Ведомый

      Джессика усвоила одно — если тебя в чем-то подозревают, нужно дожидаться приезда адвоката. Джерин Хогарт была одной из тех, кто мог спасти своего клиента из любой ситуации. Не зря она была одним из самых высокооплачиваемых юристов Нью-Йорка и славилась своей холодностью и упрямством. В дорогом костюме и на высоких каблуках она двигалась все выше и выше по карьерной лестнице, а начинала всего лишь помощником одного из партнеров в юридической фирме.       — Мисс Джонс, если вы будете молчать, я не смогу вам помочь, — эту фразу сержант Махоуни повторял в третий раз.       И даже в этот раз она не выглядела достаточно убедительной, чтобы открыть рот.       Джессика сидела неподвижно, смотря прямо перед собой. Изредка, когда ей надоедало рассматривать изъяны на стене, она поворачивала голову влево и всматривалась в свое отображение.       Хогарт не торопилась, по ее подсчетам она уже несколько часов находилась в участке.       — Мисс Джонс, — сделал попытку привлечь внимание сержант. — Может воды?       — Не нужно, в моей квартире полно моих отпечатков, — спокойно ответила она. — И я все еще жду своего адвоката.       — Но мы не обвиняем вас в убийстве.       — Я все-таки подожду.       Когда же дверь в допросную открылась, на сцене появилась еще одна актриса — та, которую Джессика так ждала.       Джерин была собрана, спокойна, с идеально уложенными волосами и в строгом темном костюме за несколько тысяч долларов. Такие адвокаты были словно бельмо для сержантов и детективов; с появлением едва уловимого аромата дорогого парфюма в участке было понятно, что очень скоро на них выльют столько дерьма, сколько они не смогут и проглотить.       — Моя клиентка не станет отвечать на ваши вопросы. Если вы не предъявите ей обвинения, мы уходим, — сержант было открыл рот, чтобы что-то возразить, но Джерин опередила его, — конечно же вы получите иск за неправомерное задержание моей клиентки.       — Мисс Джонс, вы свободны, — тихо произнес Махоуни.       Джессика медленно поднялась с неудобной табуретки и направилась к выходу.       — Выглядишь устрашающе.       — За это и получаю деньги, — коротко кивнула женщина. — Надеюсь, ты ничего не успела сказать им?       — Нет.       — И ничего не пила и не ела? Не выбрасывала что-то в мусорку?       — Я знакома с этими фокусами, уверяю, что… — Джессика остановилась на полпути, завидев знакомую фигуру. Это был точно он, и это не был сон. Хорошо, что они с адвокатом остановились у лифта и, пока Килгрейв не открыл рот, была возможность скрыться из виду.       — Быстрее, жми на кнопку, — скомандовала Джонс. Но британец успел, когда, казалось, все уже позади. Джессика замерла.       — Ты, я тебя где-то видел, — Килгрейв не унывал, даже сейчас подтрунивая над Джонс в лифте, пока та пыталась придумать, как именно от него избавиться. – А, ты та девушка, у которой обнаружили убитую пару.       Джессика сузила глаза и внимательно посмотрела на британца: в какую игру он играет?       — Нет, вы обознались, — глядя ему в глаза, ответила она.       — Нет-нет, у меня хорошая память.       — Дать автограф? — Джерин покосилась на детектива, но Джонс на нее не смотрела и выглядела странно, отчасти испугано. Даже сидя в допросной комнате наедине с сержантом, она выглядела спокойной, а здесь что-то не так.       — Наш этаж, — проинформировала Джерин.       — Ты — выходишь, — глядя на адвоката, приказал британец. — А нам с Джессикой нужно отметить такую неожиданную встречу.       Хогарт вышла и скрылась из виду, Джессика облегченно вздохнула и даже расслабилась, когда они с Килгрейвом оказались на улице. Людей было много вокруг, но британец смотрел на нее, словно пытаясь запомнить каждую черту ее лица.       — Я не пойду с тобой никуда, это так, чтобы прояснить. Килгрейв сжал губы, пытаясь скрыть раздражение.       — Почему Хоуп оказалась у тебя в квартире?       — Ты мне скажи.       — Это все может закончиться, ты же знаешь.       — Да, это я попрошу на Рождество, — съехидничала Джонс.       — Малышка Хоуп она так страдает...       Джессика сильно ударила Килгрейва по лицу, даже сломала нос и хотела ударить еще раз, пока ее не схватил какой-то мужчина в темном костюме — телохранитель. Но, видимо, он был осведомлен об силе Джессики и, чтобы та не набросилась снова, приставил к ее спине пистолет.       — Я рассчитывал на такой прием, — улыбнулся Килгрейв и проверил челюсть — не сломана. — Ты как всегда многословна.       — Хорошо, я пойду с тобой, — произнесла Джессика.       — Так просто? Не-е-ет, — разочаровано протянул мужчина. — Ты на самом деле не хочешь идти со мной.       — Так прикажи мне.       — Я не хочу тебе приказывать.       Люди стали оглядываться на странное трио, когда Килгрейв обернулся и закричал что есть мочи: «Пошли вон!» Джессика картинно прочистила правое ухо пальцем.       — Да, романтично.       — Я знаю, — его лицо озарила счастливая улыбка, — у меня есть идея. Я приготовлю тебе подарок.       — Может, последуешь примеру Ван Гога и отрежешь себе ухо?       — Как насчет сердца? Говорят же "предлагаю руку и сердце".       — У тебя есть сердце? — удивилась Джессика. — Вот же новость.       — Тогда я найду того, у кого оно есть, — с этими словами Килгрейв развернулся и ушел прочь, телохранитель все еще оставался.       — Стой, — кричала ему Джессика, но Килгрейв только помахал ей рукой, ни разу так и не обернувшись.