Вещий сон

Едва Шехзаде Мехмед получил ответное письмо от Повелителя, в котором тот позволил сыну и жене покинуть свой санджак, Хюррем велела как можно быстрее подготовить всё к отъезду. Несмотря на то, что Повелитель, вопреки её ожиданиям, не пожелал составить им компанию ввиду своего плохого самочувствия, Султанше не терпелось поскорее узнать, что же так тщательно скрывает Шехзаде. «Возможно, во время поздки в Паргу он влюбился и снова собирается совершить никах… Неужели он ещё не понял, что такими своими действиями он лишь усугубляет своё положение?» Разумеется, Хюррем это было только на руку. Она решила действовать осторожно и не предпринимать никаких резких действий. «Нужно позволить ему всё довести до точки невозврата» - рассуждала она, рассматривая лесные пейзажи, открывавшиеся из окошка в её карете. Шехзаде Мехмед вместе со своим новым другом Илиасом приняли решение всю дорогу провести в седле, чем чрезвычайно разозлили Хюррем. Однако Шехзаде обещал всё время быть у неё на виду и обязательно в окружении своей стражи, поэтому в перерывах между размышлениями Султанша внимательно следила за сыном, который о чём-то с азартом рассказывал своему собеседнику. Она снова поручила гарем Нурбахар, чем немного расстроила её, поскольку девушка желала сопровождать Шехзаде Мехмеда. Однако после разъяснений о том, что во дворце обязательно должен остаться человек, которому Госпожа всецело доверяет и который должен сообщать о малейших изменениях в отсутствие хозяев, любимая наложница Шехзаде тут же повеселела, осознав свою значимость. Как ни странно, всё способствовало быстрому и благоприятному прибытию Хюррем в Амасию. Погода за эти несколько дней ни разу не подвела их, а в лесу ни одна банда разбойников не посмела напасть на их карету. Когда процессия подъехала к воротам, Шехзаде Мустафа уже нетерпеливо ждал возможности как можно скорее обнять своего брата. Мехмед был рад этой встрече не меньше Мустафы, а потому братья долго обнимались и обменивались радостными приветствиями. Хюррем, наблюдавшая за ними издалека, была неприятно удивлена, ведь она ожидала увидеть на лице радушных хозяев некоторую растерянность или даже страх от того, что все их секреты будут раскрыты. Однако Махидевран-Султан шла к ней навстречу так, словно уже одержала над ней победу: ровная спина, поднятый подбородок и торжествующая улыбка на губах. - Добро пожаловать, Хюррем. Меня приятно удивило твоё желание навестить нас. Ведь мы недавно виделись в столице. - О, тогда мы столкнулись из-за печальных обстоятельств, - Хюррем прикладывала все усилия, чтобы голос звучал печально, а улыбка получилась приветливой. Однако Махидевран уже привыкла к хищному оскалу, которым соперница награждала её при каждом удобном случае, и сама едва сдерживалась, чтобы не бросить ей колкое замечание по этому поводу. – Кроме того, - продолжала тем временем Хюррем, - мы так давно не виделись с Бейхан-Султан. Она ведь так быстро покинула Топкапы… - Не сомневаюсь, вам будет о чём поговорить с ней, - улыбнулась Махидевран. Такой настрой черкешенки совсем не понравился Хюррем, однако она постаралась скрыть своё беспокойство и после того, как Махидевран предложила ей отдохнуть после долгой дороги, Султанша подобрала полы своего дорожного платья и пошла во дворец в сопровождении слуг. *** Бейхан появилась во дворце, только когда Махидевран пригласила всех в большую залу, чтобы пообедать в семейном кругу. Шехзаде Мехмед оживлённо рассказывал брату обо всех своих делах в Амасии и спрашивал совета по тому или иному вопросу. Женщины, напротив, хранили молчание и с гордостью наблюдали за своими сыновьями. Но, несмотря на это, от взгляда Хюррем не ускользнул едва заметный кивок Бейхан в сторону Махидевран, после чего сестра Султана, наконец, объявила о своём присутствии: - Здравствуй, Хюррем. Рада тебя видеть, - с улыбкой произнесла Бейхан, хотя в её приветствии не было ни слова правды. - Взаимно, - улыбнулась Хасеки. – Я рада, что Вы находите в себе силы улыбаться и не падать духом после того, как мы похоронили Хатидже-Султан. Бейхан поджала губы и не стала отвечать на этот выпад. Некоторое время женщины молчали, слушая музыку в исполнении наложниц и глядя на их танцы. Когда Шехзаде собрались, было уходить, Бейхан вдруг заговорила: - Ах, я совсем забыла сказать. Несколько дней назад я написала письмо Повелителю. Я пожелала увидеться с ним и, честно говоря, ждала, что он приедет в Манису вместе с вами. - Повелитель неважно себя чувствует, - заметила Хюррем. - О! Я уверена, что это не помешает ему приехать сюда через три дня, - заметила Бейхан, отправляя в рот кусочек сладчайшего лукума. Хюррем побледнела. Все предположения, которые она так тщательно выстраивала по дороге сюда, рушились, словно карточный домик. «Они не боятся гнева Повелителя. Неужели я ошиблась в своих предположениях?» - Хюррем всеми силами старалась не выдавать своё беспокойство, однако Махидевран сделала замечание: - Хюррем! Что с тобой? Ты вдруг стала такая бледная… - Тебе показалось, Махидевран, - равнодушно отметила Султанша, после чего любезно спросила у Бейхан: - Я слышала, Вы привезли в Манису детей Ибрагима-паши? Однако и тут у Хюррем не получилось застать Бейхан врасплох. Госпожа прыснула от смеха, прикрывая губы ладонью: - Кто тебе сказал такую глупость, Хюррем? Я приехала сюда со своими детьми. Близнецы ещё не пришли в себя от горя и не захотели никуда уезжать из Семендире. Если желаешь их повидать, то вечером мы будем в саду в летней беседке дышать свежим воздухом. Можешь к нам присоединиться, - Бейхан была сама любезность. - Непременно. Хюррем чувствовала, что идёт прямиком в тщательно и продуманно расставленные для неё силки. И с ужасом понимала, что у неё нет возможности свернуть с этого опасного пути. Её тревожило то, что именно с приездом Повелителя будет связана какая-то катастрофа. - Благодарю за угощение, Махидевран, – Хюррем поднялась. – Я хотела бы разобрать вещи и немного передохнуть. - Конечно, - понимающе кивнули Султанши. Как только двери за Хюррем закрылись, Бейхан и Махидевран тревожно переглянулись между собой. - Кажется, план Хатидже должен сработать. Наконец-то Хюррем заплатит за свои злодеяния! Аллах, я столько лет ждала этого! – воскликнула Махидевран. - Надеюсь, что сестра успеет сбежать до того, как Султан прибудет сюда, - пробормотала Бейхан. - Как? Я думала, что она уже в пути, - удивилась черкешенка. - Она попросила Мустафу показать ей, где жила Михришах, которая воспитывала покойного Ибрагима-Пашу. Не думаю, что Хюррем станет искать её там. - А Хатидже-Султан не боится, что Михришах выдаст её? - Не думаю, что это возможно, - успокоила её Бейхан. – Нам с тобой нужно наведаться в охотничий домик. И чтобы Хюррем непременно об этом узнала. Махидевран улыбнулась: - Сейчас же и отправимся. Фидан-калфа, подойди! Бейхан подумала, что ей необязательно дожидаться, пока хозяйка отдаст распоряжения слугам, и быстро покинула большой зал. Махидевран в свою очередь поднялась в свои покои и заперла дверь изнутри. Лишь после этого она заговорила: - Ну, что, Фидан, тебе удалось поговорить с Илиасом? - Да, Госпожа. Он уверяет, что уже всё продумал. - Самое главное, никто не должен заподозрить, что я имею к этому какое-то отношение. Тем более что сюда скоро приедет Повелитель, - Махидевран беспокойно потёрла подбородок. – А Мехмед уже получал ранение, находясь в нашем санджаке. Хюррем тогда столько гадостей про меня и Мустафу Повелителю наговорила… Может быть, ему всё-таки не спешить и осуществить задуманное, когда Шехзаде вернётся в Амасию? - Я предполагала, что Вы захотите проявить чрезмерную осторожность и указала на это Илиасу. Однако он клянётся, что план надёжен. - И в чём же состоит его суть, он не сказал? - Нет, - замотала головой Фидан. – Он только сказал, что не посвящает Вас в детали исключительно ради Вашего же спокойствия. - Ладно, ступай, - Госпожа махнула рукой. – Если тебе станет известно что-то ещё, сразу же дай мне знать. А мне пора в охотничий домик… *** За последнюю неделю Хатидже испытала такое огромное количество противоречивых чувств, что ей казалось ещё немного – и она непременно сойдёт с ума. Сначала, проснувшись рано утром в холодной постели, где ничто не напоминало о недавнем присутствии Ибрагима, она тут же впала в глубокую тоску. Супруг не оставил ей даже прощального письма. Он был уверен, что непременно вернётся, а потому не видел необходимости бередить сердце жены печальными словами. Но от этого женщина чувствовала себя только хуже. Всё происходящее казалось ей длинным сказочным сном, который не может превратиться в реальность. Но вскоре её печаль сменилась невероятной радостью, ведь вслед за Бейхан в комнату не просто вошли, а влетели Осман и Хуриджихан. За два года близнецы очень изменились и стали ещё больше походить на своих родителей. Свою матушку они узнали сразу, несмотря на её скромный внешний наряд. Далее следовала трогательная душещипательная сцена, сопровождавшаяся нескончаемыми объятиями и слезами радости. Бейхан, наблюдая эту картину, сама растрогалась до глубины души, но, тем не менее, позволила матери обьясниться со своими детьми наедине. Султанша переживала за сестру. Несмотря на то, что дети категорично заявили о своём желании воссоединиться с матерью, куда бы им ни пришлось вслед за нею отправиться, Бейхан не была уверена, что дети, принадлежавшие Османской династии, с лёгкостью изменят образ жизни, который закладывали им с рождения. Но всё получилось как нельзя лучше. Дети были в восторге от того, что на протяжении некоторого времени они будут хранителями страшной тайны, от которой напрямую зависит жизнь их матери. А Хатидже, напротив, забыла обо всех предосторожностях и просто радовалась, наблюдая за тем, как дети разговаривают, двигаются, улыбаются, рассказывают обо всём, что происходило с ними за два года и, конечно же, задавали тысячи вопросов о том, каким же образом матушке удалось спастись. Однако когда речь зашла об их отце, женщина вспомнила обещание, данное Ибрагиму, и сказала, что об отце она расскажет, когда они будут далеко отсюда. Несколько часов спустя Хатидже поняла, что ей придётся вернуться к работе, иначе возмущению служанок не будет предела, а это чревато опасными последствиями. Присутствие детей придало ей сил, поэтому, условившись с ними о следующей встрече в охотничьем домике, она отправилась во дворец Шехзаде в отдельной карете. На кухне она узнала новость о скором приезде Хюррем, которая якобы пожелала навестить Бейхан-Султан. Махидевран в тот день пребывала в страшной панике, поскольку отъезд Хатидже планировался лишь через месяц, ведь близнецы хоть и согласились отправиться в Паргу, но желали перед этим провести оставшееся время в компании близких людей. В частности, с Шехзаде Мустафой. Два дня Султанши размышляли о том, какой выход из сложившейся ситуации будет наиболее безопасным. В конце концов, Хатидже сама предложила выход, который, по её словам, должен был окончиться плачевно для Хюррем, пожелавшей засунуть нос не в своё дело. И вот в последний день перед отплытием Хатидже проводила в обществе женщины, воспитавшей Ибрагима. Ей нравился дом, в котором было очень много света. Комнаты были просторными, а в воздухе витало ощущение мягкости, нежности и тепла. Хозяйка радушно приняла жену и детей Ибрагима, хоть и была шокирована тем, как Султанша жила на протяжении последних двух лет. Михришах очень плохо ходила и могла различать черты лица, только если человек сидел совсем близко. Хатидже, чувствуя бесконечную благодарность к женщине, которая заменила её мужу родную мать, с радостью заботилась о ней и жадно слушала воспоминания Михришах о детстве Ибрагима. Близнецы с интересом исследовали каждый уголок большого дома в Манисе. Им нравилось думать, что их отец тоже играл здесь, когда был маленьким. Вечером Михришах подозвала Хатидже к себе: - У меня есть для Вас подарок, Хатидже-Султан. Она подала знак слуге, стоявшему неподалёку. Тот, кажется, догадывался, о чём шла речь, а потому очень быстро поставил на столик небольшой ящик, сделанный местными мастерами. Михришах сама открыла его и достала оттуда деревянный кораблик с белыми парусами: - Он сам смастерил его вскоре после того, как я забрала его к себе. На этом корабле Ибрагим собирался уплыть в Паргу. Он обещал и меня взять с собой, - с грустью поведала седовласая женщина. – Как жаль, что он так и не смог осуществить эту мечту… Я хочу, чтобы Вы забрали его с собой, - вдруг сказала она, протягивая игрушку Хатидже. Султанша была тронута до глубины души. Ей вдруг захотелось открыться этой женщине, признаться, что сердце её напрасно тревожится, что Ибрагим жив и что он обязательно вернётся в Паргу, но ей пришлось сдержать этот мимолётный порыв. Это не её тайна и она не имеет права решать, кого в неё посвящать, а кого нет. Достаточно того, что Барбаросса знает. И Хатидже неустанно молилась, чтобы так оно и оставалось… - Вы даже представить себе не можете, насколько ценен для меня Ваш подарок! – искренне поблагодарила Хатидже. – Даже все сокровища мира ничто по сравнению с ним. Для меня дорого всё, что связано с Ибрагимом… - Меня утешает то, что мой воспитанник был окружён такой заботой и любовью, Хатидже-Султан, - улыбнулась старуха и взяла Хатидже за руку. – Я уверена, ни одна женщина мира не способна была подарить ему то счастье, которое подарили ему Вы. Я прошу Вас, не падайте духом. Я слышала о том, что Вы хотели убить себя… - Теперь это в прошлом. Всё, чего я хочу, это быть рядом со своими детьми как можно дальше отсюда, - Хатидже аккуратно взяла кораблик, словно он был сделан из хрусталя, а не из дерева, и улыбнулась, любуясь им. – И этот волшебный кораблик непременно осуществит моё желание…