Пятница, 3е января Лев
Мама принимала душ, когда Лев с утра заехал к ней и тёте, у которой она жила. Подарки новогодние привёз, по традиции. Пригласив подождать, тётя впустила его в дом. Пользуясь отсутствием своей сестры, вздохнула, что зря он на новый год не приехал со всеми к дедушке. — Поговорил бы с отцом. Надо же, а Алиса вчера ни словом ни обмолвилась, что он тоже был! — И что я пропустил? — спросил Лев. — Ну. Ничего нового, конечно не было, но ведь положено всей семье собираться вместе. — Он развёлся с мамой, — напомнил Лев. — И оставил себе деньги за дом, насколько я знаю. Ничего не рассказывал про это вчера? — Лев! — То есть, вы даже не пытались узнать про эти деньги за дом? Прям никто? Все мирно у дедушки сидели, как ни в чём не бывало? Даже не думали, что можно что-то получить? — он сам не знал, отчего так вскипел вдруг. Человек прячется от него, однако ж является на новый год в гости к семье. Семье, от которой его должен был отрезать развод. — Деньги-деньги, поговорил бы, если ты ещё мужчина? Вот уж это было совсем непонятно! — Хо-о-о, забавно. Сами мне ничего не рассказываете, я всё еще не знаю причину развода, потому что зачем мне говорить, да? Лёвочка же у вас детёныш ещё — а теперь такие наезды? — Помолчал бы уж. — То "поговори с отцом", то "молчи", тёть, что происходит? — Не вздумай делать нервы матери сегодня, — нахмурилась наконец она. — С отцом мне говорить можно, а с мамой нет? А почему ж тогда ровно наоборот — она со мной общается, а папа прячется? А? Вот вы знаете, где он живёт, тётя? — Он всё ещё твой отец, как и отец Алисы! Если дедушка захотел пустить его, он пустил, и никто слова не сказал! Лев посмотрел на подарки в своих руках. Подарки на новый год, это русское вообще-то. Вся японская — большая часть его семьи не обменивалась подарками на новый год и на любое Рождество. Это отец принёс новую традицию немногим меньше тридцати лет назад — она касалась только мамы Льва, его и Алисы. Раньше касалась. Не надо было её больше поддерживать, не надо было приносить ничего маме и тёте сегодня. Алисиной семье — да, там было мирно и тепло, там пекли блинчики и смеялись. Здесь же всегда было уныло, сколько Лев ни приезжал к маме после её развода с отцом. Не надо было приезжать сегодня. — Почему они развелись? — спросил Лев свою тётю. — Я не знаю, — уже более мирно ответила она. — Тебе, должно быть, тяжело это, но тебе не стоит так кричать обо всём этом. Интересно, а каково было маме? Видеть бывшего мужа на всеобщем семейном сборище? Никому не говорить, в чём причина расставания? Жить у сестры, не получить ни йены за свой прошлый дом? Уклоняться от вопросов сына, нянькать иногда внуков и ничего так же не отвечать дочери? Когда через несколько минут мама появилась, обняла его и так искренне порадовалась его подарку, Лев взял себя в руки. По совету тёти не стал сегодня "портить нервы". Они замкнулись и ничего ему не скажут — так он как-нибудь найдёт отца и поговорит тогда с ним! Уходя, Лев поцеловал маму на прощанье, долго-долго не отпускал из объятий и уходя напомнил, что любит её сильно-сильно. Она обняла его в ответ и похлопала по спине, попыталась сунуть в карман денежку. Карманы были предусмотрительно застёгнуты. Лев напомнил, что у него вообще-то работа есть, и, улыбнувшись, сбежал. Ну красивая же женщина, чего она тут тухнет? Лев подышал немного на холоде, потом нацепил шлем. Яку-сан сегодня опять разрешил поездить на рабочем скутере по личным делам. Лев воспользовался случаем, заехал и к кошкам. Извиняло его только то, что между этими двумя местами он заскочил на диагностику к Юки, так, глянуть скутер и удостовериться, что всё в порядке, и заправился тоже. — М-м, спасибо, — промычал Яку-сан, принимая от него чек в кабинете. — Карточку на будущей неделе пришлют, так что пока поставь печать здесь за вчерашнюю смену. Пока будем на бумажках отмечать твою работу... Он протянул Льву какой-то бланк. Карточками остальные, кроме курьеров, "пикали" на специальном небольшом автомате, обозначая приход и уход — так Яку-сану было легче считать часы, чтобы начислять зарплату. Лев скоро тоже будет "пикать". — А зачем вам все эти бумаги? Для налоговой или что? — оставив оттиск инкан, протянул обратно бумагу Лев. — Ты и в это вникать хочешь? И в закупки и бухгалтерию? — поднял на него глаза Яку-сан. — Не очень, — поёжился Лев. — Ну и хорошо. Будет лучше, если разгрузишь меня с делами в зале — уборка, приём заказов, всякие мелочи, завозы, и, может быть, дела на кухне и складе, ну как вчера, короче. Может, я не такой злой теперь буду. — Вы не злой, Яку-сан! Семпай улыбнулся. Спросил, как дела у мамы, у Юки. За окнами полил дождь.Суббота, 4ое января Лев
Юки с машинами обращался с любовью, со знанием, как умелый хирург мог с одного взгляда оценить точный диагноз своего пациента. Как Кенма-сан играючи расправлялся со сложными техническими задачами, с азартом берясь за задания. Как Со извлекал из любой былинки потрясающей красоты кадр, будто былинку ту писали ангелы своими слезами. И как на его же снимках простые женщины превращались в божественных красоток, а обыкновенные панорамные снимки для работы притягивали взгляд, изумляя своей глубиной. Как за Акане-чан беспрекословно готова была следовать целая армия людей, воодушевляемая лишь её словом. Как Куроо-сан сливался с воздухом на площадке, не давая мячу касаться пола или проходить блок без пользы команде. Как Руна-чан или сенсей с горящими глазами выхаживали очередной крошечный комочек, из неживой тряпочки превращающийся в их руках в полного задора котёнка. Как Хани и Банни вели свою игру, будто между прочим разнося нисколько не обременяющие их подносы, превращая во что-то изысканное такую простую вещь, как подносить клиентам еду, угадывая их желания. Пусть они иногда спотыкались, но каким счастьем они обладали, занимаясь любимым делом. Как же завидно было! Из зависти. Лев шёл на тот волейбольный конкурс в прошедшее воскресенье из чистой такой зависти. Чтобы — вдруг, если получится! — тоже почувствовать это. И когда это случится, чтобы Яку-сан порадовался и гордился им именно за это. За блеск в глазах. За желание продолжать двигаться дальше. Как странно было осознавать после почти целого года тайных вздохов по школьной любви и работы курьером, что принятие его чувств Яку-саном было только этапом. Что дальше должно было следовать что-то новое. Что — Лев пока ещё не знал. Понимал только, что перемены неизбежны. И очень надеялся, что в них Яку-сан будет с ним рядом теперь. Куроо-сан появился в ресторане к пяти часам, когда они уже закрывались в эту субботу. Тихо ждал в уголке, пока Яку-сан мучил вопросами кухню насчёт будущих завозов, а Лев разбирал накопившиеся вопросы с новым курьером, а потом бегал по залу, проверяя, везде ли чисто, чтобы можно было закрыть ресторан на сутки. — Давай, объясняй заново, — потребовал Яку-сан, когда они освободились и подсели к Куроо-сану за столик. — Некомату-сенсея выписали. Ну как выписали... Перевели из реанимации. Родные его забрали на домашний уход. Сиделка, всё такое. — Помощь нужна? — Не берут, — поморщился Куроо-сан. — Чем тут поможешь уже. Лев отошёл, чтобы принести им чай. Куроо-сан с охотой схватился за горячую чашку, Яку-сан не притронулся. Пива хотел, наверное. Семпаи о чём-то успели пошептаться, но он не возникал. — И всё-таки... — Да знаю я, — не дал Куроо-сан договорить Яку-сану. — Не злись. — Я и не злюсь особо. Просто это было нелепо. Ты правда хотел этим что-то доказать? Я тут ни в чьём профессионализме сомневаюсь, но, Куроо, алло, вы этим летом заняли второе место по стране, и ты хотел, чтоб в эту команду приняли Льва вот просто за красивые глаза? Ох. Вот, почему Куроо-сан здесь. — Да ладно вам? — поднял брови Лев. — Я не сильно огорчился. — Я там резкое сказал что-то, ты извини. И, ладно, Яку прав. Я тебя не за этим звал. — А зачем? — удивился Лев. Вот вечно у всех какие-то сплетения мотивов. Нельзя просто делать штуки из фана, надо со смыслом. — Затем, чтобы участвующий тоже Тсукишима не подумал, что я с ним ради прошлого вожусь. — Ты и Тсукишиму пригласил? — оторопел Яку-сан. — Да. Совру, если скажу, что это всё единственно ради Тсукки затевалось — конечно же нет. Но ради него тоже. Если б Лев прошёл, я был бы страшно рад, вот честно. Рад и горд, я не вру. Там было ещё пять человек, которых я привёл, ладно? ..Но я реально обрадовался, кода узнал, что Тсукишима всё-таки подал заявку на участие. Что он снова захотел играть. — Только Тсукишимы там не было, Куроо-сан, — напомнил ему Лев. Тот вздохнул, мрачно соглашаясь. — Не пришёл. Они помолчали. Куроо-сан выпил свой чай и забрал нетронутую чашку у Яку-сана. — Куроо, чё за хуйня? — спросил тот вовсе не про чай. — Никакой хуйни. — Кенма знает? — Да. — И вот это нормально?.. — Нам нормально, Яку. Ничего страшного. Так же, как когда ты решил, что я к тебе подкатываю в больнице. В больнице? Про больницу Яку-сан как-то сказал, что он там с Куроо-саном едва не подрался. Это из-за такой вот непонятки, что ли? Пф-ф-ф, забавная ситуация, даже комичная. Если б не было так грустно из-за последствий, которые в жизнь Яку-сана принесла та травма. — Типа стрёмненько, но пережить можно? — тем временем уточнил Яку-сан. — Не стрёмненько, просто понятно. Понятно, что не из-за лямуров, блять. Я хотел, чтоб он снова пошёл играть. Без вот этого всего, не заради любовных отношений, не вопреки им, не в честь памяти о них, понимаешь? — Я не понимаю, как с бывшими можно в норм отношениях оставаться. Звать играть вместе... Ты и Кенма единственный в моей жизни пример полной адекватности, знаешь. Даже думаю, что не только в моей. Вас даже бывшими особо считать не получается. А вот с Тс... Куроо-сан глубоко вздохнул: — Так-с, а давайте стоп и прекратим сводить разговор к бывшим. А то ты мне щас про Рису расскажешь чего-нибудь неприятного, а я не хочу. — Обойдёшьсо. Короче. Ты извиняешься за то, что использовал Льва для прикрытия, чтобы Тсукишима ничего лишнего не подумал. — Ну. Да. — Принимается, — вместо Льва решил Яку-сан. Молчащий Лев решил притвориться тупеньким и отказывался понимать, что сегодня в этом разговоре вообще делает Тсукишима. Одногодка из Карасуно, тоже блокировщик, в последние полгода старшей школы на каждых каникулах мелькавший на фотографиях в инстаграме Куроо-сана. Да ну нахер. — Дальше, — продолжил Яку-сан. — Ты перестаёшь выглядеть псиной побитой, садишься как гордый кот и начинаешь уже нести полезность в мир. Если ситуация с Некоматой-сенсеем тебя так будоражит и тебе хочется хоть кому-нибудь чем-нибудь помочь, дай нам контакты адекватных и недорогих при этом юристов, — потребовал Яку-сан. Ах, так вот чего на Куроо-сана нашло! — Зачем? — спросил Лев в один голос ним. — Деньги за часть дома Льва, — пояснил Яку-сан. — О-о. — Эм-м, я не в курсе проблемы, — напомнил Куроо-сан. — Лев, — повернулся к нему Яку-сан. — Понимаешь же, что я сам тут бессилен, но помочь могут знающие люди. Куроо-сан помахал раскрытой ладонью между ними: — Стоп, Яку! Ты явно куда-то лезешь без согласия Хайбы. — Нет, я согласен! — остановил его Лев. Вчерашний разговор с тётей припомнился и снова кипятил его. — Надо хоть что-то понять. — Я хотел тебе напомнить, что лучше больше не откладывать это. Кажется, могу не осторожничать? — добавил Яку-сан. Лев кивнул. — Куроо-сан, отец не разговаривает со мной, но я уверен, что он не вполне честно забрал себе одному все деньги за продажу дома во время развода с мамой. Семпай подумал. — Если хотите, наш некомовский второгодка Теширо Тамахико сейчас работает на такого умного супердядю, по-моему, тот способен хотя бы проконсультировать по делу. А мой личный юрист дорогой и не возьмётся, наверное, но его я тоже спрошу. Он даже немедленно позвонил Теширо-сану. Лев и Яку-сан даже пикнуть ничего в ответ не успели. Теширо-сан на удивление быстро ответил и сразу же устроил им по скайпу консультацию со своим шефом. Юрист выслушал, сказал, что ему интересно и набросал список бумаг (опять бумаги!!), которые Лев должен был собрать и показать ему, пообещал звонить и работать, а ещё попросил все возможные контакты родственников, причастных к этому всему. Как же быстро! И как внезапно! Это Яку-сан из-за его вчерашнего визита к матери придумал, наверное. Но семпай и сам, похоже, был удивлён такой скорости. В конце беседы Теширо-сан посмеялся, что теперь, наконец-то, добыл номер великолепной Алисы. — Эй, богиня замужем! — урезонил его Куроо-сан. — Но ты буквально золото, Теширо. Мы не забудем. — Рад помочь, и рекомендации для меня бесценны! Если помогу, то буду только в плюсе вместе с Хайбой! После звонка Лев подумал и написал Тенме, что Алису, возможно, будут доставать звонками юристы для, пожалуй, их общего блага. Тенме, потому что не хотел получать от Алиски возмущения по поводу раздачи её номера всяким мужикам. (Позже всё равно получил, конечно же.) — Обалдеть, — подвёл итог Яку-сан. — Мы сдвинулись с места о-очень резко. Если честно, не особо представляю, что будет дальше, Лев. — А как они вообще так развелись, ну, по-тихому, без делёжки? — удивился Куроо-сан. — Тебе полегчало? — отвлёк его Яку-сан. — На сегодня спас мир? — Не мир, а Лёвочку. Не хотите делиться подробностями — я не прошу. Но хватит уже издеваться, я же хороший. — Очень хороший, — подтвердил Лев. Сердце начало колотиться только сейчас, нагоняя на него странный ужас от того, что он позволил затеять. Будто хлопушка над ухом разорвалась... — Ну, за удачу в этом деле! — Куроо-сан, дурачась, поднял чашку с остывшим чаем и выпил её. Поморщился. — Ы-ых, гадость какая. Закипяти ещё чайничек, Лев? Он больше не походил на "псину побитую", но и на гордого кота тоже. Развалился, скорее вальяжно, в своём тёмно-красном пиджаке. Ему очень не хватало вина в бокале, шляпы и сигарет для полного образа. Но он желал пить чай. Лев поднялся, отмечая, как тело отозвалось лёгкой болью. Нервы, что ли? Он налил в чайник воды и включил его. Куроо-сан благодарно кивнул. — Ты откуда такой нарядный? — спросил его Яку-сан. — Я что, в ресторан должен в пижаме приходить? По делам ездил, — махнул Куроо-сан рукой, не затягивая спектакль. — Делал вид , что я серьёзный молодой человек, чтобы мне дали бумажку. Без бумажки ты не мужыг нынче. Кстати, заранее сочувствую вашей предстоящей беготне с этими юристами. Надеюсь, окупится. — У него нестрашные цены, — у Яку-сана был открыт в телефоне сайт их юриста. — Я чёто это, — пробормотал Лев. — Заднюю тебе включать не дам. Поздно! — погрозил Яку-сан пальцем. — Я и. Да. Спасибо, в смысле. — О-о. — Ты чего бледненький такой? — заметил Куроо-сан. Сам принёс закипевший чайник. — Пей, деточка. Яку, помаши на него платочком. У ребёнка приступ ужаса от взрослой жизни. — Тебя за руку подержать? — поддержал шутливую озабоченность Яку-сан. — Да в норме я! — Валерьяночки? — участливо предложил Куроо-сан. — Он кошь, ему нельзя! Будет тут по полу кататься и орать. — Я бы посмотрел. — Куроо-сан! Яку-сан! Семпаи засмеялись. Лев почувствовал на коленке лёгкое касание со стороны Яку-сана. Он позволил себе тоже засмеяться и почувствовал, что в самом деле ведь нервничает. Он вздохнул. — Вы гулять хоть вылазите или так и сидите в своем ресторане? — к счастью, сменил Куроо-сан тему. — Нет, блин, мы к кровати прикованы, — не очень злобно огрызнулся Яку-сан. — Голубки, — отозвался Куроо-сан. Потом передумал: — Яку, не пизди, у тебя нет кровати. Яку-сан усмехнулся. Они на самом деле не вылезали из "кровати" все эти ночи, но докладываться Куроо-сану было не обязательно! — Мы были в центре на новый год! — подал голос Лев. — Это я в курсе. — Он к Алисе ездил. Я к своим. Чего ты спрашиваешь, мы не так давно виделись. — В клуб ходили ещё? — Нет пока. М-м! В бильярд играли. — Да-а? — Куроо-сан повернулся ко Льву. — И как тебе бильярд? — Как контрольная по геометрии, но весело и с пивом. Куроо-сан посмеялся, оценил сравнение. — Вы в той были? — он махнул рукой куда-то немного левее верного направления, в котором находилась бильярдная. — В дальней, — помотал головой Яку-сан. — В той толстые потные дядьки и никакого дружелюбия к залётным. — А в дальней красивые девушки, — понимающе улыбнулся Куроо-сан, сложил пальцы решёточкой. — Адекватные и готовые подсказать, как держать кий! — Хо! И тебе помогали, Лев? — Куроо-сан ухмыльнулся подробностям. — Она помогала, но она же играла против нас. И она была с парнем! — призвал немного разума Лев. — Ну никакой интриги с тобой, — покачал головой Яку-сан. — И ставлю сотку, что это был её брат или кузен. — Почему это? — На кого из вас она вешалась? — засмеялся Куроо-сан. — Ничего она не вешалась! — возмутился Лев. — Какие вы оба ужасные. — Но глазела, не отрицай, — Яку-сан улыбнулся, похлопал его по руке. — Поразительно! Когда на вас девушки заглядываются, вы не различаете, а когда на меня — сразу же? — Ты, Яку, и парней от него подальше держи, уведут твоё сокровище, — прокомментировал Куроо-сан, доверительно наклонившись над столом поближе. — Я им уведу, — пригрозил неведомым парням Яку-сан. — Я что, телёнок? — обиделся Лев. И подпрыгнул, потому что Яку-сан незаметно ущипнул его за задницу. Окружающие в лице Куроо-сана предпочли промолчать. — Я вообще-то в кино хочу со страшной силой, — признался Яку-сан, когда они проводили своего гостя со съедобным подарком для Кенмы-сана под мышкой. — И чего мы тогда медлим? — улыбнулся Лев. Как оказалось, Яку-сан хотел не на фильм, а на задние ряды, на места для поцелуев. Льву всё казалось, что на них кто-нибудь шикнет, да только рядом на много мест вокруг никого не было. — Яку-сан, вы в курсе, что в кинозалах камеры давным-давно? — А чего я такого делаю? Я тебя даже не раздеваю. Пока что. Лев захихикал и прикрылся курткой. Светопреставление какое-то этот Яку-сан! Если все их простые касания сквозь застёгнутые джинсы напоминали тот их ленивый петтинг на диване первого января, то сами ощущения страшно разнились. Это было не место для секса. Их в любой момент могли застукать и выгнать с позором. Сердца их тревожно стучали. Если Лев то и дело оглядывался, то Яку-сан смотрел только на него и в глазах у него сиял азарт. Это темнота. Это темнота на него так влияла! — Н-нгх!! — Льву едва удалось отстранить от себя его руку. — Что такое, Ле-ев? — вкрадчиво улыбнулся Яку-сан. Душу можно было продать за эту улыбку!! — Нам срочно надо домой, — взмолился Хайба. — О-о? В таком виде? Ты весь красный! — Неправда. — Ну иди, — Яку-сан весело махнул рукой по направлению к дверям, наконец, отпуская Льва. Тот перевёл дух. — Давайте, Яку-сан. Пойдёмте. — А что мне за это будет? — Яку-сан дурачился. Снова погладил ему ширинку. — Мне и тут хорошо. Лев облизнул губы, прикидывая, чем его купить. Он наклонился и на ухо пообещал Яку-сану хриплым шёпотом: — Я вам глаза завяжу. Яку-сан приоткрыл губы, разглядывая его и прикидывая возможности. — Я же ничего не увижу тогда, — улыбнулся он, не желая просто так сдавать позиции. Они снова заигрывали перед сексом. Лев уже знал, что Яку-сан за ним пойдёт. Дойти бы. — Зато больше почувствуете. — Обещаешь? — О, да. Лев так же знал, что если Яку-сана и настигнет смущение, он не станет зажиматься: темнота в комнате спасёт. Лев не станет включать в доме свет.