Вещий сон

Хатидже сидела на полу и с нежностью проводила пальцами по лицу, шее и плечам любимого мужа. Несмотря на то, что в страстном порыве в данную минуту она была наполовину обнажена, ведь тонкая рубашка была приспущена, открывая плечи, ей совершенно не было холодно. Ибрагим время от времени зарывался ей в волосы и покрывал поцелуями её запястья. С момента встречи они не сказали друг другу ни слова, им нужно было лишь ощутить присутствие друг друга. Но, в конце концов, сердце стало биться немного реже, а глаза привыкли к тому, что самый родной человек находится рядом. Кожу приятно покалывало от прикосновений, и теперь можно было получить ответы на все вопросы. - Ибрагим, - шепнула Хатидже, - как тебе удалось проникнуть на корабль? - Это всё благодаря Нико. Он сообщил мне о твоём решении покинуть Паргу, чтобы люди Хызыр-Реиса перестали меня искать. - Он думал, что я делаю это, потому что не хочу жить простой деревенской жизнью, - по-детски пожаловалась Хатидже. – Нико не знает ничего о моих чувствах к тебе, раз посмел даже предположить подобное! Каждый мой день без тебя был хуже смерти, Ибрагим. Утешало лишь то, что находясь на твоей родной земле, я могла узнать, как ты жил, когда был совсем маленьким. Я с улыбкой вспоминала всё, что ты рассказывал о своём детстве… - Я знаю, Хатидже. Я чувствовал твою любовь в своём сердце. И когда мой брат тоже это понял, то мы стали думать, что можно предпринять. Тем более что решение, принятое тобой, не было безосновательным. Одному из солдат удалось разоблачить меня… Хатидже в испуге ахнула. - Но теперь он мёртв, а я позаимствовал его форму, - поспешил успокоить жену Ибрагим. – Ночью пока все спали, я проник на корабль и никто ничего не заподозрил. - А как же твоё лицо? Шехзаде с лёгкостью узнает тебя… - Не узнает, я всегда закрываю лицо, чтобы никто не видел шрамы на моём лице. - Какие шрамы? Неужели что-то случилось? - Нет. Но Вы должны всем говорить, что да. Через секунду Хатидже догадалась, чего от неё добивался Ибрагим. - Ах, я поняла тебя, дорогой. Ибрагим кивнул: - Замечательно, а теперь расскажите мне всё, что Вам известно о Гюлезар-Хатун. Однако когда Хатидже вознамерилась продолжить рассказ с того места, на котором она остановилась в прошлый раз, её снова прервал Антуан, который неожиданно постучал в дверь: - Хатидже-Султан! С Вами всё в порядке? Вы целый день не выходили наверх… - Я… Мне нехорошо, и я задремала, - Хатидже пыталась сохранять спокойствие, в то время как Ибрагим лихорадочно одевался. - Может быть, стоит позвать лекаря? - Нет! Не нужно! Благодарю Вас. - Имейте в виду, Шехзаде хочет Вас видеть сегодня вечером. - Я непременно буду, - ответила женщина, надевая платье поверх ночной рубашки. Затаив дыхание, супруги прислушивались к удаляющимся шагам Антуана за дверью. - Мне пора, Госпожа. Ведь я должен находиться по ту сторону двери и охранять Ваш покой. - Я не хочу, чтобы ты уходил, - Хатидже крепко обняла его. - Не забывайте, Вас ждёт Шехзаде. К тому же, Вам надо успокоить Антуана, - он постарался произнести последнюю фразу равнодушно, но Хатидже всё равно уловила, насколько нелегко ему это далось. Но она не стала обращать внимание. Вместо этого она спросила: - Ты придёшь ко мне ночью? Ибрагим улыбнулся: - Разумеется. Ведь Вы так и не рассказали мне, что с Вами случилось дальше. Глаза Госпожи тут же засияли: - Тогда я попробую что-нибудь выяснить у Шехзаде о Гюлезар-Хатун. Ибрагим появился на посту очень вовремя, поскольку как раз в этот момент к каюте спустился сам Шехзаде: - Ты можешь идти, бей, обратился он к Ибрагиму. - Хызыр-Реис требует, чтобы все прибыли на собрание, которое он организовывает. Хатидже, стоявшая за дверью, внимательно прислушивалась к разговору. «Неужели Барбаросса что-то заподозрил?» Но как следует обдумать это у неё не получилось, поскольку Мустафа открыл дверь и предстал перед Хатидже. К счастью она успела полностью привести себя в порядок и постаралась придать своему лицу задумчивое выражение. - Простите меня за беспокойство, Хатидже-Султан, однако Антуан обеспокоен Вашим состоянием. Разумеется, я тоже за Вас переживаю. - Не стоит, Шехзаде, сейчас со мной всё хорошо. - Я не теряю надежды на то, что до окончания нашего пути Вы измените своё решение и согласитесь объявить о своём возвращении. Весть о том, что Вы живы, обрадовала бы очень многих. - Я не думаю, что это что-то изменит, Мустафа. В моём дворце теперь живёт Шах-Султан, а её муж, насколько мне известно, стал Великим Визирем, - Хатидже хмыкнула. – Она живёт моей жизнью. Именно этого она и добивалась. - Не говорите так. Она была весьма опечалена вестью о Вашей смерти и очень жалела, что ваши с ней отношения в последнее время были весьма отстранёнными. - Ты говорил, что поможешь мне увидеться с детьми, - Хатидже решила сменить тему. Мысли о сестре, живущей в её дворце, начинали угнетать. - Я сделаю, что смогу. Но боюсь, что в таком случае Бейхан-Султан узнает о Вас. - Ей я доверяю, - кивнула Хатидже. - Хорошо, - Мустафа поднялся. – У Вас есть какие-то пожелания? К сожалению, я не думал, что буду возвращаться вместе с Вами, поэтому не взял с собой ни одной рабыни… - О! Пускай всё остаётся, как есть! – резко прервала Хатидже. – Мне по душе, что никто не докучает мне ненужными расспросами. Только, кажется, стражник, который приносил мне сегодня еду, обиделся на меня. Я попросила его открыть лицо, а оно оказалось испещрено шрамами! Я так испугалась, что упала в обморок! Поэтому прошу Вас, позвольте ему постоянно прятать лицо. Так мне будет спокойнее. Кажется, Мустафа поверил ей. Он улыбнулся: - Не переживайте, Госпожа. У каждого солдата на этом корабле за плечами свои истории и сражения, о которых они не всегда хотят вспоминать. Никто не будет настаивать на том, чтобы он снимал маску. Хатидже выдохнула с облегчением. - Может быть, Вы хотите подняться наверх. Сейчас в море штиль, поэтому есть возможность подышать морским воздухом. А потом мы будем ужинать. Женщина так соскучилась по обходительному обращению, что внимание Шехзаде было ей приятно. К тому же он был единственным, кому она спокойно доверила свою тайну и уповала на то, что он будет верен своему слову. Она с великим нетерпением ждала ночи, когда Ибрагим снова будет рядом с ней, но сейчас она чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы позволить себе насладиться прекрасным вечером в компании племянника. Когда они оба поднялись на палубу и стали любоваться закатом, к ним присоединился Антуан. Вид у него был очень подавленный. - Сегодня я решился взглянуть на тело моей сестры, - признался он. – Я до сих пор не могу поверить, что Летиция умерла. Она – часть моей души, самый светлый человек, которого я знал. Она не заслужила всего этого. Хатидже стало настолько жаль сына венецианского посла, что она накрыла его ладонь своей и с сочувствием на него посмотрела: - Это была страшная ночь. Я спаслась лишь чудом, но когла я увидела её тело… На тот момент я хотела умереть вместо неё, ведь в отличие от Летиции, меня никто не ждал. Ах, страшно представить, как пережил эту весть её возлюбленный Армандо… - О, судьба пощадила его, - Антуан хмыкнул. – Он был убит незадолго до этой ужасной трагедии… - Заметив, как побледнела Хатидже, Антуан и сам забеспокоился: - Ох, простите, Султанша, я не должен был огорчать Вас, - сказав это, венецианец удалился. Шехзаде смотрел ему вслед, а Хатидже в это время размышляла вслух: - Бедный, бедный Антуан… Ему не с кем разделить своё горе. Из семьи у него остался только больной отец. Но он предпочёл сопровождать тело своей сестры, чтобы узнать, где она будет захоронена… - Не забывайте, Хатидже-Султан, что у Вас тоже есть брат, который подобно Антуану терзается в муках… - О, нет! У меня больше нет брата. - Неужели Ваше сердце обратилось в камень? – поразился Мустафа. - Можешь считать, что так. Только Султан Сулейман знал о том, что моим сердцем был Ибрагим… - Паша был и его сердцем, - уверенно заявил Мустафа. Хатидже не видела смысла продолжать этот бессмысленный спор. Она не хотела ссориться с Шехзаде, но и не позволяла ему переубедить её в своей правоте. - Стало прохладно, Вы не находите? - Вы правы, я прикажу, чтобы ужин подали в мою каюту. - Я не голодна, - заявила Госпожа, но, увидев огорчённый взгляд Шехзаде, который боялся, что его тётя снова запрётся в одиночестве и будет предаваться печали, Хатидже ободряюще улыбнулась: - Но у меня есть к Вам несколько вопросов касательно одного дела, которое нам с Пашой, к сожалению, не удалось завершить…

***

Если бы не кромешная тьма, воцарившаяся на корабле, Хатидже бегом побежала бы к своей каюте, где её должен был ждать Ибрагим. Однако корабль был достаточно большим, и женщина боялась заблудиться. К счастью, сопроводить Госпожу согласился сам Шехзаде. Когда она спустилась вниз, стражник в маске уже спал, поэтому Хатидже с сожалением осознала, что эту ночь они проведут по разные стороны стены. Но всеми фибрами души она ощущала присутсвие мужа и счастливо улыбалась, не теряя надежды на их совместное будущее. Хатидже вспоминала слова Ибрагима о том, что невозможно предугадать, чем обернётся для каждого человека грядущий день, какие он готовит сюрпризы. Однако в ближайшие две недели разлука нашедшим друг друга супругам точно не грозит. Так оно и вышло. Каждый вечер Хатидже спешила к себе и запиралась вместе с Ибрагимом в своей каюте. Казалось, что вернулась прежняя жизнь. Как и раньше, супруги много разговаривали и рассказывали друг другу о том, что с ними происходило за эти два года. Несмотря на это, мужчина не мог подавить в себе ощущение неприязни, которое он испытывал к Антуану. Особенно когда он замечал его рядом с Госпожой. Но Хатидже не давала ему поводов для ревности. Она ценила каждую секунду, проведённую в объятиях мужа, и спокойно засыпала лишь под звуки его голоса. В Эгейском море Хызыр-реису несколько раз пришлось бороться со штормом, что только помогло сблизиться Ибрагиму и Хатидже, поскольку однажды он практически спас её от гибели. От большой качки у неё открылась рвота и, в конце концов, она ослабла настолько, что каждую секунду рисковала упасть за борт. Таким образом, команда корабля была вынуждена подчиниться решению Шехзаде и отказаться от первоначальной идеи добраться до Стамбула через пролив Дарданеллы. Вместо этого они прибыли в Манису. Мустафа всерьёз был обеспокоен состоянием Госпожи, но как только он посмел заикнуться о том, чтобы всё же позволить Повелителю повидать её, Хатидже разгневалась. Ему оставалось только выделить ей один из охотничьих домиков и отдать распоряжения нескольким калфам. Ибрагим, разумеется, тоже не оставлял Хатидже, пока Мустафа собирался в Стамбул, чтобы закрыть вопрос от смерти Хатидже-Султан раз и навсегда. Хызыр-Реиса Шехзаде отправил вперёд себя, чтобы тот как можно скорее отчитался Повелителю о проведённой работе. Обратившись к нему с просьбой ничего не рассказывать о Кассандре, Мустафа с облегчением услышал заверения о том, что капитан будет нем как рыба. Когда Шехзаде вместе с Антуаном пришли навестить Хатидже в последнюю ночь перед отплытием, то обнаружили Госпожу в весьма плачевном состоянии. Благодаря ткани, по обыкновению закрывавшей лицо, Ибрагиму удавалось прятать от посторонних глаз своё бесконечное волнение. Поэтому мужчины не обратили особого внимания на склонившегося перед ними таинственного стражника, неизменно стоящего возле дверей. Тем не менее, Госпожа нашла в себе силы, чтобы приподняться и даже улыбнуться своему племяннику. Мустафа же, напротив, сделался ещё более печальным. - Я не могу спокойно наблюдать за Вашими страданиями, Госпожа. Однако мой долг перед Повелителем вынуждает меня покинуть санджак незамедлительно, - Мустафа подошёл ближе и взял влажную от пота ладонь в свою. – Ах, Хатидже-Султан, неужели не существует в мире того, что заставило бы Вас сопровождать меня или хотя бы отправить известие… - Успокойтесь, Шехзаде, это всё – последствия утомительного путешествия. Не успеете Вы переступить порог дворца Топкапы, как я уже буду крепко стоять на ногах и займусь привычной для меня работой… - Инш Аллах, - искренне воскликнул Мустафа. – Хатидже-Султан, могу ли я что-нибудь сделать для Вас? Хатидже призадумалась на минутку, после чего медленно стянула со своей руки кольцо и вложила его в ладонь Антуана: - Надень его ей на палец. Это окончательно убедит всех, что труп принадлежит мне… - Госпожа! Вы сошли с ума! – потрясённо сказал Антуан. – Вы ведь сами когда-то говорили, что в этом кольце – вся Ваша жизнь… - Это кольцо давало мне силы, чтобы встретить новый день, - Хатидже вздохнула. Несколько секунд она молчала. – Однако Шехзаде дал мне слово, что он позволит мне встретиться с моими детьми. И именно они станут моим смыслом существования. Увидев на лице тёти улыбку, Мустафа и сам повеселел: - Так обязательно и случится! Хатидже посмотрела на Антуана, который всё ещё сомневался, и кивнула ему. Тогда мужчина кивнул в ответ и спрятал кольцо в карман. Внезапно Мустафа посмотрел на одну из служанок, которая зажигала свечи и приказал: - Подойди, Хатун. И возьми то, что лежит на столике. Девушка исполнила волю Шехзаде и, подойдя к нему совсем близко, вручила ему какой-то свёрток. Шехзаде в свою очередь извлёк его содержимое. Им оказался длинный тёмный плащ: - Вы должны понимать, что повсюду есть глаза и уши, докладывающие обо всём происходящем Повелителю или Хюррем-Султан. Поэтому если вдруг Вам захочется на прогулку, то Вы должны надеть вот это. Так никто не узнает Вас… Этот жест означал, что Мустафа признал позицию Хатидже и решил на свой страх и риск помогать ей. Женщина быстро это поняла и крепко обняла своего племянника: - Да благословит тебя Всевышний! В добрый путь, Шехзаде!