Слова здесь лишние

— Жди здесь, — низко проговорил Илья и, мотнув головой, отстранился от Наполеона. Тот тяжело выдохнул и стал озираться в поисках своей рубашки. — Убежишь, поймаю и сломаю ноги, — бросил русский и слез со своей кровати. — Что? А ты куда? — нахмурился Наполеон, чувствуя себя крайне неловко от всей ситуации. Он ведь сам все к этому подвел, так что, черт возьми, случилось? Они ведь даже не начали! Прошлые попытки тоже заслуживали иронии, но там хотя бы процесс доходил до логичного завершения, а в довесок на Соло водопадом падали воспоминания о своей военной карьере, от чего он потом смотреть на себя не мог в зеркало, так противно было. — В душ. Будь тут, — ответил Илья и направился в ванную комнату. Наполеон проводил его несколько озадаченным взглядом, и, стоило тому скрыться за дверью, он быстро встал с постели и стал поправлять белье и брюки. Озираясь по сторонам, Соло почему-то подумал, что именно сейчас не хватало только Габи. Он уже представил, как она вошла и округлила свои глаза от такой странной картины: Илья в душе, Соло затягивает ремень и косится на смятую рубашку на раскуроченной постели. Долго, наверное, пришлось бы объяснять, что ничего не было. А могло быть, если бы в самый ответственный момент Наполеон не сравнил сильные руки Ильи с насильственными объятиями Майка, Джозефа и Мартина. Или Джулиана? Он ведь тоже все делал без согласия Соло. Наполеон с неприязнью сморщился, поджав губы. Схватив свою рубашку, он встряхнул ее и просунул руки в рукава, начиная вдевать каждую пуговицу в петлю. Русский вернулся очень быстро. Все в той же пижаме, разве что на мускулистых руках виднелись капли воды, да и волосы были влажными. — Так быстро? — вскинул бровь Соло, предположив, что Илья не просто принять душ ходил, но и спустить обойму. Курякин промолчал и сложил свое полотенце в четыре раза. Он включил свет и присел на диван, накрыв многоговорящий бугор плотным слоем махровой ткани. — Чтобы тебя не пугать, — пояснил он и жестом предложил Соло присесть хотя бы в кресло. — Ты не? — Соло решил не подбирать слов, а просто взмахнул ладонью в неопределенном жесте. — Воздержался, — слабо улыбнулся он и глубоко вдохнул, остужая потекшее от накала сознание. — Иди сюда, — не то приказал, не то попросил. – Ну, давай, — он протянул руку в сторону напарника, и Наполеон все же подошел к дивану. — На коленки сесть тебе что ли? — усмехнулся тот, пытаясь все же держать маску, хотя ему страшно хотелось уйти. Ему хотелось стыдливо сбежать, но и одному сейчас оставаться было не по себе. Ему нужна была женщина сейчас, чтобы прогнать все ненужные мысли, но было уже слишком поздно, да и настроение было уже не тем. — А ты хочешь? Можешь сесть на колени, — русский поджал губы на манер «почему бы и нет», и у Соло в изумлении вытянулось лицо. Сначала разбитый Илья, потом властный, а сейчас? Наполеон вдруг осознал, что все это время не знал своего напарника. — Я пас, у тебя лицо такое, словно убить хочешь. Я понимаю причину, мне жаль, правда, – Соло прикусил щеку изнутри и все же сел в кресло. — Я не злюсь на тебя, я злюсь на себя. Мне не стоило этого делать, — спокойно ответил Илья. — Я знал, что это будет проблематично, но ты так ловко ездил мне по ушам, что оставил свой груз в прошлом, что я даже тебе поверил. — Я сам себе верил, — вздохнул Соло, ткнувшись лбом в свою ладонь, — до сегодняшнего дня… — Что тебя так напугало? — Илья вытянул руку по спинке дивана. — Не знаю, — Соло нахмурился, хотя даже не смотрел в глаза напарника. Он так и смотрел себе в ноги, придерживая голову рукой, которой упирался локтем в колено. — Не ври. Говори. Меня же ты заставлял говорить. Давай, наконец, поменяемся местами, раз уж мы оба виновники преступления. Наполеон отнял голову от ладони и посмотрел в глаза русскому, еле выдерживая его взгляд. Он вспомнил слова Теллер, что она иногда чуть ли не падает от этого взгляда. В данную минуту Соло хотелось свалиться, а точнее провалиться сквозь землю. — Не думал, что скажу это, но я… Ты задавил меня своим опытом! — все-таки высказался Наполеон, взмахнув рукой. Он себе это представлял иначе, и пусть фантазии были смазанными, но отработанных движений Ильи там явно не было. — Было бы лучше, если бы я не знал, куда ткнуться? — усмехнулся Илья. Соло еле успел прикусить язык по поводу Габи, с ней Илья действительно вел себя неумело, хотя явно умел обращаться с женщинами должным образом. — Мы не обязаны говорить об этом, — тяжело выдохнул Наполеон. — Но мне интересно, когда? — Когда что? — Когда ты был с мужчиной? — задал самый терзающий вопрос американец. — Давай так: вопрос за вопрос, м? — Хорошо, — не сразу согласился Наполеон. – Ну, и? — В 58-м. Ничего не получалось с женщинами, решил подойти к проблеме иначе. — Ты же уже был в КГБ, — нахмурился Соло. — Это еще один вопрос? — улыбнулся Илья. – Да. Но это было во время соревнований по гребле. — Из твоей команды? — Уже третий вопрос, ковбой, — заметил Курякин. – Нет, команда противника. — Не русский? — удивился брюнет. — Нет, — Илья улыбнулся. — Итого 4 вопроса. Почему я? — Эй, большевик, ты решил напроситься на комплименты? — усмехнулся американец. — Это еще один вопрос, — уточнил Илья. – Нет. Мне интересно. Мой выбор понятен, я подозревал, что это возможно и меня это подстегивало. Немного бесило, что ты суешь свой нос в отношения с Габи, но… это терпимо. — Вот как? — поджал губы Соло. — Это еще один вопрос? — хмыкнул Курякин. — Нет, — улыбнулся Наполеон. — Почему ты? Думаю, очевидно, что мне было не по себе от того, что ты знаешь о моем детстве. Мне и сейчас не по себе. Я не планировал делиться этим с кем-либо, и даже будь у меня последняя исповедь перед смертью, я бы не рассказал. Я несколько раз думал о тебе в этом ключе еще в Риме, но это так, короткие мысли… Ты все-таки выделяешься, этого у тебя не отнять. — Хм, хорошо. А что толкнуло тебя на это? — Илья кивнул в сторону постели. — Просто хотелось. После вчерашнего сложно было не думать о чем-то подобном… — Угу. И что тебя действительно напугало? — Я не могу объяснить. Ты хорош, я даже удивлен. Просто… — Я был груб? Слишком давил? — Илья, ты сильнее, наверное, это, — пожал плечами Соло и поднялся с кресла. — Вопросы закончились. Я пойду к себе. — Постой, — Курякин перехватил руку напарника и потянул его к себе. Соло с недоверием подошел ближе и, закатив глаза, все-таки сел на мужчину. Колени уперлись в диван, а сложенное полотенце было довольно удобным сидением, если бы Соло не знал, что прячется под ним. — Ты испугался, что я возьму тебя силой? — спросил Илья, положив ладони напарника на свои плечи. У Наполеона снова сорвался вдох-выдох, потому что атмосфера накалялась с невероятной скоростью. — Но ты ведь хотел этого сам, — его руки опустились на талию, и он вытянул рубашку из брюк. — Что ты делаешь? — сдавленно спросил Наполеон, теряя самообладание. — Я хочу показать тебе, что сила не значит насилие. Я же не женщина, чтобы сюсюкаться с тобой, но если ты хочешь, могу попробовать, — Соло опустил взгляд вниз и немного поерзал на полотенце, пока Илья с силой не сжал его за бедра, — не елозь. Иначе я начну злиться. — Большевик, а ты умеешь удивлять, — заметил брюнет, прикрыв глаза, когда ладони русского проникли под рубашку. — Хороший агент хорош во всем, м? — он задрал голову, чтобы смотреть Соло в глаза, но американец плотно сжал веки и уткнулся лбом в спинку дивана. — Ты должен понимать, что ты уже не мальчик и далеко не слабый мужчина. Я не возьму тебя силой, никто не возьмет, если ты не позволишь. Тебе нравится, когда я делаю так? — тихо и спокойно говорил Курякин, поднимая ладони к лопаткам и опуская обратно к пояснице. От такого массажа Соло все-таки смог расслабиться, так и продолжая прижиматься лбом к дивану. Илья неторопливо гладил мужчину по спине, иногда чуть задерживаясь на поясе. Чуть погодя он осторожно расстегнул бляху и смог пропустить ладони в его брюки, сжимая упругие ягодицы пальцами. Соло тяжело дышал, односложно отвечая на вопросы, нравится ли ему то, что делал с ним русский. Кому бы не понравилось? Даже приятное возбуждение вернулось. Дыхание сбивалось с ритма, но Илья дышал глубоко и ровно, не без усилий сохраняя внешнее спокойствие. — Кто бы мог подумать, что ты бываешь таким нежным, — усмехнулся Наполеон, наконец, поднимая голову от спинки мебели. Он заглянул в глаза мужчины и тяжело выдохнул от его длинных пальцев, которые в тесноте брюк не могли проникнуть глубже и дотронуться до промежности, массировали ему копчик. Нагнувшись ниже, американец вновь предпринял попытку поцеловать его, и это был уже совсем другой поцелуй. Не резкий, не грубый, но такой же глубокий. Хотелось бы быстрее, но такая медлительность подстегивала даже больше. — Это благодарность за твою помощь мне, ты стараешься для меня, мне несложно ответить добром на добро, — чуть погодя ответил Илья, и на мгновение его дыхание сорвалось на три тяжелых вздоха, которые обожгли основание шеи Соло. — Все хорошо? — Наполеон кивнул и чуть приподнялся на коленях, чтобы Илья смог пропустить свою ладонь ниже. Курякин улыбнулся и, подняв ладонь ко рту брюнета, толкнулся пальцами в его рот. — А ты развратник, — криво улыбнулся Соло, раскрыв губы и позволив Илье смочить пальцы в своей слюне. — Только учусь, — тяжело выдохнул Илья. Соло еще больше привстал, дергая свои брюки ниже, и замер, когда Курякин опустил свою руку обратно. Мокрые пальцы скользнули по ложбинке между ягодиц и коснулись сжатого кольца мышц. — Нравится? Наполеон ничего не ответил. У него дыхание сперло от происходящего. Больше всего не верилось, что перед ним действительно был Илья. Его пальцы медленно массировали анус, от чего Соло все-таки потихоньку расслаблялся и уже готов был впустить их в себя. — Скажи мне, что тебе нравится, Лео? — шепнул Курякин, но имя произнес четко, придав ему слишком много звука. Соло замер и, раскрыв глаза, сначала увидел перед собой вовсе не Илью, а смазанное лицо, которое напугало его не меньше, чем если бы он увидел четкую физиономию призрака из прошлого. — Тшш… это всего лишь имя, — свободной рукой Курякин провел по напряженной руке американца. — Я не сделаю того, чего ты не хочешь. Но момент был уже упущен. Наполеон не мог ни о чем думать, кроме как прокручивать в голове тошнотворные картины прошлого. — Убери. Все, хватит. — Посмотри на меня, — попросил Илья, надавливая подушечками пальцев на мышцы, слегка входя ими в анус. — Это всего лишь имя. Но я не сделаю тебе больно… — Такое же, как Илюша, да? — жестко выдохнул Соло, одернув руку мужчины. Курякин тяжело вздохнул и почти повел головой к плечу, но сдержался. Его невероятно корежило от собственного имени в ласкательной форме. — Тебе всегда было больно? — спросил Илья, не выпуская Соло из рук. — Да. — Так почему ты хочешь это повторить? Может, оно и не стоит того, м? — Илья вытер пальцы от влаги о полотенце между ног Наполеона. — Уже не хочу. Отпусти. — Ковбой, куда ты бежишь? Мы всего лишь разговариваем. Ты ведь хотел, чтобы я с тобой разговаривал? — Тебе так приспичило? — выгнул брови Наполеон и с силой оттолкнул от себя русского. — Прекрати, — нахмурился русский. Нервно поправив брюки, он ударил Илью по рукам, когда тот снова предпринял попытку его успокоить. Соло не нуждался в няньке и не нуждался в утешении. Он сам мог с этим справиться, как-то же справлялся до этого. — Если так хочется, будь добр, реши проблему с Габи. Я со своей проблемой все решу сам! — рыкнул он и, забыв о жилетке и пиджаке, вылетел из номера напарника, хлопнув дверью. Хлопнул так, чтобы Илья даже не вздумал идти за ним. А он и не собирался. Русский лишь тяжело выдохнул и откинул голову на спинку дивана. Все вышло за рамки и границы дозволенного. — Лео…