Выше! Выше! Я хочу достать до звёзд!

Месяц отношений Суббота, 18ое января Яку

Удай Тенма охуенный. И булочка на вид. Оказывается, играл за Карасуно в школе, вдохновил этого рыжего воронёнка Хинату на волейбол. Хината потом тоже оказал позитивное влияние на Кенму, Яку хорошо помнил это. А ещё Удай-кун дружил со старшим Тсукишимой. И знал младшего. Кошмар, как мир тесен. Поразительное дело. Интересно, Куроо знал этого парня? Не стоит его спрашивать, наверное. Яку отбивался сегодня от его обвинений. Он, конечно, в шутку писал, что Яку Льва погрыз или доконал характером и в 2007ой вернул, но всё-таки переживал ведь. Сегодня возвращался домой. Если у него будут силы, а у Кенмы настроение, они тоже появятся вечером в клубе. Яку был бы рад их увидеть. Он пока не особо представлял, как они со Львом там проведут время без алкоголя. В любом случае, там неплохие ребята, и докапываться, почему они не пьют, никто не станет. Второй раз в жизни Яку собирается в гей-клуб. И всё в течение одного месяца. До чего его Хайба довёл! Яку раньше даже не думал никогда, чтобы хоть нос туда сунуть. В ожидании такси Яку вспомнил, с чего всё начиналось, приобнял Льва: — Признаю, это был гениальный ход с отключенной у тебя водой и попыткой запроситься ко мне в душ. Даже жалко, что я был простывшим. Потрясающе, что ты всё же решился. — Всё было не та-а-ак! — ахнул Лев. Прикрывшись шарфом, Яку посмеялся, а Хайба всерьёз принял его обвинения и оправдывался, пока Яку тридцать раз не повторил, что это было шуткой. У Льва тогда не было никакой причины взять и перестать хранить в секрете свои чувства: они с Яку не сближались, не давали друг другу понять об отношении к однополой любви, ничего. Поэтому Яку верил, что отключенная вода не была выдумкой влюблённого в него кохая ради возможности побыть рядом с ним чуточку дольше или попытаться подкатить. Это было точно такой же случайностью, как и свалившаяся на самого Яку в то же утро простуда. Он снова поправил шарф, чтобы не мёрзнуть, поспешил к подъехавшему такси. Лев придержал ему дверцу, сам сел с другой стороны. Такой красивый, такой счастливый. Яку поцеловал его в щёку. Не смог сдержать глупую улыбку. Алиса, конечна, была не такой высокой, как её младший брат, но тоже выше своего любимого. И примерно так же Удай-кун тянулся её поцеловать. Яку зажмурился. Так это мило! Впервые в жизни пара с разницей в росте в пользу девушки не казалась ему дурацкой. В такси Лев едва не подпрыгивал, рассказывал: — А, а, а ещё Алиса видела наши фенечки! Яку-сан! Она их помнит, представляете. — Она всё поняла. — Да. — И что сказала тебе? — Ничего, она молчала какое-то время, когда почти всё доели, помните. А-а потом.. потом про наше детство воспоминания пошли. Про ёлку и сладкое, про игру в цирк... Уф-ф... Поверить не могу, что она и это рассказала. Яку посмеялся над выражением лица Льва, так по-детски обиженного на сестру за выдачу маленького секрета. Но фенечки... дали Алисе понять, что её братишка был безнадёжно влюблён в Яку совершенно безумное количество лет. И теперь заполучил предмет мечтаний. Беспокоилась, наверное, всё ли у них хорошо. Яку был уверен, она поняла, что всё не просто хорошо, а прекрасно. Он задумался, невольно сравнивая реакцию своей сестры и сестры Льва, не сразу заметил, что тот его снимает на видео. — Чего? Оказалось, Лев включил фильтр с масками в снэпчате. — Выдумал тоже. — Тиво? Видюмай тозе, — передразнил его карикатурный Яку в записи. Лев захихикал, поцеловал Яку, даже не проверив, не смотрит ли на них таксист. Яку схватил его пальцами за нос, но сразу отпустил, почему-то жалко стало. Опять его волновало, смотрят на них или нет. Ничего, сейчас в клубе его перестанет это мучить. Но всё же, отчего эти опасения приходили? Сказать за них спасибо сестрёнке, разбудившей в нём эту тревожность? Яку сердито зевнул, прижимаясь к плечу Льва. Ну кто что ему за это сделает? Высадят, что ли? Да пусть только попробуют. Не для этого они машинку-премиум в Синдзюку-Ни-Тёмэ заказывали. Карикатурный Яку в телефоне Льва тоже зевнул, а сам Хайба затрясся от беззвучного смеха. — Котик, ты не бессмертный, — ласково напомнил ему Яку. Лев тоскливо простонал, но телефон не убрал, навёл камеру на них вместе, теперь просто собираясь сделать фото со звериными ушками и носами. Яку показал ему язык, но вышло только милее. Какая подлость со стороны приложения! В клуб их опять пропустили без вопросов, только трость снова проверили, пока Лев пополнял свою карточку. Он немного взволнованно огляделся, когда они прошли из длинного коридора к выходу в зал. Наутро после прошлого визита в клуб Лев пытался подвести разговор о бывших к тому, чтобы высказать подозрения про того парня, подсевшего к Яку на диван в его и Кенмы с Куроо отсутствие. Они отвлеклись, но вспомнил он об этом только здесь, немного помялся и всё же сказал Яку, что это мог быть именно он тогда. — Жаль, я видел его только издали со спины. Пока подошёл, он уже убежал. — Разве ты не видел его после в розовом зале? — Да, мне показалось, что это он. Волосы и рубашка совпадали с его. — Хах, сколько времени прошло? Он ещё будет ходить в той рубашке? С той же прической? — Не знаю, — понурился Лев. Чуть больше года прошло, вообще-то. Не так уж много времени. Яку взял его за руку: — Хорош. Мы не из-за него здесь. Обо мне думай. — Ув-в, Яку-сан! Нет, конечно, Лев не из-за бывшего сюда таскался. Наоборот, мало хотел его видеть. И тем более, совсем не хотел, чтобы тот подходил к Яку, только и всего. Что ж, если он был здесь, у него была возможность подойти к Яку, пока Лев танцевал. Но к Яку никто, кроме знакомых с прошлого раза лесбияночек, не проявил интереса. Они позвали его за низкий столик у своего дивана и даже посоветовали безалкогольные коктейли для раненых кошками и сочувствующих. Яку не решился бы напиваться, когда Хайбе нельзя было даже капельки. Лев отдохнул с ними немного, потом увёл одну из девочек, рыжую, потанцевать, а когда они вернулись, Яку уже беседовал со второй, тёмненькой, про литературу. Его возмущало то, что "Мартин Иден" считали мотивирующей книгой и не забывали впихнуть в списки полезных произведений в статейках в интернете. — Эй, давай без спойлеров! — Ты разве не дочитала ещё? Но ну правда же, какой это мотиватор вообще. Люди, которые делают, продолжают делать, не сдаются — они да. Они вдохновляют, — пытался объяснить Яку. — И что теперь, не надо было до конца дописывать, что ли? Автор лучше знает, не? — Я не на Джека Лондона агрюсь. Он хорошо написал жизнь Мартина до самого конца. Прекрасно. Я не понимаю, зачем именно это произведение мотивирующим считать, когда оно так кончается. — Но он же так старался! Вот, ты когда-нибудь писал истории? — брюнетка сложили на груди руки. — Нет, но... — Яку не сообразил, кого она имела ввиду — персонажа или самого писателя, трудившегося над романом. — Ну и не спорь тогда, — показала ему язык рыженькая. — Да ну, девочки, ну что ж такое... — Вы просто очень по-разному на эту книгу смотрите, что плохого? — влез Лев. — Ты не читал! — погрозила ему пальчиком девушка. — Да, ты же не читал! — поддержала её подруга. — Ну и что! Зато я Беляева читал. Про живую голову профессора, — перетянул на себя внимание Лев. — А остальное у профессора мёртвое было? — фыркнула темноволосая девочка. — В оригинале читал? — спросил Яку и получил отрицательный ответ. Лев так забавно пересказывал роман, почти нисколько не похожий на старый фильм, который когда-то видел Яку. Судя по тому, что Лев мало читал, но сейчас сыпал подробностями, книгу он помнил верно, а вот киношники и тогда что-то насочиняли от себя. Хайбу даже ребята с двух соседних диванов слушали. Кто-то влезал с поправками, потому что тоже видел старый фильм, но Яку его осадил. Ему нравилось, что Льва слушают, чем бы это ни кончилось. К концу истории кто-то снова влез с подсказкой, но Лев кивнул, соглашаясь. Яку обернулся. Это был Куроо. На локте у него приклеился Кенма, на этот раз без шубки, но с новой сумочкой. Яку помнил, что он там носит. Сразу стало наплевать на голову вымышленного профессора. Взял ли Лев презервативы? Как вообще так вышло, что на их праздничном свидании он окружающим пересказывал советскую фантастику, а не целовал Яку в уголочке? Это всё кошка виновата, её царапины и запрет на алкоголь!! — Ты презервативы взял? — не утерпел Яку, когда они прошли вслед за Куроо и Кенмой, позвавшими их в розовую зону фоткаться. — У-у, Яку-сана книжные пересказы возбуждают? — Развыступался, — хмыкнул Яку. Лев надулся, но Яку прогнал обиду с его лица поцелуями. Сказал: — Ты классный. Мне понравилось слушать, правда. Просто давай сейчас... как-нибудь без безголовых профессоров обойдёмся? А роман я с тобой потом обсужу, если захочешь. Дома, с чашкой какао? Лев засмеялся, выдохнул. Рассказал сюжет, но собственными впечатлениями от истории поделиться не успел. Куроо отвлёк их, позвал в подошедшую очередь. Фотограф Мако-чан узнал Яку, сказал, что позвонит за подтверждением за день до съёмки. Кенма потом шепнул Яку, что к этому человеку желательно обращаться в женском роде, но Яку не понял почему: Мако-чан выглядел как обычный парень, даже слишком обычный. Единственной странностью был упор на то, что он отзывался только на "Мако-чан" и ни на что другое не реагировал. Кенма фыркнул, сказал, что такое сейчас не хочет объяснять, и чтобы Яку у кого-нибудь очень доброжелательного выяснял. Яку решил, что нахуй надо. Он тут на свидании со Львом, а не вот это всё. Учтёт на время съёмок, а потом выбросит из головы. Сейчас они сфоткались просто вчетвером, потом попарно, а потом Куроо встал на одно колено перед Кенмой, а тот сделал заебавшуюся рожу. Лев посмеялся, а Яку поскорее втащил его к фону для следующего кадра, чтобы они не просто улыбались на снимке, а счастливыми выглядели. Куроо шепнул что-то фотографу и Мако-чан хмыкнул, дал Яку в руки плюшевую единицу. Лев обнял его за плечи, и так они получили практически официальное фото на первый месяц отношений. И потом ещё одно, на котором Лев его поцеловал. Мако-чан поднял палец, призывая запомнить действие, потому что именно такая съёмка у них и была запланирована на будущую среду. Яку отчего-то смутился. Видя это, Лев чмокнул его в щёку и увёл прочь. Вчетвером они приземлились за столик всё в той же розовой зоне. Лев выбрал себе вишнёвый сок и отбросил трубочку, губы у него потихоньку окрашивались в красноватый цвет. Сегодня из-за работы Куроо тоже не пил алкоголь, поэтому настоящее пиво было только у Кенмы, и то смешанное с колой или ещё с чем-то. Ну бред же. Яку такое не любил, а ему почему-то нравилось. Сам Яку сидел с безалкогольным пивом, оно хотя бы на вкус похожим на пиво было. И они грызли орешки в острой глазури, пока делились последними новостями. Яку заметил, что Куроо сегодня заговорил про волейбол первым, хотя обычно ждал, пока позволит поднимать тему Яку — будучи занозой в заднице, как когда-то прозвал его Акааши, всё же довольно внимательно относился к его переживаниям, оставленным травмой. Теперь считал, что Яку, наконец, отпустило. И это было правдой. Впору было прослезиться. Пожелали Куроо побед. Подняли бокалы за удачу Льва с юристом и деньгами — он снова поблагодарил семпаев за помощь. Кенма рассказал, что воскресный заказ окупился, а у кошек особого стресса не приключилось, и оставленному на пару дней одному коту Брому даже не поплохело от переедания. Куроо виновато опустил голову, когда Кенма снова напомнил, чтоб он никогда в жизни больше не заказывал лилии. Эти двое пока не определились со временем свадьбы, и Яку даже не удалось выяснить, собираются ли они её отмечать вообще. Это было единственной темой, когда Кенма чего-то застеснялся, и Яку отстал. Куроо незаметно от него кивнул в благодарность за понимание. Лев стрельнул на него глазами, но ничего не сказал. Яку подумал, не сказать ли вот сейчас про своё решение лечиться дальше, но не стал. От одной мысли холодела спина, а в такой день не хотелось обсуждать ничего неприятного. Лев спросил семпаев, не хотят ли они взять третью кошку на передержку. — Ту бешеную, которая тебя искромсала? Нет уж, спасибо, — сразу отказался Куроо. Да уж, если зверюга даже Льва, любимца всех кошачьих, не пожалела, то незачем так рисковать и оставлять с нею его драгоценного Кенму. — Она не бешеная! — огорчился Лев. Подмочена репутация у кошки. Кр-р-ровью. — Там же полно места? Раздали же на Рождество кучу, ты говорил, — поддержал отказ Кенма. Питомник и впрямь был просторнее их квартирки. Хайба вздохнул, сдаваясь. — Возможно, она местная, просто сбежала и попалась балбесам, — напомнил ему Яку. — По объявлениям никто не отзывается, Яку-сан! — Возьмите себе, — предложил Куроо, широко улыбнулся, ожидая нагоняя от Яку. Тот ухмыльнулся: — Откажусь. У нас уже есть кошка. — Лев не кошка, Лев кошак, — поправил его пропустивший сториз Куроо. — Они мейн-куна взяли, — проинформировал его подписанный на всех в инстаграме Кенма. — Гигантизм у Як... — начал Куроо и спешно пригнулся, потому что Яку мстительно запустил в него орешком. Из-под стола попросил предоставить доказательства. У Льва была целая папка фоток уже. В том числе и с Яку в обнимку с пушистой Ватрушкой. — Она же тебя любит, — восхитился Куроо. В голубой зоне со сценой и живым звуком, куда он их скоро повёл, Куроо позвал Яку: — Пошли, отдай палку Кенме. — Не палка, а трость. Чего ты хочешь? — Украсть тебя у Хайбы, — хмыкнул Куроо. — На танец тебя приглашаю, тупой, что ли? — Эм-м-м. Но я не могу? — растеряно нахмурился Яку. — Не стесняйся, я научу. — Я умею танцевать вообще-то. — Да нифига ты не умеешь. Пошли, Яку-пайсен, — Куроо потянул его за собой, обхватив запястье. Яку беспомощно оглянулся на Льва, но тот только жмурился, очевидно желая на это дело посмотреть. Кенма безучастно пялился в приставку, зажав трость подмышкой. Подлые кохаи! Под медленную музыку Яку с Куроо нелепо потоптались, приноравливаясь к возможностям его ноги, практически стояли на месте среди других медленно танцующих пар, и Куроо дал ему пару подсказок, напомнил движения. — Чел, это странно, — не выдержал Яку. Но двигаться не перестал. — Расслабься. Музыку слушай. Разбуди своё чувство такта и делай шаг. Лев должен на тебя посмотреть, понимаешь? — и Куроо очаровательно улыбнулся кому-то позади Яку. Наверное, Кенме. Яку опустил глаза. Чувствовал себя тупо, рассматривал узор рубашки Куроо перед собой. Со Львом танцевать было легче, потому что он не танцевал, а больше упивался ощущением близости в прошлый раз. Просто чувствовал его руки у себя на поясе или плечах, радовался этому. Это было ещё одной вариацией объятий, но точно не танец. Теперь же из-за слов Куроо на самом деле захотелось вспомнить, как это, двигаться под музыку, чувствовать её всем телом. Со Львом ему было бы легче расслабиться и услышать её. — Да нихрена, — прочитал его мысли Куроо. Яку вскинул на него взгляд. — Ты только замрёшь на месте, и он тебе это позволит. — Чего ты хочешь? — повторил бывший либеро. — Он когда-нибудь спросит про твою травму. Яку глубоко-глубоко вдохнул. — А Кенма прав. Тот раз. Он сказал, что мы обязательно про мою травму говорим в реале. И вот опять. — Ты ведь не захочешь Хайбе отвечать, — не дал отвлечься Куроо. — И тогда он спросит других. — Не говори ему, — пробормотал Яку, снова отводя взгляд. Куроо в прошлый раз выдал слишком много. — Что не говорить? — Ничего не говори. — Но если вылечишься, придурок, вы с ним сможете танцевать легче, чем сейчас. Яку обиженно засопел. Чего пристал. Чего он вообще хочет, если Яку раньше никогда не танцевал в ведомой роли и руки клал всегда на спинки и жопки девочкам, а не на руки и плечи высоким парням. — Лыжа ты, блять, — сказал ему Яку. Куроо только нахально улыбнулся. А Яку повёлся, в сотый раз в жизни повёлся, загорелся доказать, что он не хуже, что справится, сможет заткнуть эту наглую рожу. Остановился, только когда песня закончилась. Снова пела эта местная певичка Элизабета с протезом руки. Мотивировала, блять. Это, наверное, тут всё началось, а не с разговора с сестрой или с дарлинг, или Рей, или кому там Яку ещё успел на уши присесть недавно, исключая Льва. Лев всё ещё не знал о записи к врачу. Яку мысленно укусил себя за это, но говорить об этом сейчас значило бы разрушить атмосферу, а она только начала восстанавливаться после стольких стрессовых ситуаций. Или с Куроо. Это началось с Куроо при сборах в клуб в их первую поездку. Сука. Яку рассерженно хмыкнул, завершив танец. Он смог. Он всё-таки смог станцевать. Куроо, жопа такая, хитро улыбнулся, чуть поклонился ему, поднося его руку к своему лицу, но хоть не поцеловал. Яку фыркнул. Бывший капитан ретировался к Кенме у стены, и тот обвил руки вокруг его шеи и что-то быстро зашептал ему на ухо. Лев, едва не светящийся от радости, подошёл к Яку, неся в руках трость и свой телефон. — Ты заснял на видео, — понял Яку. — Так красиво! — кивнул Лев. — А со мной так сможете? Или я сильно выше Куроо-сана и вам неудобно будет? Куроо — задница. Зараза. Морда. — Десять сантиметров роли не играют, — Яку вздохнул. — Двенадцать. Он сто девяносто, я двести два, — поправил Лев. — Ты же сказал тогда в раменной, что двести... этому... хозяину там, когда стукнулся в проходе, помнишь? — А он кто такой, чтобы я ему подробно отвечал? — Лев улыбнулся. Яку хмыкнул. Заканчивающая небольшую паузу Элизабета махнула им рукой, позволила положить трость к ней на пол сцены, чтобы та не мешала им танцевать и никуда не делась. И Яку теперь тоже не мог никуда деться, двигался, делал шаги, положив свои руки поверх рук осторожно держащего его Льва. Но ему и впрямь теперь было проще танцевать, когда он знал, что может, а что нет. Яку перехватил прищуренный, самодовольный взгляд Куроо, продолжающего стоять у стены с Кенмой, опять повисшем у него на локте с телефоном в руках. Блять, теперь он их снимал. Яку показал им язык и повернулся лицом ко Льву. Почему он не спрашивал, о чём Яку говорил с Куроо? Его это не волновало? Ах, понял Яку, да он же был благодарен Куроо за этот расшевеливший его танец. Лев бы долго ещё не позволил себе заставить его решиться. Он бы ждал ещё несколько посещений, он умел ждать. Яку остановил его на минуту, прильнул к его груди. Поднял голову, чтобы Лев наклонился к нему и они могли поцеловаться. — Заболит — сразу скажете мне, — подтвердил его мысли Лев. Яку кивнул ему в ответ, прикрыл глаза, когда Лев поцеловал его в скулу. Хороший. В голубой зоне Лев и Яку остались надолго. И пусть нога болела, как болела всегда, тихонечко, давно игнорируемой тупой болью, в штатном режиме. Лишь изредка вгрызалась острыми зубьями в бедро, не позволяя опираться на неё всем весом. Но зато можно было опираться на Льва, с чем тот справлялся. Пожалуй, увиденный со стороны танец с Куроо позволил и ему приноровиться к возможностям Яку. Элизабета пела что-то нежное и Лев медленно танцевал с Яку, и раз на третий вышло совсем круто, без нестыковок и заминок. Они дома тоже станут танцевать, пообещал себе Яку. Вот только теперь он уже и устал. Следующую песню он больше стоял, потому что перетоптывания на месте заставили ногу ныть. Зато он мог водить руками по воздуху, а лучше касаться Льва. Хайбу сейчас и это устраивало. Позже они забрали трость и просто обнялись у стенки, не мешая другим танцевать. И Яку мурчал Льву няшности на ушко. Он слишком быстро привык к тому, что Лев рядом и так много его касался и постоянно целовал, но Яку дорожил каждым таким моментом. Нужно было обязательно достучаться до Льва, напомнить ему, как он важен и дорог, и какой он умничка. Именно сегодня сказать ему все "люблю" так, чтобы стереть, наконец, все-все сомнения и страхи. — Это был сложный месяц для тебя, да? Но такой важный, — Яку улыбнулся, глядя в его зелёные глаза. — Счастливый, Яку-сан. — Нет, правда? — Конечно! — ответил Лев, поправил чёлку. — И мне сейчас легче. День такой был, несколько последних дней. Выматывающих. Но сейчас мне спокойнее. — После встречи с Алисой сегодня? — Не только. Я понял что все, кто мне дороги, на моей стороне. Рядом. Вы, и Алиса с Тенмой, и все мои друзья. Ничего не станет хуже. Даже неважно, как пройдёт завтра. Этот разговор продлится не больше часа ведь. — Говоришь, как будто он ничего не изменит, — не вполне понял его Яку. Лев помотал головой: — Изменит или нет, но хуже не станет, понимаете? Ведь правда не станет. Может, глупо, но когда мы сейчас сидели орешки грызли, обсуждая всё... У меня как будто щёлкнуло. Жизнь продолжится. Она всё это время продолжалась. Каждые хм-м... разделы в разных темпах, но всё же. Ничего не стоит на месте. Яку улыбнулся. У него тоже было такое осознание во время после травмы. Это не конец сложного периода, но и уже не застой. Заметив, что Яку всё сильнее опирается на трость, Лев предложил пойти поискать место присесть. Они вернулись в персиковую зону, но людей было очень много, все места на диванах оказались заняты. Музыка грохотала здесь и танцевали даже в пустующих в прошлый раз проходах. Проходя мимо диванов, они обнаружили, что образовали там литературный клуб, и один длинноволосый парниша, с надрывом перекрикивая музыку, зачитывал какое-то произведение с телефона, а трое человек, включая пару из рыжей и брюнетки, его слушали. — Такого я тут ещё не видел, Яку-сан, — покачал головой Лев. — Что мы наделали... — Не, те девчули точно что-нибудь грандиозное напишут. Когда перестанут фанфики сочинять. — Фанфики? Серьёзно? — Яку-сан, — Хайба вздохнул, будто приключилась трагедия. — Низя сюда приходить и не пить. Мы от главного отвлекаемся. Яку засмеялся. Чучело этот Лев. Любимое такое, в своём роде единственное. — Иди потанцуй с Кенмой или Куроо, вон они дрыгаются, — послал его на беснующийся танцпол Яку. — Я посмотрю отсюда. Когда переключишься, приходи. — Почему это я должен через них переключаться на вас? — Потому что я сейчас опять про книги заговорю. Лев предложил ему выпить хоть что-то в баре тогда. — А будете про книги говорить — я вас заткну чем-нибудь. Соблазнительное предложение. Поцеловав его, Яку отпустил его в кипящую энергией толпу. В баре он заказал себе коктейль. Никто к нему не лез почему-то. В прошлый раз он популярнее был. Рядом целовались два щупленьких мальчика, и Яку было как-то не по себе, но он быстро разобрался, что от кого-то из них сильно пахло таким же как у Куроо парфюмом, отчего и было чувство чего-то неправильного, как если бы тот сам сейчас целовался тут не с Кенмой. Интересно, пустили они Льва к себе или он им помешал? Яку отошёл от бара к ограждению, чтобы видеть перед собой танцующих внизу людей, отыскать среди которых высокого светловолосого Льва было несложно. Ох, он опять творил что-то слишком дерзкое, теперь танцуя не только с одним Куроо. Они, в общем-то, почти не давали места Кенме между собой, и Яку хмыкнул. В голове опять всплыло определение "гейский Куроо", но... Не был он таким. Он был другом. Чутким и внимательным к деталям, к тому же. Ох, и чем Яку его заслужил? Когда коктейль кончился, он вернулся к танцполу. Лев заметил его и переместился к краю, чтобы Яку его видел. Тот улыбнулся. Музыка сейчас была заводная, песня на испанском, с характерными "р-р-р" и брынчащей гитарой среди прочих звуков. Лев успел распалиться. Подтанцовывал к Яку, лавируя между людьми, и подпевал словам. Ему и испанский шёл. Ему всё шло, чертяке. Коктейль, похоже, был всамомделишным. Голова у Яку чуток закружилась. Лев придержал его. Запыхавшийся, горячий. Поцеловал так страстно. — Мы идём вниз, — сказал ему Яку. — Я вас обожаю, — согласился Лев.