Выше! Выше! Я хочу достать до звёзд!

Пятый день, утро Воскресенье, 22ое декабря 2019 Лев

— Вам всё можно, Яку-сан. Словно заклинанием сорвало плотину. Едва ли Лев мог представить себе раньше, что Яку-сан может его так хотеть. В его ласке можно было захлебнуться. Он целовал Льва с жадностью, будто не было ничего важнее, чем удержать его рядом с собой. Льву и не хотелось никуда уходить. Как можно было, когда Яку-сан отзывался на каждый его поцелуй, на любое прикосновение, с пылом отвечая, тянулся к нему, увлекал на диван за собой в мягкую гору из неубранных подушек и одеял. Лев старался не уступать ему, тая от осознания того, что Яку-сану всё это нравилось. Недавние глупые сомнения забылись, их затмевала радость. Теперь, спустя столько времени, он, наконец, мог дарить ему всю свою любовь. В пятницу ночью они целовались здесь так же страстно. Сегодня никто и ничто не могло помешать им продолжить! Льву припомнились и бешеные поцелуи в ванной до этого, а ещё раньше — обнаруженная крохотная родинка на шее Яку-сана. Тот отвернул голову, удобнее устраиваясь на подушке, и Лев снова отыскал её, прошёлся кончиками пальцев по гладкой коже. Наклонился, чтобы поцеловать её, мягко царапнул затылок семпая, на что тот отозвался шумным вздохом. Он потянул Льва к себе за одежду, улыбнулся. Лев позволил ему стащить с себя джемпер, и Яку-сан сразу же принялся за пуговицы на его рубашке. Торопясь, чертыхнулся в поцелуй, закусил на секунду его губу, закрыл глаза и огладил руками грудь. Лев на миг замер над ним, а Яку-сан уже протянул ладони под нагретую его телом светлую ткань рубашки, и, мягко прижимая их к его коже, провёл снизу вверх. Довольно зажмурился и прошептал: — Горячий! Сейчас губы у него снова были красные, как подаренная роза, лежащая в стороне и будто молчаливо наблюдающая за всеми их действиями. Лев приподнялся над Яку-саном, хотелось разглядеть, хотелось запомнить. Он принялся по одной расстёгивать пуговицы на его чёрной рубашке. С каждой взгляду открывалось всё больше. Ключицы манили, к груди хотелось прижаться щекой. С кожи Яку-сана давно сошёл летний загар, она казалась совсем белой теперь. Лев почти перестал дышать. Яку-сан долго не задержал ладони на его спине, торопливо расстегнул оставшиеся пуговицы и направил руки Льва на свою шею. Конечно-конечно, он не забыл. Просто засмотрелся. Лежащий перед ним в распахнутой чёрной рубашке Яку-сан выглядел до умопомрачения привлекательным. Лев обнял его одной рукой, другой снова оцарапал его затылок, провёл по волосам. Яку-сан приник щекой к его ладони, прикрывая глаза, провёл по его плечам, мягко взлохматил Льву его светлые волосы и опустил руки себе за голову, пока тот снова прильнул к нему для поцелуя. Минуту спустя Лев оторвался от его губ и оглядел его, опьяняюще соблазнительного. Яку-сан повёл плечами, чуть отвернулся в сторону, не отводя от него взгляда. Безумно привлекательный! Он позволял Льву видеть себя таким, от этого накрывало, выключало голову. Лев пылко целовал невыносимо прекрасного семпая, его руки то обнимали его, нежно царапая его спину, то метались по его телу – так хотелось касаться его сразу всего. Яку-сан снова обнял Льва, прижав крепче к себе, а потом руки убрал, оставил между ними, будто закрылся, но отодвинул их вновь, так и не коснувшись сосков, хотя, кажется, собирался. Лев всё-таки заметил его вдруг взявшееся смущение, заставил себя притормозить, обнять, зацеловать, затихнуть. Спросить, что не так? — Всё так, — Яку-сан тихо лёг головой на подушку, отстраняясь и больше не подставляя шею под поцелуи. Смутился той своей позы — догадался Лев. Яку-сан так поторапливал его, только чтобы скрыть свои сомнения? Лев разглядывал его с минуту. — Вы хотите. Он был уверен в этом! Яку-сан хотел его! И ничего не боялся — Лев бы точно заметил! А если не заметил, то можно отправляться ко всем чертям... — Хочу, — не дал ему паниковать семпай. — Я только... Яку-сан приоткрыл рот, но ничего не добавил, потянулся к нависшему над ним Льву, коснулся щеки, оставил несколько невесомых поцелуев на скуле. — Яку-сан? — ...это смущает... немного... Я не совсем понимаю, что мне можно, а что будет... Ненужно? Неприятно тебе?.. — Вам всё можно, — повторил своё заклинание Лев. Откуда пришла эта неловкость? Почему Яку-сан позволял заглушить ей свой азарт? Наверное, для него была какая-то разница в том, как переходить к этому с девушкой и с ним, Львом. И Хайбе от этого было чуточку обидно. Казалось, сейчас всё рассыпется! Нет уж, решил Лев. Яку-сан сейчас лежал под ним, совсем раздетый, горячий — он не отступит. Некуда. Незачем. Лев улыбнулся ему. Яку-сан закусил губу, зажмурился, сам посмеялся над собой. — Мы же ничего не потеряем... Дальше будет только лучше, так? — он, кажется, сам уговаривал себя. Не было никаких запретов. Лев понял, что Яку-сан просто стесняется сам себя. Пару лет у него не было никого, даже если он сам говорил, что ему не нужно было и не хотелось, то это всё равно подтачивало его уверенность в себе. И Лев просто продолжил целовать его. Целовать, нежно прижиматься к нему и ласкать руками. Пусть расслабится, пусть будет собой. Пусть прикрывает глаза и кусает губы, привыкает к поцелуям и к большим ладоням Льва на своей груди. Пусть сам тянется к нему снова. Лев разбудит его любопытство. Они и впрямь ни-че-го не потеряют. Поверь в это, пожалуйста. И не надо прятаться за поспешным ураганом поцелуев. Лев сам должен был задать темп, чтобы его семпай услышал его, успокоился и, расслабившись, позволил себе снова отдаться его ласке. Яку-сан не произносил ни слова, тихо принимал поцелуи и целовал Льва в ответ; изучал его, удивляясь большому телу своего парня, которое не получалось спрятать в своих объятьях, как легко проделывал это с ним сам Лев. Первым протянул руки, чтобы расстегнуть ремень на джинсах Льва. Раздевшись, они снова прижались друг к другу среди одеял, делясь друг с другом теплом. — Яку-сан, — Лев осмелился положить свою руку на бледный след шрама на его бедре. И не был за это убит. — Мне стоит... как-то следить за?.. Чтобы не сделать больно. Иначе зачем вообще... — М-м-м... — Яку-сан замялся. — Нет?.. Ох... Я скажу, если что. — Не хочется никаких "если что"... — Льву правда не хотелось тревожить больную ногу бывшего либеро. — Знаю. Мне тоже... Это неважно сейчас, — он провёл руками по волосам Льва, едва уловимо коснулся кончиков ушей — у того разбежались мурашки по всему телу. Яку-сан притянул его к себе, улыбнулся, горячо выдохнув в одно ухо, легонько оцарапал ногтями другое. Не забыл!! Лев позволил себе замереть на минуту, тихо плавясь от его действий, не сдержал счастливого стона. Но Яку-сан и без звуков бы понял, как ему приятно. Лев оторвался от него, пьяно оглядел. Яку-сан ухмыльнулся, его руки снова оказались у Льва на груди: — Не отвлекайся на мои загоны. Меня ещё пару раз перемкнёт, но я втянусь. И, честное слово, я разорвусь, если ты сейчас же не дашь волю своим рукам. То, как Лев окинул его взглядом после этих слов, пригвоздило его к постели — Яку-сан такого не ожидал, на него никто так не смотрит. Кто вообще посмеет на него так смотреть? Лев не смел, но мечтал об этом, а сейчас... можно стало. Яку-сана хотелось взять. Лев "взял" — совсем растопил поцелуем, укусил шею, вдохнул его запах. Яку-сан всё ещё не знал, что ему делать, тихо лежал под ним, замирая от ощущений. Лев опустил ресницы. Он правильно догадался — Яку-сан совсем не понимал, какие из его действий покажутся нарочитыми. Они не должны заходить далеко. Сейчас можно позволить тебе только нежности, долгие-сладкие, как Лев сам любит. Яку-сану понравится. Он стер смазку с головки, лизнул, обхватил губами. Этого Яку-сан тоже не ожидал, но и не сопротивлялся. Он чуть переместился на постели, чтобы Льву было удобнее наклониться над ним. Нога у него сейчас всё-таки болела, Лев это понял, за последние дни успел достаточно изучить повадки Яку-сана. То, как он двигался, выдавало его с головой. Нога болела — и он молчал об этом, как партизан. Ничего, сейчас забудет о боли. Пожалуй, Яку-сан ещё не перестал воспринимать его мальчишкой-подростком из старшей школы. А Лев давно им не был. Прямо сейчас он мог продемонстрировать разницу не только ему, но и самому себе тоже. Яку-сан, прикрыв веки, наблюдал за ним, и Лев с каждым мгновением чувствовал себя только уверенней. Яку-сан не сдержал короткую дрожь, а затем Лев услышал его тихий стон. Стоило больших сил сдержать себя, не вжаться в Яку-сана и не вдавить его в диван, нужно было помнить о ноге. Лев как можно мягче обнял его одной рукой, другой помогая себе. Яку-сан приподнялся на локтях. Он хотел видеть — это распаляло желание Льва. Тот огладил бедро, а потом сжал его член в ладони, выпустив его изо рта, затем взглянул на семпая, демонстративно лизнув головку. Яку-сан с шумом выдохнул, завороженно наблюдая за его действиями, облизнул приоткрытые губы. Взгляд не отвёл. Лев улыбнулся, ликуя, на секундочку ласково прижался к члену щекой и продолжил сосать, по-прежнему не торопясь, ещё только приноравливаясь. Хотелось привыкнуть, подарить как можно больше ласки. И чтобы Яку-сан к ней тоже привык. Хотелось контакта, чтобы Яку-сан словом или действием дал знать, чего ему не хватает; это значило бы, что он освоился. Но он не торопил Льва, позволял себе только едва различимые стоны. Когда он зажмурился, Лев сделал ещё одну короткую передышку, глянул: Яку-сан поджимал пальцы ног, дыхание его вырывалось через приоткрытые губы, он неосознанно сжимал в кулаке уголок одеяла. Тебе нравится. Яку-сан всё-таки опустил ему руку на голову, тронул волосы. От счастья Льву хотелось чуть ли не кричать. Лев вернулся к начатому, снова прервался. Захотелось — давно хотелось — зацеловать шрам на бедре. Белая кожа, мягкая, нежная. Тебя вообще сюда целовали? Он ведь никого к себе не подпускал после травмы. Лев коротко простонал, на секунду прижавшись щекой к голому животу, а потом заглотил сразу весь и поглубже. Чтоб ты знал, что я лучше любой из тех, кто тут были. Яку-сан почти не шевелится под ним, только дышал. Не от "нового", скорее, из-за ноги — он и во сне поворачивался с осторожностью. И сейчас боялся выгибаться, ведь стало бы больно. Он царапнул Льва через пару минут, пытаясь отстранить, отпихнул — Лев послушался смазанного движения. Так безумно жаль, если ты хочешь остановиться, но я тебя слушаюсь, и всегда буду. Яку-сан притянул его к себе, не сдержал стон, когда Лев на него навалился. Поцелуи — безумство. Это не стоп, это пауза. Яку-сан — счастье. Можно было целовать его вечность! К поцелуям он привык, к остальному ещё не совсем, снова будто растерялся, когда Лев улёгся на спину и приласкал его к себе. Он поворчал на себя, бормоча что-то, уткнувшись Льву в ключицы, но сбился и замолчал, а потом не стал сдерживать стоны, когда тот принялся поглаживать ещё и его спину и вовлёк в очередной сладкий поцелуй. Яку-сан на секунду оторвался от его губ, царапнул по груди, куда-то убирая свою руку, на что Лев не обратил внимания, и тут же приник к нему снова, едва касаясь, лизнул и откинул голову, будто не в силах продолжать целоваться. Лев наклонился над ним, не собираясь отступать, и в этот момент почувствовал несмелое касание прохладных пальцев на своём члене. Вместо поцелуя он уткнулся носом в подушку рядом с головой Яку-сана, горячо выдохнул ему в ухо. Это Яку-сану нравилось, он сладко прикрыл глаза, коротко облизнул губы, одновременно так же быстро проведя подушечкой пальца по мокрой головке. Лев лишь на секунду бросил взгляд вниз, пододвинулся ещё ближе, не переставая ласкать своего семпая. И тогда Яку-сан увереннее перехватил его член ладонью, плавно провёл вверх и снова вниз, заставив Льва немного замедлиться, чтобы они могли двигаться в такт. Словно ещё не веря в происходящее, Лев, не отрываясь, смотрел на его лицо, пока он это делал. На его приоткрытый рот, на то, как Яку-сан дышал, поглядывая на его лицо, едва фокусируя взгляд. Весь его вид гипнотизировал, заставил передвинуться, нависнуть над ним, чтобы, выпустив из объятий, рассыпать поцелуи от подбородка и вдоль скулы, собрать капельку пота у самого ушка, нежно прошептать ласковые слова в мягкую, неземную какую-то — как от неё оторваться? — кожу на шее, с упоением вылизать ямочку меж ключиц и замереть над вздымающейся от дыхания грудью. Не сон. Яку-сан ещё пытался вторить движениям Льва, но потом сбился и член выскользнул из его руки, оставив влажный след на запястье. Яку-сан неосознанно коснулся самыми кончиками пальцев его груди, когда Лев снова поцеловал его в манящие губы, тихо захрипел и содрогнулся под ним, а потом тут же зажмурился и застучал кулаком по его плечу, превратив хрип в шипение. Лев не сдержал улыбку: — Ха-ха, вы чего это? Яку-сан? Он не убрал руку и теперь нарочно сжимал головку медленно-медленно. Яку-сан хмыкнул. — Это глупо. — Ох. Мне перестать? — Лев лукаво улыбнулся и, перекрыв Яку-сану обзор, легонько поцеловал его, в то же время поочередно проведя каждым пальцем по головке члена, вовсе не собираясь останавливаться. Дёрнувшись, Яку-сан фыркнул, локтем отстраняя его руку, но не воспротивился тому, что Лев просто оставил свою раскрытую ладонь на его члене. — Нет, нет! Просто, это я — глупо!.. В смысле, я от себя такого не ожидал, — выдохнул он. — Я же сказал, что вам всё можно. Буквально, — на секунду притворяясь обиженным, Лев вытянул губы. Потом снова улыбнулся, прижался губами к щеке Яку-сана: — Ну чего вы так волнуетесь, будто в самом деле можно что-то ужасное сделать? Яку-сан повернул голову на подушке: — Что, и даже это норм? — он обеими руками цапнул Льва за соски и сам удивился, как тот немедленно дёрнулся. — А вот это — особенно, — самым серьёзным шёпотом заверил его Лев, прижал его ладони к своей груди, подсказывая продлить ласку. — ...Вау. Яку-сан рассеянно провел пальцами по соскам, огладил их и теперь уже мягко ущипнул, разглядывая их, будто забыл, что делал с ними здесь же в ту странную ночь. Лев прилёг рядом, мягко прислонился лбом ко лбу, плавно провёл ладонью по спине Яку-сана от плеча и вниз, остановившись только на ягодице. Яку-сан поднял на него взгляд и почему-то шёпотом доверительно поделился: — Просто ведь раньше, если мне нравились парни, я мог на них максимум пялиться. А тут целый Лев сразу. Он улыбнулся, прикусив нижнюю губу. Лев тихо рассмеялся, а потом хитро зажмурился: — Ха-ха. А, а скажите ещё раз, что вы меня хотите! Яку-сан смешливо улыбнулся, показав зубы и наморщив нос — солнышко! — Хочу. Хо-чу те-бя. Хочу! Тебя! И сладко-сладко поцеловал. Отдышавшись, он позволил себе ещё одно признание: — Я счастлив. Поразительно, как ты угадываешь, что мне понравится... со мной никогда так раньше не... Мне так хорошо, мне нравится. Но я не смогу без подсказок... Ты говори мне, хорошо? Обещаешь? Как ты хочешь? А Лев растерялся. Как он хочет? Что он может хотеть? Просто доставить Яку-сану удовольствие. И он тоже, он уже счастлив! Если Яку-сану понравилось, что ещё он может хотеть? Яку-сан неожиданно расценил его молчание по-своему: — Я знаю, что в прошлый раз здесь как-то уж очень по-дурацки намекнул... Но я в самом деле нисколько не против, если ты захочешь... Снова вспомнил своё предложение! Ай, Лев совсем не собирался это предлагать! Точно не сейчас! Он возмутился: — Что, Яку-сан, нет... Вы не долж... — Ну, мне вообще-то интересно! — перебил его семпай. Лев сердито сложил руки на груди: — Нет. Не-а. Не сегодня. — Хах. — Вы не знаете, что это. — Так уж больно? — Яку-сан упрямо нахмурился. Вместо ответа Лев молча смотрел ему в глаза. Серьёзно. Не надо. Яку-сан сдался, на сегодня, на этот раз. Покачал головой. Брать назад слова он не собирался, предложение оставалось в силе. — С чего такое доверие? — буркнул Лев. Яку-сан поперхнулся, больно надавил костяшками ему по голове за такие вопросы. Ойкнув, Лев вырвался. А кому ему ещё доверять? Яку-сан был теперь только его. Восхитительно! Но Лев всё равно не согласится сейчас. — Надо готовиться? — помолчав, уточнил Яку-сан. Льву пришлось кивнуть в ответ, но хмуриться он не перестал. — Долго? — последовал новый вопрос. — Почему не хочешь? — Почему не хочу делать вам больно? — проворчал Лев. Семпай громко выдохнул носом, теряя терпение: — Я прекрасно понимаю, что сейчас и без подготовки будет больно. Просто когда-нибудь мы ведь сделаем это. После подготовки. Ты знаешь, как надо? Ты же сможешь не больно? — Смогу, но мы же не должны. У нас руки есть... — И язык, — опять по-своему понял его Яку. Пришлось перехватить его. — Этого вы мне тоже не должны!! Это вовсе не обязательно. — Ты стесняешься, что ли? — уставился на него Яку-сан, не вырываясь из его рук. Лев возмутился, как ни старался, всё-таки покраснел: — А что, только вам можно, что ли? Яку-сан рассмеялся и обозвал его дураком. Так ласково, что обидеться не получилось. Лев обнял его, прижавшись лицом к груди. Яку-сан поцеловал его в макушку, взлохматил руками волосы. — Вовсе не нужно превращать это всё в обязатель.. — Ду-рак, — повторил Яку-сан, не давая договорить. Лев обиженно посмотрел на него. — Секс это такая штука, — проникновенно поведал ему семпай, как будто не он тут стеснялся как школьник, — когда двое людей по собственному желанию доставляют друг другу удовольствие. — Разным способами, — не отступился Лев. — Но ты же сможешь сделать тот самый — безболезненным. Яку-сан даже не спрашивал. Он почему-то очень хотел быть уверенным в этом. Крошечная загвоздка была в том, что совсем уж девственников у Льва не было раньше, а ещё он, если честно, тоже довольно долго не практиковался. Но у Яку-сана всё равно почему-то получилось его распалить. Захотелось доказать, что сможет. Яку-сан довольно ухмыльнулся, без проблем читая это всё в глазах Льва. Ответ вслух ему не требовался. — Всё равно не сегодня, — успел нахмуриться Лев перед поцелуем, призывающим продолжить начатое. Яку-сан только кивнул, считая, что они договорились, теперь уже намного увереннее провёл руками по его телу. Кажется, понимание того, что Лев тоже может хоть иногда стесняться, немного вернуло его в реальность. Теперь происходящее не казалось ему чем-то совсем неизведанным. Они целовались на постели и когда Лев пылко сжал в ладонях лицо Яку-сана, тот перехватил его руку и, совершенно отбросив смущение, бесстыдно облизнул его пальцы: — Так ты дашь мне попробовать? Лев вспыхнул и отрицательно замотал головой. Отказался по инерции, они ведь совсем не минет откладывали на другой раз. Вот только и он мог не понравиться Яку-сану. А Лев так хотел, чтобы ему было только приятно в этот их первый раз!! Чёрт возьми, почему всё так сложно? — Да что ж с тобой делать!! — возмутился Яку-сан. Тоже по инерции. Возможно, тоже не знал, сможет ли он делать это. Он с лёгкой досадой проводил взглядом руку, которую Лев убрал ему на спину, обнимая его. Принял все поцелуи, которыми Лев осыпал его шею и грудь, сводя всё к нежной ласке, дал мягко поцеловать себя в губы. Лев мягко прижал его к себе всего: — Вам... стоит привыкнуть ко мне. Такой ответ привёл Яку-сана в замешательство. Он покраснел и фыркнул, чтобы скрыть своё смущение, поскорее прижался ко Льву в ответ и — снова — застучал свободной рукой по его плечу. Пожалуй, это был такой позитивный сигнал. Лев улыбнулся, расслабленно закрывая глаза, и продолжил целовать его на ощупь, стараясь запомнить запах и тепло его тела. Долго лежать и просто так обниматься Яку-сан не стал, всё-таки сел на Льва сверху, осторожно взялся за снова твердеющий член одной рукой. Тихо позвал: — Эй? Как ты любишь? — другой рукой едва уловимо царапнул ухо, тихонько потянул мочку вниз. Лев довольно зажмурился. Всё он без подсказок знает! Обхватить руку Яку-сана своей всё же пришлось, и выглядело это потрясающе. Лев коротко облизнулся, завороженно смотря вниз. Если несколько минут назад Льву казалось, что он взял себя в руки и сможет привести всё к мягкому завершению, то теперь страсть брала верх. Он поддался этому настроению, позволяя любопытству Яку-сана направлять их. Сам ведь говорил: всё можно. Пусть пробует, Лев больше не будет сопротивляться, завороженный его взглядом. Яку-сан сжимал его член крепче, принялся двигать рукой быстро, резко, всматривался в его реакцию. Лев отпустил его руки, чтобы прижать свои ладони к его спине. Яку-сан больше не терялся — не сбавляя темп, свободную руку переместил ему на грудь, горячо целовал его, потом повернул его голову к себе, присосался к мочке правого уха. Лев заскулил, это самое лучшее! Он перестал царапать его спинку, отстранился назад, оперся локтями о диван. Так ему было лучше видно. Яку-сан усмехнулся, наклонился за ним вперёд, чтобы оставить несколько поцелуев от уха по шее к груди, укусил один сосок, сжал в пальцах другой. Потом он всё-таки отодвинулся назад, Лев ещё подумал, что из-за ноги, а потом все мысли вылетели из его головы: Яку-сан облизнул свои пальцы и продолжил дрочить и себе и ему. Лев не запоминал, в сознании отпечатывались вспышками: поцелуи, звуки, касания. Ощущения рассыпались искрами перед глазами. Понимать, как, где они и что — не хотелось. Хотелось продолжать жадно захлебываться друг другом. Яку-сан позволял зацеловывать себя, оставлять на своей коже обжигающие следы, которые Лев тут же зализывал языком, упиваясь ароматом его тела. Разгорячённые, они свалились на бок, путаясь в одеялах. Лев хрипло застонал, каким-то чудом остановил себя, сумев не подмять под бок Яку-сана, но укусил за плечо. Затих, замер на минуту, чтобы отдышаться — Яку-сан пользовался передышкой, целовал его всего с ненасытной жадностью. Лев сумел выпутаться из его рук, уложил на живот, не видя ничего, кроме влажного отблеска раскрасневшейся кожи на спине. Жадно приник к ней губами. Он тоже помнил. И про шею, уже розовую от поцелуев, и спину, которую лучше всего царапать мягкими долгими движениями. И про "укусить"... Лев не помнил дословно, что он тогда сказал. Но место запомнил. Яку-сан под ним застонал в подушку. Лев подул на влажный след от укуса, снова горячо поцеловал. Ещё дрожа, он поместил одну руку Яку-сану под живот, другой снова провёл по спине, теперь оставив ногтями следы царапин. Семпай глянул на него из подушки, снова уткнулся в неё лицом, как будто так важно было скрыть свои стоны и шумное дыхание.