Игра в шишки

****** - Я вижу их каждую ночь, стоит мне закрыть глаза,- Исилдур сидел, обхватив голову руками, но он чувствовал, что собеседник его рядом и внимательно слушает,- они снова встают – один за другим, но только теперь не идут за мной, а окружают меня, берут в кольцо, и каждый из них обвиняет меня в том, что это я их повел на смерть. - Это не так,- сегодня голос Анариона звучал тише, чем обычно – всего лишь призрачный шепот,- ты вел их в бой, чтобы защитить все свободные народы Запада. За тобой был Гондор – и все королевства Средиземья, и ты смог одержать верх. Ты спас больше жизней, чем потерял. - У Гондора еще остались враги,- дрожащие ледяные пальцы Исилдура потянулись к Кольцу, что висело на цепочке у него на шее. – Иногда мне кажется, что я слышу их шепот, чувствую их дыхание у себя за спиной – и лишь твой голос спасает меня. Площадь перед Цитаделью была пуста – Исилдур отпустил караул от Древа, и теперь до него доносились лишь далекие окрики ночной стражи. Весенний ночной ветер был свеж, и в его порывах чувствовалась морская соль, и на короткий миг Исилдуру показалось, что он снова в Аменелосе, и в сердце благословенного острова снова пульсирует Тьма. - Ты был жив тогда,- прошептал он в пустоту рядом с собой, где, видимый лишь ему одному, дрожал расплывчатый силуэт,- и Древо стояло в полном цвету. Ты помнишь? - Я помню,- прошептал собеседник, и легкий бриз огладил щеку Короля. - Для тебя я спас его,- Исилдур протянул руку к хрупким ветвям трепещущего ростка,- для тебя привез сюда, в Башню Восходящего Солнца, названную твоим именем. Для тебя. - Нет,- расплывчатые контуры дрогнули, почти истаяв. Казалось, призрак негромко рассмеялся,- не для меня, брат мой, но для Гондора и Арнора – для своих сыновей, и сыновей своих сыновей. Для людей, что поверили в тебя и пошли за тобой. Для Средиземья, которое ты спас, Исилдур. - Спас! – Исилдур горько усмехнулся,- я спас его – ты говоришь! Почему же тогда я все еще чувствую Тьму, я слышу ее в завывании ветра, я вижу ее в своих снах… - Ты не там ищешь Тьму, брат мой,- голос Анариона звучал все тише, и Исилдуру хотелось броситься к нему, постараться поймать, удержать легкую туманную дымку, крикнуть «Не уходи!» Но вместо этого он лишь горько усмехнулся. - Я принес для моего народа новую реликвию, новый залог покоя и безопасности, - произнес он заносчиво и резко, гордо вскинув голову, - ибо в знании – сила, а в Нем, - он коснулся кольца сквозь ткань рубахи на груди, - величайшее знание, и теперь я им владею. - Им не владеет никто из живущих,- тон собеседника был теперь исполнен печалью, которая лишь злила Исилдура,- оно проклято, и несет лишь проклятье и горе. Разве этого ты не видишь? - Уходи,- Исилдур развернулся так резко, что чуть не упал. Призрачный свет метнулся от него в сторону,- ты мертв, мертвым и оставайся! Ноша на шее стала, казалось, в тысячу раз тяжелее. Неясный контур фигуры Анариона дрогнул в последний раз прежде, чем померкнуть совсем. - Анарион? – Исилдур сделал один неуверенный шаг, за ним – еще один. Ветер все крепчал и теперь пригибал ветки Белого Древа к земле – собиралась буря,- Анарион? – очередной порыв сорвал имя с губ и швырнул его о стену, разбивая осколками эха,- Анарион! Но брат его был мертв – и голос его не звучал больше в голове Исилдура. Но тишина длилась лишь долю мгновения. - Исилдур,- прошептал кто-то мягко и нежно, как дева, готовая впервые отдаться,- Исилдур. ******* И как только нандор умудряются взбираться по деревьям, перепрыгивая с ветки на ветку, словно белки? Риннельдор казался себе неуклюжим, как пьяный мужик, вздумавший танцевать в эльфийском хороводе. Каким он казался самим нандор, не хотелось даже и думать. - Нет, Леголас, я пойду по земле, так мне привычнее, - ответил отказом Риннельдор на просьбу юного принца. - Глупости,- маленький эльф упрямо покачал головой,- по земле ты будешь тащиться очень долго. Не бойся,- мальчик принял очень серьезный вид, хоть и висел на ветке вниз головой,- я тебя научу. Король Трандуил доверил сына Риннельдору в первую очередь потому, что мальчик сам заинтересовался неожиданно пришедшим во дворец чужаком. Принц не видел ничего, кроме родных окрестностей, и ему - достаточно смышленому для своего возраста - внешний мир казался огромным и загадочным. Оттуда не вернулся дедушка Орофер. Но зато нандор, пришедшие с войны, рассказывали о высоких горах, быстрых реках и даже о шелесте морских волн, и для Леголаса Риннельдор был настоящим кладезем подобных историй. Именно поэтому маленький принц сразу так привязался к незнакомцу, но в обмен на его истории, Леголас хотел заплатить равную цену - он стал водить его в лес, знакомить Риннельдора почти что лично с каждым деревом, показывать то, что за свою короткую жизнь сам успел разглядеть. - Берись руками за ветку, отталкивайся ногами и подавайся вверх всем телом,- наставительно говорил мальчик, наблюдая за спутником. Риннельдор сделал, как велел маленький учитель - взялся руками за ветку, оттолкнулся ногами, подался вверх всем телом и кое-как взобрался на дерево. Но как! Это надо было видеть! Леголас не смог удержаться от смеха. Риннельдор, усевшись на ветке, свесив ноги вниз и крепко держась руками - чтобы не упасть! - и сам рассмеялся. Ему было весело и легко с принцем Ласгалена, как, может быть, ни с кем и никогда. - Я кузнец, Леголас, понимаешь? Кузнец! - Повторил Риннельдор, изображая одной рукой удар молотом по наковальне - удивительно, что он решился оторвать эту руку от дерева. Леголас стоял, держась рукой за ствол, хотя было совершенно очевидно - ему эта опора ни к чему. Он был проворным и ловким, казалось, тело его вовсе ничего не весит, и сорваться с ветки он просто не может. Держался за дерево он лишь для того, чтобы не смущать Риннельдора, позволить ему хотя бы внешне немного догнать себя в этом искусстве. - Кузнец,- повторил мальчик серьезно. Слово это было ему явно не знакомо,- кузнец - это кто? - Кузнец, - проговорил Риннельдор задумчиво. В самом деле, кого называют этих словом? - Кузнец - это как родитель. - Сказал он наконец. - Из земли он добывает руду, выплавляет металл, а из металлов кует вещи, простые и сложные. Кузнец может выковать меч, или брошку, или дверную ручку. Но он может создать Сильмарилли, из-за которых разразилась самая первая война. Вот кто такой кузнец. Леголас нахмурился, раздумывая над сказанным. Слова Риннельдора, казалось, разбудили в нем тревогу - это дитя родилось на стыке эпох, во времена страшной войны, но его самого ее тень не коснулась. Лицо мальчика еще пару мгновений омрачала смутная тень, но потом оно просветлело, он улыбнулся. - Значит, ты ковал мечи? - спросил он, легко пробежался по ветке и сел рядом с Риннельдором, свесив ноги и принимаясь махать ими в воздухе,- или дверные ручки? - Ты не поверишь, Леголас, но я, в основном, ковал дверные ручки и всякие решетки для домов и дворцов в Роменне. Честно говоря, мечи никогда мне не удавались, как полагается. Хоть и не хуже, чем у человеческих кузнецов, конечно - но разве же это похвала для квенди! Это как если б кто-то сказал, что лазает по деревьям не хуже меня, - Риннельдор снова улыбнулся. - Ты научишься хорошо лазать! - быстро заверил его Леголас,- ты же теперь живешь в лесу, как и мы. И лес примет тебя. Просто не сразу,- он с умным видом кивнул собственным словам, потом взгляд его снова зажегся любопытством,- Роменн - это твоя родина? - поинтересовался мальчик. Всегда, когда он слышал незнакомое название - а они все почти были ему не знакомы - он превращался в маленькую губку, готовую впитать любое знание, которым с ним готовы были поделиться. - Эленна-норэ, звездная страна, - проговорил Риннельдор печально, хотя уверенное обещание Леголаса вначале развеселило его. - Так звался большой остров людей к юго-западу от Белфаласа... В общем, к юго-западу, в море, - пояснил он, сообразив, что название Белфалас скажет Леголасу не больше, чем Эленна. - Я жил там три сотни весен, немалый срок по человеческим меркам. А до того я жил в Эрегионе, так называлось королевство нолдор и синдар к западу от Туманных гор. Про него ты слышал? Леголас быстро кивнул. - Он был разрушен,- торжественно сообщил он, но при этом с таким видом, словно отвечал не слишком хорошо выученный урок,- Врагом, против которого мы сражались и на этой войне. - Леголас вдруг отвернулся от спутника и замер, напряженный, как натянутая тетива,- папа не хочет рассказывать, что было там, в битве, из которой вернулись столь немногие. И я вижу, как ему грустно. Он все время грустит. Риннельдор сочувственно поглядел на мальчика. Его отец, король Трандуил, имел куда меньше оснований грустить об исходе битвы, чем многие и многие другие. Риннельдор слышал, о чем вполголоса переговаривались иногда воины, бывшие с Трандуилом в том походе. Да, если спросить почти любого из народа квенди, то, что случилось там между королем Трандуилом, тогда еще принцем, и князем Лориэна, было как минимум странно. Но еще более странно было теперь грустить об этом. Но не говорить же об этом Леголасу! - В той битве случилось немало странного, - сказал Риннельдор. - Много славных воинов пали, и король всех нолдор Гил-Гэлад, и король людей Элендил. Но маленький отряд людей и эльфов под предводительством Исилдура, нуменорского принца, вошел в Мордор и победил нашего общего врага. Голубые глаза принца засияли чистым мальчишеским восторгом. - Я слышал, как о нем говорили! - произнес он, понизив голос почти до благоговейного шепота,- он - великий герой, да? Риннельдор вдруг почувствовал темную волну гнева, которую с трудом, ставшим уже привычным, подавил, запретил ей расти и шириться. Каждый раз, когда вокруг него велись речи о героизме Исилдура, он прилагал большие усилия, чтобы молчать - но король Трандуил, увидев как-то раз отблески гнева в серых глазах нолдо, лишь улыбнулся, словно нашел подтверждение собственным мыслям. - Говорят, он великий герой, - подтвердил Риннельдор, сделав ударение на слове "говорят". - Разве это не героизм, пойти в Черную страну, ведя за собой лишь кучку воинов? Разве не героизм - выступить против врага, вооружившись лишь обломком отцовского меча? Говорят, у него в руках был лишь обломок Нарсиля, а за ним шла армия мертвых... Впрочем, я там не был и могу судить лишь о том, что слышал от тех, кто говорил с теми, кто видел тех, кто вернулся... - Армия мертвых? - Леголас прикрыл раскрытый от удивления рот ладошкой, во все глаза глядя на Риннельдора,- и он что же - совсем не испугался? - сам маленький принц мертвыми видел лишь убитых на охоте зверей, и для него гибель воинов на поле боя, а тем более - их возвращение - было чем-то почти манящим. Он решительно тряхнул головой,- а я бы тоже не испугался! - заявил Леголас. - Людских призраков я не боюсь! - Да, призраков можно не бояться, - согласился Риннельдор. - По-крайней мере, есть вещи куда опаснее. Но стоит ли говорить об этом здесь, в зеленом лесу Ласгалена? Может, нам пройтись немножко по земле, поискать ягод и трав для дворцовой кухни? Но Леголаса, питавшегося историями, как зелень листвы - солнечным светом, не так-то просто было сбить с мысли. Потому предложение спутника он просто проигнорировал. - Он убил Врага обломком меча! - Голубые глаза все еще жадно блестели, мальчик даже придвинулся к Риннельдору совсем вплотную, будто боялся упустить хоть слово из его рассказа,- как же так вышло? Ведь обломок такой маленький... а Враг такой большой. Риннельдор чувствовал, что соврать Леголасу, этому маленькому, но смышленому мальчику, куда сложнее, чем обмануть короля всех нолдор, да и короля всех нандор, если уж на то пошло. Сказать неправду тому, кто смотрит на тебя такими сияющими синими глазами.... Это как сорвать цветок и бросить в костер. Но и правду говорить нельзя. Эльф тяжело вздохнул и долго молчал, прежде чем ответить. А потом проговорил: - Исилдур никогда не смог бы убить Саурона обломком меча. Да и целым мечом не смог бы, уж в этом я уверен. Саурона не могли убить величайшие герои древности. Он - майа. Это как... Как ветер в грозу, как молния и гром. Ты не убьешь их мечом, будь ты хоть трижды принц Нуменора. Я видел Саурона, Леголас, видел его в сиянии его мощи. Никто из смертных не может убить его. Леголас впился цепкими пальцами в предплечье Риннельдора, все еще не сводя с него взгляд. - Значит, он не умер? - уточнил он тихо-тихо, почти восторженно,- или Исилдур был не простым смертным? - Он не умер, - сказал Риннельдор. - Исилдур был простым смертным. Был и останется им, что бы ни думали те, кого он привел к победе. Леголас нахмурился. - Но как же тогда? - настойчиво спросил он. В своей детской дотошности он явно был намерен докопаться до сути, узнать все до конца.- Ведь эльфы и люди одержали победу. Об этом Риннельдор сам думал дни и ночи. Мог ли Исилдур действительно уничтожить Саурона? Было ли это вообще возможно? Да, он предполагал, что Исилдур смог воспользоваться огнем Мелькора, который Риннельдор передал ему - передал, не особенно рассчитывая на удачу. Но что случилось там, у стен Барад-Дура? Этого Риннельдор не знал - а кто же мог знать, если не он, вернувшийся из-за Двери ночи? - Эльфы и люди одержали победу, - сказал, наконец, Риннельдор. - Саурон не умер, потому что смерть - не для духов тьмы. Но где он, вернется ли он в Арду, и когда - этого, мой мальчик, я не знаю. Надеюсь, он не вернется. О, как я на это надеюсь! Леголас с готовностью кивнул. - И я,- с жаром проговорил он,- и я тоже надеюсь! Словно чувствуя, как спутника его начинают одолевать тяжкие думы, мальчик поднялся на ноги, уверенно балансируя на ветке. - Идем,- поманил он Риннельдора ладошкой,- я покажу тебе утес, который, кажется, висит прямо в воздухе. А ты по дороге расскажешь мне еще о дверных ручках и решетках - и о домах на твоей родине, для которых ты их ковал.