Ведомый

      Прикинуться мертвой, не двигаться и не дышать. Это было самым простым решением и не таким безумным, как соревноваться в рукопашном бою с мужчиной на двадцать килограмм тяжелее ее. Просто лежать с закрытыми глазами, превозмогая боль и желание вогнать кусочек стекла в бедренную артерию. Он бы просто рухнул наземь. Она слышала его дыхание близко. Он мельтешил по комнате. Главное, чтобы ему не пришло в голову проверить ее пульс. Джессика была права. Это так по-детски, но тогда все казалось правильным. Пока никто не говорит об этом, этого не существует. В этом заключалась особая магия, нужно называть происшествия своими именами, не приукрашивать и не приуменьшать.       «Почему он не уходит?» — не выходило из головы у Триш.       Изредка офицер полиции останавливался, громко выдыхал и вновь продолжал. Триш ждала, когда появится Джессика, она, конечно, привыкла все решать сама и обращаться за помощью только в крайнем случае, но вот сейчас был именно такой случай. Сколько времени прошло — неизвестно. Очень скоро Триш почувствовала, что теряет связь с реальностью, полицейского возле нее не было. И только обеспокоенный голос Джессики внушал уверенность. Теперь все будет в порядке.       — Не знаю, нужно ли повторять, что я тебе говорила.       Триш медленно открыла глаза и почувствовала несколько упаковок зеленого горошка на лбу. Рука ужасно болела, но, видимо, не была сломана. Пока она уснула, Джессика заботливо прикрыла ее пледом.       — Что случилось? Это был агент Килгрейва?       — Да, и тебе очень досталось, — Джессика смотрела прямо в глаза своей сестре и выглядела неважно.       — У тебя видок не лучше. Давно спала?       — Это только начало, Триш.       — Не меняй тему.       — Это слишком далеко зашло. Нам стоит быть осторожней.       Триш от такого заявления даже на время потеряла дар речи и попыталась приподняться, дабы хорошенько рассмотреть сестру. Та выглядела расстроенной, даже больше, чем обычно. И дело было не только в нападении, но и в чем-то еще.       — Нам? Я не ослышалась?       — Может, обратимся в больницу? — предложила Джессика.       — Не думаю, что там для меня безопасно, — Триш сделала паузу, и вскоре добавила. — Послушай, Джесс, это я виновата.       — В чем виновата? — не понимала подруга.       — Я сама впустила его в свою квартиру. Построила Форд Нокс, но сама открыла ему двери.       — Он полицейский. Любой бы открыл. Он был очень убедителен, — поддержала сестру Джессика.       — Ты сегодня странная, — Триш на этот раз отбросила холодный горошек и поднялась с дивана, на котором лежала. — Что случилось?       Джессика долго колебалась, но сдалась.       — Нашла подарок от Килгрейва. Одной жертвой больше.       — Ты знаешь жертву, Джесс?       Девушка кивнула. Перед ее глазами снова предстал тот самый контейнер с сердцем внутри.       — Это женщина или мужчина? — Триш продолжала выспрашивать, и это было не праздное любопытство, она действительно опасалась за жизнь свою и Джессики.       — Это Венди. Жена Джерин Хогарт.       Слова прозвучали глухо, даже едва слышно. Триш пришлось переспросить. И Джессика повторила.       — Она убила Джерин? Поэтому ты такая странная?       Джессика отрицательно помотала головой, она просто не решалась рассказать о сердце — это было слишком. Триш бы захотела знать, что случилось с сердцем, ей пришлось бы рассказать, но она этого делать не планировала. На этот день для Триш было и так много неприятностей.       — Венди мертва, Триш. Надеюсь, теперь ты понимаешь, что лучше не геройствовать.       — Я все решу, — неожиданно будничным тоном заявила сестра Джессике. Та даже едва заметно улыбнулась. — Ты мне не веришь? — продолжала Триш. — Я смогу все решить.       — Пусть думает, что ты мертва. Распространим эту новость, возможно, выиграем несколько спокойных дней.       — Нет-нет-нет, — горячо возразила Триш. — Я не стану скрываться. Ты с ума сошла.       — Возможно, нам это и нужно: с психом его же методами.       Триш стояла на своем, ей было больно, и она плохо это скрывала. Разбиты костяшки, забита рука, нос не сломан, но кровь все равно не останавливалась. Триш отбивалась, била его — это так на нее не похоже.       — У тебя осколки в ране над правой бровью. Если не хочешь обращаться в больницу, то мне придется поиграть в доктора.       — Принеси мне бутылку анестетика.       — У тебя есть такое? Начинаю понимать, в чем прелесть быть любимицей города, — Джессика поднялась и уже направилась в сторону ванной, когда Триш окликнула её:        — Не таблетки. Мне нужна водка.

***

      Хотя это было опасно — смешивать алкоголь и снотворное, но Джессика пошла на это. Тем самым подарила несколько спокойных часов для сестры и себя. Ей придется отдохнуть и выпить, а еще курить так много, чтобы комната напоминала кубинский паб.       — Тебя не заставляют сдавать анализы? — спросила Джессика у спящей Триш и отсалютовала ей бокалом. — Надеюсь, что нет.       Ровно два часа она смогла поспать. Хотя сном это назвать было странно. Изредка ее посещал странный сон, словно она стоит в абсолютно пустой комнате. И ей бы испугаться появившегося из неоткуда Килгрейва, но нет. Он не приближается. Сон вызывал странные чувства, Джессика словно ощутила себя сильнее ее мучителя. Он не подходил близко, просто наблюдал за ней.       — Плохая девочка, — наконец-то произнес мужчина и Джессика проснулась.       Триш еще спала, а вот она решила, что пора покончить раз и навсегда с сердцем. У нее были кое-какие мысли по поводу, как лучше избавится от органа и не привлекать к себе внимание.       «Вернусь через десять минут», — оставила записку Джессика и поспешила закрыть за собой дверь. Такие вот записки были очень хорошим способом уйти на неопределенное время. Во сколько бы Триш не проснулась, у нее в запасе есть еще девять минут.       Хотя это было ее не самой лучшей идеей — не первой за этот день, – но сердце она решила спрятать в своей опечатанной квартире. Никому не придет в голову искать человеческие органы на месте преступления.       Все должно было пройти быстро. Особенной проблемы в том, чтобы забрать контейнер, который разрисован слегка в лесбийской тематике, не было. Но Джессика всегда забывала о том, что у нее есть слишком заботливые соседи.       — Ты куда пропала?       Джессика уже была готова войти в квартиру, когда услышала голос Малкольма.       — Пыталась перебраться на другую планету.       Малкольм что-то ответил, но Джессика не слушала. Ей было некогда обмениваться любезностями; хороший сосед решил бы, что на этом разговор должен прекратиться, и вернулся в свою квартиру; а любопытный и обеспокоенный сосед последовал по пятам.       Джессика подняла контейнер, когда снова услышала голос Малкольма:       — Это что у тебя?       — Не твое дело.       — Разве разрешается забирать вещи до окончания расследования? — Малкольм вторгался в личное пространство Джессики, и ей это не нравилось, как и его глупые вопросы.       — Ты стучать собираешься?       — Нет, — поспешил ответить сосед.       — Тогда тебе пора! — Джессика указала кивком на дверь, но мужчина не спешил уходить. — Тебе направление задать или сам уберешься?       — Джессика, если есть проблемы, я могу помочь!       — Как участливо с твоей стороны, — язвила Джонс. — Сама разберусь.       Более оставаться в квартире Джонс была не намерена. Бежать от любопытных наркоманов и надеяться, что больше никто не попадется на глаза. Но не тут-то было. Дверцы лифта закрывались, когда кто-то успел подставить руку       — Тебе нужны деньги?       — Малкольм, уйди!       — Я могу отдать свой телевизор.       — Пока, — Джессика снова нажала на кнопку, и дверцы закрылись.       Над головой Джонс сгущались тучи. И ее подозрения еще более укрепились, когда она закапывала контейнер в землю на одном из пустырей в парке. Достаточно глубоко, чтобы собаки не учуяли. Напоследок она просто задержалась на минутку и произнесла едва слышно:        — Это ему с рук не сойдет.