это правда, то встреча Повелителя и Хатидже, которая может состояться по инициативе Хюррем, не принесёт ему ничего хорошего. Ненависть в глазах Хатидже только ухудшит состояние Сулеймана. Интересно, что Хюррем тогда будет делать… Другой вопрос, если Хюррем затеяла всё это, чтобы шантажировать Бейхан и выставить её в глазах Повелителя предательницей, то ей будет что сказать Повелителю, который давным давно вырвал из её груди сердце. Поэтому она сделала вид, что ей страшно и спросила: - Я задам тебе вопрос, которого ты так ждёшь, Хюррем, - спокойно сказала Бейхан. – Мне чрезвычайно любопытно, чего же ты хочешь взамен на письмо? Хюррем приподняла голову и взглянула на Бейхан, осознавая свою победу: - Как я уже сказала, самое главное для меня – это покой Повелителя. Вам ведь наверняка известно о тайном оружии, которое Ибрагим-Паша долгое время прятал в Амасии, и которое после его смерти Хатидже-Султан приказала доставить сюда. - О каком оружии ты говоришь? - Думаю, мне нет нужды пояснять Вам, Госпожа. Я говорю о девушке, которая должна оклеветать меня в глазах Повелителя. Я не хочу, чтобы он после столь тяжёлой болезни испытывал страшные волнения, выслушивая гнусную клевету в мой адрес. - Неужели? Однако ты готова подвергнуть его волнению касательно Хатидже-Султан? – весело заявила Бейхан. – Если тебе доставили моё письмо, то должны были также сказать, что Хатидже-Султан больше нет там, где ты надеешься её найти. Хюррем нахмурилась: - Значит, Вам известно, где она сейчас находится? Бейхан совершенно не ожидала подобного вопроса, а потому искренне удивилась: - С чего ты это взяла? - Вы наверняка давно поддерживаете с ней связь, а значит, Вам известно больше, чем Вы пытаетесь показать… - Немедленно оставь меня! Стража! Двери тут же распахнулись. - Я даю Вам время подумать до вечера, Госпожа. Надеюсь, Вы примете верное решение. Мы вместе сохраним покой нашего Повелителя, - Хюррем поклонилась и, уверенная в своей победе, покинула комнату Бейхан-Султан.