Королевская честь

Утер медленно шел по темному коридору замка. Ему не спалось и не сиделось в покоях. Звезды и месяц были такими яркими, а небо таким чистым, что хотелось выйти на улицу. Король незаметно выбрался из своей комнаты и сейчас с удовольствием представлял, как сядет на ступеньках лестницы и будет любоваться белоснежным месяцем над головой. Утер сделал все так, как хотел, но тяжелые мысли не давали ему расслабиться, не отпускали его. Артур уже два дня не выходил из своих покоев. Обрадовавшийся после разговора с дочерью и Леоном отец снова стал мрачным, он понимал, что сын после его обвинений и сурового вердикта окончательно сломался. А король сейчас не знал, что делать: оставить все, как есть, или изменить свое решение, простить Артуру его поведение и жить дальше. Король откровенно терялся. Был бы это не Артур, был бы это любой другой молодой вельможа, он бы решил все за несколько минут и забыл обо всем. Но родной сын… Грустные размышления короля прервал едва уловимый звук стучащих мечей. Утер медленно встал и направился к тренировочному полю. Увиденное там тут же подняло Его Величеству настроение, и у него даже появилась хорошая идея. На тренировочной площадке бились Артур и Персиваль. Оба противника были уставшими и мокрыми, а сбоку за всем наблюдал сэр Леон. Когда король подошел ближе, и рыцари увидели его, они остановились, тяжело дыша, склонились в поклоне. Пендрагон с улыбкой посмотрел на Артура и протянул руку в сторону Леона, требуя меч. — Не желаешь со мной сразиться, принц? Артур склонился еще ниже: — Как пожелает Ваше Величество. Утер принял из рук Леона тупой тренировочный меч и встал перед сыном в боевую стойку. — Мое Величество желает! Утер чувствовал, что принц работает вполсилы, хотя было понятно, что Артур уже устал, ведь стоящие невдалеке Леон и Персиваль были уже мокрыми и выдохшимися. Сделав очередной выпад, король резко спросил: — Почему не выходишь из покоев? — Зачем? — коротко бросил Артур, отбив удар отца. — На обед! — За один стол с тобой? — сделал несколько шагов назад принц, а потом резко пошел вперед. Утер отбивал теперь уже атаку сына и молча ждал ответ. На секунду они замерли, скрестив мечи и тяжело дыша. — Ты согласишься сидеть за одним столом с таким, как я? — ответил вопросом на вопрос Артур. Король вспомнил, как он отшатнулся от сына во время их последнего разговора, как не смог прикоснуться к нему. Утер сдвинул брови и пошел в атаку. — И долго будешь прятаться? — Пока не выгонишь. Или… — Что «или»? — опустил меч король. — Я не знаю ваших планов, сир, — глядя на сапоги короля, ответил Артур. — Я тебе все рассказал, — пожал плечами король, — о каких еще планах речь? Артур тоже очень похожим движением пожал плечами, не желая рассказывать о слухах в городе, о желании жителей Камелота увидеть публично наказанным своего принца. Бывшего наследника престола… Люди очень любили Артура, но их большая любовь превратилась в такую же огромную ненависть, когда они увидели своего любимца в роли покорной ночной игрушки захватчика. Их любовь и уважение были растоптаны, они желали мести, публичного изгнания со всем комплектом наказания и унижения, как это иногда делали с гулящими женщинами. Пока Артур прокручивал в голове дошедшие до него с базарной площади сплетни, король снова поднял меч. — Я обдумываю, как тебя оставить, что сделать, чтобы вернуть тебе доброе имя. — Придумал? — Нет. — Ну, вот! — Артур сделал сильный выпад, перехватил меч левой рукой и неожиданным ударом повалил короля на траву. Утер устало отбросил меч и сел, он уже по привычке чуть было не протянул Артуру руку, но заметил, что сын стоит, не делая даже попытки помочь. Пендрагон нахмурился: — Я считал, что ты хорошо воспитан и знаешь правила поведения. — Знаю, — кивнул сын, но руки все же не протянул. — Знаешь? — Утер поднял брови, — Что должен сделать победитель, когда противник оказался на земле? — Подать ему руку и помочь встать, — спокойно ответил принц и оглянулся. Но рыцари, только услышав, что отец с сыном начали во время боя важный разговор, незаметно исчезли с тренировочного поля. Помочь королю было некому. — Где же твоя рука? — удивленно смотрел на сына Утер. — Но тебе… тебе же… — Что ты мямлишь?! Артур решительно взмахнул светлыми мокрыми волосами: — Тебе же противно прикасаться к шлюхе победителя. — Я тебя так не называл, — хмуро заметил король. — Другие назвали. Принц так и не подошел к отцу, так и не протянул ему руку, потому что Утер не попросил, не велел ему это сделать. Король вздохнул, и сам медленно встал. Он подошел к сыну, очень аккуратно взял его за опущенные плечи, чуть встряхнул и потянул к себе. Утер почувствовал, как сильное разгоряченное тело молодого человека легко потянулось к нему, как он вжался в грудь отца, как руки сперва очень осторожно, а потом быстро и решительно обвили его и крепко сжали. Артур вздохнул, словно всхлипнул, и на шею короля упала одинокая горячая капля. Пендрагон тихо сам себе улыбнулся и погладил взъерошенную мокрую голову. Правитель расслабился: он сломал ту стену, что возникла между ним и принцем, он вернул себе сына, осталось только придумать, как вернуть народу наследника престола. Утер легонько похлопал ладонью по мощным плечам Артура: — Что ты придумал, сын? Я же люблю тебя, ты же у меня единственный. И что бы ни случилось, ты слышишь, что бы ни случилось, я всегда буду стараться понять тебя, встать на твою сторону. Я прощу тебя. Неожиданно принц оторвался от отца и буквально отшатнулся от него. Глаза Артура с болью смотрели на короля: — Что бы ни случилось?! Ты сказал «что бы ни случилось»?! Значит, ты не веришь мне? Не веришь? Ты считаешь меня подстилкой Сенреда?! — Почему ты кричишь? — тихо спросил Утер. — Потому что ты меня не слышишь! Мне не нужно прощение, отец! Меня не за что прощать! Я чист. Чист перед всеми и во всех смыслах! — Успокойся, Артур, — Утер сделал легкий жест ладонью, — я же понимаю, что ты делал все ради меня, Камелота или по принуждению. Это могло быть насилие… — Могло быть? — Артур сделал еще шаг назад, — А могло не быть, да? А могло быть все по моему радостному желанию, да? Потому что принц — шлюха. — Да что ты цепляешься к каждому слову? — вскипел и повысил голос король. — Я не цепляюсь, я просто слышу, что ты говоришь, понимаю, о чем ты думаешь, — устало произнес Артур. Он быстро поднял с травы мечи, вздохнул и взглянул на короля: — Я ни в чем не виноват, я не спал с Сенредом ни по собственному желанию, ни по принуждению. Он не насиловал меня, он издевался надо мной: красил лицо, надевал жуткие одежды, заставлял сидеть возле своего кресла, бил и связывал на ночь. Это правда, которой ты не веришь. А теперь сам решай, что делать со мной. Изгнание, заточение, прохождение сквозь толпу, грязь в лицо, обрезание волос, — все в ваших руках, сир. Артур почтительно склонился и медленно пошел к замку. Утер бессильно сжал губы, потому что принц был прав: в глубине души король не верил, что Артур не побывал под Сенредом. Он просто считал, что гордому и самолюбивому наследнику не хочется в этом признаваться. Когда Артур медленно приближался ко входу в замок, небо уже стало светлым, ожидая появление солнца. Принц краем уха услышал легкую возню слева от себя, насторожился и чуть сгруппировался, ожидая чего-то нехорошего. Он успел заметить человека, уловить момент броска, и быстрым точным движением поймать летящее гнилое яблоко. Артур сильно сжал пальцы, и по перчатке на землю потекла противная липкая коричневая жижа. — Скоро ты не сможешь их все поймать, весь такой будешь, подстилка! Мальчишка, а это был именно какой-то мальчишка, выкрикнул убийственные для себя слова и бросился бежать, забыв, наверное, где он находится, против кого выступает. Глупец с размаху воткнулся в чью-то кольчугу, был схвачен сильными руками и брошен на брусчатку площади. Увидев перед лицом сапоги принца Артура, мальчишка жалобно пискнул и сжался. — Повтори, что ты сказал, — раздался сверху спокойный голос. — Простите, Ваше Высочество… — Нет, там были другие слова. Поднимите его. Парня поставили ровно перед принцем, и Артур взглянул в глаза нарушителя спокойствия: — Повтори мне то, что ты выкрикнул. Ты же веришь в это, ты же думаешь, что это правда, так повтори. И я отпущу тебя. В Камелоте за правду не наказывают. — П-простите… — Не можешь? — кивнул Артур, — Только из-за угла, только неожиданно, подло и коварно. Принц отошел от пленника и распорядился: — В темницу его на сутки, пусть посидит, подумает, что, кому и когда можно говорить. Как только перепуганного мальчишку увели с площади, там появился седой старик в простой одежде. Он волновался, сжимал и разжимал губы, но подошел к Артуру и чуть склонился: — Это был мой внук, принц. Он совсем юн и не смог, а я смогу сказать то, что он позволил себе выкрикнуть. Вы, Ваше Высочество, были покорной подстилкой короля-захватчика и за это должны быть изгнаны из Камелота. Пострижены и с позором через толпу жителей изгнаны! Вот так! — Как тебя зовут? Кто ты? — Я ремесленник. Джей меня зовут, старый Джей. — Так вот, старый Джей, ты рассказал мне то, что считаешь правдой, а я расскажу тебе то, что есть моя правда. Я не был любовником короля Сенреда, а значит, меня не за что изгонять. Но мою судьбу будет решать правитель Камелота, а не ты. Артур резко развернулся и направился в замок. Сделав несколько шагов, он остановился и повернулся к старику. — Иди домой, внук придет завтра, не волнуйся.