Где-то в Скипетре. Раннее утро.
Бытует мнение, что семья — это самое главное, что есть в жизни человека. Родители, братья, сестры и множество прочих родственников. Однако, некоторых из этих «главных людей» определенно хочется убить. Хотя, давайте будем честны? Убить хочется определённо каждого, кто касается чего-то, что просто обязано принадлежать тебе одному. Только тебе и никому больше! Люди говорят, что семья не заканчивается кровной связью. Что иногда ты можешь встретить своего человека, и называть его своей семьей, пусть вы и не родня. И тогда, появляется это чувство. Обжигающее. Болезненное. Раздражающее. Вызывающее гнев на любого несчастного, что попадётся на глаза. — Ты вообще меня слушаешь?! Объяснись немедленно! Как ты посмел подставить наших людей?! Ещё и укусил этого пацана! Ты…! — И бла, бла, бла. Боги, как же бесит. Вернулся с собрания и орет, словно ему там член откусили. А лучше бы голову. Тц. Объясниться? Не имею и малейшего желания тебе тут что-то разжевывать. Все равно не поймешь. До Суо Микото и того быстрее доходит. Офицер так и продолжал стоять молча. Неподвижно. Выслушивая негодование капитана этой организации. А внутри все копилось нечто тёмное. Жестокое. Жадное. — Ну и?! Я жду! — Мунаката недовольно смотрит на этого вампира, мощной аурой Короля подавляя любого желающего, кто мог бы заступиться за него. Разъяренно поправляет очки. Он не смог сдержать гнева. Как и дождаться офицера в своем кабинете, куда вызывал его ещё несколько дней тому назад. Потому пришёл к нему сам. Как раз вовремя, чтобы перехватить подчиненного прямо на пороге. Ведь тот уже собирался линять из штаба. Офицер медленно вбирает воздух в легкие и так же медленно тот выпускает. Окидывает краем глаза зажавшихся по углам сослуживцев, отмечает мысленно, что, в общем-то, даже не плохо, что он из древнего рода, а не как эти ничтожества. Поднимает внимательный взгляд на Короля и принцессу, и усмехается. — Объяснить? Я не могу объяснить того, чего не знаю, Капитан. — Уверенно отвечает офицер и готовится сделать шаг в сторону выхода. Но. — Все ты знаешь! Красный Король услужливо рассказывал мне о том, что случилось! Я требую тебя объяснить, откуда у тебя амулет. — Уже гораздо спокойнее, мужчина перекрывает выход. Говорит вкрадчиво и смотрит строго на подчиненного. — Амулет у меня всегда был. — Легко отмахивается молодой человек и хмурится, на преграду. — Мой. Амулет. — Уточняет вампир. И я уже давно отдал его тому человеку. Он наивно полагает, что это лишь побрякушка, но отчего-то дорожит им и носит всегда с собой. Древняя вещица, стоила мне многих мучений. Но дураку об этом знать не нужно. — Как это понимать? — Снова злится Капитан. И когда его стало так легко вывести из себя? Неужели Мисаки… — Ц. Амулеты есть далеко не только у Королей, Мунаката-сан. Если Вы не знали. Достаточно забрать жизнь старшего, чтобы создать один. — Вампир снова вздыхает, устав от этого цирка. Его радует лишь то, что остальные сослуживцы не в состоянии расслышать их разговор. — А теперь позвольте. Мне следует идти. Вы сами, прекрасно знаете куда. — Я просил тебя прийти ещё несколько дней назад. Как долго ты собираешься игнорировать мои приказы? — Авашима встаёт по левое плечо Короля, ближе, чем стояла до этого. — Столько, сколько Вы собираетесь покушаться на чужое. — Снова цыкает офицер. Мужчина отчего-то усмехается и все же дает ему пройти. — Что это? Неужели ты ревнуешь этого человека? — Ревную? Я? Что за чушь? — Никак нет, Капитан. — Кинув напоследок холодный взгляд на начальство, тот усмехается и все же, наконец, покидает кабинет. Ревность… Это что-то на человеческом.Раннее утро. Бар «Хомра». Второй этаж.
В комнате, где сейчас спал Ята, было довольно тихо. Сам парень во сне видел лишь неясные образы. Серые и черные силуэты сновали то тут, то там, хрипели нечто неразборчивое, заставляя вздрагивать всем телом. Но тихий стук в дверь прозвучал будто бы выстрелы, заставляя подорваться с дивана в холодном поту и запутавшись в одеяле полететь на пол. — Твоюж! — Слетает с губ одновременно с тем, как пропадает опора и в помещении появляется Тоцука. — Ята-чан, ты в порядке? — Удивленно глядя на человека, вампир чуть топчется в проёме, после проходит в комнату и ставит поднос на второй диван. Присаживается на корточки и, подняв угол одеяла, все так же удивленно смотрит на меня. — В порядке… кхе… кажется… — Глядя в глаза вампира снизу вверх, киваю и предпринимаю попытку подняться. Стягиваю ноги, что так и остались на диване, на пол и осторожно сажусь, растирая лицо ладонями. Словно, забыв проснуться, тупо осматриваю комнату и снова обращаю внимание на вампира. — Что-то случилось?.. — Тоцука чуть хмурится, но после снова улыбается. — Нет, ничего. Ты вроде бы говорил про учёбу, и я пришёл тебя разбудить. — Я вдруг спохватился о времени и снова осмотрелся в поисках часов. — А сколько сейчас времени? — Скинув этот комок, что называют одеялом, поднимаюсь с пола и тут же, пошатнувшись, едва не падаю в руки Татары. — Тише, тише. Времени у тебя достаточно. Не торопись. Голова ещё кружится? — Он кажется растерянным, когда помогает мне сесть обратно на диван, Тоцука садится рядом. — Тебе нужно поесть. — Просто немного болит. — Взгляд снова цепляется за вчерашние бинты. И чуть помедлив, я все же принимаюсь я их снимать. Вампир сначала тянет руки, словно хочет остановить, но после только вздыхает. У меня же глаза на лоб лезут. — Вот это нихуя себе… Я с Фредди Крюгером подрался что ли? — Ну… Вполне похоже… — Неловко трет шею Тоцука и едва смеётся. Ошарашенно смотрю на собеседника, и тяжело сглатываю вставший в горле ком, снова перевожу взгляд на свои запястья. Разодранные. Оператор встаёт и отходит к шкафу, копошась там, на верхних полках. — Давай я обработаю. Не болит? — Н… Нет… Не болит… Просто… Выглядит ужасно. — Поджимаю губы. Руки в самом деле не болят, но когда я успел так изрезаться? Снова смотрю на вампира, на того из шкафа свалилась пара чёрных кепок и ещё какая-то рубашка, прежде, чем он добрался до аптечки. — Согласен… Ой!.. С тобой. Ты всех знатно испугал. Даже Король был в ужасе! — Рассказывая это, Тоцука берет аптечку под подмышку и, стянув с головы чью-то рубашку, просто закинул её в шкаф, а повернувшись ко мне снова улыбается. — Но тебе нет, о чем переживать, поверь мне! Эти раны скоро заживут. — Скоро заживут? Лет через пять может шрамы и пройдут. — Меланхолично фыркаю, а следом вздыхаю. Что все-таки случилось? Не могу вспомнить ничего, кроме того, как я ложусь рядом с девочкой, а потом весь в кровище ору на этих. Демоны. — Да нет, шрамов не останется, — спокойно садится рядом этот чудик и открывает аптечку, — есть у нас чудодейственное средство. Хорошо помогает в таких ситуациях. И людям тоже. — Уточняет Татара, извлекая на свет какую-то подозрительную банку, с чем-то похожим на черный крем и бинты. — Что это? — Недоверчиво кошусь на вампира, а он снова улыбается. Открывает баночку и берет меня за руку. — Просто доверься мне, ладно? — Убедительно просит парень. — Только учти, будет сильно щипать. — Я все же киваю, и парень принимается обрабатывать мои руки. И все было отлично, пока он не начал накладывать бинты. Сначала я тихо шипел и морщился от таких «божественных» ощущений, а когда он закончил — я уже не мог сидеть на месте. Я буквально подскочил с дивана и принялся махать перебинтованной рукой. Черт возьми! Это только одна рука! Через минуту я уже не мог не материться. На мои крики и шум в комнату сбежались еще несколько вампиров. — Что тут происходит?! — Влетел в дверь Кусанаги и увидел, как я ошалело скачу по комнате, неистово матерясь, а Тоцука кружит рядом, стараясь меня усадить. Следом за барменом влетел Камамото и обомлел. — Тоцука, етить твою за ногу, ты что сделал?! — Фурией подлетел он к нам и хватает нас за шкирки. Я снова полетел на диван, едва не свернув аптечку, благо Камо раньше вытащил ее из-под моего зада, как и ту злополучную мазуту. Вот недоврачу повезло меньше, бармен встряхнул его пару раз, что-то прошипев. — Кусанаги-сан! — Выдохнул Камо, видимо поняв, что за жижа в баночке. — Это же этот… Ну как его… Боги, короче лекарство! — Кусанаги поставил товарища на землю, и подошел к блондину, забрал банку, понюхал ее содержимое и тяжело вздохнул. Дал Тоцуке легкий подзатыльник и ухватил меня за перебинтованную руку. Сначала я взвизгнул, а после меня окутало тепло. Боль в руке прошла, и я распластался на диване, судорожно выдохнув. Изумо тяжко вздыхает и строго обращается к Тоцуке: — Ты после потери контроля совсем мозгов лишился? Ее же прогревать надо! — Тоцука неловко чешет затылок: — Я как раз собирался это сделать, но он подскочил, и я не смог его усадить… Ну и вот… — Хихикнул парень и сел снова рядом со мной, забрал у Кусанаги мазь и потянулся к моей второй руке, я шарахнулся. — Слушай! — Вскочил я снова. — Оно может само как-нибудь заживет уже, а? — Изумо с Рикио посмотрели друг на друга и тихо рассмеялись. Непонимающе смотрю на тех, а Тоцука обиженно дует губы. — Давай боец, раз начал так закончи. Камо. — Кусанаги приземлился со мной рядом, а Рикио ухватил меня за плечи, удерживая на месте. Тоцука вновь взялся за лекарство. — Пощады! — Заорал я что было сил, и дернулся от них, но Камамото держал крепко, к тому же и рядом со мной сидели эти чертовы кровососы. — Помогите! И нужно было в этот момент в комнату зайти их Королю. Микото посмотрел на нас — мы на него. Следом мужчина окинул взглядом наружную сторону двери, снова посмотрел на нас и удивленно вскинул бровь, указав на дверь: — Я что-то не вижу надписи: «частный БДСМ клуб». Вы какой хуйней тут страдаете, Изумо, Татара? — Бармен вздыхает. — Помогите. — Жалобно тяну я, а Микото усмехается. — Они меня мучают… — Мы его лечим. — Смеется Камамото. — Я держу, Тоцука-сан наносит ту мазь и бинтует, а Кусанаги-сан прогревает. — Король многозначительно кивает, снова указывает на дверь. — Я еще раз повторю, таблички не увидел. И у вас там внизу потихоньку аврал начинается. — Вот блять. — Вздыхает Кусанаги. — Давайте, заканчиваем быстрее. Камамото, увезешь пацана потом. — И все троя снова берутся за меня, правда, в этот раз все же руку так не жгло, а Суо быстро ретировался куда-то в сторону ванной, махнув на нас рукой. Они закончили меня терроризировать и быстро смылись вниз, только Тоцука в конце все же подсунул мне поднос поближе и посоветовал поесть. Еще посоветовал долго не сидеть, чтобы не опоздать. Руки все еще тряслись, хоть уже и не щипало, но попасть ложкой в рот оказалось той еще проблемой. И пока я размазывал по лицу несчастное пюре Микото уже вышел из душа, одетый только в черные джинсы, и лениво окинув меня взглядом, открыл шкаф. На него, так же как и на Тоцуку, свалилась чья-то рубашка. Он на нее фыркнул и вытащил из шкафа свою футболку. Молча прошел до дивана и тяжело уселся напротив, подтащил свою куртку, пошарил по карманам и извлек пачку сигарет и зажигалку. Лениво закурил и кинул мне эту несчастную рубашку. — Утрись. — Я удивленно смотрю на этот предмет одежды, но пожав плечами, все же вытираю ей лицо: — А чья она? — Хмыкаю, скосив глаза на мужчину. Тот лениво ведет плечом. — Да черт знает. — Фыркает тот и прикрывает глаза, кажется, о чем-то задумавшись. Уже смелее поднимаю на него глаза и начинаю чувствовать себя неловко. Короля этих варваров нельзя было назвать дрыщем, наоборот он был весьма накачен, но для своего телосложения мужчина был слишком худой. На загоревшей коже хорошо были видны несколько ожогов, где-то почерневших, шрамы и крупные царапины. Костяшки пальцев той руки, которой он периодически стряхивал пепел, были сбиты в кровь. Где-то опалены еще влажные волосы. Стало не по себе. Как часто этот… парень дерется? Страшно было представить, что там от его врагов остается в конце драки. Да и в целом вампир выглядел сильно уставшим. Было интересно узнать, что у них происходит, но спрашивать я пока что не решался. — Будешь так пялиться — зеньки выпадут. — Усмехается Король, я вздрагиваю, чуть не перевернув тарелку. — Простите… — Тихо испуганно выдыхаю, а он не открывая глаз, отправляет окурок в пепельницу. Откуда взялась эта пепельница — я так и не понял. — У тебя какие-то вопросы? — Суо лениво открывает один глаз, после моргает, садится ровно и натягивает белую футболку. Смотрит на меня, как на малое дитя, хмыкает и садится медленно рядом, забирает у меня тарелку и ложку, зачерпывает это несчастное пюре и протягивает ложку мне. — Рот открой. — Командует он, и я в принципе не очень-то сопротивляюсь. Поесть нормально самостоятельно я пока что не в состоянии. — Ну, вообще… Что вчера случилось? — Микото аки заботливая нянечка ловко набивает мне рот, чуть думает и, вздохнув, отвечает: — Вчера тебя зацепило силой Анны. — Немного подумав, он добавляет: — Она мощный стрейн и, к тому же, наша принцесса. На плечи этого ребенка легла огромная ответственность за наши жизни. — Как-то уныло рассказывает вампир, крутя в пальцах ложку, и предупреждая мой следующий вопрос, поясняет: — Принцесса нужна в каждом клане. Они могут влиять на решения Королей и перенимают большую часть боли соклановцев на себя. Их регенирация сильнее, чем у всех прочих, так что это не сильно на них отражается. Единственная проблема — спячка, в которую они впадают. Вчера, как раз, ты наткнулся на ее период «выхода». В это время они создают возле себя что-то на подобии невидимого барьера из собственных сил. В их пределах перемешивается сон и явь, прошлое, настоящее и будущее. Анна из тех, кто может найти человека и отделить ложь от правды. Я могу только предположить, что ты увидел что-то из прошедших времен. — Я не помню, что мне снилось… — С трудом проглотив еду, снова вытер губы этой рубашкой. — Как понять «большую часть боли»? — Непонимающе морщусь, а мне снова заботливо наталкивают в рот это дурацкое пюре. Только сейчас я понял, что оно еще и с кусочками курицы, когда чуть ими не подавился. — «Боль» значит, боль. Как у тебя сейчас болели руки, так и любая драка может закончиться травмами. Порой серьезными, а чтобы оказать помощь пострадавшему нужно время. Забирая на себя нашу боль, она дает нам больше времени, чтобы помочь пострадавшим. У нас хорошая регенерация, но порой нужна помощь. Убрать посторонние предметы, или, например, как сейчас, зашить особенно глубокие травмы. — Флегматично поясняет Король. — Как сейчас? — Отчего-то в голове резко всплывает картина, как я мило общаюсь с Читосэ и его другом-очкариком и чуть морщусь, от этого странного воспоминания начала болеть голова. Когда вообще я с ними так разговаривал? Микото хмыкает, как-то странно посмотрев на меня. — Как сейчас. — Он кивает, запихивает мне в рот еще несколько ложек и отставляет пустую тарелку. — Но тебе об этом знать сейчас нет нужды. И вообще. Шуруй учиться, хватит прогуливать. — Он встает с места и уходит к окну, открывая его нараспашку, снова закуривает, давая четко понять, что разговор окончен. — Спасибо за помощь… — Вздыхаю, поднимаясь с дивана, оставляя рубашку на нем же и вежливо попрощавшись, спускаюсь вниз. И что с этим парнем не так? То «а давайте его примем», а теперь «шуруй учиться», блин. И все же, что у них вообще происходит? Внизу все было более менее тихо, несколько столов было занято, но в основном это не было похоже на «аврал» о котором говорил Микото. Кусанаги нашелся за стойкой, полирующий бокалы. Он махнул мне рукой, подозвав к себе, и на полках рядом с ним я увидел часы. Пол шестого, мать его! Во сколько они меня вообще разбудили? Поняв, что я залип на часы, Кусанаги вздохнул. Подождите, а во сколько эти ребята вообще открываются? Непонимающе посмотрел на бармена и тот улыбнулся мне. — Сейчас подъедут синие. Присядь, они отвезут тебя домой, чтобы ты переоделся. — Кивает он на дверь заведения, и я чуть хмурюсь: — Переодеться? — Осматриваю свою одежду, только сейчас осознав, что я не только весь мятый как из… кхм… но еще и весь в кровище, которая уже, скорее всего, прочно въелась в школьную рубашку… Мать будет в бешенстве… ну или в ужасе… впрочем, ей ничего не мешает это совместить. Осторожно оглядываюсь на ранних посетителей, но им, кажется, было наплевать. — Не волнуйся о них. Эти местные. Они к подобным видам привыкли. — Кусанаги усмехается, отставляет бокал и выуживает из пачки сигарету, щелкает зажигалкой, прикуривая. — И когда приедут эти «синие»? — Хмыкаю, садясь за стойкой. — И кстати, где моя сумка? — Сумка здесь. — Выныривает из-за двери с табличкой «вход только для персонала» Камамото. — Я поеду с тобой. Твоя мама звонила несколько раз, так что я должен буду объясниться. — Блондинчик улыбается, закинув мою сумку на свое плечо, и садится рядом. — Как твои руки? — Интересуется Кусанаги, облокотившись на стойку. — В порядке… Более менее… Но поесть самостоятельно было той еще задачей. — Отзываюсь честно, потирая запястье. — Это скоро пройдет? — Через пару дней будешь как новенький, Ята-сан. — Уверяет меня Рикио, похлопав по плечу. Я на него недоверчиво кошусь. — Да я не злодей же какой-то! — Кажется, даже обиженно, ворчит он, подняв примирительно руки. Я вздыхаю. У бармена звонит телефон и тот отвечает, перекидывается парой фраз, покосившись на дверь. Отключает звонок и кивает нам в сторону выхода. — Скипетр подъехал, выметайтесь давайте. И в этот раз постарайтесь без приключений… — Чуть подумав, он добавляет: — Оба. Мы с Камамото переглядываемся и тяжело вздыхаем. Киваем, в унисон ответив, что постараемся, и выходим из бара. Только отойдя на пару шагов от входа замечаю автомобиль… И стоящего рядом с ним Фушими в школьной форме. Недовольно скрестив руки на груди, он уставился на меня, словно испепеляя взглядом. Неловко ему киваю, Камамото вскидывает приветственно руку: — Приветик! — Сарухико цыкает на него и забирается в авто. Чего блять? Они что, знакомы? Непонимающе морщусь и смотрю на Камо. Тот разводит руками, словно просто хотел быть дружелюбным… Но тогда бы этот цыкающий хмырь хотя бы удосужился спросить что это за перец! Или он что, блин, обиделся? Что вообще происходит?! Мы погрузились в авто. На переднем сиденье и за рулем сидели офицеры скипетра. Какое-то время мы ехали молча.