***
- Кстати, ты выиграл Персивалю практически двести фунтов, - говорит Мерлин, когда Гарри входит в его кабинет. - Прошу прощения? - отвечает Гарри, таким образом желая сказать: "Я прекрасно понял, что вы имели в виду, но вам всё равно придётся объяснить". К несчастью для него, Мерлин знает его слишком хорошо, чтобы на это попасться. Он впихивает в руки Гарри жёлтую папку и выпроваживает прочь. - Передай своему мальчику для развлечений, что если он не сможет завтра прямо ходить, то я сниму его с задания в Варшаве. Гарри тут же пытается возмутиться: - Он не мой мальчик для развлечений. - А Эггзи считает иначе, - самодовольно отвечает Мерлин и закрывает дверь прямо перед носом Гарри.***
- Ты не мой мальчик для развлечений, - говорит Гарри, потому что он слишком уважает Эггзи. Но если бы кто-то сейчас зашёл в кабинет и увидел Эггзи под столом Гарри, то он мог бы и усомниться в этом. Эггзи с чпоканьем вытаскивает член Гарри изо рта. - Я этим в каком-то смысле даже наслаждаюсь. - Ты можешь называть себя много кем, но "мальчик для развлечений" - с трудом можно назвать приемлемым выбором, - замечает Гарри, обхватив ладонью подбородок Эггзи и чуть сжав. - Твоя мать придёт за моей головой, если услышит, что ты так себя называешь. - Боишься моей мамы, Гарри? – тут же улыбается Эггзи. Гарри надавливает большим пальцем на рот Эггзи, проникая внутрь и давя на язык в наказание. Искра удовольствия прошивает его, когда Эггзи обхватывает палец губами и начинает его посасывать. - Именно так. Эггзи радостно мычит - звук вибрацией проходит по большом пальцу Гарри - а затем прикусывает палец, заставляя Гарри остальными впиться в его подбородок. В зелёных глазах, что смотрят на Гарри снизу вверх, пляшут озорные бесы. - Непослушный, - укоряюще произносит Гарри, вытаскивая палец из его рта, пока мальчишка вылезает из-под стола. - Я покажу тебе, насколько я непослушный, - отвечает Эггзи, подталкивая Гарри к стулу. - Я могу быть твоим малышом, если тебе нравятся подобные вещи. Буду звать тебя «папочкой» и всё такое. Гарри приглушённо мычит, помогая Эггзи расправиться со своими брюками. - Я бы предпочёл, чтобы ты этого не делал, - а затем он обнаруживает, что у Эггзи под брюками ничего нет, и на этот раз он уже практически рычит. - Ты маленькая шлюшка. - Можем остановиться и на этом, - согласно бормочет Эггзи, отпихивая свои брюки куда-то в сторону, но не торопясь садиться на колени Гарри. Будто бы не понимая, что лишь мгновение отделяет его от того момента, когда Гарри сорвётся, дёрнет его на себя и оттрахает до потери сознания. - Могу поспорить, что этот день станет для Мерлина праздником. - Я думал о чём-то более практичном, - выдавливает Гарри, с силой сжимая задницу Эггзи, оставляя синяки. Он понимает, что гематомы с прошлого раза ещё не сошли, но от этого ему хочется оставить их ещё больше, чтобы заклеймить Эггзи раз и навсегда. - Что? Типа, вторая половинка? - голос Эггзи дрожит и срывается, когда Гарри большим пальцем проникает внутрь, потирая мышцы, сжимающиеся внутри. - Блядь, Гарри... Гарри направляет его, усаживая к себе на колени, его голые бёдра сжимают всё ещё облачённые в брюки ноги Гарри, их члены прижаты друг к другу. Гарри обхватывает их своей рукой и смотрит, как Эггзи приоткрывает покрасневшие губы, из его рта вырывается сдавленный выдох. - Я имел в виду что-то практичное, а не социально приемлемое, - говорит Гарри. У Эггзи перехватывает дыхание, когда Гарри начинает двигать рукой. Его хватка то усиливается, то ослабевает из-за того, что он не может нормально удержать в кулаке оба члена. Эггзи помогает ему, обхватывая своей рукой то место, куда пальцы Гарри не могут дотянуться. Эггзи наконец отвечает: - Любовник, - и тут же добавляет, - нет, не думаю, что смогу произнести это с серьёзным лицом. - Я думал над чем-то более банальным, - ворчит Гарри, сильнее надавливая большим пальцем на щель. - Слово "партнёр" неплохо бы подошло. - О, чёрт, ну уж нет. Звучит так, будто мы работаем вместе, и ты мой начальник, это ещё хуже, - Эггзи ёрзает, и Гарри награждает его шлепком по заднице, заставляя его зашипеть сквозь сцепленные зубы. Спустя две жёстких фрикции Эггзи кончает, пачкая их рубашки и руки. Вид спермы Эггзи, стекающей по их членам, доводит Гарри до пика, и, когда Эггзи хнычет от резко возросшей чувствительности и прикусывает его за кончик уха, Гарри, выругавшись, кончает, пачкая их переплетённые пальцы. Они какое-то время молча пытаются отдышаться, пока Эггзи наконец не произносит: - Тогда, бойфрэнд? - Несколько не соответствует моему возрасту, - говорит Гарри. - Но приемлемо. - Класс, - отвечает Эггзи и наклоняется, чтобы поцеловать его в лоб, стараясь сделать всё аккуратно и не сдвинуть его очки. Запах сандалового дерева и мёда лишь больше кружит голову Гарри, а Эггзи смотрит на него сверху вниз и улыбается так ярко и радостно, будто Гарри - свет его жизни. Кто-то, кем Гарри ни для кого никогда не был до этого момента. Я бы очень хотел, чтобы ты остался со мной навсегда, - думает Гарри. И это опасная мысль. - Ну, значит, с этого момента я - твой бойфрэнд, - Эггзи смеётся, и этот звук волной проходит по спине Гарри, согревая его. - Похоже, что так, - отвечает Гарри и думает: Мой.***
На тридцать пятый день рождения Гарри его любовница научила его менять положение пальцев на пистолете во время рукопашной, чтобы у него был выбор между использованием его как огнестрельное или же, как оружие ближнего боя. Он видел, как она ранее выполняла этот приём, и попросил её научить этому движению в подарок. - Ты единственный в своём роде, Харт, - высказалась она. - И это мне говорит человек, который не произносит моего настоящего имени даже в постели, - ответил Гарри, наблюдая за тем, как она точит нож. Она никогда не садилась спиной к двери. - Ты готова уйти в любую минуту. - А есть ли вообще место, где я могу остаться? - она была высокой и темнокожей, родом откуда-то из Перу. Гарри никогда не расспрашивал её о прошлом. И, оглядываясь назад, именно это, скорее всего, и указывало на то, что он не хотел связывать с ней своё будущее. - Что если я хочу, чтобы ты осталась? - Ты хочешь многого, - сказала она, её вещи всегда были собраны в рюкзаке, что стоял в углу спальни. Её слова, бритвенно-острые и точные, были способны убить с той же лёгкостью, как и её руки, - но вот тому, как сохранить и удержать это, ты так и не научился.***
- Ты должен показать мне, как ты делаешь это движение, - говорит Эггзи, кивком указывая на пистолет в руках Гарри и вращая кистью, чтобы тот точно понял, что он имеет в виду. Гарри опускает пистолет обратно в кобуру, его пульс всё ещё скачет от притока адреналина во время боя, и жажда крови струится по венам. Он перешагивает через тела наёмников, что подстерегли их, приближаясь к Эггзи, оттесняя его к стене переулка. - Я покажу тебе после того, как мы покинем Барселону, - обещает Гарри, большим пальцем касаясь уголка рта Эггзи, наблюдая за тем, как зрачки Эггзи поглощают радужку, пока он водит пальцем по его нижней губе, надавливая чуть сильнее в том месте, где она была рассечена и всё ещё кровоточила из-за удара в челюсть. Гарри удостоверился, что рука, нанёсшая удар, была сломана о бетонную стену. А затем выстрелил мужчине, которому эта рука принадлежала, в рот, когда тот закричал от боли. Эггзи поморщился от давления на ранку: - Мы опоздаем на переговоры. Переговоры, ради которых они и прибыли в Барселону, в этот момент не занимают мысли Гарри. Прямо сейчас для него существует лишь Эггзи, раскрасневшийся и встрёпанный. Эггзи, грациозно скользивший в том малом пространстве, что оставалось меж лезвием и плотью, его действия, что дополняли его собственные, когда они двигались в тандеме, в этом танце, наполненном свистом пуль и брызгами крови. И оставлять свой левый фланг открытым было так же просто, как дышать. Эта обманчивая уязвимость была ловушкой для противника, вооружённого армейским ножом, но он доверил Эггзи пустить противнику пулю в лоб. Гарри уже давно не оказывался в схватках, где он был бы в меньшинстве и не имел путей к отступлению, из которых он не выходил бы победителем, и чувство голода так и не покидало его, по крайней мере с того случая, когда пуля Валентайна по касательной прошлась по его виску. Сейчас же казалось, что кровь просто кипит в венах, будто бы он горит изнутри. - Значит, мы должны всё сделать быстро, - отвечает Гарри, прижимаясь лбом ко лбу Эггзи, кровь шумит у него в ушах. Эггзи смеётся в губы Гарри, прижимаясь своими бёдрами к его, потираясь своей эрекцией о член Гарри: - И говорят, что это я безрассудный. Они так и трутся друг о друга, нетерпеливо и жарко, заведённые запахом пороха. Когда Гарри впивается поцелуем в рот Эггзи, вылизывая его кровоточащую губу, привкус меди оказывается последним толчком, что нужен, чтобы довести его до точки.***
- Возможно, я несколько староват, чтобы кончать в трусы, - позже замечает Гарри. Эггзи ухмыляется: - А что если на мне их вообще нет? - Значит, у тебя есть ещё одна ужасная привычка, - бормочет Гарри, а затем проводит весь день, не отводя взгляда от задницы Эггзи в брюках, пытаясь понять: блефовал мальчишка или нет?***
Гарри и Мерлин вместе проводят последний инструктаж перед миссией Эггзи под глубоким прикрытием. Они тратят два часа, моделируя различные развития событий, когда что-то могло бы пойти не так. Дважды проверяют стратегию и закидывают Эггзи вопросами о его новой личности, прежде чем считают его ответы удовлетворительными и заканчивают эту встречу, отсылая Эггзи в Цюрих. - Не скучай по мне слишком сильно, - говорит Эггзи, вставая со своего места, и наклоняется вперёд, чтобы быстро поцеловать Гарри. - Это будет не очень сложно, - отвечает Гарри, решительно проигнорировав ухмылку Мерлина, которую он не может видеть, но прекрасно чувствует. - Наконец-то ты больше не будешь пинать меня во сне. Эггзи фыркает: - Я, по крайней мере, не перетягиваю на себя всё одеяло. - Я ничего подобного не делаю, - лжёт Гарри, и Эггзи смеётся, вновь наклонившись, чтобы мазнуть губами по его виску, будто он никак не может устоять перед этим соблазном. Он ненадолго замирает в этом положении, Гарри как раз хватает времени, чтобы вдохнуть запах мёда и специй, а затем отодвигается и, выпрямившись, шагает к двери. - Увидимся с тобой позже, сразу после того, как я надеру пару задниц, да? - заявляет Эггзи, подмигнув, и покидает комнату. Мерлин прочищает горло в последовавшей после ухода Эггзи тишине. Пальцы Гарри рефлекторно сжимаются вокруг чашки с чаем. - Да, Мерлин? - Миссия Галахада займёт не меньше двух месяцев, - расслабленно замечает Мерлин. И этот его непринуждённый тон плохо влияет на давление Гарри. - Я прекрасно осведомлён об этом, - вздыхает Гарри, - понимаю, возможно, ты не заметил этого, но я присутствовал на сегодняшнем инструктаже. И на вчерашнем. И на том, что был до этого. Мерлин колеблется, а затем кладёт планшет на стол, экраном вниз, что является явным признаком того, что сейчас состоится беседа, которую Гарри не сможет вести на трезвую голову. Гарри старается не застонать, лишь тихо и раздражённо шипит, пока достаёт и наливает себе полный стакан бренди. - Ты состоишь с ним в отношениях уже шесть недель, - говорит Мерлин, несколько смущённый тем, что Гарри пьёт алкоголь, как воду. - Почему ты вообще следишь за моей личной жизнью, - говорит Гарри. И это не вопрос, а выражение искреннего недовольства. - Твои очки были включены, когда ты занимался с Эггзи во второй примерочной, - сухо отвечает Мерлин. - Третий пункт процесса восстановления после эмоциональной травмы - восстановление связей и внедрение. Гарри вновь наполнил стакан. - Возможно, тяжёлая травма головы тебе поможет лучше. - Это как твоё знакомство с твоим первым бывшим? - тянет Мерлин, и Гарри морщится, потому что сейчас именно он сам подвёл разговор к этой теме. - Ты был просто сражён им, особенно после того, как он устроил тебе сотрясение мозга. Я думал, что у тебя внутреннее кровоизлияние в мозг. - Сотрясение я получил из-за своей ошибки, потому что позволил себе ослабить бдительность, - Гарри проходил через подобные беседы уже множество раз. - А впечатлён я им был лишь в силу своего возраста. - Впечатление о себе он оставил на твоей черепушке, - подводит итог Мерлин. - Мы можем прекратить обсуждать мои прошлые отношения? - интересуется Гарри, глядя на дно стакана. Он не может вспомнить, когда же именно его допил. Где же текила, когда она так нужна? - задаётся он вопросом. - Что возвращает нас к вопросу о твоих текущих отношениях с твоим «бойфрэндом», - отвечает Мерлин, голосом выделяя последнее слово, - который будет отсутствовать намного дольше, чем длятся ваши отношения, всё время которых вы трахались как кролики. И также он каким-то чудом ещё не переехал к тебе, несмотря на то, что проводил в твоём доме время каждый день прошедшего месяца. Гарри не надо напоминать обо всём этом. Он прекрасно всё это знает, как и Эггзи, что важно. Эггзи так оттрахал Гарри, что теперь он не может двинуться в кресле, не вызвав яркие воспоминания о прошлой ночи. Например, о том, как Эггзи не позволил Гарри отвернуться от него и лечь на живот. Он прикусил зубами кончик носа Гарри и сказал: -У меня ещё долго не будет возможности увидеть тебя, дай мне как следует запомнить. Им было удобно так, как есть. С тем, кем они являлись друг для друга. И они не сильно волновались о долгом расставании: они даже не обсуждали возможность сожительства. И на отметке в шесть недель они всё ещё топчутся на пороге - одной ногой уже внутри, а второй всё ещё на улице. А Эггзи так же готов уйти в любую секунду, как и готов пригласить себя на ужин к Гарри домой. - Что именно ты предлагаешь, Мерлин? Он помнит, как кончил с членом Эггзи внутри, как головка члена с силой проезжалась по простате, ощущение зубов Эггзи на его ключице и то, как Эггзи, чуть вздрагивая, смеялся, целуя Гарри снова и снова, те сладкие слова, что он бормотал между поцелуями: - Ты просто великолепен, самый невероятный парень, которого я когда-либо видел, постарайся не разбить слишком много сердец, пока меня не будет, ладно? Мерлин приподнимает брови, а Гарри задумывается о том, можно ли как-то спровоцировать их облысение. - Не прикидывайся идиотом, Гарри. Гарри вздыхает и наливает себе ещё.***
Прошло уже четыре недели с того момента, как Гарри в последний раз слышал голос Эггзи, а ещё он так сильно привык к его бесконечной болтовне во время секса, что оргазм в тишине для него теперь что-то странное. По крайней мере, именно это говорит себе Гарри, когда включает видео с последней миссии Эггзи и расстёгивает брюки.***
Спустя семь недель после того, как Эггзи покинул Лондон, координатор Галахада объявляет красный код. Последнее сообщение от Галахада содержало лишь одно слово: Хемлок. Это означало, что он раскрыт и находится в бегах, действует сам по себе, без подкрепления. По протоколу, рыцарь, чья деятельность была раскрыта, должен повторно выйти на связь, как только он доберётся до одного из трёх специально оборудованных убежищ, где должен будет ожидать эвакуации или же дальнейших инструкций. Также, по протоколу, если рыцарь не сумеет добраться до убежища и не выйдет на связь в течение двадцати четырёх часов с момента объявления красного кода, то для его спасения отправляют двух других рыцарей с дополнительным персоналом, на усмотрение Артура. Спустя тридцать восемь часов после выхода Галахада на связь, Ланселот и Гавейн обыскивают Цюрих в поисках хоть каких-то зацепок, а Гарри без устали вышагивает рядом со столом, когда Мерлин, выругавшись, произносит: - А вот это плохо. Гарри лишь раз окидывает цепким взглядом изображение, на котором Эггзи сидит привязанный к стулу - из его носа и рта капает кровь, рубашка испачкана в ней и изорвана - а затем выходит прочь, чтобы сесть в самолёт до Швейцарии.***
Ланселот расстреливает очередного охранника и, всё так же удерживая оружие наготове, твёрдой поступью продвигается дальше по огромным помещениям промышленного комплекса в направлении цокольного этажа, следуя указаниям Мерлина. Гарри спускается по лестнице следом за ней, гул крови в ушах превращает все звуки окружающего мира, кроме голоса Мерлина, в белый шум. - Судя по чертежам, есть лишь две комнаты, что подходят по размеру той, что была на видео. Ланселот, второй коридор слева от вас, вторая дверь. Артур, первый коридор справа от вас, вторая дверь. Гарри поворачивает за угол, держа пистолет на взводе, готовый спустить курок в любой момент, но он оказывается пуст. Где-то в промежутке между первым шагом к металлической двери и рукой, потянувшейся к ручке, он слышит скрежет и крик, звук кулака, врезающегося в тело, и его охватывает ярость, становясь с ним одним целым. Он открывает дверь и наводит дуло на мужчину, что стоит рядом с лежащим на полу телом Эггзи. И его голос предельно вежлив, когда он произносит: - Пожалуйста, отойдите от мальчика. К стене, будьте добры. Жульен Дензлер - один из руководителей организации, деятельность которой Кингсмен и расследовал по подозрению в нелегальных экспериментах над людьми - отступает назад, подняв руки. Гарри помнит его досье: легко выходит из себя, параноик и, предположительно, садист. К счастью, несмотря на множество отвратительных вещей, в которых этот мужчина, может быть, умел, он явно не является экспертом по части допросов. И когда Гарри аккуратно опускается на корточки рядом с Эггзи, чтобы перевернуть его на спину, всё так же держа Дензлера под прицелом, он не замечает никаких признаков непоправимых травм. - Слава тебе, блядь, Господи, - неразборчиво произносит Эггзи, его нос определённо сломан, эту мысль Гарри отрешённо отметает прочь. Он мельком замечает, что Эггзи пытается принять вертикальное положение, придерживая руку у торса, словно защищая рёбра, а затем его взгляд замирает на расстёгнутых брюках Эггзи. - Эггзи, - произносит Гарри, его голос остаётся абсолютно спокойным. И, возможно, это единственное, что ещё можно считать спокойным в поведении Гарри, - он трогал тебя? Эггзи взглядом следует за рукой Гарри, указывающей на его брюки, он рассеяно пытается их застегнуть и медленно, нерешительно отвечает: - В клубах и больше лапали. Это не твёрдое "нет". Позади Гарри слышатся быстрые шаги, а затем голос Ланселота с явным облегчением произносит: - Галахад! Стоять можешь? Пока Ланселот осторожно позволяет правой руке Эггзи обхватить её за шею, в то время как его левая бессильно болтается, и помогает ему встать на ноги, голос Мерлина врывается в динамики: - Гавейн завершил эвакуацию заложников, направляются к точке сбора Дельта, - спустя мгновение, - Два вертолёта уже вылетели. - Ланселот, пожалуйста, доставьте Эггзи к точке сбора и садитесь на первый вертолёт вместе с Гавейном. Я вскоре последую за вами, - говорит Гарри, вставая на ноги и не отводя взгляда от Дензлера. Она, чуть колеблясь, всё же спрашивает: - Артур? - Поторопитесь, пока Галахад не потерял сознание, пожалуйста, - ярость лишь становиться ярче при мысли об Эггзи: о его коже, покрытой синяками, о костях, что сломаны рукой, не принадлежащей Гарри. - И, пожалуйста, закройте за собой дверь по дороге. На мгновение повисает тишина... Затем слышатся шаги, низкий стон Эггзи и щелчок закрывшейся двери. Дензлер смотрит на Гарри и бледнеет, но на то есть веская причина. - Я предлагаю тебе, на этом моменте, отключить запись, - говорит Гарри, направляясь к съёжившемуся Дензлеру. - А я предлагаю тебе начать с коленных чашечек, - отвечает Мерлин, а затем отключается. Гарри улыбается. И эту улыбку нельзя назвать приятной. Всё, о чём он может думать, это о правом глазе Эггзи, который отёк и не может открыться, о кровоточившей царапине на щеке, разорванной рубашке, о беззащитной бледности живота, теперь пестревшей оттенками синего, о следе от носка ботинка на груди. Он думает о брюках Эггзи, расстёгнутых, об оторванной с мясом пуговице, и его улыбка становиться лишь шире, обнажая зубы. - Я собираюсь преподать вам урок, - говорит Гарри. Ярость бушует в крови всё громче, жарче. - Я очень не люблю, когда другие дотрагиваются до того, что принадлежит мне. Сначала он стреляет в левую коленную чашечку.***
Эггзи медленно открывает глаза в медицинском крыле спустя почти двадцать четыре часа. - Как ты себя чувствуешь? - спрашивает Гарри, отложив в сторону бумаги, и встаёт с кресла, которое он занял ещё прошлой ночью. Он аккуратно присаживается на край кровати Эггзи, специально сложив руки, борясь с жалением дотронуться до него. - Как дерьмо, - каркает Эггзи хриплым голосом. - Вы вытащили детей? Гарри проверяет сердечный ритм Эггзи, проведя пальцами под челюстью. - Мы спасли всех гражданских и удостоверились, что они находятся под должным уходом. С ними всё будет в порядке. - Хорошо, - Эггзи какое-то время разглядывает потолок над ними, а потом его челюсть напрягается, и Гарри видит в этом жесте скрытое опасение. Таким он никогда Эггзи не видел. В такие моменты Гарри желает знать язык, на котором написана ДНК Эггзи. Если бы он только мог читать Эггзи, как любимую книгу, выкинуть из его головы всё беспокойство и дать ему то, в чём он нуждается. - Эггзи, - Гарри подталкивает его к беседе, его голос мягок в тишине лазарета. И сейчас кажется, что Эггзи жутко неловко, он зло выдыхает, сцепив зубы, и то, что мальчик лежит в постели, что не принадлежит Гарри, кажется таким неправильным. - В этот раз я капитально облажался, не так ли? И тон его голоса переключает что-то в мозгу Гарри. Эггзи ждёт, что сейчас его начнут ругать и отчитывать. - Это не так, - отвечает Гарри. - Меня раскрыли с такой же лёгкостью, с какой Валентайн устраивал фейверки из взрывающихся голов, - Эггзи прикусывает отёкшую губу. И Гарри не может справиться с собой, дотрагивается до нижней губы, не давая Эггзи терзать её зубами. И становится так легко провести пальцами по щеке и мягко обхватить ладонью чужой подбородок. У Эггзи вырывается тихий стон, когда он расслабляется и прижимается к ладони Гарри. Поэтому Гарри хочет его сломать. И поэтому же Гарри хочет его защитить. - Чтобы найти тебя, Мерлину пришлось взломать каждую систему слежения в округе и запустить систему распознавания лиц, просматривая каждую запись всех систем безопасности, - проговаривает Гарри, выводя небольшие круги у уголка рта Эггзи большим пальцем. - Они были готовы провести потенциально смертельный и опасный эксперимент на нескольких десятках детей. Ты рискнул своим прикрытием и безопасностью, чтобы спасти их, и ты их спас. Эти дети живы и невредимы благодаря тебе. Вряд ли подобный итог можно окрестить как "облажался". Эггзи смотрит на него, его взгляд смягчается после того, как он решает для себя, что Гарри говорит это искренне. Эггзи тянется и хватает его за запястье, а затем, повернув голову, целует ладонь Гарри. - Блядь, я так по тебе скучал. И то, с какой лёгкостью Эггзи говорит такие искренние слова, чертовски пугает. И как же сильно Гарри хочет, чтобы он навсегда остался с ним. Он притворяется удивлённым. - Должен признать, чувствовал себя несколько странно, когда никто не пинал меня по ночам. - Я скучал по тому, как ты стаскиваешь с меня одеяло, - улыбаясь, признаётся Эггзи. И в этот момент Гарри чувствует себя карточным домиком, который внезапно рушится, сложившись внутрь. - Ты должен переехать ко мне. Эггзи растерянно моргает. - Что, я? К тебе домой? - Мне кажется, именно это я и сказал, - спокойно отвечает Гарри. Как будто он и не хочет убрать Эггзи с воображаемого порога и, заперев за ним дверь, оставить его у себя, заставить его остаться. Как будто не он хочет сказать этим: Даже не смей покидать меня. - Хах, - улыбка медленно расцветает на губах Эггзи, - я уж думал, ты и не предложишь.