***
Он приходит в себя рывком, тут же вскакивает на ноги, оглядывается. Это Коноха и не Коноха одновременно. Детали четкие, виден каждый листик на деревьях, каждая тень на пронизанном солнцем дворе. Где-то смеются дети, вдалеке лают собаки. Головы Хокаге смотрят свысока. Ветер гоняет дорожную пыль и резвится с жухлой травой. Что-то неправильно. Наруто складывает печать тигра и рявкает: - Кай! Чакра взвихряется внутри, ревет ледяным водоворотом, мгновенно холодеют кончики пальцев. И не происходит. Ничего. Все так же поют птицы, хлопает белье на ветру. В воздухе разливается аромат булочек, и слышатся крики матери на непутевого сына. Ну да, куда уж Узумаки Наруто разрушать гендзюцу Учихи Саске! Будь он четырежды Хокаге, ему не научиться — никогда. Слишком чужой путь развития силы. Наруто досадливо стряхивает мороз с ладоней и оглядывается еще раз. Все слышится, чувствуется, даже ощущается, как ползет по ноге наглая букашка. Просто эта букашка, деревья, даже трава — никакие. Пустые внутри. Наруто, оказывается, слишком привык чувствовать окружающий мир не так, как другие, и теперь кажется себе резко ослепшим и оглохшим. Это не прибавляет душевного спокойствия, а злость на Саске растет в геометрической прогрессии. Какое там пьяное бормотание! Загнать Хокаге в гендзюцу — вот вам поступок, заслуживающий кулака в рожу! - Наруто. Узумаки резко оборачивается, щурит глаза от мгновенно блеснувшего солнца. Тень Саске черным силуэтом рисуется на ближайшей крыше. Наруто не видит его лица, но может поклясться, что правый глаз горит алым пламенем. - Са-а-аске! — гневно рявкает он, сжимая кулаки. — Что это значит, даттебае?! - Ты понял, — констатирует Учиха. Особого удивления в его голосе не слышно, но Наруто все равно жутко злится. - Конечно понял! Саске, ублюдок, что это значит?! Немедленно развей гендзюцу! Что за шуточки, даттебае! - Позже, — бросает Учиха. Наруто давится воздухом от возмущения и уже сворачивает в руке первые нити чакры — будущий разенган жжет ладонь, — но так и не завершает кровопролитную затею. — Пойдем, уссуратонкачи. Я кое-что покажу тебе. И он исчезает, где стоял. Наруто мрачно сжимает кулак — чакра развеивается, ероша крону раскидистого дуба, — и цедит себе под нос: - Раскомандовался, даттебае. Я тут Хокаге, вообще-то! Чакра Саске — единственного настоящего в созданном гендзюцу, — стремительно удаляется. Наруто обещает себе пристукнуть Учиху по-возможности и срывается следом. Азарт стучит в крови, бежит по венам адреналин. Наруто чувствует, как отпускает напряжение минувших недель, и улыбается. Спина Саске впереди.***
Он спрыгивает во двор Академии, проходит несколько шагов, останавливается рядом с Саске и оглядывается. Территория полна детей и родителей. Мелькают знакомые лица, всюду слышны вскрики и возбужденные переговоры. Мимо пробегает полноватая девчушка с насыщенного цвета кожей. Наруто поворачивает голову ей вслед и с удивлением узнает дочь Чоджи. Чоу-Чоу, кажется? Она подбегает к Каруи, улыбается и воодушевленно что-то рассказывает. Выглядит младше, чем Наруто ее помнит. Лет девять? Наруто косится на невозмутимо высматривающего кого-то в толпе Учиху. Саске, конечно, талант. Наруто точно знает, что он не появлялся в Конохе, когда Чоу-Чоу было девять, следовательно, видеть ее не мог. Но воспроизвел мастерски, не отличить. - Саске, где мы? — спрашивает Наруто, продолжая всматриваться в дочь Чоджи. Что-то не дает покоя. - В Академии. На церемонии поступления, — отзывается Учиха. Сооруженное возвышение, на котором устанавливают микрофоны чунины, пахнет свежей краской. Наруто помнит этот запах: Боруто настолько волновался, что споткнулся и испачкал себе куртку. Хинате пришлось срочно его переодевать, а Наруто, как подорванный, несся домой за новой одеждой. Саске не может этого знать. - Где мы, Саске? — Наруто шагает вперед, становясь перед Учихой, и едва удерживается от желания схватить его за плечи. Нельзя. Правила. — Это ведь не гендзюцу? Интуиция — вот единственная причина, по которой Узумаки дожил и даже успешно пережил свою бурную молодость. Наруто привык ляпать первое, что приходит на ум, и привык, что не ошибается практически никогда. И сейчас: Саске прищуривает глаз, внимательно смотрит. Наруто неожиданно замечает через густую челку, что томое в риннегане Саске медленно скользят по кругу. Тело пробивает дрожь, а от ощущения опасности сосет под ложечкой. - Саске! — рявкает он. Обычно от такого тона встают по струнке и отдают честь, но Учиха только хмыкает и дергает подбородком в сторону сцены. Наруто рывком оборачивается. Он — второй он, точно такой же, почти такой же, с вихрами растрепанных волос, с сияющим протектором на лбу, широкой ухмылкой — улыбается со сцены. Словно теневой клон. Но это не клон. Все мгновенно затихают, вскидывают к другому Наруто лица. Дети смущенно улыбаются, поднимаются на сцену. Другой Наруто треплет по макушке почти каждого, подмигивает и заговорщицки шевелит бровями. По толпе родителей пробегает тихий смех, а Ирука-сенсей позади закатывает глаза. Другой Наруто говорит вступительную речь, поздравляет детей, родителей, родственников. Наруто давит желание прижаться к Саске плечом и смотрит на ровную шеренгу поступающих детей: ровесники Боруто. Мицуки, Шикадай, Чоу-Чоу. Незнакомый мальчик с прозрачными глазами. Незнакомая девочка с длинными волосами. Много полузнакомых лиц. И среди них нет Боруто. И Сарады тоже нет. Он срывается с места, оставляя Саске за спиной. Наруто помнит этот день, в мелочах помнит. Даже речь эту дурацкую: только он не вставлял в обращение столько шуточек на грани неприличия. И не улыбался через слово. Он был серьезен, как и подобает Хокаге. Он помнит место, где стояли Хината и Химавари. Помнит, как играло солнце на детских волосах, как дочь щурилась и только в ладоши от восторга не хлопала. И как Боруто гордо задирал нос и снисходительно на нее поглядывал, Наруто тоже помнит. Вот только Химавари нет. А Хината — стройная, с аристократичной осанкой, длинной волной иссиня-черных волос — стоит рядом со смутно знакомым мужчиной из клана Хьюга и едва заметно улыбается. С гордостью.***
Саске подходит к нему, когда близится вечер. Пробирается через толпу не замечающих его людей, встает рядом. Наруто смотрит, как другой он, облепленный детишками, улыбается во весь рот и позволяет трогать себя за полоски на щеках. К ним подходит девочка с длинными, красиво уложенными волосами. У нее раскосые глаза и бледная кожа. Она смущенно улыбается, а другой Наруто неожиданно снимает протектор и со смехом повязывает ей на лоб. Девчушка краснеет, а Наруто отворачивается — он сделал так же. Тогда. Только напротив стоял Боруто, а Химавари радостно хлопала в ладоши и смеялась. Сакура появляется неожиданно. На ней строгий медицинский халат, волосы туго собраны в косу. Другой Наруто подскакивает, радостно сообщает ей, как она прекрасна. Сакура рычит что-то в ответ, без стеснения вдаривает другому Наруто по затылку. Настоящая Сакура не делала так очень давно. Субординация. Другой Наруто смеется, снимает с девчушки протектор, подмигивает ей. Та коротко кланяется, совсем как взрослая куноичи, берет Сакуру за руку и они уходят, оживленно переговариваясь. Постепенно территория Академии пустеет. На лице другого Наруто медленно гаснет улыбка. Он смотрит на сжатый в руке протектор. Опускает его в карман. Оглядывается на сцену. Ветер перегоняет оставленный детьми мусор, ерошит светлые пряди другого Наруто. Звуки толпы удаляются все дальше и воцаряется прерываемая перестуком веток тишина. Давным-давно в это время Наруто сидел за праздничным столом, подталкивал гордого Боруто под локоть и вещал о своих злоключениях в Академии. Врал конечно. Но сын улыбался, а Химавари рассказывала, что еще чуть-чуть и она тоже станет куноичи. Взрыв смеха раздается за воротами. Вдалеке проходит влюбленная парочка, поддерживающая за руки смешного карапуза. Другой Наруто смотрит прямо сквозь грудь Саске — провожает их взглядом. Взгляд ответно смотрящего Учихи глубокий и сожалеющий. Другой Наруто медленно улыбается в пустоту, словно вспоминает, как это делать. Неловко ерошит волосы, оглядывается, будто ищет кого-то. И исчезает.***
- Это не гендзюцу, — тихо говорит Саске, когда на эту Коноху почти опускается вечер. Наруто медленно поднимает на него глаза. — Это проекция. Возможного прошлого. - Что это значит? — безэмоционально интересуется Наруто. В душе застыла ледяная бездна. - Это как открывать портал в одно из измерений Кагуи. Не думал, что смогу провести тебя сюда, — Саске опускается на землю рядом с ним. Его плечи устало подрагивают. — Это проекция на день, когда Боруто поступал в Академию. Только из другого прошлого. Не нашего. - Где он? — спрашивает Наруто, уже зная ответ. Он даже не удивляется. Разве кто-то хоть когда-то сомневался в способностях гения Учихи Саске? - Его нет здесь. Не существует. Ни его, ни твоей дочери, ни Сарады, - он замолкает. На секунду, мгновение. Будто решаясь. - Это мир, где мы выбрали друг друга. У Наруто обрывается что-то под сердцем и летит, летит в глубь, в ледяную темноту бездны. Он поворачивает голову и смотрит Саске в глаза. И дышать нечем: густой ледяной воздух морозит легкие и сковывает безразличными пальцами окоченевшую душу. - И ты несчастен здесь, — тихо говорит Саске, не прерывая взгляда. Томое скользят по кровавому морю радужки — пустому, холодному. Чужому. В этом стылом мире облачка пара вырываются изо рта и оседают на руки трескучим жалящим инеем. И красно-черная луна медленно поднимается над горизонтом.