Выше! Выше! Я хочу достать до звёзд!

Декабрь 2018, март 2019 Яку

Льва было сложно не узнать. Белая чёлка под капюшоном могла быть у кого угодно, но рост не каждому достаётся. Сколько в нём теперь, больше двух метров? Он присел на корточках у стены и сразу так было не разобрать. Приветствие сорвалось с губ раньше, чем Яку сообразил, что лицо у Хайбы будто замёрзло, а в зелёных глазах не скрывалось усталости. Лев вскинулся, явно не ожидая никого встречать у больницы, и зачарованно замер. Спохватившись, поздоровался в ответ, заулыбался полузнакомой улыбкой. Яку заговорил с ним, начав с извинений. Хотелось снять с себя как можно больше тяжести. После травмы он слышать не хотел ни единого вопроса о самочувствии, не желал получать поддержки, а всякого, рискнувшего сунуться лично, позвонить с вопросом о здоровье или написать что-нибудь подбадривающее, осыпал бранью и с тем разрывал общение. Через время очнулся и сам себя не узнавал. В больнице надавали телефонных номеров и Яку честно перебрал все отзывы о предложенных психотерапевтах в гугле. Куроо тоже подсунул нескольких. Знакомая фамилия зацепила глаз и вот уже третий год он работал с Сугаварой, перестраивая свою жизнь на новый лад. Извиняясь при встрече или при случае с теми, кого когда-то послал. Не все прощали, кто-то не соизволил даже посмотреть в его сторону. Но в том был и плюс, отсеивались ненужные знакомства. Лев замахал руками, обрадовался, говорил, что никогда и не обижался. Всё понимал. Очень радовался, когда Яку убрал его из чёрных списков своих контактов и прислал сообщение. Яку всегда думал, что сообщения мало, а личная встреча лучше. Вот она подвернулась. Возле больницы. Яку сбил тростью снег с кончиков ботинок. Он собирался получить рецепт на очередные лекарства для своей ненавистной теперь больной ноги. Суга-кун работал и над этим тоже, но Яку пока не мог не беситься от частичной беспомощности. Лев забегал глазами, помялся и с неловким смешком поведал, что ищет работу и собирает медсправки для очередной подработки. Яку не понял тогда, чего он мнётся, подумал, что Хайба стесняется отсутствия стабильной работы. Но отвлёкся, потянулся наверх, озадачив кохая слишком панибратским действием после стольких лет, пошедших без единой встречи, и.. стянул с него капюшон. Волосы у Льва оказались собраны в высокий хвост, длинные, пожалуй, длиннее, чем у Алисы, какой её помнил Яку на отборочных матчах своего третьего года в Некоме. Они рассыпались по плечам светлыми ручейками, делая Льва похожим на какого-нибудь зимнего духа. Хайба неловко улыбнулся, немного смущаясь такого внимания, а Яку с удивлением разглядывал его. Кохаю шло. Очень шло. Яку подумал тогда, что ему дорога в модели. И что только ленивый не говорит ему об этом. И не сказал. Улыбнулся, заверил, что хоть и неожиданно, но здорово выглядит. Лев повзрослел, стал крепче и ещё выше, но продолжал сутулиться. На лице у него не было больше детского задора, как помнил со школы Яку, но и серьёзности или солидности не прибавилось. Льву было двадцать два и он стоял перед Яку с рюкзаком за спиной, в куртке с пушистым капюшоном и в простых джинсах с картинкой на декоративной заплатке. Яку и сам бы с удовольствием влез в то же самое, но тогда бы его так и принимали за подростка, а не хозяина ресторана. Он собирался в новом году открывать доставку, о чём рассказал Льву, отвечая на вопрос, как дела в ресторанчике. Лев засиял весь, как медалька, начисто перекрывая первое впечатление, и заявил, что как раз имеет права на мотоцикл и прочую мелочь. И просил иметь его ввиду. Или шутил. Яку не знал, но согласился. Они перебросились ещё парочкой фраз, Лев рассказал, что у него родились племяшки, показал фотографии в телефоне. Сказал, что у Алисы всё замечательно. Они разбежались по своим делам. Лев заявился к нему в марте, неуверенный и с напряжением в глазах. Яку не стал подниматься с ним в кабинет, велел сесть в уголок за столик и сам пришёл к нему с планшетом, поставил две чашки хорошего чая. Плевал он на все официальности. У него сегодня болела нога и пришлось снова опираться на трость. Это портило настроение. Чаю Лев удивился, но отказываться не стал, протянул к чашке греть пальцы. Волосы он срезал, черты лица у него заострились и выглядел он затравленным. — Знаю, что вы сейчас подумаете, но работал я там в качестве официанта и никак иначе, — хмуро предупредил он, протягивая папку с резюме. Яку приподнял бровь, пропуская страницу с личными данными и опуская взгляд на строчку о последнем месте работы. Хана-Хана Клаб. Должность — официант, но не было в Токио человека, не знающего мерзкого слушка о том, что клуб этот предоставляет богатеньким вип-клиентам не только закуски и беседы о ботанике. В обслуживающий персонал туда подбирали только красивых парней и через какое-то время наверняка начинали предлагать им поработать не только с подносами. Предлагали, намекали, подкупали, шантажировали. Лев, за год работы там, продавливания избежать успел. — Верю, — коротко проинформировал кохая Яку, возвращаясь на предыдущую страницу. Про медсправки для новой подработки Лев тогда в декабре наврал. Он не устраивался тогда ещё ни на какую новую работу, он ушёл из Хана-Ханы в самом начале января и больше пока нигде не устроился. Лежащая сейчас в папке для формальности справка была получена на прошлой неделе. И ещё права. Были получены в конце января. Верить ему не было причины. А не верить не хотелось. — Чего раньше не пришёл? — отпил Яку свой чай. — Надо было другое жильё найти, — ответил Хайба, недоверчиво ожидая отказа в работе или уличения во лжи. Ну соврал, мало ли. Потом расскажет, если захочет. Эта его чёртова причёска возвращала на семь лет назад в школьное беззаботное время, и из-за этого очень не хотелось его от себя отпускать. Кенма вот тоже так и ходит с патлами, красит только иногда вовсе не в блонд. Шибаяма, кажется, тоже почти не изменился, хоть и повзрослел. Но этот с Яку дел иметь не желает, не простил. — Официантом больше работать не желаешь? — просто так уточнил Яку. — Вам же курьер нужен... — удивился Хайба. Яку оглядел его. Лев смотрел в сторону и, казалось, больше всего на свете желал отсюда сбежать. — Что с тобой? Лев удивлённо глянул на него. Он в самом деле думал, что ничего не заметно? — Ты правда хочешь работать именно здесь? У меня? В ответ Яку получил посерьёзневший взгляд. Лев долго смотрел на него. — Да. У вас. Он хотел сказать этим нечто большее, но Яку загадки не разгадал, а спрашивать больше не стал. Он открыл нужный сайт на своём планшете. — Курьеров, Лев, я нанимаю через эту фирму. Могу назавтра подготовить документы, ты их заберёшь, отнесёшь по адресу сам, там нужны будут твои подписи-печати и лично посветить мордочкой. После этого они пришлют мне договор, это день-два. Подпишем, и сможешь начинать работать. Испытательный срок — две недели. Лев, при упоминании фирмы заподозривший отказ из-за прямого обращения сразу к Яку лично, теперь сел ровнее, вытянулся. Не верил, что его принимали. Хотелось рассмеяться, потому что казалось, что Лев от детской наивности не задаёт вопросов о рабочих часах в неделю, о зарплате и отпусках. Но он сменил уже несколько подработок до Хана-Ханы, он наверняка всё это знал. И Яку смеяться не мог. У Хайбы были свои проблемы. Он полагал, что мог решить их, устроившись курьером в ресторанчик довольно далеко от сердца Токио. Это был его выбор и всё, чем Яку мог помочь ему, было принять его. Так не делают, тут есть риск, нельзя вот так просто доверять, они давно уже не товарищи, это глупо... Яку прихлопнул все сомнения одним воспоминанием из детства, как пьяные дядины клиенты пытались облапать здесь старшеклассниц, устроившихся подработать официантками на каникулах. Фирма желала предложить Яку двух худеньких девочек, чуть за двадцать, в качестве курьеров. Курьеров могли сбить на дороге, ограбить, а маленьких девочек ещё и втащить в квартиру те же заказчики. Лев в сравнении с девочками мог хотя бы отбиться. Яку знал, что так отказывать не имеет никакого права, но предлагать хоть что-то опасное именно этим двум подобранным ему девочкам был просто не в состоянии. Это была задача с заковыркой, но Яку её решил. Один курьер у ресторана уже был, и Хайбе досталась вторая смена. Он справлялся. Через какое-то время они поменялись, когда Кайто снова вернулся к учёбе в апреле. Яку думал, что в апреле Лев отпросится на день рождения сестры, но Лев ограничился звонком по телефону Алисе. Поздравление было до отвращения формальным. На вопросительный взгляд, наконец, признался: родители развелись летом, а узнал он об этом только зимой. Слов у Яку не нашлось, его-то родители никогда вместе не жили; отца он не знал, а мать видел менее десяти раз в детстве. Рей зато оказалась рядом и очень быстро нашла, чем отвлечь Хайбу, предложила какой-то кошачий не то питомник, не то клинику с передержкой. Котята действовали на Льва хорошо и к лету он стал выглядеть снова живым. Летом он сам себе раздобыл где-то волейбольную команду для любительских занятий. Яку думал, что более ничего для Хайбы сделать не может.