25 дней рождества

Длинное темное пальто шумно плюхнулось на диван. За ним последовали синий шарф и перчатки. Шерлок Холмс протопал в гостиную, упал в кресло и начал дуться. Джон Уотсон вошел следом за ним, недовольно оглядел кучу вещей на диване и посмотрел на детектива. - Все было не так уж плохо. Мне даже понравилось, - сказал он, снимая ботинки и надевания тапочки, которые стояли у двери. – Обед был изумительный. Он улыбнулся Шерлоку, который только заворчал в ответ. Джон, хоть убей, не мог понять, почему Шерлока так бесит, когда они ездят к его матери на Рождество. Все всегда проходило прекрасно, мать Шерлока была очень мила, Майкрофт прилагал все усилия, чтобы хотя бы полдня не быть полным мудаком. Кроме того, обед там подавали изумительно вкусный, а сам дом был очень красивым. Джон чудесно проводил время. - Это было омерзительно. Это всегда омерзительно. Ненавижу это место и все, что с ним связано, - заявил Шерлок из кресла. – Ты знаешь, что я хожу туда только из-за мамы. Теперь я знаю, что ты только из-за еды. Джон хихикнул и подошел к Шерлоку. Он сел на подлокотник кресла и положил руку детективу на плечо. - Ты ведь знаешь, что это не так. Мне нравится отмечать Рождество с тобой, даже если мне приходится терпеть Холмсовские понты на шесть часов дольше, чем я могу вынести. На это Шерлок слегка улыбнулся и уткнулся носом в живот Джона. Он положил руку ему на колено и нежно погладил его. - В следующем году не пойдем, - сказал Шерлок. Джон поцокал языком. - Тебе придется пойти, это ведь твоя мать. Ты любишь ее, я знаю. - Ты ведь никогда не ездишь к своей матери, - возразил Шерлок, слегка отстранился и демонстративно посмотрел на Джона. Джон усмехнулся. - Потому, что моя мать исчадие ада, я не разговаривал с ней с тех пор, как уехал в университет, Шерлок. – Джон заметил тень беспокойства в глазах Шерлока и поспешно улыбнулся. – Это и к лучшему. Я никогда не любил ее, она только и делала, что издевалась над нами с Гарри после смерти отца. Она практически выгнала Гарри из дома после ее каминг-аута, я уверен, она бы и со мной так поступила. Вот потому я и не езжу к ней на Рождество. Но твоя мать прекрасная женщина, она очень любит тебя и Майкрофта, - Джон наклонился и обхватил лицо Шерлока ладонью. – Но ведь дело не в визитах к матери, верно? Шерлок вздохнул. - Мне больше нравилось, когда ты был идиотом и не замечал, что творится у тебя под носом, - пробормотал он, и Джон захихикал. - Сам виноват, что научил меня «наблюдать», так что выкладывай. Еще раз вздохнув, Шерлок зажмурился и сглотнул – Джон успел выучить за все эти годы, что эти жесты означали, что детектив собирается сделать или сказать что-либо сентиментальное и собирает волю в кулак, чтобы смириться со всей нелепостью предстоящего. - Ладно, - начал он. – Дело не в том, что я не хочу ходить к матери, хотя перспектива не торчать полдня с Майкрофтом весьма заманчива, но я предпочел бы провести Рождество… с тобой… - В конце фразы он настолько понизил голос, что Джону пришлось напрячься, чтобы расслышать. Когда Шерлок замолчал, Джон не удержался и расплылся в широчайшей ухмылке. - Мой сентиментальный дурачок, - ласково сказал он и наклонился, чтобы поцеловать Шерлока. Они сидели в кресле Шерлока, и хотя Джону было очень неудобно, это едва ли имело значение, ведь он держал детектива в объятьях, они долго целовались, наслаждаясь вкусом и ощущением кожи другого. Через несколько минут блаженно-сладостных объятий Джон отстранился и встал. Шерлок захныкал. - Ты куда? - спросил он, тоном напоминая капризного ребенка. - Ну, если мы собираемся правильно отметить вместе Рождество, - подмигнул ему Джон, - давай все делать правильно. Надевай пижаму! - Что? Зачем? - Рождественский фильм! Это традиция! Обычно, когда мы возвращаемся от твоей матери, ты уходишь дуться в спальню, а я смотрю рождественский фильм один. На этот раз все будет по-другому. Иди. Шерлок неохотно подчинился. Когда он вернулся, в камине уже горел огонь, отчего во всей комнате потеплело и запахло домом, на диване лежало уютное одеяло. Джон пошел в спальню, чтобы тоже переодеться. Он вернулся через пару минут, одетый в клетчатые пижамные штаны и несносный – но милый – рождественский свитер. - Ты всегда так готовишься к фильму? - спросил Шерлок, подняв бровь. Джон покачал головой, обняв Шерлока за талию. - Конечно, нет. Это особый случай, - сказал он, уткнувшись носом в грудь Шерлока. Шерлок ощутил тепло во всем теле, но не из разряда «я хочу изнасиловать тебя прямо на кухонном столе». Только Джону удавалось пробудить в нем нечто чудесное, заставить почувствовать себя желанным, нужным и счастливым, по-настоящему счастливым, даже когда не было расследований, и он скучал. Скука больше не была такой невыносимой, потому что он был умиротворен, а его мозг успокоен. Джон принес две чашки с дымящимся чаем, они уселись на диван, Джон накрыл их обоих одеялом. Шерлок обнял Джона за плечи, а Джон положил голову ему на грудь. Потом Джон нажал на кнопку пульта и включил фильм. - А что мы смотрим? - спросил Шерлок. - В программе стояла «Рождественская песнь», и я подумал, что мы могли бы его посмотреть. Порой ты бываешь настоящим Скруджем, - сказал Джон, лучезарно улыбаясь Шерлоку. - Какая версия? - спросил Шерлок, потому что откуда-то знал, что есть мультипликационная версия, ее он смотреть не хотел. Джон хихикнул и крепче сжал его за талию. - Старая, успокойся. Не буду я заставлять тебя смотреть диснеевский мультик. Теперь заткнись и смотри. Шерлок улыбнулся и поцеловал Джона в макушку. - Тогда отлично. И вот так, в тепле, смотря фильм, попивая горячий чай, просто находясь вдвоем, Шерлок Холмс и Джон Уотсон по-настоящему славно отметили Рождество.