Выше! Выше! Я хочу достать до звёзд!

Пятница, 17ое января Яку

Наверняка Льва вечером от наркоза плющило. Яку постелил ему на полу, а себе на диване, чтобы не задевать ему больную руку во сне. Сегодня утром, когда Яку вывез баки, Лев признался, что плохо спит из-за боли. Яку, ругая себя, что не сделал этого вечером, сходил для него в аптеку. Принёс вакцину — колоть только в воскресенье — и лёгкий анальгетик на ближайшую пару дней. И мишек его любимых мармеладных. После обезболивающего Лев перебрался на диван, осторожно обнял Пушинку, и Яку укрыл его одеялом и пледом, некоторое время сидел рядом, баюкая. Рубашку Льва постирали от крови. Яку рассмотрел её — от кошачьих когтей на рукаве остались едва заметные точки ближе к самому локтю, откуда пошли царапины. Оота-сан потыкала их иглой, и рубашка была спасена, удивительное дело. Не нужно было заказывать новую, хорошо. Официант Банни спрашивал, как у их Хайбы-сана дела. Золото, а не человек. Вчера вечером и не работал даже, зачем-то заглянул по пути мимо. И остался до самого закрытия, пока Яку спихивал пришибленного Льва в больницу с Фукунагой, потом отвозил потенциально бешеную кошку к единственному знакомому ветеринару, а ещё позже поехал забирать Льва, пока тот сам из больницы никуда не утопал. Оказалось ещё, что не кошкина царапина была катализатором его прострации, а потом истерики. И не наркоз, в общем-то, если подумать. Это Льву за пять минут до истории с кошкой юрист позвонил. Спросил, не пришли ли деньги. Может, Лев слишком нежно к этому всему относился, но Яку его не винил. Не мог. Старался быть рядом и верил, что после всех разборок Хайба закалится. А деньги. Деньги ему сегодня в обед на счёт упали и банк заблокировал карточку, подозрительно же. Лев уже чувствовал себя сносно. Сам поехал разбираться в банк — и это в пятницу-то. Потом сам же заглянул в полицию, где даже отстаивал свои права получить с хулиганов компенсацию. И если вчера Яку только пообещали разобраться, то от него заявление приняли на самом деле. Вернулся Лев с кошкой в переноске в одной руке и с её домиком-для-поссать на спине в каком-то кульке. Молодец, что не напрягал разодранную руку, но выглядел так нелепо. Сказал, что ранившая его чёрная кошка — здоровая совершенно, и уже успокоилась. Отказывался от уколов. Яку уже купил два, так что на третий и на седьмой день всё равно обещал его уколоть, пока не пройдёт десять дней с момента ранения, и кошка к этому времени продолжит вести себя, как здоровая. Лев вздохнул: — Тогда я не могу пить алкоголь, а у нас вообще-то месяц на носу, Яку-сан. — Переживём, — отрезал Яку. — Иди, выпусти Вату-чан уже, а то у неё тоже стресс будет. Лев попросил вколоть ему обезболивающего и после этого отстал. Оставался в квартире. Раз в час слал Яку селфи с кошкой, на которых в основном лежал на диване. Самой милой фотографией была та, где он обложился сразу двумя кошками — дремлющей Ватрушкой с одного боку и игрушечной Пушинкой с другой. Уже снова мог придуриваться, но Яку считал, что ему это было необходимо, отдохнуть вот так. А все разборки, работа — потом. Осилит дорогу идущий. Куда Льву с этой дороги деваться. Да и не отступался же он обычно ни от чего. Может, стал осторожнее, медлительнее со школьных времён, но ведь вырос, котик. Приобрёл какой-то опыт. Это и ожидалось от взросления, разве нет? Ладно, Яку стоило признать, что сейчас и довольно долгое время до этого Лев пребывал в сильной растерянности и многого боялся. Он сделал неплохой рывок, ещё совсем недавно признавшись Яку в чувствах, разобравшись с юристом и поговорив с сестрой. Хайба молодец теперь. Яку ещё раздумывал, напомнить ему про возможность вновь попросить помощи у Сугавары, или не стоило? Не похоже, что Суга-кун ему сильно понравился. Нет, он попробует поддержать его сам. Подождёт завтрашнего дня: у них маленький личный праздник, встреча с Алисой, которая должна была его приободрить, свидание. Надо будет напомнить Льву о всех его достижениях за этот месяц. Он молодец, он заслужил чего-то особенного. А не пореза от кошки. Как бы ещё сделать так, чтобы Лев меньше мучился от предстоящих разговоров с родителями? Попробовать привести примеры того, как Яку пытался мириться с друзьями, когда те не сразу, но всё же пошли на контакт? Потому что ну какой у Яку ещё опыт был из подобного! Друзья — это не мама и папа, конечно. Жаль, что он не захотел подробнее рассказать о беседе с Сугаварой, Яку бы пришло в голову хоть что-то толковое. Быть просто рядом казалось недостаточным, Яку чувствовал себя бестолковым. Ещё эта муть с его бывшей тоже потрепала им нервы! Всё, решено: новый рубеж. Теперь должно случаться только хорошее!! Нельзя больше ничему негативному извне позволять влиять на их жизнь. Они сами будут её строить. И ещё цветочками обрамлять! Пока Рей была в ресторане, Яку улучил минутку и сбегал к почтовому ящику, отправил новую открытку, написав там известный стих с призывом удачи. Льву понравится. Ему вообще нравились все эти мелочи, любое внимание от Яку было для него особенным. Ближе к вечеру курьера Юту-куна Яку отправил к Фукунаге с ужином в благодарность за помощь вчера. Фукунага слегка обиделся — чего он, бросил бы кохая, что ли, разве не помог бы Яку-семпаю, когда тот столько раз его подвозил в порт и обратно! Яку спорил с ним по телефону, потому что Фукунагины заранее запрошенные "подвезите" и его вчерашний внезапный форс-мажор были совсем разными вещами! Бывший доигровщик Некомы попросил, чтобы Яку лучше рассказал ему, как у Льва рука. А как она у него была? Перевязку завтра менять. Швы обещали снять где-то через неделю, хотя могли бы и саморассасывающиеся наложить. Их всего пять. Вообще не проблема. — И чего вы все пересравшие такие были от ужаса тогда? Крови боитесь? — резонно спросил Фукунага. — Ну как тебе объяснить, — нахмурил лоб Яку. — Тут то одно, то другое. Наслаивается. А потом любая мелочь и — привет, пустой взгляд в стенку. Блин, он меня больше напугал, чем льющая из руки кровища, знаешь. Но Лев уже приходит в себя. Завтра выгоню его с больничного. — У Хайбы проблемы какие-то? — озаботился Фукунага. Это для Яку они все кохаи. А Фукунага Льву — семпай. Будет помогать. Кошки своих в беде не бросают. — Ну, есть немного, — признал Яку, — Но я стараюсь ему помогать. Куроо тоже рядом. Держим руку на пульсе. Не беспокойся. И ты вчера нереально помог, правда. Фукунага хмыкнул и скоро попрощался. Из всего сказанного, аргумент с Куроо был для него самым весомым. От этого было немного досадно, потому показывало, что свой авторитет Яку как уронил когда-то, так и не вернул на прежний уровень. Что ж. Фукунага с ним хотя бы общался, в отличие от всё ещё обиженного Шибаямы или растерянно реагирующего на него Ямамото Такеторы. Лев пообедал и к семи часам приполз вниз, вполне здоровый на вид. Яку посадил его за телефон принимать заказы, потому что носить из-за царапин ничего бы ему не позволил. Да и оба официанта тут были, пятница же. Сам Яку возился с другими делами. Из вежливости спросил, останется ли повар Кубо на ночь. Но тот сказал, что больше ему такого счастье не достанется, разбил, можно сказать, сердце. Приготовил им на ужин рис с соусом и два отдельных блюда — пожарил для Яку овощи и сделал раненому Льву инари. Вкусный ужин шёл под газировку и чай. Если Яку мог выпить баночку пива, когда Льву просто не хотелось, то когда алкоголь ему стало нельзя — просто не мог. Чувствовал бы, будто дразнится. Так что и получение денег они отпраздновали без выпивки. Если вообще праздновали. Лев всё-таки основную часть времени оставался подавленным. Реагировал на шутки, но быстро затихал. На вопросы отвечал без энтузиазма и не старался поддерживать беседу. Яку напомнил ему, что завтра приедет его сестра с семьёй, что следовало уточнить время и выбрать блюда заранее, если они хотят сразу приступить к еде. Лев отправил Алисе ссылку на их меню и отложил телефон в сторону, поверх своего дневника на полу рядом котацу. Много же он исписал страниц в последние дни. Вата-чан сначала лезла на котацу понюхать еду, и они то и дело отгоняли её, а потом она сдалась и залезла под столик греться. Она была умницей. Оставленная на три часа без присмотра, ничего не порвала и на кухню не лезла, хоть Яку и обнаружил, что Львом всё хрупкое и съедобное было убрано по шкафчикам. В не-комнату Лев тоже её не пускал, сдвинул сёдзи. Она сама их ночью раздвинула, когда они снова спали раздельно и ничего не слышали. А Яку так надеялся, что кошка не станет ночью гулять, а приткнётся греться у обогревателя...