inferno

- Надо было поговорить с тобой в академии, - начал Кроуфорд. – Здесь ты вряд ли захочешь говорить об этом. - Джек, - Уилл говорил, не поворачивая головы. – Я вовсе не хочу об этом говорить. Но раз ты тут – выкладывай. - Что ты знаешь о деле? – спросил Джек. - Ничего особенного. Только то, что писали в «Таймс». Месяц назад в Мемфисе убиты жена и сын председателя жилищного комитета, а неделю назад тут, в Ричмонде, убили жену и дочь бывшего бейсболиста. В обоих случаях обстоятельства схожи. - Не схожи, а одинаковы. - Чего еще не знают СМИ? – спросил Грэм. - Убийца – метр восемьдесят семь, телосложение как у нападающего национально лиги. Работает чисто, в резиновых перчатках. - Это все? Кроуфорд кивнул в ответ. Уилл не приглашал Джека в дом, они оба стояли на террасе, глядя вдаль. Тянущиеся до горизонта поля и еще светлое на западе и темное, почти черное, небо на востоке и легкий вечерний туман заставляли Кроуфорда чувствовать себя неуютно. Грэм понимал, какую цену заплатит за это дело. Минимум – долгие месяцы ночных кошмаров, а максимум… Об этом он старался не думать. Его дар – воображение, проницательность, эмпатия – его проклятие. Уилл вовсе не рад, что обладает этим даром. Для него было бы проще не чувствовать вовсе ничего, чем чувствовать сразу все. Для него нет избавления. Уилл тяжело вздыхает и поворачивает голову в сторону Кроуфорда. - Есть фотографии? – все же говорит он. Джек дает ему две фотографии. На одной семья у бассейна: привлекательная женщина лет тридцати с влажными волосами, убранными назад, сидит у бортика и держит за руку девочку, держащуюся на воде в резиновом круге в виде крокодила. На заднем плане к ним с теплой улыбкой идет мужчина лет пятидесяти. В руках у него поднос со стаканами, в них, кажется, апельсиновый сок. Уилл долго смотрит на фото, и в его сознании эта сцена оживает. Он чувствует теплоту этого дня, легкий ветерок, слышит смех ребенка и наставления матери, чувствует освежающую прохладу сока со льдом. - Маньяк в обоих случаях до смерти избивал женщин, а детям стрелял в голову из девятимиллиметрового пистолета, - говорит Джек, спустя несколько минут тишины. Картинка в голове Грэма обрывается, и он снова оказывается на террасе своего дома. Помедлив, отдает Джеку фотографии, так и не рассмотрев вторую, потирает переносицу и тяжело вздыхает. - Джек, я не могу. - Уилл, я обещаю, никакой оперативной работы. Тебе надо только взглянуть... - Я не могу смотреть, - голос Уилла на несколько мгновений становится жестче, но после вновь становится неуверенным. - Я не могу видеть все это, Джек. Между ними вновь воцаряется тишина. На душе у Уилла паршиво. Он знает, что должен помочь, иначе умрут люди, и это будет долго терзать его. Голоса в его голове будут кричать о том, что именно он виноват в их смерти, что именно он убил их. Но он не хочет страдать от кошмаров и видений еще более ярких и реальных, чем обвинения его совести, не хочет сходить с ума, не хочет мыслить как убийца, способный выстрелить в голову ребенку и голыми руками до смерти избить его мать. Грэм вдруг подумал о том, как на глазах ребенка происходит убийство матери. Его передернуло, по телу пробежалась дрожь. Он не мог позволить, чтобы это случилось еще раз. - Ты доверяешь моему мнению, Уилл? – Джек испытывающе смотрел на Грэма. Тот кивнул в ответ. - Я считаю, - Кроуфорд говорит спокойно, но по взгляду видно, что терпение он теряет. – Что у нас будет больше шансов поймать Женоубийцу, если ты вернешься в дело. - "Тэтлер" его так прозвал? - Да. Идиоты... - Безвкусица, - выдохнул Грэм. - Ты так и не ответил мне, - напомнил Кроуфорд. Уилл не спешил говорить, продолжая глядеть вдаль. Солнце медленно клонилось к закату, а где-то в траве слышалось пение цикад. В его висках глухо стучала кровь. - Я помогу тебе, Уилл. По мере своих сил… - Твоих сил недостаточно, – перебил Грэм. – Ты не можешь защитить меня от моих мыслей и снов. Я сам не могу этого сделать. - Мы найдем для тебя помощь. - Я не терплю, когда меня анализируют. - Уилл, - терпение Джека кончилось. Голос его теперь звучал сурово. – Погибнут люди, если ты не согласишься. И ты знаешь, что никто не может сделать это дело лучше тебя. - Хорошо, - сдался, наконец, Грэм. Он сложил руки на груди, чтобы унять тянущее в груди чувство вины. – Я посмотрю. Но не жди от меня чуда, Джек. Кроуфорд кивнул и тоже повернул голову в сторону заката. - Я заеду за тобой завтра. Введу в курс дела, потом отвезу в дом Парсонсов. - Это они на фото с бассейном? – тихо спросил Уилл. - Да. Больше они не разговаривали. Джек уехал только когда стемнело. В одиночестве Уилл поужинал и лег спать, однако сон не шел, и он решил выпить. Наполнив стакан виски на два пальца, Грэм сидел за кухонным столом. Ему въелась в мозг фотография с семьей у бассейна. Парсонсы были счастливы и беззаботны - обыкновенная семья, которая не могла никому навредить. Сделав несколько глотков, Уилл закрыл глаза, размышляя. Хотел бы он быть таким же счастливым, иметь красивую жену, ребенка… «Ты убивал их, потому что завидовал. Только чему? Их счастью? Тогда почему оставлял в живых мужчин?» Выдохнув, Грэм открыл глаза и резко поднялся со стула, отчего в глазах зарябило. В пару глотков он осушил стакан, поставил его на стол и, когда зрение пришло в норму, пошел обратно в постель. Рано еще строить догадки, ведь он ничего не знает. Уилл закрыл глаза и шумно выпустил воздух из легких. Виски помог унять волнение, а внезапная усталость принесла с собой беспокойный сон. Несколько раз он просыпался в холодном поту. Воспоминания о кошмаре быстро улетучивались, но липкий страх оставался. Сначала пришлось перелечь на другую сторону, затем снять футболку. Потом Грэм вовсе постелил на кровать полотенце. Когда он проснулся в четвертый раз, сквозь шторы пробивался свет, а на часах было шесть утра. Ложиться снова не было смысла, поэтому Уилл позавтракал и стал дожидаться Джека. День обещал быть тяжелым.