***
Отделение полиции. Кабинет капитана. Того самого, который приходил к Паше. На стуле напротив него сидит парень. Сидит уже довольно долго. Он рассказал, как всё «было на самом деле» и написал чистосердечное признание. Да-да. Лёша всё-таки решил спасти шкуру лучшего друга, подставившись самому. Вот только он не мог решить, для кого он это делает. Для Паши? Или, может, для Вики? Может он надеяться, что после этого Вика простит его? Бред. Она ещё больше разозлиться, когда узнает. Возможно, она будет пытаться вытащить его, как всегда. А скорее всего, просто вычеркнет его из своей жизни. Так думал Лёша. Но Вика просто не сможет этого сделать. Он ведь единственный, кто у неё остался. Она его вытащит, а потом опять возненавидит. И сбежит из дома с криками: «ненавижу!», «ноги моей больше в этом доме не будет», «эгоист!» и ещё много ругательств в его сторону. А Лёша? Он либо просто выслушает и уйдёт или накричит в таком же стиле. Они всегда так ссорятся. Потом либо мирятся сами, либо им помогают Паша с Настей. Что будет в этот раз? Может, братец вообще увидит «малую» ещё очень не скоро.***
Паша, доделав все домашние дела, решил узнать, куда подевался Горелов. Хотя он и так догадывался. Как только он вышел из подъезда, то обнаружил там знакомого капитана. Тот ему и сообщил, что парень может расслабиться. Его вину взял другой. То есть Лёха Горелов. И как тут успокоиться? Паша, поговорив с представителем правопорядка, решил рассказать всё Вике лично. Но перед этим он позвонил ей и Насте, и назначил им встречу в парке. — Привет, — Настя и Паша уже минут пять стояли на детской площадки, когда к ним подошла Горелова-младшая. Вика обняла Настю и поцеловала Пашу. — Паш, что случилось? Ты чего такой серьёзный? — Новости есть. — На счёт Лёши? — С надеждой спросила Настя. — Да, — По лицу Вершинина можно было понять, что новости не радостные. Поэтому Настя заметно напряглась. А Вика даже если и начала волноваться, то как всегда не показывала этого. — Говори уже. А то Настя сейчас в обморок упадёт! — В общем, он. — Паша опустил голову, подбирая нужные слова. Вика уже начала в голове продолжать его фразу. И лезли мысли в стиле «умер» или «в коме». В общем, ничего хорошего. — Ты достал, Верш! — Не выдержала Горелова. — Он взял всю вину на себя. Я теперь свободен, а он под следствием. — Что?! — Одновременно спросили две рыжие бестии. — Какого хуя?! У него мозги там совсем отсохли? Твою мать! — Вик, успокойся. — Я тебе сейчас успокоюсь! — Горелова отошла от друзей и со всей дури ударила детскую горку, а затем взвыла от злости. Паше пришла мысль, что, случись что с Викой, Горелов сделал бы ровно так же. Настя, тем временем, ошалевшими глазами смотрела на блондина. — Ты знал? Ты знал, что он так сделает? — Дрожащим голосом спросила Настя. Ещё пара секунд и она расплачется. — Да. — И? Ничего ему не сказал? — Настюх, он мне вчера это сказал. Я не думал, что он сегодня в ментовку пойдёт! Я думал, успею его ещё отговорить! — Индюк тоже думал! — Сказала Вика и пошла в сторону дома.***
— Идиот! Придурок! Эгоист несчастный! — Вика пришла домой и начала раскидывать вещи по комнате. — Вот как так можно, а?! — Она зашла в комнату к брату и увидела там фотографию на столе. Вика медленно подошла к столу и подняла рамку с фото. Она была сделана в её день рождения. На рыжую нахлынули воспоминания. Как она домой шла. Как её напугали, устроив сюрприз. Как это всё ей рассказывали ребята в машине, когда Вика потеряла память в Чернобыле. А потеряла она её из-за охотников. Она ж тогда защищала Пашу от верной гибели, а охотники из-за того, что Антонова сбежала из бункера. А нашла её первая Вика, та спасла её от мутантов. Потом они долго бежали. Разделились. Вот Вика уже сидит на крыши в Припяти, а в подъезде её караулят мутанты. И на помощь пришёл не кто иной, как Лёша. Её Лёша. От этих воспоминаний у неё по щекам потекли слёзы. Вика села на кровать брата, прижав к себе ту самую фотографию. На стуле, рядом с кроватью, лежал его свитер. Она взяла его и надела на себя.— Не плачь. Никогда не плачь.Ты Горелова! Ты сеструха моя! Если что, только скажи! Я за тебя любого порву! Я тебя тож очень люблю, Викусь!
В дверь раздался звонок. На секунду Вика подумала, что это Лёша. Но подойдя к двери, она посмотрела в глазок и увидела там Пашу. — Вик, открой. — Ты же мог его остановить, — Еле слышно, сквозь слёзы, проговорила девушка. Она не открыла дверь, а просто смотрела в глазок. — Только ты мог его переубедить. — Ви, открой. Давай спокойно только поговорим? — Вика открыла дверь. Паша увидел свою девушку всю заплаканную. Он молча прошёл в квартиру и, закрыв дверь, обнял её. Сейчас никто кроме него ей не поможет. Хотя он тоже не сможет успокоить её в полной мере. — Пойдём, — Паша повёл её в комнату и сел с ней на её кровати. — Зачем он так сделал? — Не знаю. Может, думал, что ты его после этого простишь? — Он знал, что я только ещё больше захочу его убить! Идиот, — Вика всхлипнула и крепче прижалась к Паше. — Ви, всё хорошо будет. Правда. — Только ты такой херни не делай, ладно? Не бросай меня, — Она глазами кота из «Шрека», посмотрела на парня. — Я всегда буду рядом, — Паша приподнял её голову за подбородок и нежно поцеловал. У Вики были холодные и солёные от слёз губы. — И почему мы поехали в Чернобыль так поздно?***
— Ань, что теперь делать? — Настя в полной растерянности пошла к Антоновой. — Горелов ваш — дебил! — Я знаю! А делать-то что? — Насть, ты успокойся. Мы что-нибудь придумаем! — Вмешался в разговор Гоша. — А если этот Ваня заявление заберёт, то его отпустят? — Спросила Аня у друзей. — А с чего он заберёт? Если я буду ему на жалость давить, то будет только хуже. — Пусть к нему Вика или Паша сходят! — Предложил единственный парень компании. — Я тогда позвоню им сейчас! — Антонова вскочила с места и побежала в комнату за телефоном.