За границами книги

      — Надеюсь, знакомство с ним будет полезно, — улыбнулась Джесси. Я улыбнулся в ответ, хотя в голове сквозили мысли о том, как мне вернуться домой.       Как ни в чём не бывало, я пришёл на завод в субботу, пробрался через чёрный вход в запасную комнату (спасибо Уиллу, который имеет ключи от чёрного входа) и пролетел через шкаф. План сработал отлично, без помарок, но оставалось загадкой, как я вернусь домой, никем не замеченный.       — Итан, ты меня слышишь? — Джесс щёлкнула пальцами перед моим лицом.       — Да, да, конечно. Всё взяла?       — Ага, можем выходить.       Я шёл медленно, тяжело ступая. «Чтобы я не выглядел необычно» — как выразилась Джесси, меня одели в современную одежду. Теперь мы с писательницей выглядели почти одинаково, ну, разве что у меня были тёмные короткие волосы, а у неё светлые и длинные. Идти в светло-голубых штанах, сжимающих ноги, и в коротком пальто — куртке — было проблематично.       — Здравствуйте, — сказала Джесси мужчине в очках, который встретил нас. О, сколько же здесь книг! Держу пари, это что-то вроде библиотеки.       — А, так это вы — герой книги, — сложив руки вместе, произнёс он. — Очень рад.       Я поздоровался.       — Итан, это Стивен Мэррлоу, писатель. Мистер Мэррлоу, это Итан Корбес — главный герой моей книги, — представила нас Джесси. Я коротко кивнул.       — Любопытно, любопытно, — улыбнулся мистер Мэррлоу.       — Это вы написали «За границами свободы»?       Я, конечно, не раз читал имя писателя на обложке книги, но спросил чисто из вежливости.       — Вы читали? — брови писателя медленно поползли вверх.       — Да, довелось. На рабочем месте. Но пока не полностью.       — Интересно-интересно, — забормотал он. — Предметы из нашего времени можно переносить в книжный?       — Да, и обратно. Итан однажды принёс вещь из своего мира.       — Какую?       — Чертежи, — синхронно ответили мы с Джесси, взглянули друг на друга и улыбнулись.       — Так вы изобретатель? Чертовски интересно, — он не отрываясь смотрел на меня, потом подошёл ближе, с интересом рассматривая моё лицо. — Какие точные описания! Те же черты лица и… — он рассматривал меня с разных сторон словно скульптуру. — Вы меня извините, — вдруг прервал он свои бормотания, обращаясь, видимо, ко мне. — Я всё время вызываю своих героев, но видеть настолько реальных чужих… — ему не хватало слов от восторга. — Так необыкновенно!       — Вы вызываете героев? — я удивился.       — Мм, скажем так. Я тоже вызываю героев.       Я с интересом посмотрел на писателя.       — Но как, сэр?       Он пожал плечами.       — Это началось шесть лет назад.       Я почувствовал, как земля улетает перед глазами, и совсем не потому, что я погружался в очередную сцену, которую пишет Джесси — настолько впечатлил меня рассказ писателя. Он говорил столь уверенно, точно рассказывал свою историю каждому первому встречному. Поистине гениальный писатель.       — Простите, сэр, — подал голос я, когда он закончил рассказывать. — Как ваши герои выходят из книги?       — Я долго над этим думал, много гадал, правда, зря, так как Альберт, герой моей книги, однажды мне всё рассказал. Говорит, что, когда окунается в море, оказывается в нашем мире. А, что говорить, я вас сейчас познакомлю. Следуйте за мной.       Мы пошли за писателем вдоль шкафов. Я решил, что в эту библиотеку давно никто не ходит — тому подтверждением был не только толстый слой пыли на шкафах, но и затхлый книжный воздух. Я отстал от своих спутников и остановился у одного шкафа. Нет, не все книжные шкафы такие, как у нас на заводе. Не все перемещают во времени.       Я вытащил книгу в поблёскивающем переплёте. Позже Джесси объяснила мне, что такой переплёт называется глянцевым. «Безумная любовь», Стивен Мэррлоу. Чёрт, и здесь он. Я усмехнулся, поставил книгу обратно и двинулся догонять писателей.       Мистер Мэррлоу указал на дверь. Я вошёл первым и оцепенел. Перед глазами предстала улица — да! Обычная улица, которую я вижу каждый день. Здесь не проезжало железо на колёсах, не трубили своими необычайными звуками — мирная улица моей эпохи. Светловолосый юноша заприметил нас и двинулся в нашу сторону. У меня почти не осталось сомнений, что это Альберт Заламов. Он приподнял тёмный цилиндр, покоившийся на его голове, я же молча кивнул.       — Мисс, — улыбнулся он, взглянув на Джесси, и обхватил её руку обеими руками, наклонился и поцеловал. И уже потом обратился ко мне: — Здравствуйте, сэр.       Писатель улыбнулся, Джесси смущённо взглянула на меня. А мне она не протянула руку при встрече… Вся моя зависть мгновенно улетучилась — да я и вёл себя неподобающе в тот вечер! В это время Альберт обменялся парой слов с мистером Мэррлоу и взглянул на меня.       — Мистер Корбес?       — Мистер Заламов? — тем же тоном спросил я.       — Да. Рад знакомству.       — Взаимно.       Говорил я сухо. Чем-то не нравился мне этот тип. В его внешности, улыбке, манерах было что-то не то. Он схватил меня за плечо и потянул в сторону, в глубину людной улицы; впрочем, я не сопротивлялся.       — Ну, что ж, сэр, я вас слушаю. Готов ответить на любые ваши вопросы!       Я усмехнулся: вот это благородство! Строить из себя джентльмена — вот высшая степень воспитанности.       — У меня нет к вам вопросов.       Его брови взмыли вверх.       — Мне передали…       — Я лишь хотел узнать, каким образом вы появляетесь в этом мире. Не больше.       — Через море, сэр. Понимаете, я…       — Понимаю, я читал о вас.       — Что ж, это облегчает ситуацию, — он надменно улыбнулся, — а вот я о вас ничего не знаю.       — Вернёмся к вопросу. Через воду, значит?       — У вас острый ум! — с иронией сказал он. — Не до конца понимаю, как это происходит; сначала кажется, упал в воду плывёшь, а потом окунаешься в какую-то тягучую пелену.       — Да, всё верно, — ошеломлённо проговорил я.       — Каким же образом вы оказались здесь?       — Через шкаф. У нас на фабрике есть шкаф. Честно говоря, не понимаю, почему его давно не выбросили — старая, бесполезная рухлядь для новичков. А новичков у нас на фабрике нет.       «И не будет, — мысленно продолжил я. — С нашим начальником — никогда».       — Интересно, — проговорил Альберт задумчиво. — Пожалуй, шкаф — более рациональное средство перемещения, нежели вода. Знаете, при моём первом визите к Наставнику (уверен, «наставник» он пишет с большой буквы) я чуть не задохнулся.       — Ну, знаете, это дело принципа, — я решил, что он просто-напросто хвастается. — Однако вы путешествуете по морям. Намного проще броситься за борт, чем скрываться от назойливого начальника.       — Мне бы ваши проблемы, — он сцепил пальцы и оглянулся на общающихся Джесси и мистера Мэррлоу.       — Как долго вы можете оставаться в этом мире?       — Сколько угодно. Теперь время для меня неограниченно. — Да уж. «Мне бы такие проблемы». — Мой Наставник окончил книгу. Навсегда. Но на самом деле я боюсь, — признался он, немного наклонившись к моему уху. — Боюсь, что, если вернусь, перестану жить в своём мире. А здесь… Ну чем отлична улица моего мира от этой? Да и все мои друзья здесь, знакомые. У меня есть работа, счастливая жизнь, вообще жизнь.       Между нами наступила тишина. Я не мог выговорить ни слова, но всё же решился:       — То есть, вернувшись, мы можем умереть?       — Вполне допускаю это. Меня пугает не столько смерть, сколько неизвестность. Я боюсь того, как умирают герои.       — Но…       — Я видел много смертей. Видел, как закалывали, как топили в воде, как душили, видел сердечную смерть, но смерть книжного героя… — он закрыл лицо руками.       — А почему вы не исчезли? Ведь мистер Мэррлоу дописал книгу, и, следовательно…       — Он не закрыл её, — пробубнил Альберт сквозь пальцы. — Не дал мне испариться. Он знает, что я боюсь, но и терять меня не хочет. Я же лично давно не горю желанием вернуться назад и живу здесь. Три года.       Три года. Боже.       — Но как же время? Ведь оно течёт, идёт своим чередом.       — А я не старею, — продолжил он. — Для меня всё — вечность. Что я жил там, что живу здесь. Я не помню, как родился и рос в своём мире. Начал жить с того самого возраста, в котором сейчас нахожусь, и так и не повзрослел.       — То есть, вы хотите сказать…       Теперь всё встало на свои места. Ну, конечно же. Как я мог сам не догадаться? Вечная работа, вечная жизнь, а в памяти — ничего, кроме имён и лиц всех знакомых, и обязанности, занявшие почётное место в моей жизни — являться на фабрику каждый день. Каждый день. С утра до вечера.       — Благодарю вас, — я повернулся было, чтобы идти, но ещё раз взглянул на Альберта. — Вы мне очень помогли, мистер Заламов.       — Не стоит, сэр. Спасибо за приятную беседу.       — Вам спасибо, — я отошёл от него на пару шагов. — И, мистер Заламов, — он повернулся ко мне. — Я был не прав на ваш счёт.       Я торопливо направился к Джесси. Они закончили разговаривать, и она с любопытством смотрела на меня, ожидая, что я заговорю первым.       — Спасибо, сэр, — я снял шляпу. — Без вас и вашего героя я не знаю, что бы и делал. Спасибо за всё.       — Приходите ещё, — подмигнул мне писатель, и мы с Джесси вышли из магазина.       Железо неслось без остановки. Джесси каким-то образом остановила одно, мы сели внутрь. Только тогда я вспомнил, как нелепо выгляжу. Чёрт возьми, и что подумал обо мне Альберт?       — Джесс, — нарушил тишину я. Она оторвалась от наблюдения пейзажа за окном. — Как скоро ты собираешься заканчивать книгу?       — Через месяц, — спокойно ответила она. — Может, больше.       Я удобнее облокотился на сиденье и закрыл глаза. В горле застрял ком, я не мог произнести больше ни слова. Я не хочу умирать.