Ведомый

      — Джессика?       У нее несколько секунд, чтобы спрятать коробку. К счастью, Килгрейв не решился изучать анатомию и не приказал кому-то сделать это за него. Внутри была огромная шкатулка, которая издавала знакомую мелодию, возле шкатулки был дешевый телефон. Вибрацию от звонка Джессика приняла за пульсацию сердца.       Отвечать на звонок она не хотела, но пришлось.       — Триш, подожди пока немного. Мне нужно переговорить. Это по работе, — соврала Джессика и нажала кнопку.       — Понравился подарок?       Триш не спускала с нее глаз, приходилось выкручиваться.       — Я не поняла суть.       — Видимо, нужно было послать сердце, но продавец заверил меня, что сердце любой девушки растает. Но никогда не поздно поменять подарок, хотя не исключено, что его сердце будет выражать…       — У тебя что-то срочное или ты просто так позвонил?       — О, какая ты нетерпеливая. Но это к лучшему. Не хочешь поинтересоваться, как я узнал, что ты у Триш?       Джессика повернулась в сторону квартиры, блондинка стояла на месте и кусала губы. Джессика подошла и бесцеремонно закрыла дверь прямо перед носом лучшей подруги.       — Ты и не знал, не правда ли?       — Конечно, знал. У тебя ведь больше нет никого в этом городе. Кроме меня, но я не вариант.       — Скотланд-Ярд много потерял.       — Не особенно, меня там ищут.       — Я вешаю трубку, — предупредила Джонс. Весь разговор стал ей надоедать.       — Я хочу, чтобы ты вернулась и все это закончилось.       — Хорошо. Где и когда?       — Нет-нет. Не так. Давай с тобой сыграем в игру?       Этой части во сне не было, и Джессика поспешила сжать свободную руку в кулак и стиснуть зубы. Играть с Килгрейвом опасно для жизни.       — У меня есть выбор?       — Выбор есть всегда, Джессика. Так вот, найди это разбитое сердце. Оно уже дожидается тебя, как и родственники его хозяина. А шкатулка — это подсказка. У тебя не так много времени, бродячие псы могут все испортить.       Дальше Джонс слушать не стала. Придется ли ей сделать тот нелегкий выбор: проигнорировать игру или вступить в нее?       — Как доставщик знал, что ты здесь?       — Это от моего адвоката. Я сказала, где буду находиться.       — А телефон? Вы что, в агентов играете?       — Простая предосторожность, — заверила Джонс.       С каждым разом лгать подруге становилось все труднее, хотя оправдания находились в мгновение ока.       — Джессика, что произошло?       — Скажи, ты можешь в своем шоу рассказать о Хоуп?       — О девушке, которая убила родителей в твоей квартире? Ты действительно этого хочешь? Мы ведь только что говорили о том, что я не стану упоминать Килгрейва, помнишь?       — Ты сможешь оправдать ее, — игнорировала последний вопрос Джессика.       — Джессика, «Беседа с Триш» — это ток-шоу, а не зал суда.       — Я это помню, но разве ты не можешь рассказать об управлении разумом?       — Я и о космических кораблях могу рассказать, и о нашествии пришельцев. Мое ток-шоу слушают потому, что я не превращаю его в фарс.       — Триш, там, в тюрьме, сидит молодая девушка, которая не хотела убивать родителей, но ее заставили.       — Так мне нужно что-то большее, чем просто слова.       — Как насчет разговора с Хоуп Шлоттман?       — У нее есть адвокат, который выбьет ей такое право?       — Да, я займусь этим.       Джессика развернулась и направилась к выходу, но уже через парадную дверь, а не окно. И прозвучал главный вопрос, которого Джонс так пыталась избежать:       — Это ведь был Килгрейв, да?       Джессика только посмотрела на сестру и молча вышла.

***

      В юридической конторе на двадцать седьмом этаже кипела работа. Как это и бывает в огромных и прославленных юридических фирмах, телефон звонил постоянно. Казалось, что адвокаты-первогодки со скоростью света метались из одной стороны здания в другую. Администратор практически постоянно сидела с телефонной трубкой у уха, изредка к ней подходили секретари адвокатов-партнеров и перекидывались парочкой фраз или сплетен.       Джессика никогда особо не заостряла внимание на жизни этой фирмы. Она просто приходила и получала задание, а спустя несколько дней приносила результаты. Работа не пыльная, платили достаточно. Но сегодня, когда она вышла из лифта, все показалось ей не таким как прежде. Наверное, потому что многие считали ее соучастницей в убийстве четы Шлоттман.       Но ей было пофиг, она просто направлялась в сторону кабинета Джерин Хогарт. И застала главного адвоката фирмы за работой. Это были очередные переговоры с другим адвокатом. И, как это часто было, Джессика начала с шутки:       — Знаешь, кого ненавидят больше, чем адвокатов?       Джерри Хогарт медленно подняла голову и внимательно посмотрела на Джессику:        — Убийц щенков?       — Для меня есть работа?       Хогарт продолжала смотреть на Джонс, словно пыталась увидеть то, что незаметно на первый взгляд.       — Сколько ты спала, Джессика?       — Несколько часов.       — У меня есть для тебя работа, но возьмешься ли ты?       — Нет проблем.       — Ты уверена?       — Полностью.       — Тебе нужно собраться, Джессика. Ты как зомби.       — Приму к сведенью. Так что за работа?       Хогарт помедлила, взвешивая каждое слово, и наконец-то произнесла:        — Мне нужно все на мою бывшую.       — Ты разводишься? — удивилась Джессика.       — Сделай вид, что тебе все равно, — подколола Хогарт детектива.       — Без проблем, — Джессика все стояла возле рабочего стола адвоката и не уходила.       — Что-то еще? Есть проблемы?       — Мне нужна услуга, — Джерри едва заметно приподняла уголки губ.       — Ты кого-то избила?       — Нет, не для меня. Для Хоуп Шлоттман.       — Нет, — резко ответила женщина.       — Почему?       — Она убила своих родителей из пистолета у тебя в квартире. Очень повезет, если тебя не сделают соучастницей.       — Это все Килгрейв, — напряженный голос Джонс вдруг сорвался на крик; секретарь приоткрыла дверь в кабинет и заглянула.       — Все в порядке, — ответила адвокат девушке. — Джессика уже уходит.       — Я заставлю твою бывшую подписать бумаги на развод.       Хогарт все смотрела на Джессику и молчала.       — Так что?       — Хорошо. Но ты будешь у меня в долгу.       — Идет, — с этими словами Джонс покинула кабинет адвоката.

***

      — В мире существует столько жестокости, что иногда опасно покидать свой дом. Опасность подкрадывается к нам из-за угла, даже пробирается в наш дом. Что заставляет человека стать убийцей? Сегодня в нашем ток-шоу мы побеседуем о недавнем громком преступлении в Адской Кухне — убийстве Барбары и Боба Шлоттманов. Мы имеем возможность эксклюзивного интервью в эфире с адвокатом Хоуп Шлоттман — Джерин Хогарт и самой задержанной, — вещала Триш.       Джессика, развалившись на диване, слушала слова подруги. Это была знакомая ситуация, и на этот раз уж она не позволит спровоцировать Килгрейва. Триш изредка посматривала на сестру, но зачастую была увлечена своим монологом. Ее ток-шоу было одним из самых популярных в Нью-Йорке, после работы моделью такой скачок в карьере не манна небесная, а годы кропотливого труда. Сегодня был особенный выпуск, она переживала слишком сильно, иногда ей даже казалось, что голос дрожит. Могли ли слушатели заметить ее нервозность? Может ее слышать Килгрейв? Она не гонится за пятиминутной славой, а сегодня нужно не переборщить с высказываниями.       — У нас на связи адвокат Хоуп Шлоттман — Джерин Хогарт. Миссис Хогарт, вы будете придерживаться линии защиты, в которой Хоуп Шлоттман — жертва маньяка, способного контролировать разум. Именно он приказал вашей подзащитной убить родителей...       — Моя клиентка, Триш, находится в состоянии, близком к нервному срыву. Она уверена в том, что человек, с которым она жила, контролировал ее, в том числе приказал убить родителей.       — То есть вы не станете придерживаться этой линии защиты? Вы не верите в существование людей с уникальными способностями?       — Звучит так, словно вы верите в это, Триш, — с поддельной улыбкой в голосе заметила Хогарт. — Люди верят в призраков, инопланетян и людей с уникальными способностями...       Джессика напряглась. Триш глубоко вздохнула, её взгляд стал тверже. Это было не к добру.       — Наивно было бы полагать, что подобного человека не существует. Да, думаю, он реален. Этот больной извращенец...       Испуг — вот что выражал взгляд Джессики Джонс в тот момент, когда она услышала последние слова Триш.       — Не вздумай. Заткнись! — кричала она ей, пытаясь открыть дверь, разделяющую их, но та была закрыта и так просто не поддавалась. А Триш тем временем вошла во вкус:       — Он выбирает беззащитных людей и ломает их, чтобы ощутить свое могущество и превосходство над другими. Но у него есть слабость и он боится, что кто-то узнает об этом, а значит, он импотент.       — Сделай что-нибудь, отключи ее микрофон! — обращалась Джессика к звукорежиссеру.       — Не могу. Мы в самом разгаре радиовещания.       — Вероятно, у него Эдипов комплекс, — Триш уже составляла психологический портрет Килгрейва, когда дверь поддалась и Джессика успела оторвать микрофон прямо перед лицом блондинки.       — Он разгуливает на свободе безнаказанно, угрожает каждому, кто попадается на его пути. И это все сходит ему с рук. Неужели ты думаешь, что я стану молчать?!       — Будешь, если у тебя хватит мозгов понять, что этот больной психопат убьет тебя с помощью других. Неужели я неясно объяснила? Он слушал тебя, я уверена!       — Я взрослый человек, Джессика. И сама решу, что мне говорить.       — Как взрослый человек, ты должна была дождаться, когда он не станет разгуливать на свободе и угрожать каждому на своем пути. Его шпионы повсюду. Их не останавливают двери.       — Триш, у нас еще звонок. Будешь принимать?       Джессика догадывалась, кто звонил. Все повторялось как во сне.       — Да.       Триш смотрела на Джессику и чего-то ждала. И вот включили звонившего. Знакомый британский акцент. В студии стало очень тихо:       — Давно слушаю ваше ток-шоу, но решил позвонить впервые.       «А что я говорила?» — читалось во взгляде Джонс.       — Триш, твоей храбрости стоить поаплодировать. Не каждый в этом городе способен сказать такое на национальном радио. Но эта черта — защита угнетенных, поиск правды... — в его голосе слышалась издевка, но это была не самая главная проблема Триш. — Как доказывает история, таких убивают первыми. Почему? Потому что им плевать на инстинкт самосохранения. Это всех восхищает, даже меня. Но вопрос в следующем... Если существует человек с такими способностями, тот, кто может заставить где угодно и кого угодно сделать то, что он захочет, не кажется ли тебе, что оскорблять его, по меньшей мере, неразумно?       Это было, как наблюдать за разразившейся трагедией и ничего не предпринять, потому что не можешь. Упущено время.       — Ведь все могут обидеться. Агрессивных садистов в мире хоть отбавляй. Вы не боитесь, что ему захочется заставить вас покончить с собой или еще хуже? Не отвечай в эфире, иначе радиослушатели испугаются.       Триш испугалась. Все бы испугались. А он закончил свой очередной монолог. У Триш на спине была нарисована цель, теперь уже точно. И она — Джессика Джонс — виновата не меньше, чем Триш.       — Никто не бьет спящего дракона, Триш. А знаешь почему?       — Он не дракон. Он змея, — тихо ответила радиоведущая. — Но я буду готова.       — К чему готова? — Джонс обреченно вздохнула. Одно радовало — она знала, кто придет к Триш. И в этот раз она будет в квартире.       — К тому, что он придет.       — Мне нужно выпить. Собирайся, мы уезжаем, — скомандовала Джессика.