Однажды в Хэллоуин

      Раздались раскаты грома, сердце Одетт сжалось, под вспышки молний в комнату вошел Дерек. С его одежды стекала вода, образовав на полу большую лужу. Но, казалось, Дерек этого не замечал, он сразу же увидел гостью, и теперь взгляд его пытливых синих глаз был направлен на неё. — Одетт? — удивился молодой человек. — Здравствуй. — Здравствуй, Дерек, — опустила глаза девушка, ей вдруг стало ужасно неловко за свой побег. — Как? Как ты здесь оказалась? — спросил Дерек. — Заблудилась. — Заблудилась? Разве ты не должна быть на вечеринке Дженни? — Дерек, я думаю, ты можешь задать свои вопросы позже, — вступил старик, заметив смущение Одетт. — Уже довольно поздно, все устали и хотят спать. Проводи нашу гостью в гостевую спальню.       Дерек кивнул и, позвав за собой Одетт, стал подниматься вверх по лестнице. Девушка следовала за ним, растерянно оглядываясь по сторонам. Вдруг раздался хлопок, и во всем доме погас свет. — Должно быть, пробки выбило, — сказал Дерек, извлекая из комода, стоящего в холле, свечки. — Вот твоя комната, — остановился он у одной из дверей, — моя рядом, соседняя дверь. Ну, до завтра? — Спокойной ночи. — Спокойной ночи.       Так Одетт оказалась одна в незнакомом доме, похожем больше на замок Дракулы. Со свечой в руках Одетт подошла к окну и увидела кладбище. — Спокойно, Одетт, — глубоко вздохнув, начала себя успокаивать девушка, — это старое фамильное кладбище, такие бывают у знатных родов.       Девушка подошла к кровати и откинула старое шерстяное покрывало. Пискнув, с кровати спрыгнула мышь. Дрожь пробежала по спине Одетт. Но делать было нечего, и девушка, укрывшись одеялом до подбородка, закрыла глаза.       Пахло сыростью, было слышно, как в углу копошатся мыши, а за дверью скрипят полы. Одетт зажмурилась, пытаясь уснуть. Шумы усилились: теперь, словно по чьему-то приказу, начали хлопать ставни и двери, доски скрипели, по замку гулял шёпот, в придачу, запах сырости и плесени был настолько крепок, что, казалось, он овеял этот дом навсегда. Прошло не менее часа, шумы не прекращались. Одетт это вконец надоело. Она была слишком уставшей и слишком хотела спать, чтобы чего-то бояться. — Сколько?! Ну сколько можно? — крикнула она в пустоту, и на несколько секунд шум прекратился, но потом скрип и хлопанье снова завели свою песню. Только девушка сердито встала с кровати, как в комнату задул холодный ночной ветер и потушил свечу. Это была последняя капля. Одетт твердо решила покинуть этот несчастный дом.       Ей не хотелось будить хозяев, поэтому по ступенькам девушка старалась спускаться очень осторожно, но они все равно скрипели. У Одетт создалось ощущение, что дом этот живой и делает все специально, на зло ей.       Она уже собиралась сесть в машину, как вспомнила, что закончился бензин. — Так просто меня не возьмешь! — сжала кулаки Одетт, обращаясь не понятно к кому.       Она забралась на заднее сиденье своей маленькой машины и, свернувшись калачиком, собиралась уснуть. Но опять ей не повезло. Длинные ветви росшего рядом дуба беспрестанно бились о крышу машины. Одетт закрыла уши, но даже так она слышала хлест веток и пронзительное завывание ветра. — Хорошо! — вслух сказала она. — Я найду другое место!       И она снова вышла на улицу, под ливневые струи. Одетт отправилась на кладбище, склеп был закрыт, и она легла у одной из могил. Не считая звука дождя, было тихо. Улыбнувшись, Одетт надеялась задремать. Но почему-то ее глаза снова открылись. И она заметила, что ангелы у входа в склеп стоят не там, где они стояли. Они придвинулись ближе к ней, повернувшись по-другому. — Мне кажется. Это от усталости, — успокаивала себя девушка и закрыла глаза.       Но теперь страх не давал ей уснуть, и она снова открыла глаза. Ангелы стояли еще ближе. Теперь ей не показалось. Вскочив, Одетт побежала прочь от страшного места, пока не оказалась у озера. Ливень прекратился, полная луна отражалась в водном зеркале. Тихо и спокойно, и лишь водная рябь не дает озеру зеркально застыть. Кажется, Одетт нашла место, где сможет переночевать. Устроившись на камне, она любовалась полнолунием, готовая в любой момент закрыть глаза и унестись в мир грёз.       Взгляд Одетт задержался на странной тени, которая маячила на другом берегу. Девушка приподнялась на локте, прищурилась, но понять, что это, было сложно. Тень подходила ближе и ближе к воде, все больше освещаясь лунным светом. Чем ближе была она, тем больший ужас охватывал девушку. Это было нечто, сгорбленное, передвигающееся на двух ногах, но не человек. Существо было покрыто шерстью, из пасти торчали огромные клыки, а глаза, размером с чайные блюдца, горели желтым светом. Существо заметило гостью, завыв, оно бросилось в воду. — Оборотень! — вскрикнула Одетт и побежала. Цепляясь за ветки, спотыкаясь и падая. Ей казалось, что чудовище гонится за ней, обнажая клыки в хищном оскале. Ещё одна жертва, лакомый кусок. Эти мысли будоражили сознание, перехватывали дыхание, но Одетт, каким-то чудесным образом, находила в себе силы бежать дальше, пока не добралась до дома бабушки и дедушки Дерека. Она захлопнула за собой дверь и закрыла ее на все засовы. Тяжело дыша, девушка пыталась придти в себя.       С лестницы спускался сонный Дерек. — Одетт? Все хорошо? — спросил он, зевая. — Не могу уснуть, — сдерживая истерику, отвечала Одетт. — Жутковато здесь, да? Знаю. Слушай, если хочешь, — парень замялся, — ну, словом, можешь переночевать у меня в комнате, вдвоем все же не так страшно. — Ты… — запнулась Одетт, — ты серьезно? — Ну да, — продолжал смущаться Дерек, — почему нет. То есть, если ты не хочешь… — Я хочу!       Уже через несколько минут, в сухой одежде и под теплым одеялом, Одетт засыпала в объятиях Дерека. По-прежнему в доме все стучало, скрипело и пахло сыростью, но Одетт спала, ничего не замечая. А Дерек ещё долго лежал и даже не думал засыпать, вдыхая такой родной и почти забытый аромат волос девушки. Это был счастливый и добрый дом.